е
сдавался и рвался к выходу.
  - Что здесь происходит?!
  От неожиданности Максим уронил фолиант (разумеется, себе на ноги) и
уставился на Мэркома. Чародей являл собою олицетворенную фигуру Гнева: с
растрепанной бородой и пылающим взором он сурово глядел на провинившегося.
  Выслушав объяснения Журского, старец немного успокоился. Кажется,
случившееся даже немного позабавило его.
  - Вот вам, кстати, возможность убедиться, что волшебство все-таки
существует. Ни одну книгу из этой библиотеки никто без моего ведома не
может унести. Система защиты тотчас срабатывает - и одновременно
срабатывает сигнал, оповещающий меня о том, что кто-то пытается совершить
кражу.
  - Или просто взять книгу к себе в комнату, чтобы почитать, - ворчливо
добавил Максим. - К чему такие сложности? Насколько я понимаю, среди ваших
слуг нет воров. Или вы держите здесь какие-то особо тайные манускрипты?
Почему же тогда я не видел ни одного?
  Мэрком засмеялся:
  - Ну, на то они и тайные! Если же серьезно, то в жизни бывает всякое. А
многие книги, собранные здесь, слишком уникальны, чтобы рисковать. Я бы не
хотел потерять ни одну из них. Поэтому, уж извините, вам придется читать
их в библиотеке. Правило есть правило.
  - Ладно, забудем про книги. - С помощью чародея Максим положил "О
природе..." на место. Присев на подоконник, он покачал головой: - Меня
другое волнует. Когда вы планируете вернуть сюда моего друга?
  - Какого?.. - потом он догадался. - Создателя? Ну, Он, вероятно, будет
теперь жить в столице. Господин Гулладвэн утверждает (и я с ним согласен),
что это лучшее решение сложившейся ситуации.
  - Вполне возможно, что вы оба правы. Но в таком случае мне необходимо тоже
попасть в столицу.
  - Боюсь...
  - Не бойтесь! Хотите сказать, что поблизости нет ни одной меганевры,
которая бы отнесла меня туда? Пусть так. Просто дайте мне в спутники
кого-нибудь, кто знал бы дорогу. Я и на своих двоих смогу добраться ничуть
не хуже, чем на стрекозе, поверьте.
  - А как же ваша дочь?
  - Кажется, от меня сейчас здесь ничего не зависит. Двое Гулладвэновых
эльфов, насколько я понимаю, вполне компетентны. Простите, но мне нечего
делать в вашей башне. А в столице...
  - О, вот вы где! - воскликнул вошедший Кэвальд. - Мэрком, я решил, знаешь
ли, прогуляться. До Бурина. Хочу удостовериться, что твоя ученица на самом
деле умеет обращаться с меганеврами.
  Чародей повернулся к Максиму:
  - Ну вот вам и провожатый.

  Киллах о переменах

  Благодаря своему путешествию к Граничному хребту, Клеточник не только
обзавелся волшебным мечом. Он еще и увидел, как живут кхарги в самых
разных уголках того, что после стало Державой Сынов Господних. Многому
научился он - но еще больше предстояло ему узнать по возвращении в
Гунархтор.

  * * *

  Тленуракка ("Гнездо Смелых") - город большой и богатый - находился в
стороне от их пути, но Желтоклыкий настоял на своем.
  - Ты же сам хотел, чтобы я рассказал тебе про мои догадки насчет планов
господина Миссинца. А теперь отказываешься, - ворчал он. - Не бери в
голову, пару дней потеряем, зато потом, возможно, выиграем много больше.
  После того, как Желтоклыкий же настаивал, чтобы они двигались к Гунархтору
с максимально возможной скоростью, слышать это было странно. Рокх с
досадой припомнил, как приходилось тащить еще не до конца выздоровевшего
надзирателя на носилках, меняясь с кхаргами-зверьми. А теперь вот...
  О случившемся в пещере по молчаливому согласию обоих не было сказано ни
слова. Просто в отношениях между воспитанником и надзирателем наметились
определенные перемены. Вот, например, раньше Желтоклыкий никогда сам бы не
взялся что-либо рассказывать Рокху, а теперь буквально настаивает, еще и в
Гнездо это затащил.
  Правда, что вылупляются здесь исключительно смелые, заметно не было.
Скорее уж, сытые. Вообще прежде всего било в ноздри здесь то, что
болезнями или гнилью в Тленуракке не пахло - вот такой парадокс. Чему Рокх
несказанно удивился: в любом из городов, виденных им прежде, эти две
составляющие являлись непременными, даже в Гунархторе.
  Желтоклыкий фыркнул:
  - Я же говорил, что тут есть к чему принюхаться.
  Они сняли комнату в холме для дорожников, а кхаргов-зверей, как обычно,
устроили в общем загоне.
  - Сколько вы намерены пробыть в нашем заведении? - почтительно осведомился
худощавый хозяин-южанин.
  - Всего пару дней, - небрежно проронил Желтоклыкий. И так же небрежно
высыпал на стойку сумму, требуемую за постой. После чего повернулся к
Рокху: - Пойдем-ка, прогуляемся.
  Тот мысленно зарычал, утомленный долгим переходом, но подумал, что
Желтоклыкий знает что делает.
  - Смотри по сторонам внимательно, - сказал надзиратель, когда они снова
очутились на улице. - То, что ты увидишь... всего этого скоро не будет -
если удастся задуманное господином Миссинцем.
  - А если нет?
  - Тогда тебе больше не доведется что-либо увидеть, - отрезал Желтоклыкий.
- Но не только для этого я привел тебя в Тленуракку. Я намерен на время
стать твоим наставником, однако прежде давай-ка походим по городу.
  И они с головой окунулись в это море запахов и звуков.

  * * *

  Когда возвратился Клеточник в Гунархтор, позвал его к себе Голос Господен
- и принял в своем личном кабинете. А был тот предназначен для самых
важных встреч и оборудован соответственно: удобно и вместе с тем роскошно.
И сказал Голос Господен: "Вижу я и так, что повеление мое ты выполнил.
Теперь же настал срок узнать тебе о воле Одноокого, которую должен я
воплощать среди кхаргов - в чем ты мне и поможешь".

  * * *

  Тленуракка был городом древним; за годы, а то и века своего существования
он всерьез укоренился на этих землях. И власть свою тоже укрепил наподобие
высоченных каменных стен - не подступишься!
  - Обрати внимание, - говорил Желтоклыкий, - местных градоправителей давно
уже не выбирают. Нет, конечно, прежде, как и везде, после смерти
предыдущего очередного градоправителя выбирали из числа постоянных и
наиболее влиятельных горожан - однако в те годы и речи не шло о
наследственной передаче власти. Теперь - только так.
  - Считаешь, это плохо? - спросил Рокх, дабы поддержать разговор. -
Все-таки воспитанник, которого изначально готовят к тому, что он будет
править городом...
  Не договорил. Осекся. Посмотрел на собственное отражение на поверхности
одного из рукотворных прудов, которыми славился Тленуракка.
  - Вот именно, - со значением сказал Желтоклыкий. - Вижу, ты и сам
догадался, мальчик. Воспитанник, которого изначально готовят к какой-либо
определенной цели, разумеется, будет лучше исполнять свои обязанности.
Правда, при том лишь условии, что оные обязанности не будут ему в тягость.
Если сам он пожелает заниматься тем, чем назначено ему заниматься другими.
  - А что же в противном случае?
  - В противном случае даже управлять городом будет ему противно, уж прости
за словопляску. Но Тленуракке жаловаться на градоправителя, пожалуй, не
стоит. Хороший воспитанник хороших учителей; зубастый, с тонким чутьем.
  - При чем здесь чутье? - не понял Рокх.
  - А чтобы удерживать в подчинении город, одних знаний маловато. Нужна,
мальчик, еще и интуиция. ...Тем более, что Ядозуб управляет не только
Тленураккой.
  Рокх растерянно присел на бортик рукотворного пруда, смастеренный из
гладких бирюзовых камней. Камни нагрелись на солнце и зло обжигали кожу,
да к тому же еще пахли по-особому, остро и пряно. Угрожающе пахли.
  "Я устал, - подумал Рокх впервые за время всего этого похода за мечом. - Я
устал. И я не хочу ничего слышать, просто не желаю вникать во все
тонкости..."
Что-то напугало его, но он еще не мог понять, что именно; однако было
какое-то предчувствие, чутье, как сказал бы Желтоклыкий.
  Впрочем, надзиратель говорил уже совсем о другом: в отличие от своих
коллег в иных городах, градоправитель Ядозуб властвовал и в Тленуракке, и
в примыкавших к ней деревнях - и воля его распространялась на довольно
обширную территорию.
  - Взгляни на эти деревья, - указал Желтоклыкий на чей-то приватный сад,
огражденный внушительным забором. - Каждое из них отбрасывает тень. И тень
тех, что больше, перекрывает тени ростков или тени, отбрасываемые травой.
Мы привыкли к тому, что власть, которой может обладать один кхарг,
распространяется на круг своей семьи, на деревню или город. Как видишь, в
Тленуракке династия здешних градоправителей добилась большего. Тогда скажи
мне, что мешает кому-либо достичь еще большего? Нет границ для властителя,
сумевшего добиться подчинения от своих подданных, сумевшего силой и лаской
заставить их признать свою власть.
  - И еще, - добавил он некоторое время спустя, когда они оставили позади и
рукотворный пруд, и забор приватного сада - и зашагали дальше. - Чтобы
властвовать над отдельными элементами, прежде нужно соединить их,
объединить. Если, разумеется, они уже не объединены. Возьмем деревенских
старост. Те, над кем они властвуют, объединены общей деревней, в которой
живут.
  - А в городе - городскими стенами, - хмыкнул Рокх.
  - Да, - Желтоклыкий не счел нужным обращать внимание на насмешку. - Но в
этом суть: то, что объединяет, не должно быть надуманным, искусственным.
Иначе ничего не получится.
  - И что же объединяет жителей Тленуракки и его окрестностей?
  - Династия, из которой происходит Ядозуб. Согласно здешним легендам,
Одноокий лично помогал пра-пра-правоспитателю нынешнего градоправителя. И
того, кстати, тоже звали Ядозубом. У них вообще у всех одно и то же имя.
  - Но это... во-первых, неудобно, во-вторых, просто отвратительно! Не иметь
возможности выбрать себе имя - как такое допустили?!
  - С одной стороны, конечно, неудобно, а с другой - очень даже удобно.
Тленураккцы считают, что душа Ядозуба воплощается всякий раз в его
воспитанника - разумеется, после смерти предыдущего градоправителя. А
самого первого Ядозуба, повторяю, поддерживал Одноокий.
  - Хорошо, почему в Тленуракке существует династическое правление, я
понимаю. Они, конечно, с перевоплощением явно что-то напутали: как в уже
сформировавшегося кхарга может вселиться кто-либо? Ладно, допустим, это
как-то объясняется. Но с какой радости всем этим Ядозубам подчиняются
окрестные деревушки?!
  Желтоклыкий довольно усмехнулся:
  - А ты сам посуди. Всякий раз Ядозуб предыдущий выбирал себе воспитанника
не непосредственно из тех нововылупленышей, которые еще оставались на
Плато. Он ездил по деревням и подыскивал себе замену среди чужих
воспитанников. Конечно, молодого кхарга, приглянувшегося Ядозубу, отдавали
безо всяких разговоров, еще и благодарили, что, мол, снизошел. Ведь тем
самым деревня становилась избранной, все в ней как бы семейные друг другу
- а теперь один из круга их семьи входил в круг большей семьи, целого
Тленуракки.
  Рокх с досадой ударил хвостом по выкатившемуся из мостовой булыжнику -
продолговатому, очень похожему на яйцо, которое вот-вот треснет и
разродится новым кхаргенышем. Булыжник с глухим стуком покатился по улице
и в конце концов упал в канавку водостока.
  - Узы подобного рода крепки - но только до тех пор, пока они выгодны для
обеих сторон. В противном случае цена им - обломок скорлупы.
  - Несомненно, так оно и есть, - согласился Желтоклыкий. - И выгода
существует для обеих сторон. Для Тленуракки (и в частности для чреды ее
Ядозубов) она заключается в том, что подвластные городу деревни
выплачивают дань мясом, бляшниками, древесиной и другими ценными объектами
торговли. Для деревень же - тем, что местные Хранители Порядка следят за
оным не только в пределах городских стен; по сути, здесь существует
несколько отрядов Хранителей, которые отвечают за мир и спокойствие в
каждом из районов, подчиненных Тленуракке: охраняют поселян от бандитов,
от набегов соседних воинствующих кланов и так далее.
  - Почему мне ни разу ни один наставник не рассказывал об этом.
  - Так велел господин Миссинец. Он считал, что еще не пришло время знать
вам об этом. Теперь - пришло.
  - Он хочет сделать то же самое с Гунархтором? - догадался Рокх.
  Желтоклыкий издал резкий отрицательный запах:
  - Нет. То же самое он хочет сделать со всеми кхаргами.

  * * *

  "Посмотри, - сказал Голос Господен Клеточнику, - посмотри вокруг. На
землях наших - беспорядок и смятение, грабежи и беззаконие царят на них.
Но не оттого возникают они, что Одноокий не достаточно добр к детям своим,
к воспитанникам своим. Нет, все дело в нас самих. Кхарги привыкли считать
своим гнездом лишь малую часть земли, дарованной нам Господом. Все же
остальное для них - чужое и чуждое. И готов сосед поднять оружие на соседа
в ослеплении своем".
  "Как же ты намерен поступить с этим?" - вопросил Клеточник.
  "Всего лишь заставлю кхаргов повнимательнее принюхаться и посмотреть по
сторонам. Земля, где мы живем, на самом деле - одно большое гнездо наше. И
негоже ссорами и смертями осквернять его, тем самым выказывая неуважение к
Одноокому. Настало время объединить деревни и города - сделать то, что
будет естественнее разброда в поступках и мыслях наших кхаргов".
  "Но все и всегда боятся изменений. Пожелают ли сами кхарги, чтобы с ними
произошло то, что ты задумал?"
"Это задумал не я, но Одноокий, - отвечал Голос Господен. - Сможет ли кто
воспротивиться воле Его?"

  * * *

  - Но это же глупо! - раздраженно притопнул ногой Рокх. Проходивший мимо
кхарг-зверь инстинктивно оскалился и отшатнулся.
  - Глупо кричать посреди базарной площади, - невозмутимо ответил
Желтоклыкий. - Разумеется, - добавил он, - если ты не выкрикиваешь
зазывалицы.
  Словно желая подтвердить правоту надзирателя, прямо над его ухом какой-то
плешивый кхарг с выломанными клыками завопил: "А вот пирафки, кому свешие
пирафки, ифчо с кровью, ифчо только сегодня бегали!.." Десяток, да нет,
сотня других голосов тотчас взвилась в воздух встревоженными стрекозами,
стремясь заглушить друг друга. Рокх раздосадованно зарычал и замотал
головой, дабы отыскать Желтоклыкого. После чего шел за ним уже молча, даже
не пробуя спорить или возражать.
  Наконец надзиратель вывел молодого кхарга из рыночной толчеи-водоворота на
самый край площади - здесь было поспокойнее и значительно тише. Не
задерживаясь, Желтоклыкий нырнул в покосившийся дверной проем, над которым
гордо реял вымпел "Лучшая харчевня".
  Называлось сие заведение "Пристанище смелых" - не слишком оригинально, но
созвучно с именем города. Всем здесь заправляла мощная, словно вырубленная
из гранита кхаргиня. Она тотчас заметила новых посетителей и отдала знак
кхаргам-зверям, выполнявшим роль разносчиков, чтобы позаботились о
клиентах. Желтоклыкий сделал заказ - и лишь когда на столике перед ними
появились блюда из молодого прожаренного летунчика да две порции пряных
грибочков, кивнул Рокху:
  - Ты, кажется, говорил о глупости, когда нас прервали. Хочешь продолжить?
  - Хочу, - угрюмо кивнул Рокх. Ему не нравилось, что приходится говорить о
таких вещах в таверне; хотя здесь и было мало кхаргов, но все же рядом
всегда могли оказаться лишние уши. Еще больше ему не нравились пряные
грибочки - потреблять их воспитанникам позволялось лишь по большим
праздникам: вкусив этого блюда, кхарги, как правило, начинали плохо
контролировать свое поведение, в том числе, и то, что говорили. На этот
счет существовала масса пословиц, например, "Что у трезвого на уме, то у
грибанутого на языке".
  - Я тебя внимательно слушаю.
  - То, что замыслил мой воспитатель, глупо. Скажи, Желтоклыкий, часто ли на
твоей памяти власть имущий уступал свое право и свою силу повелевать
другому?
  - Нечасто, - беззаботно отозвался тот. - Но вспомни, этот замысел
принадлежит не твоему воспитателю, а Господу нашему. Ты не веришь, что
задуманное Им осуществится?
  - Каким образом? Одноокий явит нам чудо и заставит градоправителей
исполнять волю господина Миссинца?
  - Откуда я могу знать, как? - искренне удивился Желтоклыкий. - Все в руце
Господа.
  - Перестань. У господина Миссинца наверняка припасено несколько трюков...
на всякий случай.
  - Возможно. Но я о них ничего не знаю. А как ты сам думаешь, что можно
сделать?
  "Испытывает", - решил Рокх, наполняясь бешеным азартом. Он, незаметно для
самого себя, принялся за истребление мяса - так лучше думалось.
  - Он не должен сразу же замахиваться на власть старост и тем более
градоправителей. И вообще не давать им понять, что такое в принципе
возможно.
  - Каким образом? Большинство из них, знаешь ли, довольно сообразительны.
  - Нужно придумать такую цель, которая бы показалась им убедительной.
  - Например?
  Рокх долго размышлял, но в конце концов вынужден был сдаться.
  - Ладно, подойдем с другой стороны, - предложил ему надзиратель. - Как
по-твоему, вот если градоправители и старосты номинально признают над
собой власть господина Миссинца, что потребуется ему, чтобы впоследствии
на самом деле взять ее в свои зубы?
  Где-то на улице возмущенно завопил кхарг, у которого срезали пояс с
деньгами. Судя по крикам, вора поймали прямо на месте преступления и
намеревались всерьез проучить, да вмешались Хранители.
  - Сила, - проворчал Рокх. Вопрос показался ему слишком простым. - Вон,
что-нибудь наподобие их, - и он указал в сторону бушевавшей на улице
сварки. - Например, стражи порядка, которые будут подчиняться только
господину Миссинцу.
  Желтоклыкий хитро облизался:
  - Ну-ну. Думаешь, власть имущих не насторожит появление этих "специальных
стражей"?
  Да, задачка оказалась не такой уж и простой! Рокх с досады проглотил целую
горсть пряных грибочков и даже не поморщился.
  - А что, - пробормотал он, - что же тогда? Ответь мне, надзиратель, что
тогда?!..
  - Неважно, - отрезал вдруг Желтоклыкий. - До Гунархтора не так уж далеко -
подождешь, пока вернемся. Господин Миссинец тебе все расскажет. А ты лучше
расскажи-ка мне кое-что.
  Рокх неуклюже взмахнул руками:
  - О надзиратель, неужели есть хоть что-то, что укрылось от твоего
внимательного взгляда, что-то, чего ты не знаешь обо мне?
  - Есть. Я не знаю, чего хочешь ты сам, Рокх.
  - В каком смысле?
  - Если завтра тебе предложат стать старостой, или градоправителем, или...
словом, если тебе дадут в зубы власть - возьмешь ли ты ее? Вернее,
захочешь ли взять?
  - Вот, - веско произнес Рокх. - Вот именно, - поводил он в воздухе
пальцем. - Захочу ли. Интересно, а почему раньше никто не задавался этим
вопросом, а-а? Почему ты задаешь мне его только сейчас, надзиратель?
  Желтоклыкий отвернулся и долго рассматривал засохший вьюнок на стенах.
  - Ты оставил мне жизнь в пещере. Я решил отплатить тебе тем же.
  - Кто-то намерен совершить покушение на меня? - искренне удивился Рокх. -
Кто же?
  - Никаких покушений. Во всяком случае, убивать тебя никто не собирается.
Но бывают ситуации, когда жизнь становится в тягость.
  - Да-а? И какие же?
  - Когда ты вынужден делать то, чего делать не хочешь. Не день, не месяц,
не сезон дождей - всю жизнь делать то, от чего у тебя встает на загривке
шерсть. Воспитатель, каким бы хорошим кхаргом он ни был, всегда... почти
всегда хочет сделать из воспитанника свое подобие. Случается, воспитанник
лишь рад этому. Но бывает и наоборот.
  Не слова Желтоклыкого, но тон, которым они были сказаны, отрезвили Рокха.
  - Допустим, - произнес он медленно, - я понимаю о чем ты. Допустим, я
хотел бы пойти собственной дорогой. Как ты можешь мне помочь?
  - Я отпущу тебя. Вот прямо сейчас встану, развернусь и уйду. Господину
Миссинцу скажу, что ты сбежал. Может, он и не поверит, но и поделать
ничего не сможет. Правда, тебе придется скрываться от него... а в скором
времени, возможно, власть его станет непомерно велика. Но... выбирай сам.
  - Благодарю. Роскошное предложение, нечего сказать. Ты только об одном
забыл упомянуть: в этом деле замешан Одноокий. И если я нужен Ему, никуда
мне не скрыться. Да и с побегом... если уже уходить, то будучи при власти.
Которая, возможно, в скором времени станет непомерно велика.
  - А знаешь, - помолчав, добавил Рокх, - что больше всего застав