против  белых.  Против Троцкого оно выступало по убеждению ("сам живи  - дай
жить другим!"), против Бухарина-по расчету ("даешь власть").
     В результате  сталинской победы октябрьское поколение вышло в тираж; на
верхах,  в Кремле и  вокруг  Кремля образовались "свободные  вакансии" - вот
туда  и лезло второе поколение  Хрущевых. Буквально лезли,  расталкивая друг
друга локтями, наступая  на мозоли чересчур чувствительным, подставляя ножки
далеко рвущимся вперед, соревнуясь в  громких выкриках во славу Сталина и ни
на  одну минуту  не  забывая главного  -  они  ползут  не  к  Сталину,  а  к
сталинскому наследству. Вот первым представителем этого второго поколения из
"глубоких низов" и был Хрущев. "Случайное счастье" его сводилось к тому, что
Сталин  имел  возможность наблюдать  за  ним  непосредственно и, изучая  его
личные качества, открыть в нем "выдающийся талант партийного организатора".
     За решение аппарата Сталина и сталинского Политбюро проводить  "Великую
чистку"  с   физическим  уничтожением  "врагов  народа"   Хрущев  юридически
ответственности  не несет, но  в  "либерализме" по ее проведению  его винить
нельзя.   Старая  московская   партийная  .организация  была  почти  целиком
уничтожена,  когда  Хрущев был  ее секретарем. Только  за  одну эту успешную
операцию  Сталин  назначил Хрущева кандидатом  в члены Политбюро на три года
раньше  даже Маленкова  - в январе 1938 года. Это было в  том же январе 1938
года, когда  Хрущев  был направлен на Украину  первым секретарем ЦК  партии,
чтобы  докончить  украинскую  чистку. Хрущев ее  и докончил:  не только  вся
коммунистическая,  но  и  национально  мыслящая интеллигенция  Украины  была
начисто  уничтожена. Сталин  не остался в долгу:  через год - в 1939  году -
Хрущев  был  переведен  из кандидатов в члены Политбюро, то есть на семь лет
раньше Маленкова, или почти  на  десять  лет  раньше Булганина.  Такова была
быстрая, даже  в окружении Сталина беспрецедентная, карьера Хрущева. Впервые
на XVII съезде он попал в ЦК, а через пять лет, на следующем, XVIII, съезде,
был  назначен уже членом Политбюро!  Друг Хрущева по расчету - Микоян -  был
сделан членом Политбюро, чтобы он голосовал за чистку, а Хрущев - за то, что
он проводил ее. Только в этом - разница в юридической ответственности того и
другого за сталинскую чистку тридцатых годов.
     Сейчас  Хрущев,  вместе  с  тем   же  Микояном,  отказывается  от  этой
ответственности.  Он  якобы  сказал,   что  был   даже   против  физического
уничтожения  "уклонистов". Устами  Микояна он  реабилитировал  прямо  на  XX
съезде своего предшественника на Украине -  члена  Политбюро ЦК ВПКБ  (б) С.
Косиора, а  устами Ульбрихта - другого своего предшественника  - кандидата в
члены Политбюро П. Постышева.
     Чистку, которую Хрущев одинаково  беспощадно проводил и в Москве,  и на
Украине, он объявляет произволом Сталина. Но, кажется, прав был  официальный
биограф  Хрущева,  когда  писал399:  "Хрущев  -  верный  ученик  и  соратник
Сталина...  Он вел  беспощадную  борьбу  с  троцкистско-буха-ринской  бандой
врагов народа".
     Правда, в энциклопедии  после смерти Сталина Хрущев  быстро перекочевал
из  "учеников Сталина" в "ученики Ленина", но от  родства со Сталиным он еще
не  отказывался. Новый биограф (или автобиограф) пишет400: "Хрущев  - верный
ученик Ленина  и один из  ближайших соратников Сталина". Нет сомнения, что в
новейшей энциклопедии,  после  разоблачения  Сталина  на XX  съезде,  Хрущев
вообще  окажется   вне  компании  Сталина.  Так  можно  писать  в  советской
энциклопедии - в "энциклопедии лжи в алфавитном порядке", как  метко назвало
ее радио "Голос Америки".
     Военная  и  послевоенная  карьера  Хрущева  была  неровной.  Будучи  на
решающем и  главном участке фронта  - на Украине,-  будучи членом Политбюро,
Хрущев все-таки не был включен в состав Государственного Комитета Обороны не
только на первом этапе войны, но и на протяжении всей войны, хотя в нем были
не члены Политбюро Маленков, Берия, Булганин, Вознесенский и члены Политбюро
Молотов, Ворошилов, Каганович и Микоян. В военном чине его тоже не повышали.
Он  был произведен в  1942 году в генерал-лейтенанты  и  им остался до конца
войны,  хотя  такие же политические генерал-лейтенанты,  как  и он,- Жданов,
Ме-хлис, Щербаков - были произведены в генерал-полковники, а Булганин - даже
в маршалы.

     399МСЭ, т. XI, стр. 493-494.
     400Энциклопедический словарь. 1955, т. III, стр. 567.

     После войны Сталин преподнес ему сюрприз - он был снят с ведущего поста
генерального   секретаря   ЦК  Украины   и  назначен  на  подчиненный   пост
Председателя Совета Министров Украины  (март - декабрь 1947 г.)- Генеральным
секретарем  над  ним  был  назначен  Каганович.  Хрущев вернулся  к исходной
позиции  своей начальной карьеры - он  ее начал под главенством Кагановича и
теперь должен был либо кончить, либо вновь ее начать под тем же Кагановичем.
Но Хрущеву,  как всегда,  повезло;  Сталин сменил гнев на  милость:  Хрущева
восстановили  в старой должности, а  Кагановича  убрали обратно  в Москву. В
декабре 1949 года Хрущева тоже взяли в Москву - секретарем МК и ЦК КПСС.
     На  этом  посту  он  находился  до  смерти  Сталина.  События,  которые
происходили  вокруг  смерти  Сталина  и уничтожения Берия, выдвинули  его на
первый план.  Его  руководящее участие  в  этих  событиях - вне сомнения.  В
уничтожении  "Внутреннего  кабинета"  Сталина  во  главе  с Поскребышевым  и
аппарата МВД во главе с Берия Хрущев играл главную роль, хотя бы потому, что
тогда он был фактически первым секретарем ЦК (юридически с сентября 1953 г.)
и  держал в  своих руках весь аппарат ЦК, а стало  быть, и  реорганизованную
внутреннюю  охрану  Кремля.  Ко  всему  этому,  Хрущев  был   воистину   тем
"счастливцем", который  открыл тайный архив  Сталина  и  держит его сейчас в
руках - доносы шпионов Сталина на членов Политбюро,  доносы членов Политбюро
друг  на  друга, характеристики Сталина на  этих же  членов,  планы чисток и
"физических ликвидации"  и т.  д. У  Хрущева  есть  что  разоблачать. В этом
отношении  судьба любого  члена Президиума ЦК  в его  руках. Пусть попробуют
"храбриться"!  Можно предположить,  что  этот  "личный архив  Сталина"  тоже
сыграл свою роль в деле разоблачения "отца народов".
     Хрущев - психологически  чрезвычайно сложный  тип при кажущейся внешней
простоте. Нужна была  смерть  Сталина,  чтобы он  развернулся во всем  своем
противоречивом  многообразии. Его потенциальные возможности,  сдерживавшиеся
железными тисками сталинизма  и  своенравной  волей  диктатора,  сказываются
только  теперь.  Хрущев  -   единственный  человек   даже  в   "коллективном
руководстве", который приобрел внутреннюю свободу мысли и действия. При этом
он  нанес чувствительный  удар золотому правилу сталинской дипломатии -  "не
говори,  что  думаешь, и  не  Думай,  что  говоришь".  Фарисейским  формулам
Вышинского и  стандартной жвачке Молотова  в международной дипломатии Кремля
он  противопоставил до наготы обнаженный стиль  практического  циника - "мы,
конечно, враги  друг  другу, но давайте торговать  - торговать  в  политике,
торговать  в  экономике,  торговать  даже  в  совести".  И  после-сталинская
дипломатия  сразу  вышла из  тупика:  Корея, Индокитай,  Югославия, Австрия,
Женева, Индия, Бирма; Афганистан, Египет, Федеративная Республика Германии,-
это только первый этап многообещающей "торговли" Хрущева.
     Хрущев, конечно, не торгует принципами, а торгует  тупоумием Молотова и
авантюризмом Сталина.  Торгует  негативным  капиталом сталинской дипломатии.
Торгует временем  во  имя пространства.  При этом он хорошо  знает не только
самого себя, свои силы и возможности, но и тех, с кем он ведет торговлю - он
торгует страхом войны чужих народов в обмен на концессии чужих правительств.
Здесь-то как раз и пригодится сталинский негативный капитал.
     Многие  за  границей  весьма  скептически  относятся к  Хрущеву  как  к
"дипломату".  Конечно,  Хрущев не Талейран и даже  не Литвинов. Он вчерашний
пастух,  который сейчас стоит  во главе  величайшего  из  государств. Этикет
дипломатического протокола  ему так  же  чужд,  как чужды изысканные формулы
словесной  эквилибристики, скажем, того же  Вышинского.  Циничному  веку  он
предлагает  циничную  формулу:  "Вы   не  любите  коммунизма,  мы  не  любим
капитализма,  но зачем  воевать, мы  похороним  вас и без  войны, а сейчас -
давайте   торговать!"  Это,  разумеется,  режет  слух   и  не  делает  чести
классической дипломатии, но  зачем  это  должно вызывать удивление или  даже
возмущение  "недипломатичностью"  Хрущева? Политик, который выдаст вам  свои
истинные (хотя и ужасные) намерения, заслуживает не возмущения, а признания.
Полководец Красной Армии, наперед сообщивший свои  стратегические планы, был
бы  повещен тем  же  Хрущевым,  но  Хрущев, который  и после  смерти Сталина
повторяет  старую  неизменную истину - нашей целью был, есть и будет мировой
коммунизм,-  заслуживает  признания.  Конечно,  мир  нуждается  в  очередной
иллюзии -  "эра Сталина  кончилась  и цели Кремля могут  измениться". Хрущев
имел возможность воспользоваться этой иллюзией  с большой выгодой для  себя.
Сталин  в  лучшие годы  такой  иллюзией  воспользовался бы  (и  пользовался)
классически, но Хрущев поступил и  на этот раз по-своему - он избавил мир от
опасной для него иллюзии,
     Хрущеву  многие обещают провал  - слишком он уж "активен",  самоуверен,
может быть, даже стремится в новые
     Сталины. Но он  уже  держится  более  трех лет, а без этих  качеств он,
вероятно, не продержался бы и трех дней.
     Самоуверенность  и  внутренняя  свобода  Хрущева основаны далеко  не на
одних  его личных качествах,  а и на величинах, которые не поддаются  нашему
учету. Что бы с ним  дальше ни происходило, но в одном он  обессмертил  свое
имя  в истории:  в течение  каких-нибудь трех  часов он похоронил того, кому
создавали авторитет  коммунистического  полубога в течение трех десятилетий.
Ни на минуту нельзя сомневаться, что это была не только его инициатива, но и
чисто его, хрущевский, стиль  расправы: дерзкий и самовластный, вызывающий и
самоуверенный, революционный и демагогический. Казалось (кажется и  сейчас),
что в этом  был  величайший риск для самого  коммунизма,  без видимого на то
"государственного резона". Риск  был не в том, что у Сталина могут появиться
сторонники в  сталинской партии, не говоря  уже  об  антисталинских  народах
СССР,  риск  был  в  другом  -  как  можно  предать анафеме Сталина,  будучи
вынужденным идти по сталинскому пути?
     Группа  Молотова  это хорошо  поняла  и  поэтому  долго  сопротивлялась
развенчанию Сталина, но Хрущев и с этим не посчитался. Слишком очевидны были
плюсы:  "Я  не Сталин. Я ищу "сосуществования" не только и,  может  быть, не
столько с внешним миром, сколько с народами страны.
     Главное  -  я  знаю  жгучую  ненависть  народов  к  сталинскому режиму,
разоблачая Сталина, я спасаю этот же режим".
     Конечно, Хрущев знал, что естественный вопрос  последует немедленно: "А
что  делали вы,  ученики и соратники Сталина?" Что такой  вопрос  зададут из
внешнего  мира,  ему было  в  высшей степени  безразлично, а своему народу и
партии он ответил  с неподражаемой искренностью и с той  же убедительностью:
"Мы так же, как и вы, боялись его!"
     Полную  свободу действий  Хрущев приобретет, если ему  удастся  удалить
молотовцев из Президиума ЦК КПСС.
     Волевой,  темпераментный, внутренне  свободный  от  догматических  оков
собственной идеологии, он  склонен к  экспериментированию в политике,  чтобы
перехитрить историю.
     Первый  эксперимент  всемирно-исторического  значения  и  был  проделан
Хрущевым над "культом Сталина". Целью Хрущева  была десталинизация методов и
форм,  но  не  существа системы,  развенчание  личности,  но  не  ликвидация
практики,  сжигание  символа, но  не  пересмотр  учения.  Словом,  проклиная
Сталина как личность, идти по сталинскому
     пути  как  учителя-  В  этом кардинальное противоречие  в  разоблачении
Сталина.
     Это  противоречие не  может быть разрешено  руками  Хрущева  и в рамках
существующей системы, ибо само правление Хрущева  - правление "просвещенного
сталинизма" - переходное: либо  назад  к классическому сталинизму,  и  тогда
неизбежна реабилитация всех методов в политике,  экономике и идеологии; либо
вперед против сталинизма, но тогда необходимо допущение минимальных духовных
свобод  в  стране  сплошной  грамотности,  многомиллионной  интеллигенции  и
высокого уровня науки и техники. Третьего пути нет.
     В  характере  Хрущева  свободно уживаются  две  крайности:  он  великий
оппортунист  и  незадачливый экстремист. Явный отпечаток этой двойственности
лежит на всей советской политике. Трудность в понимании  этой политики в том
и заключается, что вы не  знаете,  с кем вы  будете иметь  дело  завтра -  с
Хрущевым-оппортунистом или с Хрущевым-экстремистом.
     Иностранцы,  которые встречаются с ним  в Кремле, аттестуют его большим
государственным мужем. Великосветские дамы, которые виделись с ним, прямо  в
восхищении от него - Элеонора Рузвельт, например, думает, что если бы Хрущев
жил в Америке, то он был бы весьма богатым человеком,  а Элизабет Тейлор  из
Голливуда выразила даже уверенность, что если бы в России объявили свободные
выборы, то первый секретарь был бы избран первым  президентом. Я думаю,  что
госпожа Тейлор - большая оптимистка.

     эпилог
РЕВОЛЮЦИЯ В КРЕМЛЕ

     Данная работа уже была готова, как произошло  новое событие в  Кремле -
июньский  пленум  ЦК КПСС 1957 года исключил  из Президиума и из состава  ЦК
Моло-това, Кагановича, Маленкова и Шепилова.
     В  дальнейшем  развитии режима  "июньский  переворот"  Хрущева  сыграет
судьбоносную роль.  Из  всего  того,  что  я  рассказывал на протяжении этой
книги,  даже  неосведомленный читатель легко мог  видеть, что без  Молотова,
Кагановича и Маленкова Сталин никогда не  достиг бы  той  вершины власти, на
которую  диктатор поднялся  еще  в  предвоенные  годы.  Разоблачая  мертвого
Сталина, Хрущев как раз и  разоблачал этих все еще живых создателей Сталина.
Поэтому вполне  естественно,  что  первый  секретарь встречал то скрытый, то
явный отпор с их стороны, когда он заходил слишком далеко.
     Говорят:  а разве  сами  Хрущев, Булганин, Ворошилов, Микоян,  Шверник,
Куусинен,  Суслов  и  другие  не  участ-вовали  и в  создании  Сталина  и  в
сталинских преступлениях?
     Такая, казалось бы,  конкретная постановка вопроса  все-таки абстрактна
исторически и  беспредметна политически. Конечно, и в нынешнем Президиуме ЦК
нет  ни одного  человека, который бы  не принял участия либо физически, либо
морально  в сталинских  преступлениях. Не степень, характер и  масштаб этого
участия  были разные. В то время, когда Сталин, опираясь на Молотова и  Кага
новича,  создавал КПСС, Хрущев был  студентом, Суслов - преподавателем, а 80
процентов нынешних членов ЦК еще не состояли в партии.
     Этот первый период  восхождения Сталина  к власти кончился в  1930 году
(XVI съезд) полной политической  ликвидацией  старой  гвардии Ленина. Теперь
только Сталин
     получил  официальное признание как  единственный лидер  партии, Молотов
стал главой правительства, а Каганович - вторым секретарем ЦК после Сталина.
От лидерства до диктатора надо было пройти еще второй этап (1930- 1934 гг.),
когда  "тройка" приступила к подготовке  ликвидации уже самой партии  Ленина
как политической силы над  своим аппаратом. Незачем здесь повторять  то, что
подробно рассказано на этот счет в предыдущем изложении. Заметим только, что
и в этом самом ответственном периоде подготовки единоличной диктатуры правой
рукой  Сталина по-прежнему остается  Молотов, а левой - Каганович.  Однако в
этот период часто случалось, что  Сталин  как раз "левой" рукой работал куда
лучше, чем  "правой". Закостенелый,  как бы  наследственно  бюрократический,
мозг  Молотова  (Молотов -  сын  чиновника)  всегда  был  лишен  "творческой
фантазии". Как "ширма",  орудие и  скрупулезный исполнитель  чужой воли  он,
конечно, был просто незаменим и Сталин его не заменял.
     Только в  третьем периоде (1934-1939 гг.),  на XVII съезде партии (1934
г.),  названном  сталинскими  историками  "Съездом  победителей",  Хрущев  и
Булганин  впервые  попали  в число "победителей":  первый -  как  член ЦК, а
второй - как кандидат. Из этих  победителей "тройка", ставшая к тому времени
"четверкой"  (Сталин  -  Молотов   -  Каганович  -  Маленков)  арестовала  и
расстреляла около  шестидесяти  процентов делегатов  съезда и  70  процентов
членов и  кандидатов  ЦК. В числе  немногих  оставленных  были  -  Хрущев  и
Булганин. Вот почему Хрущевы  и  Булганины,  а  тем более Сусловы и Беляевы,
рассчитывали  на свое алиби и,  если нужно будет, в состоянии  доказать, что
знаменитые  "ежовские  списки"  для  чистки  и внесудебной  казни партийных,
государственных и военных деятелей  подписывались не только  одним  Сталиным
(как об этом докладывал Хрущев на  XX съезде), но и Молотовым, Кагановичем и
Маленковым.
     Конечно,  Хрущев тоже  не бездействовал  на  своих участках. Поэтому-то
Хрущев и не отказывается от  всего Сталина.  Отсюда ему пришлось  выдумать и
теорию  о  "двух   Сталиных".  "Сталин  антиленинский"   -  тот   Сталин,  в
преступлениях  которого участвовали  Молотов,  Маленков,  Каганович,  Берия;
"Сталин ленинский" -  тот Сталин, в  преступлениях которого участвовали мы -
Хрущев, Булганин, Ворошилов,  Шверник и  Микоян. Поэтому, давая общую оценку
Сталину, уже после ликвидации группы Молотова, Хрущев говорит:
     "Мы  были искренними в своем уважении к Сталину, когда  плакали, стоя у
его гроба. Мы искренни и сейчас в оценке его положительной роли... Каждый из
нас верил Сталину, вера эта была основана на убеждении, что дело, которое мы
делали  вместе со Сталиным, совершалось  в  интересах  революции...  Все  мы
решительно  осуждаем  Сталина за  те  грубые  ошибки и  извращения,  которые
нанесли серьезный ущерб делу партии, делу народа.  Мы потеряли много честных
и  преданных  людей,  работников  нашей  партии  и  советского  государства,
оклеветанных и  невинно пострадавших"401.  В другом  месте: "Для того, чтобы
правильно  понять  существо партийной критики культа  личности, надо глубоко
осознать, что в деятельности т. Сталина мы видим две стороны: положительную,
которую мы поддерживаем и высоко  ценим, и отрицательную, которую критикуем,
осуждаем и отвергаем"402. В эту "положительную сторону" "ленинского Сталина"
входит,  по  Хрущеву,  и  борьба Сталина  и  сталинцев  против  "троцкистов,
зиновьевцев,  бухаринцев  и  буржуазных  националистов".  Но  и  тут  Хрущев
выдвигает новую многозначительную формулировку:
     "Это была  политическая борьба. Партия правильно сделала, разоблачив их
как противников ленинизма,- противников  социалистического  строительства  в
нашей стране. Политически они осуждены, и осуждены правильно".
     Но  спрашивается:  разве  они  были  осуждены  лишь  "политически"  как
"противники ленинизма"? Разве они не  были  осуждены как "враги народа", как
"вредители",  "диверсанты", "шпионы" и  "убийцы"? Было ли правильным вот это
судебно-уголовное их осуждение?
     Далее. Кто же несет  ответственность за тот террор, который существовал
в  партии и  стране  с тех пор, как сам Хрущев  стал членом  Политбюро? Ведь
тогда только  были расстреляны  Косиор, Чубарь,  Эйхе, Рудзутак (1939-  1940
гг.) или Вознесенский, Кузнецов, Родионов, Попков (1949 г.)?
     И  тут Хрущев  имеет  готовый  ответ: "Личные  недостатки Сталина  были
использованы  во  вред  нашему   делу  заклятым   врагом   партии  и  народа
провокатором  Берия.  Большая  вина  в этом  деле лежит и на  т.  Маленкове,
который
     подпал  под  полное влияние Берия,  был его тенью, был орудием  в руках
Бе