время с XV по XVI съезд  партия
выросла,  по данным  Сталина, почти  в  два раза.  При этом рост этот идет в
порядке  ударной  кампании,  то  есть  искусственно.  Сталинцы  прибегают  к
необычным для них чрезвычайным мерам  массовой вербовки новых  членов с тем,
чтобы  радикально  изменить  состав  и  политическое  лицо  партии. Все  это
выдается за выражение "доверия рабочего класса" сталинскому руководству. Это
обстоятельство Сталин и подчеркнул на XVI съезде103:
     "Я  уже  не  говорю  о  таких  признаках  роста  доверия к партии,  как
заявления  рабочих  о вступлении  в партию целыми цехами  и заводами (курсив
мой.-  А.  А.),  рост числа  членов  партии в промежутке от XV съезда до XVI
съезда  более  чем  на 600 тысяч человек, вступление в партию за первый лишь
квартал этого года 200 тысяч новых членов".
     Этот искусственный рост  партии "целыми цехами и заводами"  происходил,
как указывалось, наряду с "генеральной чисткой" старых ее членов.
     Сталин на этом, однако, не думал успокоиться. Создание слепо голосующей
партии  должно   сопровождаться  и  созданием  нового  типа   партийного   и
государственного  работника.  У  него  узурпируется  право  на  рассуждение.
Последнее теперь  признается только за  аппаратом  ЦК. Для  самой партии  ЦК
преподносит "генеральную линию". Правильна ли  она или  нет - об этом нельзя
рассуждать.  Ее  надо  принимать. Но этого  же  недостаточно.  Ее надо точно
проводить,  проводить как  свою собственную  линию.  Безусловная преданность
этой  линии  должна сочетаться  с  бюрократической  аккуратностью в деле  ее
проведения в жизнь. Второй натурой нового типа партийного и государственного
бюрократа должна стать его нерассуждающая исполнительность. Такова директива
XVI съезда. "Проверять людей и

     101"ВКП(б) в резолюциях...", 1933, ч. II, стр. 566.
     102 Та м же, стр. 567.
     103 И. Сталин. Сочинения, т. 12, стр. 344.

     проверять фактическое исполнение дела - в этом, еще раз  в этом, только
в  этом  теперь  гвоздь  всей  работы,  всей политики" -  эти  слова  Ленина
цитируются  в резолюции  XVI  съезда по докладу  председателя ЦКК  -  РКИ  -
Орджоникидзе и добавляется104 : "Съезд поручает ЦКК - РКИ решительно снимать
с  постов работников,  не выполняющих  со всей точностью и добросовестностью
директив партии и правительства,  независимо  от  происхождения, должности и
прошлых заслуг" (курсив мой.- А. А.).
     Таким образом,  чистка  становится  постоянным  методом  создания новой
партии. Ставка делалась не на партию политически мыслящих людей, а на партию
преданных и исполнительных  чиновников в аппарате и  слепо голосующих членов
партии  в  массе.  Все,  кто  этому  сопротивлялся,  подлежали  немедленному
исключению  из  партии  "независимо  от происхождения, должности  и  прошлых
заслуг".
     Весь этот процесс вызвал взрыв нового сопротивления и именно в верхушке
партии.
     Казалось  бы, откуда  взяться этому сопротивлению после  XVI съезда, на
котором Сталин внешне  одержал полную победу, а лидеры всех бывших оппозиций
выступали с покаяниями?  Откуда взяться этому сопротивлению в высших органах
партии, избранных на том  же съезде, куда допускались  только проверенные на
деле высшие  сановники  партии,  а из  бывших оппозиционеров  только  такие,
которые безоговорочно признали Сталина "вождем партии"?
     Но  сопротивление  пришло  и  пришло сразу с  трех  сторон:  от  старых
большевиков во главе с членом ЦК А. П. Смирновым,  от молодых большевиков во
главе  с членом  ЦК Сырцовым и от национал-большевиков во главе с членом  ЦК
Скрыпником.
     Это были люди весьма известные в партии. Главное - никто из них никогда
не был причастен к какой-либо оппозиции в прошлом.

     104 "ВКП(б) в резолюциях...", 1933, ч. II, стр. 632.

      III. ГРУППА СЫРЦОВА

     Особенно   неприятным    и   неожиданным   для    Сталина   был   "бунт
младо-большевиков" из  состава ЦК  и  ЦКК  во главе с  Сырцовым. В  их  лице
взбунтовались  как  раз  те  кадры,  на  которые  Сталин  опирался  в  своей
"планированной  политике"  по  уничтожению старой  гвардии  и созданию новой
партии.  Глава этой  группы  Сырцов готовился  в  преемники Рыкову  на посту
председателя Совнаркома  СССР.  Он  был отозван в  Москву с работы секретаря
крайкома партии в Сибири и назначен председателем Совнаркома РСФСР  на место
Рыкова, хотя последний  номинально  и оставался еще председателем Совнаркома
СССР. Но  все понимали,  что  Рыков -  уже  обреченный  человек, и нарушение
установившейся  со времени  Ленина традиции,  когда  Председатель Совнаркома
РСФСР одновременно был и Председателем Совнаркома СССР, лишь подтверждало  и
обреченность Рыкова и обеспеченность занятия его места Сырцовым. Введение же
Сырцова  в  состав  кандидатов  Политбюро наряду  с такими будущими  членами
Политбюро, как Микоян, Чубарь,  Андреев,  не оставляло  никакого сомнения  о
предрешенном  выборе  будущего  главы советского  правительства.  Дальнейшее
зависело  только от самого  Сырцова - насколько  он  проявит понимание новой
политики и важности своей личной роли в деле ее проведения. Сталин, со своей
стороны, делал все, чтобы облегчить Сырцову эту задачу.  Хотя он и был самым
молодым и по  возрасту и по партийному стажу в составе Политбюро, причем был
только  кандидатом, ему создавался авторитет, не уступающий некоторым из его
членов.  Занятие Сырцовым места Рыкова в самом Политбюро было также вопросом
ближайшего будущего.  Это гарантировало бы ему второе после  Сталина место в
монопартийном государстве.  Сталин  намеренно  подчеркивал  эту  роль  новой
"восходящей звезды" Сырцова  при каждом удобном  для  этого  случае, вызывая
зависть среди своих старых соратников.  Сталин хорошо запомнил  и то,  какую
великую услугу оказал ему Сырцов,  когда он впервые, опираясь на него, начал
лично проводить свой план коллективизации в Сибири и на Урале.
     Личные  качества  Сырцова  для предназначенной  ему  роли тоже были вне
сомнения  -  выдающийся   талант   организатора,  прямота  и  решительность,
ортодоксальное прошлое, энергичная и волевая  натура и  кажущееся отсутствие
всякой  претензии  на  самостоятельное  мышление  в "большой  политике".  На
расстоянии  - когда  Сырцов  был  в  далекой  Сибири -  эти  качества весьма
импонировали в "естественном отборе"  новых  кадров.  В  них была, однако, и
потенциальная  опасность:  если  Сталин  не  сумеет  воспользоваться  ими  в
собственных интересах, они могут повернуться против него же. Сталин полагал,
что гарантируя большую госу-
     дарственную   карьеру,  на   которую   так  велик  был  спрос,  он  уже
ликвидировал потенциальную опасность личных качеств Сырцова. Расчет  этот не
оправдался. Стоило Сырцо-ву переселиться в столицу и самому войти в переднюю
лаборатории  Сталина, как не осталось  и следа  от  его былой провинциальной
наивности.
     Сырцов  увидел,  куда  метит  Сталин  и  при помощи  каких  методов  он
добивается своей  цели.  Увидел и людей, в партии  неизвестных,  но решающих
судьбу  партии  от  ее  имени,-  "Секретариат  Сталина". К  своему  великому
удивлению, установил и то,  что громогласная  вывеска "Политбюро" - это лишь
легальное  прикрытие  всемогущей нелегальной силы  - того  же  "Секретариата
Сталина".  Увидел  больше:  анонимный   коллектив   -  "ЦК  ВКП(б)"  -   это
коллективный псевдоним технических служащих самого Сталина.
     В  этих условиях для "новичка" не было  большого выбора: либо служить в
этом аппарате с наилучшими шансами на карьеру, либо  выступить против него с
такими  же  шансами   на  гибель.  Триумфальные  победы  Сталина  над  всеми
предыдущими оппозициями - независимо  от того, были оппозиционеры  правы или
нет - говорили в пользу сталинского аппарата. Надо было иметь большое личное
мужество и неисчерпанный запас идеализма былого революционера, чтобы выбрать
не Сталина. То и другое оказалось у Сырцова.
     Сырцов решил, что то, что  не удалось старым большевикам  -  Бухарину и
бухаринцам,- удастся ему и молодым большевикам в составе ЦК и ЦКК. Платформа
Сырцова та же,  что  и  у  бухаринцев, но метод и средства  борьбы - другие.
Сталин -  не  идеалист, не искатель правды. Споры с  ним на  тему  о путях и
идеалах социализма не только бесполезны, но даже вредны. Столь  же вредны  и
всякие попытки апеллировать к  партии. Партия сейчас сплошь карьеристская, а
не идейная. Но даже та часть  партии, которая все  еще осталась верна старым
принципам и способна самостоятельно мыслить, не отважится на самостоятельное
действие при установившемся ныне режиме внутри партии. Вся нынешняя политика
партии  диктуется   не  интересами  страны,  а  интересами  аппарата.  Чтобы
выправить  эту  политику  -  надо выправить  организацию,  аппарат,  систему
управления. Короче: чтобы лишить Сталина возможности  стать диктатором, надо
реорганизовать   управление  партией  на  совершенно  новых   началах.  Если
постановка этого вопроса вызовет сопротивление Сталина, то это явится лучшим
доказательством его  тайных замыслов, и тогда легче будет его вообще  убрать
из ЦК. В самом деле, в чем была сила  Сталина в аппарате партии?  В том, что
он был одновременно  и генеральным секретарем в исполнительном органе ЦК - в
Секретариате, и  председателем  в  фактически  законодательном  органе  -  в
Политбюро.  В  третьем и  весьма важном органе - Оргбюро - он был не  только
членом,  но и фактическим хозяином,  хотя там  формально председательствовал
второй секретарь  ЦК (в разное время - Молотов, Каганович, Андреев, Жданов и
Маленков).    Разделение   этого   исключительного,    в    истории    самой
коммунистической партии  беспрецедентного,  сосредоточения  власти  в  руках
одного  человека  -   таков   был   замысел  Сырцова.  Как  этого  добиться?
Организованными требованиями  секретарей ведущего  звена партии - секретарей
обкомов   и  крайкомов.   На   этой  почве  и  составился   так   называемый
"право-левацкий"  блок  Сырцова - Ломи-надзе  - Шацкина.  Вано Ломинадзе был
членом  ЦК и секретарем Закавказского  крайкома партии (куда  входили три ЦК
национальных компартий - Азербайджана, Армении и Грузии). Лазарь Шацкин  был
членом  ЦКК  и   одним  из  руководителей  Коммунистического  интернационала
молодежи.   Блок   опирался  на  поддержку  многих  секретарей   и   местных
коммунистов.  Если не прямой поддержкой, то явной симпатией требования блока
пользовались  и  у  значительной  части  молодых членов  ЦК и  ЦКК  (Чаплин,
Мильчаков, Хитаров  и др.). Из  бывших оппозиционеров в блок  входил  бывший
член ЦКК Стэн.
     Блок Сырцова ("блоком" его назвал  Сталин, хотя никакого блока не было,
а была группа единомышленников) собирался выступить со своим организационным
планом на ближайшем пленуме ЦК и ЦКК, который должен был состояться не позже
октября 1930 года. Но  С. И. Сырцову и его друзьям  так и не пришлось больше
принимать участие в пленумах  ЦК.  Вся группа  была  исключена из  партии, а
пленум созвали только  в декабре.  Это был первый случай, когда членов  ЦК и
ЦКК исключили из партии не только без  дискуссий, но и без согласия  пленума
ЦК. Ряд  местных  секретарей  был  снят,  а  те, которые  в  решающий Момент
изменили  Сырцову, получили  повышение (так, бывший друг  Сырцова  секретарь
Уральского   обкома  Д.  Сулимов  был  назначен  вместо  него  Председателем
Совнаркома   РСФСР).  Это   был   обычный   метод  поощрения   предателей  и
предательства.


     IV. ГРУППА СМИРНОВА

     Расправа Сталина была жестокой, систематической  и целеустремленной. До
сих  пор она не давала  промаха. Ликвидируя действительных  врагов, сталинцы
рассчитывали  на  предупреждение  и  устрашение  возможных  врагов. Чистки и
расправы должны были отучить охотников играть в оппозицию. Исключение членов
ЦК  и  ЦКК, принадлежавших  к группе  Сырцова,  показало,  что  отныне враги
Сталина будут  дискутировать  о своих  программах  не  на  пленумах ЦК,  а в
подвалах  ГПУ.  И  все-таки  Сталин не чувствовал  себя  хозяином положения.
Ликвидация  одной  оппозиции   оказывалась   прологом  к  появлению  другой.
Оппозиция против Сталина  смахивала  на ту легендарную гидру древнегреческой
мифологии, у  которой  на  месте одной  отрубленной  головы  вырастали новые
головы. Не успели  участники  группы Сырцова прибыть на место ссылки  (тогда
еще не расстреливали), как появились новые группы оппозиции:
     1) группа Рютина,
     2) группа Смирнова,
     3) группа Скрыпника.
     Хотя между этими группами  было  много общего по идеологии и программе,
они все-таки не были связаны между собою организационно.
     Группа  Рютина, бывшего секретаря Краснопресненского райкома партии  г.
Москвы и кандидата в члены ЦК после XV съезда, вообще возникла  вне ЦК. В ее
состав входили, главным образом, бывшие участники правой оппозиции в среднем
звене - Галкин, Астров, Слепков и др.
     Группа Смирнова, долголетнего члена ЦК, бывшего секретаря  ЦК и  одного
из  деятелей  "Петербургского союза борьбы за освобождение  рабочего класса"
Ленина  и Мартова,  была  наиболее влиятельной. Авторитет  А.  П. Смирнова в
партии  был  огромен.  Он  числился  в личной  гвардии  Ленина  как один  из
основоположников большевизма. Сейчас он входил в состав Оргбюро ЦК и поэтому
хорошо знал всю закулисную "организационную политику" аппарата.
     Группа   Смирнова   объединяла    в    себе   преимущественно    старых
рабочих-большевиков, никогда не  участвовавших в каких-либо оппозициях.  Она
имела свои ячейки  в рабочей среде Москвы, Ленинграда, Иваново-Вознесенска и
Ростова-на-Дону. К  этой группе принадлежали некоторые из  видных участников
гражданской  войны  (Эйсмонт, Толмачев).  Ее  поддерживали  и  весьма видные
деятели из среды профессиональных союзов. Программа группы Смирнова мало чем
отличалась  от  программы  бывшей группы  Бухарина, но  была  более резкой и
определенной. Смирновцы требовали:
       1)  пересмотреть  однобокий курс  "сверхиндустриализации",  создающей
диспропорцию в развитии народного хозяйства;
     2) распустить колхозы и совхозы;
     3) реорганизовать ОГПУ и поставить его под контроль закона;
     4) удалить Сталина и его выучеников из ЦК;
     5) отделить профессиональные союзы от государства.
     Конечно, группа Смирнова понимала, что она бессильна
     добиться выполнения этих требований легальным  путем. Об этом говорил и
опыт всех предыдущих оппозиций. Поэтому она решила  перейти  на  нелегальное
положение и организовалась в самостоятельную группу "рабочих-большевиков".
     Как я  уже  указывал, платформа группы  Смирнова по существу была новым
изданием  платформы  правой   оппозиции  Бухарина.   Была,  однако,  и  одна
существенная разница во времени, которая делала группу  Смирнова опасней для
сталинского  большинства, чем  была группа  Бухарина.  Разница  сводилась  к
следующему.
     Бухаринцы выдвинули свою платформу и объединились в  группу в условиях,
когда ЦК: 1)  вместе  с  теми  же буха-ринцами только  что покончил с левыми
(троцкисты)  под  право-центристским   флагом  (Бухарин   плюс  Сталин),  2)
хозяйственная  и  организационная  политика  Сталина еще  не была  проверена
практикой. Другими словами,  бухаринцы предупреждали возможное направление и
последствия  сталинского  плана, не имея  еще  достаточных  данных  для  его
дискредитации, тогда как смирновцы атаковали этот  самый  план на основе его
первых практических результатов.
     Результаты эти были весьма серьезны и конкретны:
     1.  Развал  плана  принудительной коллективизации сельского  хозяйства,
катастрофическое падение  зернового хозяйства, массовый убой поголовья скота
и  связанный  с  этим небывалый голод в стране, особенно на Украине, где, по
самым  осторожным  данным специалистов, погибло от голода  до пяти миллионов
человек.
     2. Образование  кричащей диспропорции  в развитии промышленности, когда
курс на  развитие  тяжелой промышленности привел  к  почти полному  застою в
развитии
     легкой промышленности и предметов широкого потребления.
     3. Превращение ОГПУ в силу, стоящую и над партией и над государством.
     Группа Смирнова, реставрируя старую платформу  правых,  исходила  не из
теоретических соображений, а  из  этих  практических результатов  сталинской
политики.  При  всей  своей  диалектической  изворотливости  Сталин  был  бы
беспомощным  против таких  фактов,  если  бы  ими располагали в  свое  время
бухаринцы. Ими теперь  располагали  смирновцы. Но  зато и  Сталин располагал
теперь гораздо большим, чем в 1928 году,- "монолитным единством" в ЦК  и ЦКК
и  усовершенствованным  партийно-полицейским  аппаратом  на  местах.  Однако
группа Смирнова  и не  собиралась апеллировать к  партии. В этом заключалась
другая и самая важная разница между нею и оппозицией Бухарина.
     Группа  Смирнова решила первый  и  последний  раз в  истории сталинизма
перенести  спорные  проблемы  хозяйственного  и  политического  курса на суд
рабочих  и  крестьян, именем  которых он управлял. Это возможно было сделать
только в  глубоком  подполье,  формально  не  противопоставляя  себя партии.
Создание  нелегальных  ячеек  в  важнейших   рабочих  центрах  и   собирание
оппозиционных  сил  в  рядах партии  -  такова была подготовительная  работа
Смирнова. Свержение сталинского руководства мыслилось как акт восстановления
"советской  власти".   Это   уже  было  второе   издание  ленинского   плана
"пролетарской революции", на этот раз против  диктатуры партаппарата и ОГПУ.
И главный лозунг Смирнова оставался тот же ленинский - "вся власть Советам!"
Смирновцы   выступали   за   реставрацию  власти   Советов,   узурпированной
сталинцами. На этой  платформе  группа  Смирнова постаралась привлечь к себе
бывших лидеров  "правой  оппозиции". Бухарин категорически отказался  вообще
вступать  в контакт  с группой  Смирнова. Так же  поступили  Угланов, Котов,
Михайлов и другие. Рыков и Томский, вероятно, имели встречи со Смирновым, но
дальше этих безобидных встреч дело не пошло. Уроки 1928-1929 годов  пошли на
пользу правым.
     Но не  спал  и  Сталин.  В конце  1932  года  чекисты  раскрыли  группу
Смирнова.  В январе  1933  года объединенный  пленум  ЦК  и ЦКК  по  докладу
Рудзутака  рассмотрел  и дело  самой  группы.  Никаких уличающих  документов
против   Смирнова  на  пленум  представлено  не  было,  кроме  свидетельских
показаний  секретных   сотрудников   того  же   ОГПУ  о   противопоставлении
смирновцами "советской власти"
     партаппарату. Правые лидеры, к которым обращался ранее Смирнов, в своих
же  интересах  заявили,  что, кроме обычных разговоров  "на тему  дня",  они
ничего  не слышали  от Смирнова.  Тем не  менее решение пленума  было весьма
суровым.  Оно небольшое,  но  весьма  характерное.  Я  привожу  его  поэтому
полностью105.
     "Об антипартийной группировке Эйсмонта, Толмачева, Смирнова А. П. и др.
     I
     1)  Объединенный пленум ЦК и  ЦКК  ВКП (б) устанавливает, что  Эйсмонт,
Толмачев, Смирнов и др., заявляя на словах о своем согласии с линией партии,
на деле вели антипартийную  работу против политики  партии. С этой целью они
создали  подпольную  фракционную группу, причем Эйсмонт и Толмачев вербовали
своих  сторонников среди  разложившихся элементов, оторвавшихся  от  рабочих
масс,буржуазных перерожденцев.
     2) В момент, когда партия подводит итоги величайшим  победам пятилетки,
эта группа,  подобно рютинско-слепковской антипартийной группировке, ставила
своей задачей  по  сути дела  отказ  от  политики индустриализации  страны и
восстановление капитализма, в частности кулачества.
     3) Исходя из этого, объединенный пленум ЦК и ЦКК ВКП (б) постановляет:
     а)  одобрить решение Президиума ЦКК об исключении из  партии Эйсмонта и
Толмачева,   как   разложившихся   и  переродившихся   антисоветских  людей,
пытавшихся организовать борьбу против партии и партийного руководства;
     б)  на  ос