держа
его на мушке, и не дрогнуть. А потом подумала о Мерилин  и  поняла,  что
смогу.
   - Ты меня поражаешь.

***

   Яхт-клуб Нью-Эссекса находился в четырех милях к востоку  от  города.
Там была вполне приличная бухта для яхт, док, собственный мол и  длинное
здание клуба с террасами,  барами  и  танцзалом.  Владельцы  крейсерских
моторок  называли  истовых  парусников  "магелланово  племя".  Парусники
называли владельцев моторок "химкоманда". Большие яхты останавливались в
Нью-Эссексе из-за хорошего обслуживания. Летом здесь были посетители  из
Майами и Форта-Лодердейл. Зимой некоторые владельцы больших  крейсерских
яхт направлялись на юг.
   После того как Сэм с Кэрол прошли  школу  "Красотки  Сиу-2",  шлюпки,
переделанной из устаревшего озерного парома, и перешли на  "Красотку-3",
расшатанную   двадцатишестифутовую   крейсерскую   яхту   приблизительно
шестнадцати лет от роду, со  съемным  топом,  они  вступили  в  яхт-клуб
Нью-Эссекса. Взносы были  высоки,  а  общественный  распорядок  насыщен.
"Красотка"  независимо  от  того,  насколько  свежи  были  ее  краска  и
лакировка, никогда не выглядела на уровне среди всего этого хрома, меди,
тикового и красного  дерева.  У  нее  был  сияющий  и  сомнительный  вид
приодевшейся прачки в опере.
   Она, казалось, активно негодовала по поводу своего нового  окружения.
При каждом отплытии она норовила вильнуть и  стукнуть  одно  из  великих
созданий,   причаливших   возле   нее.   У   нее   был   один   винт   и
шестидесятипятисильный морской двигатель, сделанный в месте,  о  котором
почти никто не слышал. Мотор был флегматичный, надежный  и  невообразимо
тихий. Он мог неспешно толкать "Красотку" со скоростью в  десять  узлов.
Но в яхт-клубе Нью-Эссекса двигатель тоже  восстал.  Дважды  он  глох  в
середине бухты при возвращении и дважды им приходилось идти на  буксире.
После этого Сэм  завел  пятисильный  подвесной  мотор,  лежащий  впереди
завернутым в толь.
   Клуб был очень дорогой и слишком много его членов были  исключительно
надутыми. И до него было долго добираться от Харпера. Когда пришло время
платить взносы за второй год, Сэм и Кэрол обговорили все и были  приятно
поражены и удивлены, увидев, как легко человек может бросить клуб.
   Они вступили в Лодочный клуб Харпера. Он был десятью милями ближе, на
берегу озера между Нью-Эссексом и Харпером в конце дороги, сворачивавшей
с Маршрута 18. Здание клуба можно было бы более точно  назвать  лачугой.
Бухта была маленькая и переполненная. Лодочная верфь Джейка Барнеса была
рядом с клубом.  Это  было  суматошное  непринужденное  предприятие.  Он
продавал лодки, бензин,  масло,  такелаж,  рыболовные  принадлежности  и
холодное пиво. Он был толстый сонный человек, унаследовавший  свое  дело
после смерти отца. Он был хорошим, но  ленивым  мастером.  У  него  были
рахитичные приспособления, с помощью которых он  мог  вытащить  все  что
угодно на сто пятьдесят метров из воды. Он хорошо разбирался в морских и
подвесных моторах и, если на него нажать, то мог сделать крупный  ремонт
корпуса. Его верфь представляла собой невероятную  мешанину  из  дерева,
ржавого железа, пустых канистр из под масла,  корпусов,  слишком  ветхих
для ремонта, гниющих  канатов  и  проваливающихся  крыш  над  складскими
площадками.
   Большинство  членов  Лодочного   клуба   Харпера   были   фанатичными
самоделыциками. Это, похоже, удовлетворяло Джейка. Он  брал  минимальную
плату  за  вытягивание  лодок  на  Сушу.  Он  казался  самым  счастливым
человеком, когда мог стоять в грязной тенниске  и  промасленных  штанах,
попивая собственное пиво и наблюдая за тем, как клиенты работают у своих
лодок.  Дети  членов   клуба   обожали   Джейка.   Он   рассказывал   им
всевозможнейшую ложь о своих приключениях.
   "Красотка Сиу" милостиво приняла перемену. Здесь она выглядела  почти
современной. После оперы прачка  вернулась  в  соседский  салун  и  была
удовлетворена. Морской двигатель больше не глох. А  Сэма  с  Кэрол  куда
больше веселили клубные дела. Общество было помоложе.
   Сэм припарковал фургон за доком Джейка и проверил все, что они взяли.
Наждачка,  материал  и  состав  для  конопачения,  краска  для  корпуса,
палубная краска и лак.
   Джейк с банкой пива в большой грязной руке засеменил, чтобы встретить
их, когда они подошли к главному навесу.
   - Привет, Сэм. Как вы, мисс Боуден? Здравствуйте, ребята.
   - Вы ее вытащили? - спросила Нэнси.
   - Конечно. Вон там, на последних  салазках.  Над  ней  нужно  немного
поработать, это точно. Осмотрел ее вчера. Хочу  показать  тебе  кое-что,
Сэм.
   Они подошли к "Красотке". Вынутая из воды, она выглядела вдвое больше
и вполовину страшнее.
   Джейк прикончил пиво, выбросил банку, достал из кармана нож и, открыв
маленькое лезвие, подошел к транцу. Сэм наблюдал, как он вонзил лезвие в
заднюю часть киля, сразу же за опорой. Лезвие  вошло  с  настораживающей
легкостью. Джейк выпрямился и многозначительно посмотрел на Сэма.
   - Прогнило?
   - Немного прогнило. Последние два-три фута киля.
   - Это опасно?
   - Я бы сказал - если  дать  этому  слишком  далеко  зайти,  то  потом
как-нибудь ребятам можно ждать кой-каких неприятностей.
   - Нужно немедленно что-то с этим делать?
   - Ну я бы не говорил так - немедленно. С такой занятостью, как у меня
в это время года, пройдет немного времени, раньше чем я смогу взяться за
нее. А так, я бы сказал, что нужно срезать его где-то аж вот так.  Срежь
всю эту секцию напрочь. Потом вырезать подходящий добрый кусок дерева  и
прикрутить его прямо сюда, а потом наложить несколько  плоских  скоб  по
обе стороны и привинтить их насквозь. Я проверил  здесь  все  остальное,
она все еще в порядке.
   - Когда это нужно сделать, Джейк?
   - Я бы сказал, когда я ее вытащу в октябре, времени будет достаточно.
Тогда вы сможете пользоваться ею все лето. Теперь, давай пойдем сюда,  и
я покажу тебе, где есть большая течь. Прямо здесь. Смотри. Обшивка  дала
трещину и открыла вот эту самую щель. Вода затекает из нее как раз вот в
это место.
   - Она не широковата для того, чтобы конопатить ее? Джейк  сунул  руку
под лодку и достал тонкий кусок дерева с поперечины салазок.
   - Я выстрогал этот кусок и, кажется, он отлично подойдет. Я собирался
промазать его водонепроницаемым клеем и вставить  сюда,  но  все  как-то
руки не доходили. Думаю, ты и сам сможешь с этим справиться  отлично.  Я
покажу тебе, где горшок с  клеем,  Сэм.  А  сейчас,  я  хочу,  чтобы  вы
кой-чего сделали сегодня, ребята. Только не сбегать,  как  прошлый  раз.
Баки. Хорошо позачищаешь и отрастишь  себе  крепкие  мускулы.  Вы  взяли
старушку Мерилин помогать вам?.. В чем дело? Я что-то не то сказал?
   - Пойдем возьмем клей, - сказал Сэм. По дороге к навесу он  рассказал
Джейку о собаке.
   Джейк метко плюнул в пустую банку из-под масла.
   - Каким же нужно быть сукиным сыном, чтобы отравить собаку!
   - Я знаю.
   - Был тут один парень, еще до вас, когда отец  был  жив.  Большинство
народу говорит, что рыба ничего  не  чувствует.  Холодная  кровь  и  все
такое. А он чистил свою рыбу  здесь,  снимал  ее  с  крючка,  измерял  и
разделывал, еще трепыхающуюся. Казалось, он тащится от  этого.  В  конце
концов мы прогнали его. Потеряли клиента на наживку. У  некоторых  людей
все в порядке с совестью. Это просто дьявольщина  для  этих  детей.  Она
была не слишком боевой собакой, но уж точно  любила  друзей.  Вот  клей.
Дай-ка я достану его тебе.  Возьми  этот  вот  резиновый  молоток  и  не
старайся загнать деревяшку слишком быстро. Легонькими ударами,  и  держи
ее ровно. У Дона Лэнгли пару недель назад ощенилась сука сеттера.  Снова
сиганула в кусты. Дон думает, что  на  этот  раз  ее  подцепил  какой-то
дворняга, но щенки просто умницы. Он хочет  отдать  их  всех,  когда  их
отлучат.
   - Спасибо, Джейк, но, может быть, позже.
   - Иногда лучше  взять  сразу  же.  Я  бы  сказал  чуть  больше  клея.
Хорошенько полей ее. Ты всегда сможешь вытереть то, что выдавится.
   Вставив  выструганный  клин  под  наблюдением  всего  семейства,  Сэм
распределил работу. Все начали  работать  брусками  с  наждачкой.  Пекло
солнце, и работа была утомительной. Через  полчаса  Сэм  снял  рубаху  и
повесил ее на козлы. Легкий бриз с озера подсушивал  пот  на  его  худой
спине. Баки был неожиданно серьезным и прилежным.
   Когда подошел Джил Бермэн и остановился возле него,  Сэм  использовал
это как повод для перерыва. Джеми и Баки убежали с долларом покупать два
пива и три кока-колы у Джейка.
   - Ты все-таки сумел организовать эту команду, - сказал Джил. Джил был
сорокалетним вице-президентом "Нью-Эссекс Бэнк энд  Траст  Компани".  Он
переехал в Харпер год назад. Это был крупный, прежде времени  поседевший
мужчина. Его жена была живая рыжеволосая болтушка. Сэму  и  Кэрол  очень
полюбились Джил с Бетти. "Самонадеянный мальчишка",  -  говорила  о  нем
Кэрол.
   - Я потерял своих  помощников  из-за  лодочных  гонок  сегодня  после
обеда. Они готовятся.
   - "Королева Джунглей" нуждается в ремонте?
   - Разве он ей когда-нибудь не был нужен? На этот раз  сухая  гниль  в
крыле. Проклятая старая калоша. И зачем мы ее только держим,  не  пойму.
Кэрол, Бетти связывалась с тобой по поводу следующей пятницы?
   - Нет, пока нет.
   - Вечеринка у старого большого Бермэна, ребята. Отбивные на углях  на
заднем  дворе.  Массированная  атака  на  мартини.  Пьяные  разговоры  и
семейные драки после этого. Мы  собираемся  устроить  ее  для  множества
отвратительных типов, и потому нам нужны  несколько  друзей  поблизости,
чтобы улучшить положение.
   Кэрол посмотрела на Сэма, а потом сказала Джилу:
   -  Мы  с  удовольствием  пришли  бы,  но  могут  появиться  кой-какие
препятствия. Может быть, мне придется уехать из города. Можно мне  будет
дать знать Бетти попозже на неделе?
   - Хоть перед самым стартом. Это большой вечер.
   Вернулись мальчики с  кока-колой  и  пивом.  Сэм  отошел  в  сторонку
поговорить с  Джилом  о  делах.  Банк  был  попечителем  многих  имений,
представляемых Доррити, Стетчем  и  Боуденом.  Во  время  разговора  Сэм
лениво поглядывал на свою семью. Кэрол снова повела всех работать. Нэнси
носила очень короткие  красные  шорты,  старые  и  выцветшие,  и  желтый
полотняный лиф. Ноги  ее,  красивой  формы,  были  длинные,  стройные  и
загорелые. Она терла наждаком обеими руками, плавно покачиваясь в талии.
Гладкие молодые мускулы выдавались на ее спине под кожей и тканью.
   После ухода Джила Сэм снова степенно работал, пока  в  час  Кэрол  не
объявила обеденный перерыв. Они съездят домой, поедят и снова  вернутся.
Именно тогда Нэнси скромно заявила, что она сказала Томми Кенту, чем они
будут заниматься, и что он, может быть,  подъедет  и  поможет,  поэтому,
если можно, она останется поработать, а они могут привезти  ей  сэндвич,
пожалуйста.
   Сэм отвез Кэрол и мальчиков домой.  Майк  Тернер  сидел  на  переднем
крыльце, ожидая Джеми. Кэрол приготовила громадные сэндвичи и гигантский
кувшин чая со льдом. Заворачивая сэндвич для Нэнси, она спросила:
   - Ты горишь желанием снова работать?
   - Хочется покрасить корпус до темноты.
   - Я собираюсь уложить Баки поспать. Он полностью выдохся. Он завизжит
от одной мысли об  этом,  но  отрубится  через  десять  секунд.  Поезжай
вперед, а я привезу мальчиков где-то через час.
   Сэм взял "МГ" и снова поехал на верфь. Он обошел навес, неся  сэндвич
и маленький термос чая со льдом.  Нэнси  сидела  на  корточках,  зачищая
нижний  изгиб  корпуса,  место,  до  которого  трудно   добраться.   Она
улыбнулась ему.
   - Пока нет твоей голубой мечты?
   - Пока нет, папа. Так уже не говорят.
   - А как же правильно?
   - Ну.., он звучит во мне.
   - Боже правый!
   - Пожалуйста, поставь все это, папа. Я сначала хочу закончить здесь.
   Он отошел и положил сэндвич с термосом на козлы. Расстегивая  рубаху,
он повернулся спиной к Нэнси. Он  замер  неподвижно,  держась  кончиками
пальцев за третью пуговицу. В десяти метрах от него, на  низком  штабеле
дерева сидел Макс Кейди. В руках у него была банка пива и сигара. Он был
в желтой вязаной спортивной  рубашке  и  сильно  мятых  брюках  дешевого
оттенка цвета электрик. Он улыбался Сэму.
   Сэм подошел  к  нему.  Эти  двадцать  футов,  казалось,  заняли  море
времени. Улыбка Кейди не изменилась.
   - Что ты здесь делаешь? - Сэм говорил намеренно тихо.
   - Ну, я пью пиво, лейтенант, и курю вот сигару.
   - Я не хочу, чтобы ты кантовался здесь. У Кейди был  спокойно-деловой
вид.
   - Вот, человек продает мне пиво, и я подумываю,  может  быть,  нанять
лодку. С детства не рыбачил. Рыбалка на озере хорошая?
   - Чего ты хочешь?
   -  Эй,  это  твоя  лодка?  -  Кейди  показал  сигарой,  подмигнул   с
непристойной многозначительностью. - Хорошие обводы, лейтенант.
   Сэм посмотрел назад и увидел Нэнси, сидящую на пятках. Короткие шорты
до предела натянулись вокруг юных бедер.
   - Черт возьми, Кейди, я...
   - У человека есть хорошая семья, такая вот лодка, работа,  с  которой
он может сняться, как только захочет. Должно быть, это  мило.  Выйти  на
озеро и побездельничать там. Когда сидишь,  то  часто  думаешь  о  таких
вещах. Знаешь.., как бы грезишь.
   - Зачем ты здесь? Чего ты хочешь? Маленькие карие глазки  изменились,
но улыбка все еще открывала дешевые белые зубы.
   - Мы начали почти что наравне тогда, в сорок  третьем,  лейтенант.  У
тебя было классное образование, офицерское звание  и  маленькие  золотые
планки, но у каждого из нас была жена и ребенок. Ты знал это?
   - Помнится, я слышал, что ты был женат.
   - Я женился в двадцать. Мальчику было четыре, когда ты засадил  меня.
Я видел его, когда ему было всего пару недель. Мэри бросила меня,  когда
я получил пожизненное. Она даже никогда не приехала. Это делается легко,
когда у тебя пожизненное. Я подписал юридические  бумаги.  И  больше  не
получил ни одного письма. Но брат  написал  мне,  как  она  снова  вышла
замуж. За паяльщика, там, в  Чарльстоне,  Западная  Виргиния.  Наплодила
целый выводок детей. Брат прислал  мне  вырезки,  когда  убили  ребенка.
Моего ребенка. Это было в пятьдесят первом. Ему было  двенадцать,  и  он
слетел со своего мотороллера под почтовый грузовик.
   - Мне очень жаль, что так случилось.
   - Жаль, лейтенант? Ты, должно быть, хороший парень. Ты, должно  быть,
в самом деле хороший парень. Вернувшись в Чарльстон, я  высмотрел  Мэри.
Она чуть мертвая не свалилась, когда узнала меня. Дети были в  школе,  а
паяльщик  где-то  паял.  Это  было  в  прошлом  сентябре.  Знаешь,   она
потолстела, но все еще красивая женщина. Все женщины у Праттов красивые.
Горцы из окрестностей  Эскдейла.  Мне  пришлось  высадить  дверь,  чтобы
поговорить с ней. Тогда она побежала, схватила  одну  из  этих  каминных
штучек и попыталась стукнуть меня ею по голове. Я отобрал ее, согнул два
раза и выбросил в камин. Тогда она тихо вышла и села  в  машину.  У  нее
всегда был трудный характер.
   - Зачем ты мне все это рассказываешь?
   - Я хочу, чтобы ты понял, в чем дело, как я говорил тебе  на  прошлой
неделе. Я отвез ее в Хантингтон, всего около пятидесяти миль, и в тот же
вечер забрался к ней в  будку,  когда  она  звонила  паяльщику.  К  тому
времени она уже делала только то, что я говорил ей, и она  сказала,  что
берет отпуск от него и детей.  Я  повесил  трубку,  когда  она  все  еще
вопила. Я заставил ее написать мне любовное письмо с  датой,  в  котором
она просила меня забрать ее ненадолго. Я заставил  написать  его  полным
ругани. Мы пробыли с ней около трех дней в  отеле  Хантингтоне.  К  тому
времени я уже устал от ее постоянного нытья и хныканья по своим детям  и
паяльщику. Вся борьба уже закончилась, но у нее остались отметины еще  с
первого дня, когда она пыталась удрать. Ты все усекаешь, лейтенант?
   - Думаю, да.
   - Когда она мне надоела, я сказал ей, что если только  она  попробует
крикнуть легавого, я отошлю фотокопию ее письма паяльщику. А еще подъеду
и посмотрю, нельзя ли будет зашвырнуть парочку  паялыциковых  детей  под
какой-нибудь почтовый грузовик. Это произвело на  нее  впечатление.  Мне
пришлось влить в нее бутылок пять, раньше чем она  вырубилась.  Тогда  я
отвез ее  через  Биг-Сэнд  в  Кентукки,  а  когда  нашел  одну  из  этих
непристойных забегаловок  возле  Грейсона,  то  вытащил  ее  и  сунул  в
какую-то развалюху, стоявшую там. Где-то через милю по дороге я выбросил
ее туфли и платье в поле. Я дал ей хороший шанс отработать дорогу домой.
   - Это все должно напугать меня.
   - Нет, лейтенант. Это просто часть общей картины. У меня  было  много
времени подумать. Ты знаешь. Я вспомнил, как мы поженились. Я приехал  в
Чарльстон в отпуск. Мне было двадцать, это был 1939-й, и  я  служил  уже
два года. У меня не было женитьбы в мыслях, но  в  субботу  вечером  она
приехала в город со своими. Ей только перевалило за семнадцать,  и  все,
что я мог, глядя на них, понять, это то, что они были горцы. Мои жили  в
Браунленде, раньше чем переехали в Чарльстон. Я шел  за  ними  по  всему
городу, не спуская глаз с Бетти. Когда сидел, я вспоминал по ночам,  как
все было в тот субботний вечер, свадьбу, и как она приехала в  Луизиану,
когда у нас были маневры перед отправкой. Она хотела  быть  возле  меня.
Она была религиозна. Происходила из большого клана библейских  крикунов.
Но это не мешало ей проявлять огромный интерес к походам на сено.
   - Я не хочу слушать этого.
   - Но ты будешь слушать, лейтенант. Ты хочешь слов. Я нашел слова  для
тебя. Узнав от брата, что она снова вышла замуж, я спланировал все точно
так, как сделал это.  Изменил  лишь  немного.  Я  собирался  держать  ее
неделю, вместо трех дней, но она слишком быстро перестала бороться.
   - Так, и что?
   - Ты, должно быть, большой умный юрист, лейтенант. Я думал о  ней  и,
естественно, думал о тебе.
   - И составил планы насчет меня?
   - Вот, уже теплее. Но я не мог планировать насчет тебя потому, что не
знал, как ты стоишь. Я даже не был уверен, смогу  ли  я  найти  тебя.  Я
надеялся, как черт, что тебя не убили и что ты не умер от болезни.
   - Ты угрожаешь мне?
   - Я не  угрожаю  тебе,  лейтенант.  Как  я  уже  говорил,  мы  начали
приблизительно одинаково. Сейчас ты на жену и троих детей впереди меня.
   - А ты хочешь, чтобы мы снова сравнялись.
   - Я так не говорил.
   Они смотрели друг на друга, и Кейди все  еще  улыбался.  Он  выглядел
полностью расслабленным. Сэм Боуден не  мог  найти  пути,  как  овладеть
положением.
   - Ты отравил мою собаку? - спросил он и  сразу  же  пожалел  о  своем
вопросе.
   - Собаку? - глаза Кейди округлились с деланным удивлением. -  Отравил
твою собаку? Зачем, лейтенант? Ты клевещешь на меня.
   - О, хватит уже!
   - Хватит чего? Я отравил  твою  собаку  не  больше,  чем  ты  посадил
переодетого легавого мне на хвост. Ты бы ведь никогда не сделал этого.
   - Ты сделал это, ты, грязный ублюдок!
   - Мне нужно быть осторожным. Мне  нельзя  стукнуть  тебя,  лейтенант.
Меня закроют за нападение. Хочешь сигару? Это хорошие сигары.
   Сэм беспомощно отвернулся.  Нэнси  перестала  работать.  Она  стояла,
внимательно глядя на них, глаза ее сузились, она кусала нижнюю губу.
   - В самом деле аппетитное дитя, лейтенант. Почти такая же сочная, как
твоя жена.
   Сэм слепо развернулся и ударил. Кейди выпустил банку с пивом и  ловко
поймал удар ладонью правой руки.
   - Тебе давался один тычок на всю  жизнь,  лейтенант.  И  ты  его  уже
сделал.
   - Убирайся отсюда!
   Кейди встал. Он вставил сигару в угол рта и так и говорил:
   - Конечно. Может, со временем ты и поймешь все, лейтенант. - Он пошел
к навесу, двигаясь легко и свободно. Он ухмыльнулся Сэму, потом  помахал
сигарой Нэнси и сказал:
   - Как-нибудь увидимся, красавица. Нэнси подошла к Сэму.
   - Это он? Да? Папа! Ты дрожишь!
   Сэм, не обращая на нее внимания, пошел за Кейди вокруг навеса.  Кейди
сел за рул