не имеют  никакого  значения.
Совсем никакого.
   -  С  тремя  детьми,  которых  надо  растить?  Обувь,  дантисты,   школы,
подарки...
   - Ох, наверно, мне следует думать об  этом.  Только  сейчас  я  еще..,  в
пустоте. Ты уверен, что все устроишь, и в  конце  концов  я  получу  чистыми
тридцать тысяч, даже, кажется, абсолютно уверен в возможности добыть гораздо
больше из какой-то ерунды с акциями, в которой я вообще ничего не понимаю. Я
должна выражать благодарность, радость, удовлетворение и так далее.
   - Только не передо мной. И не перед Мейером.
   - Все для меня что-то делают. Но ведь я  убежала.  И  все  это  знают.  Я
гадкая. Я себя ненавижу. Трев, я привыкла себя любить.  Я  слез  с  настила,
взял ее за руку, поднял.
   - Пойдем, прогуляемся.
   По  дороге  прочитал  мрачную  проповедь  о   том,   что   несоответствие
требованиям к себе  -  основное  условие  человеческого  существования.  Она
слушала, но не знаю, поверила ли. Я  сам  изо  всех  сил  старался  поверить
собственной   жестокой   легенде,   потому   что   все   время    думал    о
больших-пребольших изумрудных глазах, о  нежном  провокационном  покусывании
впадинок между костяшками пальцев моей глупой правой руки.

Глава 12

   В понедельник я в девять утра приехал в  Саннидейл,  поставил  машину  на
банковской  стоянке  и  пошел  к  отелю  "Шавана-Ривер",   где   договорился
встретиться с Ла Франсом в кофейном баре.
   Когда  я   вошел   в   вестибюль,   с   обеих   сторон   с   неторопливым
профессионализмом двинулись двое мужчин в  зеленой  форме  из  саржи,  заняв
позицию  между  мной  и  двойной  стеклянной  дверью.  Один  из   них,   лет
шестидесяти, ростом со скамеечку для ног, встал передо мной, расставив ноги,
и сказал:
   -  Ну-ка,  повежливей  и  потише.  Просто  положи  обе  руки  на  голову.
Ладно-ладно, ты важная шишка. Фредди!
   Другой подошел сзади, обшарил  меня,  похлопав  по  всем  соответствующим
местам и карманам. Я узнал голос шерифа, с которым разговаривал по телефону.
На нем была сбитая на затылок шляпа, приличествующая бизнесмену, из-под  нее
торчали прямые седые волосы на манер Уилла Роджерса <Роджерс  Уилл  (1879  -
1935) - писатель-юморист, артист цирка, эстрады,  кино,  начинавший  карьеру
ковбоем.>. Под распахнутым пиджаком виднелась портупея  с  совсем  крошечным
пистолетом, крошечным, как  игрушка,  но,  конечно,  ни  в  коем  случае  не
игрушечным.
   Документы, бумажник, ключи были  переданы  шерифу  Банни  Баргуну.  Я  по
голосу представлял  его  пузатым,  со  свиным  рылом.  Он  открыл  бумажник,
перебрал отделения, остановился на водительских правах и начал их изучать.
   - Тебя зовут Тревис Макги? Можешь опустить руки, парень.
   - Зовут меня именно так.
   - Ну, пойдем ко мне в офис, немножко поговорим.
   - Можно спросить, в чем дело?
   - Должен предупредить, что вы не обязаны отвечать на любые  вопросы,  мои
или кого-либо из моих сотрудников, в отсутствие любого  адвоката  по  вашему
выбору, имеете право потребовать от суда выделить адвоката, который в данном
случае будет представлять ваши интересы, и что все  вами  сказанное  в  ходе
дознания, независимо от  присутствия  упомянутого  законного  представителя,
может считаться свидетельством против вас.
   Он выпалил это одним духом, как судебный секретарь, приводящий к  присяге
свидетеля.
   - В чем меня обвиняют?
   - Пока ни в чем, парень. Тебя ведут на дознание в связи с  совершенным  в
округе преступлением.
   - Если меня ведут, шериф, значит, я арестован, не так ли?
   - Разве ты не идешь  охотно  и  добровольно,  как  порядочный  гражданин,
обязанный  помогать  представителям  закона,  находящимся   при   исполнении
служебного долга?
   - Ну, конечно, шериф! Охотно и  добровольно,  причем  не  в  зарешеченной
задней  части  седана  окружной  полиции,  а  с  ключами,  с  бумажником   и
документами в карманах. Иначе это арест. В таком случае мой личный адвокат -
судья Руфус Веллингтон, так что лучше бы вам ему звякнуть и вызвать сюда.
   - Ты в газете про него читал, парень?
   - Можете, не беспокоя судью, спросить Уитта Сандерса, действительно ли он
представляет мои интересы.
   Я искал в его взгляде  признаки  нерешительности  и  нашел.  Он  явно  не
предвидел какой-либо моей связи с местными  силовыми  структурами.  Подозвал
двух помощников и, не сводя с меня глаз, пробормотал что-то на ухо полисмену
помоложе. Тот ушел. Баргун предложил  мне  пройти  и  присесть  на  диван  в
вестибюле. Через пять минут полисмен вернулся, шериф шагнул  ему  навстречу,
тихо поговорил, потом направился ко мне, вернул имущество.  И  под  утренним
солнцем мы двинулись к зданию администрации округа  Шавана  в  сопровождении
державшегося в десяти шагах позади помощника,  вошли  в  боковой  подъезд  с
табличкой "Шериф округа".
   Пока шериф вел меня в кабинет, я чувствовал  на  редкость  живой  интерес
конторского персонала и клерка в приемной. Жалюзи  были  почти  закрыты.  Он
включил верхний свет и лампу на столе. Посадил меня на простой стул с прямой
спинкой лицом к столу, футах в шести, заглянул  в  свой  блокнот,  отодвинул
его, опустился в большое  черное  кресло.  Вошел  тучный  мужчина  в  форме,
вздохнул и уселся на стул у стены:
   - Вилли все принесет, шериф.
   Баргун кивнул. Воцарилось молчание. Я посмотрел на висевшие  на  стене  в
рамках  приветственные  адреса,  фотографии   Баргуна   вместе   с   разными
примечательными политическими деятелями,  бывшими  и  настоящими.  Некоторые
ящики  архивных  шкафов  были   частично   открыты.   Содержимое   выглядело
неаккуратно, какие-то документы торчали из папок.
   - Договорился с Гарри? - спросил Баргун мужчину, сидевшего у стены.
   - Он просит больше семи тысяч. А крыша должна  была  прослужить  двадцать
лет. Я и говорю Кэти: на семь тысяч можно накупить кучу букетов и расставить
там, где течет.
   - Гарри неплохо работает.
   - Лучше бы я обратился к нему, когда строился. Баргун взглянул на меня:
   - Решили насчет адвоката, мистер?
   - Полагаю, шериф, было бы легче  принять  решение,  будь  у  меня  больше
сведений о том, что, как вы считаете, я натворил. Может  быть,  нам  удастся
все выяснить, никого больше не беспокоя.
   - Может быть. А может, и нет.
   - Когда и где совершено преступление, о котором идет речь?  Возможно,  от
этого я смогу оттолкнуться.
   - Совершено оно, мистер,  утром  семнадцатого  декабря,  на  пристани  на
Шавана-Ривер, примерно в одиннадцати милях к востоку отсюда.
   - В воскресное утро?
   - Точно так.
   - Попытаетесь превратить это в громкое дело, шериф?
   - Убийство первой степени.
   Я без труда вспомнил то утро.  Пусс,  Барни  Бейкер,  Мик  Косин,  Мейер,
Мэрили, собственно, гораздо больше народу, чем нам  требовалось  и  хотелось
видеть на борту, десятки способов оживить их воспоминания об этом дне.
   - Еще только один вопрос - и я смогу дать ответ. Считаюсь ли я причастным
каким-либо образом или вы хотите сказать, что я был там в то время?
   - Там, в то время, и  совершили  насильственные  действия,  повлекшие  за
собой смерть некоего Брэнтли Б. Бэннона.
   - Тогда, думаю, я не нуждаюсь в юристе для прояснения положения дел.
   Похоже, шериф опешил и раздраженно буркнул:
   - Том, куда к чертям подевался этот проклятый Вилли?
   - Я здесь, шериф, здесь, - откликнулся худой молодой человек, вошедший  с
магнитофоном. Он поставил его на край стола, опустился на колени, воткнул  в
розетку. - Шериф, просто нажмите...
   - Знаю, знаю!  Возвращайся  к  работе  и  закрой  дверь.  -  Когда  дверь
закрылась, Баргун объявил:
   - Мы брали показания с судебным репортером, одновременно  записывали,  да
все не было времени перепечатать. Вы должны это слышать, потому  что  у  нас
сейчас новый чертов закон о полной осведомленности, а защита в любом  случае
получит заверенную  копию  после  перепечатки,  и  государственный  прокурор
сказал, все в порядке, я правильно поступаю. Послушаете, потом  ответите  на
вопросы и сделаете заявление, потом мы вас задержим, а дело  будет  передано
на особое заседание Большого жюри присяжных для вынесения обвинения, так что
как следует приготовьтесь.
   Он нажал на клавишу, откинулся в кресле, закрыл глаза,  переплел  пальцы.
Из магнитофона неслось сильное шипение, но  вопросы  и  ответы  были  слышны
вполне отчетливо.
   Я узнал ровный, безжизненный призрачный голосок маленькой девочки еще  до
того,  как  она  назвала  свое  имя,  -  миссис  Роджер  Денн,  Арлин  Денн,
проживающая с супругом в коттеджах Бэньян, в коттедже номер 12,  с  десятого
декабря; двадцать два года;  ведет  самостоятельную  трудовую  деятельность,
равно  как  и  ее  муж,  изготавливая  и  продавая  в  сувенирные   магазины
произведения искусства. До этого времени они жили на борту  пришвартованного
у лодочной станции  Бэннона  плавучего  дома,  который  снимали  у  Бэннона;
прожили там восемь месяцев.
   " - При каких обстоятельствах вы переехали?
   - Ну, пришли и забрали плавучий дом. Явились его хозяева и увели, не знаю
куда. Это было.., в начале декабря. Точно не помню, какого числа.
   - Дальше?
   - Мы перенесли свои вещи в два номера мотеля на время, пока что-нибудь не
найдем, так как мистер Бэннон сказал, что он, кажется, все потеряет. Поехали
смотреть, нашли место в Бэньяне, и десятого переехали.  Ездили  туда-сюда  в
фургоне, перевозили вещи".
   Слушая сквозь шипение записанный голос, я ее ясно видел - бледную, вялую,
сдобную, с грязными светлыми волосами, с  открытым  ртом,  с  бессмысленными
голубыми глазами.
   " - При каких обстоятельствах вы в последний раз были в мотеле Бэннона?
   - У нас серебряная проволока пропала. Мы ею пользуемся  для  изготовления
ювелирных изделий. В субботу.., это было.., шестнадцатого.., везде искали, а
она просто Исчезла. Мы знали, что там все уже конфисковано,  но  у  нас  еще
оставался ключ от одного номера - Роджер в последнюю поездку забыл отдать. Я
все думала, может быть, вышло так: куча  вещей  была  свалена  на  кроватях,
проволока как-то выскользнула, зацепилась за спинку. Ведь в последний приезд
я везде ползала и смотрела,  не  осталось  ли  что-нибудь  на  полу.  Роджер
твердил, забудь, трудно попасть в опечатанное властями место, может, и замки
сменили. А проволока стоит двадцать долларов, в катушке осталось долларов на
семнадцать. Не такие хорошие у нас дела, чтобы просто  выбросить  семнадцать
долларов. Ну, мы вроде как поскандалили на этот счет, я сказала, поеду, а он
как хочет. Ну и выехала  на  рассвете  на  следующий  день,  в  воскресенье.
Подъехала медленно, проверила, нет ли кого, никого  не  заметила,  поднялась
вверх по дороге,  поставила  фургон  в  какой-то  чащобе,  где  раньше  была
открытая дорога. Загнала его задом, знаете, вроде как спрятала,  и  пошла  с
ключом, в полной уверенности, что вокруг  никого  нет.  Попробовала  -  ключ
подошел, вошла, начала искать проволоку.
   - Что случилось потом?
   - По-моему, минут десять - пятнадцать искала. Потом.., точно не  знаю  во
сколько..,  может,  где-нибудь  между  семью  и  половиной  восьмого,  слышу
подъехавшую машину. Пригнулась, чтоб никто, заглянув, не увидел  меня.  Одно
окно  было  открыто  на  три-четыре  дюйма.   Слышу,   приехал   автомобиль,
остановился. Хлопнула дверца, донеслись мужские голоса.
   - Вы слышали разговор?
   - Нет, сэр. Возле машины говорили громко, а потом  все  тише,  когда  они
пошли к пристани. Слов не слышала, только мне показалось, они жутко друг  на
друга злились, чуть не кричали. По-моему, одно слово было "Джан". Так  зовут
миссис Бэннон. Джанин. Точно сказать не могу.
   - Дальше?
   - Я не знала, что делать. Боялась выйти. Попробовала  выглянуть  в  окно,
посмотреть, куда они пошли, нельзя ли незаметно выскочить.
   - Вы видели машину?
   - Нет, сэр. Но точно услышала бы, если б она завелась.
   - Что потом?
   -  Кто-то  очень  громко  закричал,  далеко  где-то,  и  я  поняла,   они
по-настоящему злятся. Показалось, будто это мистер Бэннон. Потом стало тихо.
Я выглянула в заднее окно, которое выходит  на  пристань,  увидела  мужчину,
который тащил по  земле  мистера  Бэннона.  Подхватил  мистера  Бэннона  под
колени, тянул вперед, сильно дергал и  дергал.  Я  упала  на  колени,  одним
глазом подглядывала в уголок окна. Он тащил его прямо к той старой  лебедке,
потом начал  переворачивать  и  заталкивать  под  мотор.  Мистер  Бэннон  не
шевелился, точно был без сознания или мертвый. Мужчина  поднялся,  посмотрел
на него, огляделся вокруг. Я пригнулась, а когда  набралась  смелости  снова
взглянуть, он опять шел к лебедке от пристани, нес что-то  маленькое,  вроде
проволоки, и еще что-то. Смотрю - встал на колени, что-то сделал с  мистером
Бэнноном - не разглядела что - и еще что-то сделал с  лебедкой.  Потом  стал
крутить ручку, и груз очень медленно пошел вверх.  Я  слышала  скрип.  Потом
встал поближе, нагнулся, еще что-то  сделал,  и..,  мотор  упал  на  мистера
Бэннона. Когда падал, раздался треск,  а  проволока  хлестнула  о  штанги  и
зазвенела.
   - А потом?
   - Он приподнял мотор, поближе посмотрел на  мистера  Бэннона,  поднял  до
конца и опять  уронил.  А  когда  снова  поднял,  мистер  Бэннон  казался..,
каким-то плоским. Он не стал поднимать мотор до конца. Сбросил прямо оттуда,
оставил, что-то поднял с земли, потом вроде бы  передумал  и  бросил,  потом
опять подобрал, вытер  об  какую-то  тряпку  и  опять  бросил.  Потом  почти
побежал. А потом я услышала, как одна дверца  хлопнула  и  завелась  машина.
Сидела, пока он не уехал.
   - Куда он поехал?
   - Обратно той же дорогой, к Саннидейлу.
   - Вы рассмотрели этого мужчину?
   - Да, сэр, рассмотрела.
   - Вы когда-нибудь раньше его видели?
   - Да, сэр.
   - Вы узнали бы его, если бы снова увидели?
   - Да, сэр.
   - Вы знаете его имя?
   - Да, сэр.
   - Как его зовут?
   - Его зовут мистер Макги.
   - При каких обстоятельствах вы впервые увидели мистера Макги?
   - До этого я его видела всего два раза, оба раза в один и  тот  же  день.
Это было в октябре. Точно не знаю,  какого  числа.  Они  были  друзьями,  он
приехал к ним в гости в красивой лодке. Повез  их  в  тот  вечер  обедать  в
Броуард-Бич, а я сидела с маленькими мальчиками. Видела его, когда пришла, а
потом снова, когда они вернулись.
   - Они держались дружелюбно, Макги и супруги Бэннон?
   - Да.., вроде бы.
   - Почему вы колеблетесь?
   - Мне показалось, что он приезжал повидать миссис Бэннон.
   - Почему показалось?
   - Ну, по правде сказать, я в тот день видела его  три  раза.  Было  очень
жарко. Мистер Бэннон и мистер Макги чинили  машину  мистера  Бэннона.  Потом
мистер Бэннон поехал забрать из  школы  мальчиков.  Я  увидела,  как  миссис
Бэннон понесла в номер мотеля кувшин чаю со льдом.  Я  хотела  попросить  ее
привезти кое-что мне из города, чтобы сэкономить поездку. Мне это для работы
понадобилось, и я пошла за ней, думая, что она сейчас  выйдет.  Она  все  не
выходила, и я вроде как заглянула в окошко. Я тогда не знала, как его зовут,
только потом узнала. Только увидела, как мистер Макги и миссис Бэннон лежали
на кровати и целовались.
   - Вы  заметили  в  тот  октябрьский  день  еще  что-нибудь,  показавшееся
странным или необычным?
   - Нет, сэр. Больше ничего, сэр.
   - Что вы делали после  отъезда  Макги?  -  Ну,  думаю,  лучше  немножечко
обожду, вдруг он что-то забыл и  вернется.  Еще  раз  поискала  проволоку  и
нашла. Ушла, проверила, закрылась ли дверь, а  потом  бежала  всю  дорогу  к
нашей машине. Когда села в фургон, выбросила в кусты ключ от номера.
   - Зачем вы это сделали?
   - Наверно, очень уж испугалась. Не хотела, чтоб кто-то узнал, что я  была
в мотеле.
   - Я покажу вам ключ от номера мотеля. Это  тот  самый  ключ,  который  вы
выбросили?
   - По-моему, да. Да, сэр. Он самый.
   - Вы рассказали все это мужу?
   - Нет, сэр. Я ему ничего не рассказывала.
   - Почему?
   - Потому что он мне не велел туда ездить,  и,  хоть  я  нашла  серебряную
проволоку, все равно он  был  прав.  Лучше  бы  мне  не  ездить  туда  в  то
воскресное утро.
   - Можете объяснить, почему вы  в  конце  концов  решили  дать  показания,
миссис Денн?
   - Я думала, мистера Макги поймают. А его не поймали. Я все  переживала  и
переживала по этому поводу и как-то ночью рассказала мужу, а он велел  пойти
и увидеться с вами. Я упрашивала не заставлять меня, а он сказал, я  должна.
Поэтому я здесь".
   Шериф Баргун выключил запись.
   - Это еще не все, но  дальше  практически  то  же  самое.  Больше  ничего
нового. Это живой очевидец, свидетель, которому  нечего  ни  выигрывать,  ни
терять, парень.  Мы  возили  ее  на  место,  и  она  показала  окно,  откуда
действительно все хорошо видно.
   Он снова разжаловал меня в "парня", убежденный своим свидетелем.
   - Думаю, она видела почти именно то, что рассказывает, шериф.
   - Хочешь сменить решение насчет адвоката?
   - Мотив, возможность, орудие и  свидетель.  Вам  не  кажется,  будто  все
чересчур хорошо совпадает?
   - Порой кое-кому чертовски не везет.
   - До чего справедливо. Только мне интересно, кому именно.
   - Может, немножечко разъяснишь?
   - Хорошо. Вот на  что  рассчитывал  невезучий,  кем  бы  он  ни  был.  Он
рассчитывал на вероятность или возможность моего появления в то время в  том
месте и на отсутствие у меня возможности доказать обратное.
   - Тут нужны очень хорошие доказательства.
   - Я могу доказать, что в девять утра в то воскресенье был на борту  своей
яхты  под  названием  "Лопнувший  флеш",  где  живу  постоянно.  Слип  Ф-18,
Байя-Мар, Форт-Лодердейл. На оставшейся части пленки  имеется  подтверждение
ее догадок о  времени  моего  отъезда  после  предположительно  совершенного
преступления?
   - Приблизительно восемь тридцать, плюс-минус пятнадцать минут,  -  сказал
он. - Только давайте выясним, как  вы  это  докажете  и  почему  так  хорошо
помните.
   - Потому что на следующее утро приехал к Бэннону и узнал  о  его  смерти.
Узнал, что он прошлым утром умер. Почему-то  запоминаешь,  что  делал  в  то
время, когда умер твой друг.
   - И что же вы делали?
   - Вращался в обществе, шериф Баргун. Был гостеприимным хозяином прямо  на
глазах у всех и каждого. Полагаю,  могу  вам  назвать  имена,  как  минимум,
двадцати человек, которые меня видели и беседовали со мной в то  утро  между
девятью и десятью. Есть среди них абсолютно ненадежные. Я не подбираю гостей
по социальному положению или кредитоспособности и не прошу  вас,  равно  как
любого другого, им верить, даже если они присягнут  на  каждой  имеющейся  в
округе Шавана Библии. Но есть  и  полдюжины  вполне  заслуживающих  доверия.
Можете записать имена, адреса, выбрать пару из списка и  расспросить  их  по
телефону прямо сейчас,  каким  угодно  способом.  Применяйте  любые  уловки,
расставьте любые ловушки, какие вздумается.
   - Что значат ваши слова, "она видела почти именно то, что  рассказывает",
мистер?
   - Она видела все, кроме  меня.  Видела,  как  кто-то  это  сделал,  таким
образом опровергая вашу теорию насчет выигрышей и потерь.
   - О чем это вы?
   -  Кто-то  ее  очень  здорово  подготовил,  шериф.  Я  даже   был   готов
согласиться, что она искренне приняла за меня  того,  кого  видела.  Однако,
пассаж с холодным чаем - небольшой перебор.
   - Этого не было?
   - Я изжарился и вспотел, помогая Ташу чинить рессору его  машины.  Принял
душ в номере мотеля,  который  они  мне  предоставили.  Как  раз  заканчивал
одеваться, когда Джан принесла кувшин с чаем и два стакана. Мы  говорили  об
их проблемах. Возможно,  толстушка  девушка  даже  заглядывала  в  окно.  Но
никакой постели и никаких поцелуев. Ничего подобного  между  нами  не  было.
Даже мысли подобной не возникало с обеих сторон. Вышло так, что я  в  данный
момент владею участком и предприятием Бэннона. Я купил его  у  Джан  Бэннон,
шериф. Зачем это мне понадоби