ек понял свою ошибку, машина уже закрутилась
на скользкой мостовой. Она продвигалась вперед боком. Джек понял, что
сейчас на полной скорости они врежутся в бордюр тротуара и перевернутся. Но
и скользя, машина продолжала поворачиваться вокруг вертикальной оси. В
итоге их развернуло на сто восемьдесят градусов и несло задом наперед.
Сквозь замерзшее лобовое стекло они смотрели туда, откуда приехали. Их
продолжало разворачивать, пока машина не замерла, описав почти полный круг.

Джек содрогнулся при мысли о том, чего они избежали, но, поскольку времени
на переживания не было, он тут же тронулся с места. Теперь Джек работал
рулем и педалью газа очень осторожно.

Когда их заносило и крутило, они оба молчали, даже не вскрикивали от
неожиданности или страха. В молчании они проехали еще квартал.

Джек сказал:

- Извини.

- Не извиняйся.

- Мне не надо было так резко говорить с тобой.

- Я все понимаю. Ты беспокоишься за детей.

- Я и сейчас ужасно беспокоюсь. Но это не оправдание. Я вел себя
по-идиотски. Я уж точно не помог бы детям, если бы угробил нас обоих на
полпути к Фэй.

Ребекка мягко сказала:

- Я понимаю тебя. Все в порядке. И все будет хорошо.

Джек был уверен, что она действительно понимает, какие мысли и чувства чуть
не разрывают его сердце. Она понимает его лучше любого друга, лучше любой
другой женщины. Они не просто подходили друг другу. В мыслях, ощущениях и
восприятии они дополняли друг друга, совпадали их эмоциональный и
физический циклы. Уже давно такого с ним не было. Точнее, полтора года. Со
времени смерти Линды. А ведь он и не надеялся встретить такого близкого
человека. Какое это счастье - не быть одиноким.

- Почти приехали, да? - спросила Ребекка.

- Осталось минуты две. - Джек, подавшись вперед, нервно всматривался в
заснеженную дорогу через маленький кусочек чистого стекла.

"Дворники", все в ледяной коросте, шумно скребли по нему, с каждым
движением делая свою работу хуже и хуже.

4

Лавелль поднялся с кресла-качалки.

Маленькие убийцы, которые вышли из ямы, сейчас подкрадывались к детям
Доусона. Настало время устанавливать с ними колдовские связи.

Не включая света, Лавелль подошел к комоду, открыл один из верхних ящиков и
вытащил оттуда горсть шелковых ленточек. Подошел к кровати, положил на нее
ленты и быстро сбросил с себя всю одежду. Обнаженный, он сел на край
кровати и обвязал пурпурной ленточкой правую лодыжку, а белой - левую. Даже
в полной темноте он без труда различал цвета. Длинную алую ленту Лавелль
обернул вокруг груди, прямо над сердцем, желтую обвязал вокруг лба, зеленую
- вокруг правой кисти, черную - вокруг левой. Ленты олицетворяли связи
Бокора с существами из ямы, соединяя его с ними. Контакт устанавливался
сразу же по завершении ритуала.

Он не собирался полностью контролировать действия этих дьявольских
созданий, не смог бы этого сделать, даже если бы захотел. Покинув яму и
устремившись за жертвами, они руководствовались собственными соображениями
и прихотями. Но, совершив убийство, возвращались в яму. Вот и весь
контроль, которым обладал Лавелль в отношении них.

Ритуал с лентами лишь приобщал Бокора к собственно убийству, подсоединял
его к этим тварям нервными окончаниями. Он мог видеть их глазами, слышать
их ушами, ощущать все, как они. Когда их острые когти вопьются в тело Дэйви
Доусона, и его руки разорвут плоть мальчика. Когда их клыки вонзятся в шею
Пенни, и у Лавелля на языке будет железистый привкус ее крови. Подумав об
этом, он задрожал от возбуждения. Если рассчитано все верно, то Джек Доусон
должен оказаться в доме Джэмисонов именно тогда, когда его детей будут
разрывать на куски. Детектив должен приехать в тот момент, когда
существа-убийцы накинутся на Пенни и Дэйви. Хотя Доусон и попытается их
спасти, он тут же поймет, что отогнать маленьких тварей от их жертв или
убить невозможно. Он будет беспомощно смотреть, как драгоценная кровь его
детей брызгами летит на него. Это будет верх наслаждения.

Лавелль сладострастно вздохнул.

От предвкушения острого удовольствия его даже передернуло.

На ночном столике он нашел бутылочку с кошачьей кровью, обмакнул в нее два
пальца и поставил по алой точке на каждой щеке. Еще обмакнул пальцы и
намазал кровью свои губы. После этого той же кошачьей кровью нарисовал
простое "веве" на обнаженной груди.

Лежа на спине, Лавелль вытянулся во весь рост.

Пристально глядя в потолок, он начал тихо напевать.

Вскоре его душа и тело перенеслись в другое место. Нервные связи с
маленькими убийцами установил он удачно, и они заработали. Лавелль оказался
в вентиляционной системе дома Джэмисонов метрах в десяти от решетки,
выходившей в гостевую комнату. До цели маленьким существам оставалось
только два поворота по вентиляционному ходу.

Дети были уже рядом.

Девочка была совсем близко.

И маленькие хищники, и он ощущали ее присутствие.

Близко. Очень близко. Еще один поворот по трубе, затем прямо, затем еще
один поворот. Близко.

Время пришло.

5

Стоя на шкафчике, вглядываясь в темноту, Пенни услышала вдруг свое имя.
Оттуда, из стены, из вентиляционной системы. Голос был хриплый, жестокий. У
нее перехватило дыхание, она словно онемела.

- Пенни? Пенни?

Она кубарем слетела со шкафа, подбежала к Дэйви, обняла его и встряхнула.

- Проснись, Дэйви, проснись!

Он проспал не больше получаса, но глубоко ушел в сон.

- Что? А?

Пенни крикнула:

- Идут! Они идут! Надо побыстрее одеться и выбираться отсюда. Быстрее! Они
идут!

И она стала звать тетю Фэй.

6

Джэмисоны жили в двенадцатиэтажном многоквартирном доме. Улицу, на которой
он стоял, еще не чистили от снега. Джек медленно проехал по ней метров
двадцать, но затем машина попала в сугроб, образовавшийся на дорожной
выбоине. Джек испугался, что они застряли: под колесами и вокруг лежал
двадцатисантиметровый слой снега. Помня только что полученный урок, он
осторожно дал задний ход, потом передний, снова задний, снова передний.
Раскачав машину, Джек выбрался из сугроба. Проехав две трети подъездной
дороги, он нажал на тормоза, и машину пронесло прямо к нужному дому.

Он распахнул дверцу. Ледяной ветер ударил ему в лицо, словно паровой молот.
Джек пригнул голову и, обойдя машину, направился к тротуару. Ветер швырял в
него острыми кристалликами снега, и он двигался почти вслепую.

Когда Джек поднялся по ступенькам и распахнул стеклянную дверь вестибюля,
Ребекка была уже там. Показав полицейский значок и удостоверение
изумленному консьержу, она сказала:

- Полиция.

Швейцар, пожилой дородный мужчина, с волосами такими же седыми, как снег на
улице, сидел за столом между двумя лифтами, потягивая кофе. Спасаясь от
метели, он устроился вполне уютно. Наверное, это был дневной швейцар,
подменявший ночного, или новенький, потому что никогда раньше, приезжая к
Джэмисонам забирать детей, Джек его не видел.

Швейцар спросил:

- Что такое? Что случилось?

В этом доме не привыкли к тому, чтобы что-нибудь случалось. Дом был
первоклассным по всем параметрам. Даже сама мысль, что возможна какая-то
неприятность, заставила швейцара побледнеть, и цвет его лица сравнялся с
цветом волос.

Джек нажал на кнопку вызова лифта и бросил:

- Мы едем в квартиру Джэмисонов, одиннадцатый этаж.

- Я знаю, на каком этаже они живут. - Швейцар вскочил из-за стола, чуть не
опрокинув кофе. - Но что слу...

Один из лифтов спустился вниз, и двери раскрылись.

Джек и Ребекка вошли в кабину.

Джек крикнул швейцару:

- Принесите контрольный ключ! Господи, хорошо бы он нам не понадобился!

Было ясно, что ключ им понадобится лишь в том случае, если в квартире им не
откроют.

Двери лифта сомкнулись.

Из внутреннего кармана плаща Джек вынул револьвер.

Ребекка тоже достала свой пистолет.

Светящееся табло в лифте показывало, что они уже на третьем этаже.

Глядя на "смит и вессон", Джек неуверенно произнес:

- Доминику Карамацца оружие не помогло.

Четвертый этаж.

Ребекка постаралась приободрить его:

- Сейчас оно нам не понадобится. Мы приехали раньше Лавелля.

Но Джек не слышал в ее голосе обычной уверенности. И знал почему: дорога к
Джэмисонам заняла слишком много времени. Мало шансов на то, что они
опередят Лавелля.

Шестой этаж.

- Черт! Почему лифты в этом доме так медленно ходят? - чуть не закричал
Джек.

Седьмой этаж.

Восьмой.

Девятый.

- Быстрее, дьявол тебя забери! - скомандовал он лифту, будто надеялся, что
машина выполнит его требование.

Десятый этаж.

Одиннадцатый.

Дверцы лифта расползлись в стороны, и Джек выскочил на лестничную площадку.

Ребекка была рядом.

Холл одиннадцатого этажа выглядел таким привычно тихим, что у Джека
затеплилась надежда.

Господи! Ну пожалуйста, Господи!

На этом этаже было всего семь квартир. Джэмисоны занимали одну из двух
ближайших.

Джек подошел к двери и встал с одной стороны. Правую руку с зажатым
револьвером он прижал к плечу, на уровне своего лица. Дуло было направлено
вверх, но это сейчас.

Ребекка с другой стороны двери стояла в такой же позе.

Только бы они были живы! Только бы были живы!

Пожалуйста!

Его глаза встретились с глазами Ребекки. Она кивнула. Готовы.

Джек постучал в дверь.

7

Лежа на кровати в темной спальне, Лавелль громко и часто дышал, словно
животное.

Руки его, прижатые к бокам, с сомкнутыми пальцами, оставались неподвижными,
но временами вдруг начинали дергаться, резко ударяя по воздуху, или
впивались в простыню. Время от времени тело его содрогалось в конвульсиях,
как от сильного разряда электрического тока, и как бы взмывало вверх. Затем
обрушивалось на кровать с такой силой, что пружины матраца возмущенно
скрипели.

Сам Лавелль не замечал этих конвульсий - он был в глубоком трансе.

Глядя вверх широко раскрытыми глазами, почти не моргая, видел он совсем не
то, что было у него перед глазами. Не потолок спальни. Его взор был далеко
отсюда, в другой части города, и все, что там происходило, он видел глазами
маленьких тварей-убийц, будучи связан с ними чувственными контактами.

Вот он зашипел.

Застонал.

Заскрежетал зубами.

Выгнулся дугой, содрогнулся.

Снова замер на кровати.

Потом судорожно вцепился в простыню.

Он шипел так сильно, что вокруг него веером разлетались капельки слюны.

Вдруг какой-то импульс скрутил его ноги, пятки бешено заколотили по матрацу.

Он глухо зарычал.

Некоторое время снова лежал неподвижно. Затем задышал громко, принюхался,
опять зашипел.

До него донесся запах девочки. Пенни Доусон, прекрасный запах - сладкий,
свежий, нежный.

Он хотел ее.

8

Фэй открыла дверь, увидела револьвер Джека, осторожно посмотрела на него и
сказала:

- Господи, а это зачем? Ты знаешь, как я ненавижу пистолеты. Сейчас же
убери его.

По тому, как она отступила в сторону, чтобы впустить их в квартиру, Джек
понял, что они успели, с детьми все в порядке. Он вздохнул с явным
облегчением, но все же спросил:

- Где Пенни? Где Дэйви? С ними все в порядке?

Фэй посмотрела на Ребекку, и на ее лице появилась улыбка. Но тут до нее
дошел смысл сказанного Джеком, и она нахмурилась.

- В порядке? Конечно, все в полном порядке. С ними все просто прекрасно.
Может, у меня и нет своих детей, но я прекрасно знаю, как о них заботиться.
Неужели ты думаешь, что я позволю, чтобы что-то произошло с этими
маленькими обезьянками? Джек, я не...

Не обращая внимания на водопад слов, Джек нервно спросил:

- Кто-нибудь следил за вами по дороге из школы?

- К чему все эти пустые предостережения? - требовательным тоном спросила
Фэй.

- Они не пустые. Я считал, что объяснил все достаточно ясно. Кто-нибудь
пытался следить за вами? Ты проверялась, как я велел тебе, Фэй?

- Конечно, конечно, конечно. Я проверялась. Никто не пытался за нами
увязаться. И я не думаю...

Они прошли из прихожей в гостиную. Джек огляделся и не увидел детей.

- Фэй, черт подери, где же они?

- Ради Бога, не говори со мной подобным тоном. Что это ты...

- Фэй, черт подери!

Она отшатнулась от него.

- Они в комнате для гостей, с Кэйтом, - с волнением в голосе объяснила она.
- Я уложила их в четверть десятого, как и положено. Мы думали, что они уже
заснули, но вдруг раздался крик Пенни...

- Крик?

- Она сказала, что в комнате крысы. Но у нас в квартире не может быть
никаких...

Крысы!

Джек рванулся через гостиную, пробежал по небольшому коридору и влетел в
спальню для гостей.

Настольные лампы, торшер в углу и верхний свет были включены.

Пенни и Дэйви стояли рядом у одной из кроватей, все еще в пижамах. Увидев
Джека, они радостно закричали:

- Папа! Папа!

Подбежали и обняли его.

Джек был настолько взволнован тем, что нашел детей живыми и невредимыми,
настолько благодарен за это судьбе, что у него перехватило дыхание. Он
просто сжал детей в объятиях.

Хотя вся комната была залита светом, Кэйт Джэмисон держал в руке
электрический фонарик, направляя луч света в темноту за решетку
вентиляционного отверстия. Он обернулся к Джеку, сильно хмурясь, и сказал:

- Там творится что-то непонятное. Я...

Пенни, уцепившись за Джека, сказала:

- Это гоблины! Они идут, папа! Они хотят расправиться со мной и Дэйви! Не
позволяй им этого, не позволяй! Я чувствовала их появление, боялась, очень
боялась, а теперь они уже совсем близко!

Слова у нее цеплялись друг за друга, и было трудно разобрать, что она
говорит. И тут девочка разрыдалась.

Джек еще крепче прижал ее к себе, гладил по волосам, успокаивал:

- Ну, все, все, перестань!

Из гостиной появились Фэй и Ребекка. Ребекка держалась со свойственным ей
хладнокровием и деловитостью. Она прошла к шкафу и стала вынимать оттуда
одежду детей.

Фэй снова заговорила:

- Сначала Пенни закричала, что в комнате крысы. Затем она понесла что-то
про каких-то гоблинов. Почти в истерике. Я постаралась объяснить, что это
был только ночной кошмар.

- Это не был ночной кошмар! - закричала Пенни.

- Конечно, был.

Пенни быстро стала рассказывать:

- Они следили за мной весь день. А вчера ночью один из них был в нашей
комнате, папа. И сегодня в школьном подвале целая куча этих тварей... Это
они испортили завтрак Дэйви! И мои книги тоже. Я не знаю, что им нужно от
нас, но они охотятся за нами, и они - настоящие гоблины! Настоящие, я
клянусь!

Джек ответил:

- Хорошо. Про это ты расскажешь мне подробнее, но немного погодя. А теперь
нужно убираться отсюда.

Подошла Ребекка с одеждой. Джек сказал:

- Одевайтесь. Не снимайте пижамы, надевайте верхние вещи прямо на них.

Фэй попыталась вмешаться.

- Господи, что за...

Джек решительно заявил:

- Нам надо как можно быстрее увести детей отсюда. Как можно быстрее!

- Ты говоришь так, будто действительно веришь в эту сказку про гоблинов, -
сказала ошарашенная Фэй.

- Я не верю в гоблинов, но крысы у нас, оказывается, действительно есть, -
задумчиво проговорил Кэйт.

Фэй обиженно запротестовала:

- Нет, нет, нет! У нас просто не может быть крыс. В таком доме!

- Они в вентиляционной системе, - пояснил Кэйт, - я сам их слышал. Вот
почему я копался там с фонариком, когда ты влетел сюда, Джек.

- Тсс, - сказала Ребекка, - слушайте!

Дети быстро натягивали на себя одежду. Все замолчали.

Сперва Джек ничего не слышал. Затем уловил странный
шипяще-скрипяще-бормочущий голос.

Черт, это не могли быть крысы!

В стене что-то заскреблось. Они услышали царапающий звук, затем отчетливое
постукивание, поскрипывание, глухие удары...

- О Господи! - испуганно выдохнула Фэй.

Джек взял у Кэйта фонарик, подошел к шкафу и направил луч света на решетку.
Но за решеткой царила темнота.

Еще глухой удар в стену.

Опять шипение и урчание.

Джек почувствовал, как по спине у него поползли мурашки.

Неожиданно из-за решетки раздался хриплый, абсолютно нечеловеческий,
угрожающий голос:

- Пенни? Дэйви? Пенни?

Фэй истерично вскрикнула и отпрянула назад.

Даже Кэйт, высокий и крепкий мужчина, побледнел и попятился от решетки.

- Что за чертовщина?

Джек спросил у Фэй:

- Где куртки и ботинки детей? Перчатки?

-А... а... в кухне. С-сушатся.

- Принеси все сюда.

Фэй кивнула, но не двинулась с места.

Джек положил руку ей на плечо.

- Возьми их куртки, ботинки, перчатки. Встретимся у входной двери.

Она никак не могла оторвать взгляд от решетки. Джек встряхнул ее.

- Фэй! Поторопись!

Она отскочила в сторону, как будто Джек ударил ее по лицу, развернулась и
выбежала из спальни.

Пенни, уже почти одетая, держалась молодцом и, хотя была напугана, не
подавала виду. Дэйви сидел на краешке кровати, стараясь не плакать, но все
равно плакал, размазывая слезы по лицу. Он, как бы извиняясь, смотрел на
Пенни, пытаясь подражать ей. Его ноги свешивались с кровати, и Ребекка
торопливо завязывала ему шнурки.

Из-за решетки опять послышалось:

- Дэйви? Пенни?

- Джек, ради Бога, что же здесь все-таки происходит? - нервно спросил Кэйт.

Не отвечая, поскольку времени на разъяснения не было, Джек снова направил
луч фонарика в темноту за решеткой и заметил там какое-то мимолетное
движение. Что-то серебристое. Оно горело, как белый огонь, затем мигнуло и
исчезло. На его месте возникло что-то темное, навалилось на решетку, как бы
стараясь выдавить ее, но, почувствовав ее прочность, исчезло. Джек не успел
рассмотреть существо, чтобы составить о нем хотя бы общее представление.

Кэйт кивнул головой вверх.

- Джек! Винт решетки!

Джек уже успел это заметить: винт вращался, медленно выходя за край
решетки. Существо в вентиляционной трубе поворачивало винт, постепенно
ослабляя решетку.

Работая, оно что-то бормотало, шипело и ворчало.

Джек, стараясь придать голосу уверенный тон, сказал:

- Пошли! Давайте, давайте! Надо быстро убираться отсюда.

Винт упал на пол. Решетка повисла на втором - теперь уже единственном -
винте.

Ребекка подтолкнула детей к двери.

Из отверстия появилось что-то невообразимое. Некое существо повисло на
стене вопреки всем законам земного притяжения. Как будто на ногах у него
имелись особые присоски, хотя ничего подобного на них не было.

- Господи! - только и выговорил ошарашенный Кэйт.

Джек содрогнулся, представив, как это маленькое чудовище прикасается к
Дэйви или Пенни.

Размером с крысу, по форме существо тоже напоминало крысу: узкое и длинное
тело с большими мускулистыми плечами. Но на этом сходство с крысой
кончалось, и начиналось что-то из области ночных кошмаров.

На существе не было ни единого волоска. Его гладкая кожа была
серо-зелено-желтого цвета и казалась студенистой. Хвост лишь отдаленно
напоминал крысиный: при длине в четверть метра у своего основания он имел в
диаметре до двух сантиметров и состоял из секций, подобно хвосту скорпиона,
хоть и без жала на конце. Лапы тоже отличались от крысиных: по сравнению с
туловищем они были несоразмерно большими, имели по три пальца с длинными
загибающимися когтями, а на задней их стороне торчали явно острые,
многожальные шпоры. Голова выглядела еще ужаснее: плоский череп весь
состоял из острых углов, неестественных выпуклостей и впадин, словно его
вылепил начинающий скульптор. Длинная и заостренная морда одновременно
напоминала волка и крокодила. Чудовище открыло пасть и зашипело,
демонстрируя множество острейших зубов, посаженных в челюстях под разными
углами. Из пасти торчал такой же немыслимо длинный заостренный язык цвета
сырой печенки; конец у него был раздвоен и двигался быстро, как у змеи.

Но больше всего Джека ужаснули глаза этого существа - без зрачков, без
сетчатки. Пустые глазницы в уродливом черепе животного, отверстия, из
которых струился холодный и яркий огонь, исходя словно из мозга твари.
Этого не могло быть, но все же это было именно так. Чудовище не было слепым
- Джек чувствовал его дьявольский взгляд так же, как он ощущал бы нож,
приставленный к горлу. Именно взгляд пугал Джека больше всего - мертвенный,
ненавидящий, леденящий и замораживающий душу. Глядя в эт