числе и Китай.  Теперь  складывается  впечатление,
что развивающиеся  страны  могут  внедрить  новые  методы  производства,  не
перемещая все население страны"(26).
   Третья волна по-новому освещает и потребности в  транспорте  и  средствах
коммуникации. Во времена индустриальной революции  необходимой  предпосылкой
социального, политического и экономического развития  были  дороги.  Сегодня
необходима   электронная   система   коммуникации.   Некогда   думали,   что
коммуникация - это следствие развития экономики. Теперь же, по словам  Джона
Маги, президента исследовательской  фирмы,  "этот  тезис  вышел  из  моды...
телекоммуникация - скорее предварительное условие, нежели следствие"(27).
   Нынешний рост стоимости транспорта предполагает замену транспортной связи
телекоммуникацией.  Это  [548]  будет  дешевле,  потребует  меньших   затрат
энергии, и потому выгоднее делать  долгосрочные  вложения  в  высокоразвитую
коммуникационную сеть, чем в строительство дорогостоящих дорог и улиц. Ясно,
конечно, что без дорожного транспорта  не  обойтись.  Но  если  производство
будет в большей степени децентрализовано, расходы на транспорт можно сделать
минимальными без изоляции деревень друг от друга, городов и мира в целом.
   То, что все больше и больше лидеров стран Первой волны осознают  важность
коммуникации, становится ясно из затеянной ими борьбы  за  перераспределение
частотного   диапазона.   Из-за   того,   что   в   странах   Второй   волны
телекоммуникация начала  развиваться  раньше,  они  захватили  контроль  над
доступными  частотами.  Только  США  и  СССР   используют   25%   доступного
коротковолнового диапазона и большую часть других частот.
   Однако эфир,  как  дно  океана  или  воздух,  принадлежит  -  или  должен
принадлежать - всем. Многие страны Первой волны настаивают на том, что  эфир
относится к разряду  ограниченных  ресурсов,  и  хотят,  чтобы  им  выделяли
какую-то его часть -  даже  если  у  них  не  хватает  оборудования  для  ее
использования   (предлагая   временно   "сдавать   ее   внаем").    Встречая
сопротивление со стороны США  и  СССР,  они  призывают  к  "новому  мировому
информационному порядку".
   Однако наибольшая  проблема,  с  которой  они  сталкиваются,  внутреннего
характера: как разделить  ограниченные  ресурсы  между  телекоммуникацией  и
транспортом? И с той  же  проблемой  должны  столкнуться  самые  развитые  в
техническом    отношении    страны.    Получив    дешевые    электростанции,
компьютеризованные [549]  ирригационные  системы,  возможно,  даже  наземные
датчики и сверхдешевые компьютерные  терминалы  для  сельского  хозяйства  и
малого  предпринимательства,  общества  Первой  волны,  вероятно,  могли  бы
избежать грандиозных расходов на тяжелый  транспорт,  которые  нации  Второй
волны  истратили.  Несомненно,  подобные  идеи  сегодня   могут   показаться
общепринятыми.
   Не так давно президент Индонезии Сухарто* кончиком древнего меча нажал на
кнопку и запустил  спутниковую  систему  телекоммуникации  для  связи  между
островами архипелага -  примерно  так  же  столетие  назад  железная  дорога
связала два побережья  Америки(28).  Его  жест  символизировал  новые  пути,
которые Третья волна предоставляет странам, стремящимся к переменам.
   Подобное  развитие  энергетики,   сельского   хозяйства,   технологии   и
коммуникации предполагает нечто еще более глубокое - формирование совершенно
нового типа общества, основанного на влиянии прошлого и настоящего -  Первой
волны и Третьей волны.
   Можно представить себе стратегию перехода как  сочетание  ориентированной
на деревню, требующей низких затрат  сельской  промышленности  с  некоторыми
тщательно отобранными высокими технологиями. Экономические  ресурсы  делятся
таким образом, чтобы стимулировать и обеспечивать и то, и другое.
   Джагдиш Капур писал: "Должно быть  установлено  новое  равновесие  между"
самой  прогрессивной  наукой  и  технологией,  возможной  для   современного
человечества,    и     "гандийским     видением     идиллических     зеленых
---------------------------------------*  Сухарто  (р.  1921)  -   президент
Индонезия в 1968-1998 гг. [550]  лугов,  сельских  республик".  На  практике
такое сочетание требует  "полной  трансформации  общества,  его  символов  и
ценностей,   системы   образования,   побудительных   мотивов,   направлений
приложения энергоресурсов и всех прочих институтов"(29).
   И тем не менее все больше мыслителей, социологов, ученых и исследователей
верят, что  такая  трансформация  начинается  уже  сегодня,  подводя  нас  к
радикально новому синтезу, который образно можно охарактеризовать так: Ганди
и спутники.



   Работать на самообеспечение

   Этот подход подводит нас к представлению об еще одном синтезе  -  на  еще
более глубоком уровне, уровне общего  экономического  отношения  человека  к
рынку, неважно какому, капиталистическому или  социалистическому.  Возникает
вопрос, какое количество времени и труда человек отдает производству и какое
- самообеспечению, т. е. сколько он должен работать за зарплату на  рынок  и
сколько - на себя.
   Большинство населения обществ  Первой  волны  уже  вовлечено  в  денежную
рыночную систему. Но несмотря на то  что  денежные  доходы  беднейших  людей
могут играть существенную роль  в  их  выживании,  производство  для  обмена
обеспечивает  их  жизнь  лишь  частично  -  остальное  они  получают   путем
самообеспечения.
   Третья волна заставляет нас взглянуть по-новому и на эту ситуацию.  Везде
миллионы  безработных.  Но  реально  ли  добиться  в  этих  странах   полной
занятости? Какая политика в состоянии еше при жизни нашего  [551]  поколения
обеспечить эти  миллионы  работой?  Может  быть,  само  понятие  безработицы
принадлежит эпохе Второй волны, как считает шведский  экономист  Гуннар  Мир
дал?(30)
   Проблема состоит, как пишет  Пол  Стритен  из  Всемирного  Банка,  "не  в
безработице в западном понятии, предполагающем наемный  труд  за  заработную
плату, рынок  труда,  обмен  труда  и  социальное  страхование...  Проблема,
скорее,  заключается  в  непродуктивности   труда   бедняков,   особенно   в
деревне"(31). Удивительный феномен Третьей волны -  рост  самообеспечения  в
самых  развитых  странах  -  заставляет  сомневаться  в  самих   изначальных
постулатах экономистов Второй волны.
   Возможно, подражать индустриальной революции на Западе, которая стремится
к переносу  практически  всей  экономики  из  сектора  А  (производство  для
потребления) в сектор Б (производство для рынка), - это ошибка.
   Вероятно, производство предметов потребления следует рассматривать не как
достойный сожаления пережиток, а как позитивную силу.
   Сейчас большинству людей необходима частичная занятость плюс  новаторская
политика,  которая  сделала  бы  их  работу  на  себя  более   продуктивной.
Правильная связь этих двух видов экономической деятельности могла  бы  стать
ключевым моментом для выживания множества людей.
   С практической точки зрения  это  может  означать  создание  "капитальных
инструментов" для самообеспечения, чем и занимаются сейчас  богатые  страны.
Там мы видим выдающийся пример синергии двух  секторов:  рыночная  экономика
производит капиталь[552] ные средства самообеспечения - от стиральных  машин
до ручных дрелей и тестеров. В бедных  странах  уровень  нищеты  таков,  что
говорить там о стиральных машинах или электроинструментах кажется, на первый
взгляд, излишним. И  все  же  нет  ли  здесь  аналогий  с  обществом,  давно
перешагнувшим цивилизацию Первой волны?
   Французский архитектор Иона Фридман напоминает нам о том, что  бедные  не
обязательно нуждаются в работе - им нужны "еда и крыша над головой".  Работа
- лишь способ все это получить. Но человек способен сам вырастить  для  себя
пищу и построить дом или, по крайней мере, внести свой вклад в этот процесс.
Так,  в  статье  для  ЮНЕСКО  Фридман  говорит,  что  правительство   должно
способствовать  тому,  что  я  называю  самообеспечением,  путем   изменения
земельных и строительных законов.  Именно  они  часто  не  дают  возможности
фермеру построить или улучшить собственный дом(32).
   Фридман побуждает правительства  устранять  эти  препятствия  и  помогать
людям в устройстве жизни, предлагая им "поддержку в  организации,  снабжении
труднодоступными материалами... и, если возможно, развитии  территории",  т.
е. снабжении водой и электроэнергией. Фридман и другие пытаются  доказывать,
что все, способствующее более эффективному самообеспечению, может быть столь
же важным, как производство, измеряемое в валовом национальном продукте.
   Чтобы  увеличить  продуктивность  самообеспечения,  правительство  должно
сконцентрировать на нем научные и технологические исследования(33). Но  даже
сейчас  можно  создавать  простые  инструменты  для  ручного  [553]   труда,
коммунальные  мастерские,  предоставлять   мастеров   и   учителей   высокой
квалификации, средства связи, оборудование для энергоснабжения. Очень  важна
также пропаганда и моральная поддержка тем, кто  вкладывает  много  труда  в
строительство собственного дома или улучшение участка земли.
   Пропаганда Второй волны, к сожалению, доносит даже до  самых  отсталых  и
бедных, будто то, что они делают собственными руками,  значительно  уступает
продукции массового производства. Вместо того, чтобы учить  людей  презирать
собственный труд и недооценивать все, что они  создают  сами,  следовало  бы
давать награды за самый лучший или самый интересный дом или  продукт  труда,
самое "продуктивное" самообеспечение. Сознание того, что в  настоящее  время
даже самые богатые люди все  больше  прибегают  к  самообеспечению,  поможет
изменить  настрой  самых  бедных.  Потому  что  Третья  волна   представляет
соотношение рыночного и нерыночного производства во всех обществах  будущего
в совершенно новом свете.
   Третья    волна    также    поднимает    вопросы    неэкономического    и
нетехнологического плана. Например, она заставляет пересмотреть  взгляды  на
образование. Все согласны с  тем,  что  образование  -  необходимое  условие
развития. Но какое образование?
   Когда колониальные власти вводили формальное образование в Африке,  Индии
и других странах Первой волны,  они  организовывали  там  либо  нечто  вроде
фабричных школ, либо жалкое подобие своих элитных учебных заведений. Сегодня
принципы образования Второй волны  подвергаются  сомнению  везде.  Например,
должно ли образование обязательно связываться с классной комнатой? Теперь мы
должны  сочетать   обу[554]   чение   с   работой,   политической   борьбой,
коммунальными услугами, даже с игрой. Все наши  умозрительные  представления
нуждаются в пересмотре, и это касается не только бедных стран.
   Например, является ли целью образования  грамотность?  Если  да,  то  что
означает грамотность? Умение читать и писать?  Известный  антрополог  Эдмунд
Лич в дерзкой  статье  для  Центра  по  исследованию  будущего  в  Эдинбурге
утверждает, что чтение легче дается и имеет большую пользу,  чем  письмо,  и
вообще нет необходимости в  том,  чтобы  человек  умел  писать(34).  Маршалл
Маклюэн говорил о возврате к устной культуре, более близкой многим обществам
Первой волны(35). Технические приспособления, распознающие  речь,  открывают
необозримые    новые    пространства.    Новые,    необыкновенно     дешевые
коммуникационные "кнопки" или крошечные магнитофоны,  встроенные  в  простое
сельскохозяйственное   оборудование,   могут   давать   устные    инструкции
неграмотным фермерам. В свете этого даже определение грамотности заслуживает
пересмотра.
   Наконец, Третья волна побуждает нас к свежему взгляду на характерное  для
Второй  волны  представление  об  инициативе.  Улучшение  питания,  по  всей
видимости, повышает интеллектуальный уровень и функциональную компетентность
у миллионов детей и в то же время усиливает стремления и мотивацию.
   Люди Второй волны часто говорят о пассивности  и  недостатке  инициативы,
например, у индийского или колумбийского крестьянина. Если отбросить  эффект
недоедания, болезней, климата и политического гнета, то, может быть, хотя бы
часть того, что мы считаем пассивностью, отсутствием мотивации,  обусловлена
не[555] желанием порывать с  домом,  семьей  и  настоящим  в  неопределенной
надежде на лучшую жизнь  в  отдаленном  будущем?  Пока  "развитие"  означает
наложение абсолютно чуждой культуры на существующую, пока реальные улучшения
кажутся недосягаемыми, у человека есть веская причина цепляться за то малое,
что он имеет.
   Поскольку многие черты Третьей  волны  созвучны  с  такими  цивилизациями
Первой волны, как Китай или Иран, представляется, что возможны  изменения  с
меньшими разрушениями, болью, потрясениями. Вероятно, эти изменения могут  в
корне подорвать то, что мы называем безынициативностью.
   Так, Третья волна несет в себе потенциал для революционных преобразований
не только в технологии или энергетике, но и в сознании и поведении индивида.



   Стартовая линия

   Третья  волна  не  предоставляет  модели,  которую  можно   воссоздавать.
Цивилизация Третьей волны сама еще не сформировалась  окончательно.  Но  как
для бедных, так и для богатых она открывает новые возможности,  может  быть,
несущие освобождение. Потому что она  привлекает  внимание  не  к  слабости,
нищете и несчастьям мира Первой волны, но к  присущей  ему  силе.  Те  самые
черты этой старой цивилизации, которые кажутся отсталостью  с  точки  зрения
Второй волны, являются потенциальным преимуществом по меркам  приближающейся
Третьей волны.
   Близость  этих  цивилизаций  в  будущем  должна   трансформировать   наши
представления о взаимоотно[556] шении нищеты и богатства  на  этой  планете.
Самир Амин,  экономист,  говорит  об  "абсолютной  необходимости"  разрушить
"ложную дилемму: современная техника, скопированная с  техники  Запада,  или
старая техника, отвечающая условиям  того  же  Запада  сто  лет  назад"(36).
Именно это и способна сделать Третья волна.
   И бедные, и богатые стоят на стартовой линии в начале  пути  к  новому  и
поразительно отличному от современного человечеству будущего.



   Глава 24

   КОДА: ВЕЛИКОЕ СЛИЯНИЕ

   Сегодня мы уже не в том  положении,  что  находились  десятилетие  назад,
когда у нас  кружилась  голова  от  изменений,  взаимосвязи  которых  мы  не
понимали. Теперь в  этих  изменениях  выявляется  закономерность  -  будущее
обретает форму.
   Потоки изменений сливаются, образуя  океан  Третьей  волны,  ширящийся  с
каждым часом.
   Эта Третья волна исторических  изменений  представляет  собой  не  прямое
продолжение  индустриального  общества,  а  радикальную  смену   направления
движения,   зачастую   полностью   отвергая   прошлое.   Происходит   полная
трансформация столь же революционного характера, как  приход  индустриальной
цивилизации 300 лет назад.
   Более  того,  происходящее  сегодня  -  это  не  просто   технологическая
революция, а приближение совершенно новой цивилизации в полном смысле слова.
При беглом обзоре явлений, которые рассматривались  [557]  выше,  мы  увидим
явный параллелизм изменений одновременно на многих уровнях.
   Любая цивилизация существует в биосфере и воздействует на  нее,  а  также
отражает и изменяет взаимоотношение природных ресурсов и  населения.  Каждая
цивилизация имеет характерную для  нее  техносферу  -  энергетическую  базу,
связанную с системой производства, которая в свою очередь связана с системой
распределения.  У  любой   цивилизации   есть   социосфера,   состоящая   из
взаимосвязанных социальных  институтов;  инфосфера  -  каналы  коммуникации,
через которые осуществляется обмен информацией. И  любая  цивилизация  имеет
властную сферу.
   Вдобавок каждая цивилизация определенным образом связана с внешним миром.
Эти связи носят характер эксплуатации или симбиоза, агрессии или  пацифизма.
И  у  каждой  цивилизации  есть  собственная  сверхидеология   -   культурно
обусловленная система взглядов, структурирующая  отношение  к  реальности  и
узаконивающая определенный способ существования цивилизации.
   Как становится ясно, Третья волна несет революционные и взаимоусиливающие
изменения на всех этих различимых  уровнях.  Следствием  этого  является  не
только дезинтеграция старого общества, но и создание основы нового.
   Когда общественные институты  рушатся  у  нас  на  глазах,  когда  растет
преступность, распадается  семья,  когда  некогда  надежная  бюрократическая
машина дает сбои, система здравоохранения перестает действовать, а экономика
трещит по швам, мы видим в  этом  только  упадок  и  разрушение.  И  все  же
разлагающееся общество - это  почва,  на  которой  взрастает  новая  ци[558]
вилизация. В процессах,  происходящих  в  экономике,  технологии,  культуре,
семье  и  многих  других  сферах  человеческой  деятельности,  закладываются
основы, которые будут определять основные черты новой цивилизации.
   Фактически уже сейчас мы можем видеть эти основные черты  и  в  некоторых
случаях даже  их  взаимосвязь.  Обнадеживает  то,  что  находящаяся  пока  в
зачаточном состоянии цивилизация Третьей волны  не  только  жизнеспособна  в
экономическом и экологическом отношениях,  но  она  может  быть  -  если  мы
приложим к этому усилия - более благоприятной для человека и  демократичной,
чем наша.
   Ни в коем случае речь не идет о  неизбежности  этого.  Переходный  период
будет отмечен  величайшими  социальными  потрясениями,  мощными  сдвигами  в
экономике,   технологическими   провалами   и   катастрофами,   политической
нестабильностью, насилием, войнами и угрозой войн.  В  атмосфере  разрушения
общественных институтов и системы ценностей авторитарные демагоги и движения
станут  пытаться  захватить  власть,  и,  может  быть,  эти  попытки   будут
успешными. Ни один разумный человек не может  с  уверенностью  предсказывать
исход этих процессов. Столкновение двух цивилизаций несет в себе грандиозную
опасность.
   И в то же время мы рассчитываем на выживание. И потому важно знать,  куда
ведет нас путь этих изменений. В каком  мире  мы  будем  жить,  если  сумеем
избежать опасностей, которые нас ждут? Иными словами, какую  форму  обретает
общество будущего?



[559]

   Черты будущего

   Цивилизация  Третьей  волны,  в  отличие  от  предшествующей  ей,  должна
призвать на службу удивительное разнообразие источников  энергии  -  энергию
водорода, солнца, приливов и отливов, геотермальных вод,  биомассы,  молнии,
возможно, новые формы ядерной энергии, другие источники,  которые  пока  еще
трудно представить. (Хотя некоторые атомные станции, несомненно,  еще  будут
продолжать   действовать,   несмотря   на   серии   аварий   с   тяжелейшими
последствиями, ядерная энергия в целом  оказалась  слишком  дорогостоящей  и
опасной.)
   Переход  к  новой  широкой   энергетической   базе   наверняка   окажется
чрезвычайно  беспорядочным,  с  множеством  неудач,  провалов,  с  огромными
колебаниями  цен  на   энергию.   Но   основное   долгосрочное   направление
вырисовывается достаточно ясно - переход от цивилизации, опиравшейся на один
источник энергии, к  цивилизации,  опирающейся  на  многие  и  потому  более
надежные.  В  целом  рисуется  цивилизация,   использующая   возобновляемые,
самоподдерживающиеся источники энергии.
   Цивилизация   Третьей   волны   будет   опираться   на   гораздо    более
дифференцированную  технологическую  базу,  включая   результаты   биологии,
генетики, электроники, материаловедения, глубоководных исследований и  работ
в  открытом  космосе.  Хотя  некоторые  новые  технологии  будут  достаточно
энергоемкими, большинство технологий Третьей волны рассчитано  на  небольшое
потребление  энергии.  Эти  технологии  не  будут   такими   громоздкими   и
экологически опасными, как технологии прошлого.  Создадут  мелкомасштаб[560]
ные, простые