применить изложенные соображения к нашему
случаю при том положении вещей, какое для Германии создалось ныне,  надо
ответить на следующие вопросы: есть ли такие государства на свете, кото-
рые в настоящий момент совершенно незаинтересованы  в  том,  чтобы  пол-
ностью уничтожить значение Германии в Средней Европе и тем  окончательно
упрочить безусловную гегемонию Франции в Европе? Необходимо спросить се-
бя: есть ли такие государства, которые, исходя из своих собственных  ин-
тересов и своих собственных политических традиций, неизбежно должны были
бы увидеть в этом угрозу для себя?
 
   Мы должны до конца понять следующее: самым  смертельным  врагом  гер-
манского народа является и будет являться Франция. Все равно, кто бы  ни
правил во Франции - Бурбоны или якобинцы, наполеониды или буржуазные де-
мократы, республиканцы-клерикалы или красные большевики - конечной целью
французской иностранной политики всегда будет  захват  Рейна.  И  всегда
Франция, чтобы удержать эту великую реку в своих руках, неизбежно  будет
стремиться к тому, чтобы Германия представляла собою слабое  и  раздроб-
ленное государство.
 
   Англия не желает, чтобы Германия была мировой державой. Франция же не
желает, чтобы вообще существовала на свете держава, именуемая Германией.
Это все же существенная разница. Ну, а ведь злобой дня  для  нас  сейчас
является не борьба за мировую гегемонию. Сейчас  мы  вынуждены  бороться
просто за существование нашего отечества, за единство нашей нации  и  за
то, чтобы нашим детям был обеспечен кусок хлеба. И вот,  если  мы  учтем
все это и спросим себя, где же те государства, с которыми  мы  могли  бы
вступить в союз, то мы должны будем ответить:  таких  государств  только
два - Англия и Италия.
   Англия не хочет такой Франции, чей военный кулак без всяких помех  со
стороны остальной Европы охранял бы политику, которая раньше  или  позже
придет в столкновение с английскими интересами. Англия ни в коем  случае
не может хотеть такой Франции, которая, опираясь на несметные угольные и
железные богатства в Западной Европе, продолжала бы создавать себе могу-
щественную мировую экономическую позицию, представляющую  опасность  для
Англии. Наконец, Англия не может хотеть такой Франции, которая смогла бы
разбить все остальные государства  на  европейском  континенте,  что  не
только могло бы, но неизбежно должно было бы привести к возрождению ста-
рых мечтаний Франции о мировом господстве. Англия понимает, что при  та-
ких обстоятельствах французский воздушный флот может стать для нее много
опаснее, чем в свое время наши цеппелины. Военное превосходство  Франции
не может не расстраивать нервов мировой великобританской империи.
 
   Но и Италия не может хотеть и не хочет, чтобы Франция еще больше  ук-
репляла свое привилегированное положение в Европе. Будущие судьбы Италии
неизменно связаны с побережьем Средиземного моря. Италия приняла участие
в мировой войне, разумеется, совсем не для того, чтобы добиться расшире-
ния Франции. Италию толкало в войну стремление нанести смертельный  удар
своему адриатическому сопернику. Всякое дальнейшее укрепление Франции на
европейском континенте неизбежно будет служить помехой Италии. И  этого,
разумеется, ни на йоту не может изменить тот  факт,  что  итальянский  и
французский народы родственны между собою. Ни малейших иллюзий  на  этот
счет быть не может: это обстоятельство ни капельки не устраняет соперни-
чества.
 
   Рассуждая совершенно хладнокровно и трезво, мы приходим к выводу, что
при нынешней обстановке лишь два государства в первую очередь сами заин-
тересованы, по крайней мере до известной степени, в том, чтобы не подры-
вать условий существования немецкой нации. Эти два государства -  Англия
и Италия.
 
   Взвешивая возможности такого союза, мы прежде всего не  должны  забы-
вать три фактора. Один из этих факторов зависит от нас самих, а два  ос-
тальных - от других государств.
 
   Можно ли вообще вступать в союз с нынешней Германией? Станет ли какая
бы то ни было держава вступать в союз (а целью союза всегда  может  быть
лишь проведение определенных наступательных задач) с нашим государством,
раз руководители нашего государства в течение ряда лет являют всему миру
образцы жалкой неспособности и пацифистской  трусости  и  раз  громадная
часть нашего народа,  ослепленная  марксистско-демократическими  идеями,
предает интересы собственной нации и собственной страны  самым  вопиющим
образом? Станет ли какая бы то ни было держава ценить союз с нашим госу-
дарством
   и возложит ли она какие бы то ни было надежды на  совместную  с  нами
успешную борьбу, раз она видит, что наше государство не имеет ни мужест-
ва ни желания пошевелить даже пальцем для защиты своего собственного су-
ществования? Станет ли какая бы то ни была держава, которая  в  союзе  с
другим государством ищет не просто сохранения статус-кво, обеспечивающе-
го только дальнейшее гниение на корню (как это было с тройственным  сою-
зом), связываться не на жизнь, а на смерть с нашим  государством,  когда
она видит, что мы способны теперь только пресмыкаться и  покорно  подчи-
няться любым предъявляемым нам требованиям? Кому нужен союз с таким  го-
сударством, теряющим последние остатки своего величия? Ведь  всем  своим
поведением мы лишили себя права претендовать на  что-либо  лучшее!  Кому
нужен союз с таким правительством, которое уже не пользуется каким бы то
ни было уважением со стороны своих собственных граждан? Не  может  же  в
самом деле наше правительство претендовать на то, чтобы иностранцы  ува-
жали его больше, нежели его собственные граждане!
 
   Нет, уважающая себя держава, видящая в союзах с другими государствами
нечто большее, чем простой объект интриг предприимчивых  парламентариев,
не станет вступать в союз с нынешней Германией да и не  могла  бы  этого
сделать, если бы и хотела. Нынешняя Германия лишилась тех качеств, кото-
рые нужны для того, чтобы быть желанным союзником. Это в последнем счете
является главной причиной солидарности, все еще  существующей  в  лагере
держав-грабительниц. Сама Германия никогда не оказывает никакого  сопро-
тивления. Все "сопротивление" ограничивается только  парочкой  пламенных
"протестов" со стороны наших парламентских избранников. Раз мы  сами  не
боремся за свои интересы, то естественно, что и весь  остальной  мир  не
видит никакого основания вступаться за нас. Да и сам всевышний, несмотря
на все свое милосердие, принципиально не любит трусливых народов, - воп-
реки тому, что утверждают наши плаксивые патриотические союзы. При таком
положении вещей даже тем государствам, которые непосредственно не  заин-
тересованы в окончательном уничтожении Германии, ничего другого не оста-
ется, как принять участие в грабительских походах Франции, хотя  бы  для
того, чтобы Франция не воспользовалась одна всей добычей и не стала бла-
годаря этому еще сильнее.
 
   Далее не следует упускать из виду, что странам, воевавшим против нас,
далеко не так просто добиться перемены в настроениях широких масс  насе-
ления, после того как массовая пропаганда в течение  долгого  промежутка
времени била в одну определенную точку. В течение долгих лет  народ  наш
изображали "гуннами", "грабителями", "вандалами" и  т.  д.  После  этого
нельзя сразу переменить фронт и тут же объявить, что этот исконный  враг
теперь сразу может стать союзником. Но особенно большое  значение  имеет
третий фактор, который оказывает самое существенное влияние на вопрос  о
будущих группировках европейских государств и на будущую  политику  сою-
зов.
 
   Собственно британские интересы Англии отнюдь не  требуют  дальнейшего
ослабления и тем более уничтожения Германии, но за то в этом чрезвычайно
заинтересован интернациональный еврейский биржевой капитал.  Расхождение
между официальной или, лучше сказать, традиционной политикой  английских
государственных деятелей и решающими силами еврейского биржевого капита-
ла явственнее всего обнаруживается именно в вопросах  английской  иност-
ранной политики. В противовес всем интересам британского государства ев-
рейский финансовый капитал добивается не только  полного  экономического
уничтожения Германии, но и полнейшего политического порабощения ее.  Ев-
рейский капитал считает, что полностью  подчинить  Германию  интернацио-
нальному контролю, т. е. полностью подчинить германский труд  еврейскому
мировому капиталу возможно только в том случае, если Германию удастся  в
политическом отношении большевизировать. Чтобы марксистские банды интер-
национального еврейского биржевого капитала  в  состоянии  были  оконча-
тельно сломить спинной хребет германскому национальному государству,  им
необходима дружественная поддержка извне. Для этого евреям и нужно, что-
бы французские армии угрожали Германии, до тех пор  пока  внутри  страны
наступит такое разложение, которое позволит большевистским бандам,  спу-
щенным интернационально-еврейским биржевым капиталом, окончательно овла-
деть нашим государством.
 
   В наше время евреи больше всех ведут травлю, чтобы Германия была  до-
бита до конца. Главными фабрикантами всех нападок на  Германию  являются
евреи. Так было и до войны и во время мировой войны. Еврейская  биржевая
и марксистская пресса систематически разжигала ненависть  против  Герма-
нии, пока она не добилась того, что одно государство за другим стало от-
казываться от своей нейтральной позиции и стало примыкать к антигерманс-
кой коалиции вопреки интересам своих собственных народов.
 
   Чем руководятся при этом евреи, ясно. Посредством большевизации  Гер-
мании они надеятся искоренить основной слой немецкой патриотической  ин-
теллигенции и тем создать для себя совершенно неограниченные возможности
выжимать из немецкой рабочей силы последние соки. Полностью покорив себе
Германию, евреи хотят  конечно  распространять  свою  власть  и  дальше,
вплоть до покорения под ноги свои всего мира. Германия, как это  не  раз
бывало и в прежней нашей историй, является той  точкой,  вокруг  которой
происходит борьба, решающая судьбы мира. Если наш  народ  и  наше  госу-
дарство действительно станут жертвой этой хищной и кровожадной еврейской
тирании, то этот спрут охватит щупальцами всю землю.  И  наоборот:  если
Германии удастся избежать этого ига,  тогда  можно  будет  считать,  что
смертельная опасность, угрожающая всему миру и всем народам, сломлена.
   Что евреи сделают абсолютно все от  них  зависящее,  дабы  поддержать
прежнюю вражду ряда наций против Германии, а по возможности разжечь  эту
вражду еще больше, - в этом не может быть никакого сомнения. Однако  нет
никаких сомнений и в том, что подлинные интересы данных народов  лишь  в
очень небольшой степени совпадают с тем, чего хотят евреи. Как  правило,
евреи в своей работе отравления сознания народов прибегают к  тому  ору-
жию, которое больше всего соответствует, умонастроению данного народа  и
которое, стало быть, обещает максимально возможный успех. У нас в Герма-
нии, где расовая чистота населения  пострадала  особенно  сильно,  евреи
больше всего орудуют при помощи пацифистской идеологии, при помощи  ссы-
лок на интересы "мировых"  граждан,  словом,  при  помощи  интернациона-
листского круга идей. Во Франции евреи больше всего орудуют  при  помощи
шовинизма, справедливо считая, что здесь именно шовинизм будет иметь на-
ибольший успех. В Англии евреи орудуют, пуская в ход больше всего  аргу-
менты, относящиеся к мировому господству - хозяйственному и политическо-
му. Словом, в каждой стране евреи пускают в ход ту аргументацию, которая
больше всего соответствует умонастроению данного народа. Только проделав
эту предварительную работу и обеспечив себе достаточное  политическое  и
экономическое влияние, евреи отбрасывают в сторону это  оружие,  снимают
маску и начинают уже более откровенно обнаруживать подлинные цели  своих
стремлений. Тогда евреи начинают уже более интенсивно разрушать одно го-
сударство за другим, превращая их в груды развалин, с тем, чтобы на этой
груде затем воздвигнуть вечный суверенитет еврейства.
 
   В Англии как и в Италии можно и простым  невооруженным  глазом  легко
нащупать то расхождение, какое существует между взглядами  лучшей  части
наиболее почтенных государственных деятелей данных стран и  стремлениями
еврейского мирового биржевого капитала.
 
   Только во Франции ныне больше чем когда  бы  то  ни  было  существует
единство во взглядах биржи и еврейского биржевого капитала, с одной сто-
роны, и шовинистически настроенных государственных деятелей  французской
республики, с другой. Это тождество интересов и настроений  представляет
громаднейшую опасность для Германии.  Именно  вследствие  этого  обстоя-
тельства Франция является самым страшным нашим врагом. С одной  стороны,
французский народ все больше и больше смешивает свою кровь с кровью нег-
ров; а с другой, французский народ все теснее и теснее сближается с  ев-
реями на основе общего стремления к подчинению себе всего  мира,  И  все
это, вместе взятое,  превращает  Францию  в  самую  большую  угрозу  для
дальнейшего существования белой расы в Европе, Стремление французов при-
везти негров на Рейн в сердце Европы и тем отравить нашу кровь  является
выражением садистской, прямо противоестественной мести, которой пылает к
нашему народу этот наш исконный враг, полный шовинистских чувств;  но  и
хладнокровно мстительные евреи стремятся к тому же. Им тоже хочется  на-
чать свою работу отравления крови белой расы как раз в центре  европейс-
кого континента. Отсюда они надеются нанести нашей  более  высокой  расе
самый верный удар, подорвав основы ее господствующего положения.
 
   То, чем Франция, побуждаемая единственно чувством мести и  планомерно
руководимая евреями, занимается теперь в Европе, есть преступление  про-
тив всего белого человечества на земле. Придет момент и целые  поколения
будут за это проклинать Францию и мстить ей за то, что,  совершая  прес-
тупление против расы, она совершает первородный грех против всего  чело-
вечества.
 
   Мы, немцы, для себя должны сделать из  французской  опасности  только
один вывод: мы обязаны отодвинуть на задний план все моменты чувства  и,
не колеблясь, подать руку тем, для кого диктаторские стремления  францу-
зов представляют такую же опасность как и для нас.
 
   На целый период времени для Германии возможны только два  союзника  в
Европе: Англия и Италия.
 
   Кто возьмет на себя труд произвести ретроспективный обзор всей  внеш-
ней политики Германии за послереволюционный период, тот при виде  совер-
шенно невероятной слабости наших правительств должен схватиться за голо-
ву и либо впасть в полное отчаяние, либо преисполниться пламенным возму-
щением и начать борьбу против этих так называемых правительств. Сказать,
что этим правительствам не хватает достаточного понимания, было бы слиш-
ком слабо, ибо умственные циклопы  наших  ноябрьских  партий  ухитрились
избрать такую политику, которая ни одному человеку с нормальными  мозга-
ми, казалось бы, и в голову не могла придти: они стали льстить  Франции,
ища ее благоволения. Да, да, не больше и не меньше! В течение целого ря-
да лет наши правительства с трогательной наивностью неисправимых фантас-
тов делают целый ряд повторных попыток подружиться с Францией, Они ходи-
ли на задних лапках перед ней, крича на всех перекрестках о том, что  мы
полны уважения к "великой нации", и всякое ловкое жульничество французс-
ких палачей неизменно пытались изображать, как предвестник явного  пово-
рота в нашу пользу. Действительные импресарио нашей политики конечно са-
ми никогда не верили в эту нелепость, они смотрели на политику  подлажи-
вания к Франции исключительно под одним углом зрения: для  них  это  был
лучший способ саботажа всяких попыток наладить союз  между  Германией  и
другими странами - такой союз, который мог бы иметь действительно  прак-
тическое значение. Эти господа превосходно отдавали себе  отчет  в  том,
каковы подлинные измерения Франции и тех, кто стоит за ней. Они  притво-
рялись, будто верят в возможность союза Германии с Францией, вполне  от-
давая себе отчет в том, что если бы народ наш перестал верить в эту  хи-
меру, то он вероятно стал бы искать иных путей.
 
   Даже для нас, национал-социалистов, сейчас представляет еще известную
трудность убедить наших собственных сторонников, что  Англия  в  будущем
может быть нашей союзницей. Наша еврейская пресса очень хорошо  умела  и
умеет концентрировать всю ненависть на Англии. А многие добрые, но наив-
ные немцы поддаются на эту еврейскую удочку и начинают направо и  налево
болтать о том, что не сегодня - завтра Германия "возродит" свою  морскую
мощь, начинают выносить протесты против того, что нас лишили колоний,  и
грозятся не сегодня - завтра вернуть себе эти колонии и т.п. А  негодяям
евреям только этого и нужно; они тщательно собирают весь этот материал и
посылают его своим сородичам в Англию для их пропагандистских  надобнос-
тей. Казалось бы, даже самым неискушенным в политике немцам нетрудно по-
нять, что сейчас у нас на очереди вовсе не борьба за укрепление "морской
мощи" Германии. Ставить себе такие цели, не укрепив предварительно наших
позиций в Европе, было нелепостью уже до войны, а в нынешней  обстановке
такая глупость равносильна преступлению.
 
   Можно поистине придти в отчаяние,  когда  наблюдаешь,  как  еврейским
интриганам легко удается занять добрых немцев десятистепенными вопросами
и пустыми демонстрациями, в то время как Франция систематически рвет  на
части наш народ и планомерно душит нашу независимость,
 
   Я должен остановиться здесь еще на одной  излюбленной  евреями  теме,
которую они использовали в течение последних лет с особенной  ловкостью.
Я говорю о южном Тироле.
 
   Да, южный Тироль! Я должен остановиться здесь хотя бы вкратце на этом
вопросе, чтобы посчитаться с теми лжецами и негодяями, которые рассчиты-
вают только на забывчивость и глупость широких слоев нашего народа.  Эти
негодяи смеют изображать дело так, будто они действительно полны чувства
национального возмущения. Но ведь мы  прежде  всего  знаем,  что  парла-
ментским обманщикам понятие о национальном чувстве столь же свойственно,
как сороке понятие о собственности.
 
   Я хочу подчеркнуть, что в тот период,  когда  действительно  решались
судьбы южного Тироля - т.е. в период от августа 1914 до ноября 1918 г. -
я лично находился там, где действительно можно было помочь благоприятно-
му разрешению для нас этого вопроса, т. е. на фронте.  Я  все  эти  годы
сражался бок о бок со всеми честными бойцами нации за то,  чтобы  мы  не
потеряли южного Тироля и чтобы эта немецкая территория как и все  другие
немецкие территории принадлежала никому другому как нашему отечеству.
 
   А вот парламентские фокусники, вся  эта  политиканствующая  партийная
сволочь конечно и не подумала тогда пойти на фронт.  Напротив,  пока  мы
сражались на фронтах, будучи уверены,  что  мы  добьемся  благоприятного
разрешения вопроса о южном Тироле, эти господа в
 
поте лица своего работали против нации, изо всех сил точили нож и в 
конце концов всадили его в спину нашей армии. Кто же не понимает, 
что удержать южный Тироль в немецких руках можно было не лжи- 
выми спичами ловких парламентариев на венской Площади ратуши или 
перед мюнхенской Аллеей полководцев, а только мечом, только борь- 
бой железных батальонов на фронте? Южный Тироль предали те, кто 
развалил фронт и кто тем самым предал еще ряд других немецких 
территорий. 
 
   А кто теперь изображает дело так, будто южнотирольскую проблему можно
разрешить при помощи протестов,  заявлений,  глупеньких  демонстраций  и
т.п., тот либо негодяй, либо немецкий филистер.
 
   Ведь ясно как божий день, что вновь вернуть отторгнутые от нас терри-
тории можно только силой оружия, а никак не торжественными  призывами  к
милости божией или апелляциями к Лиге