могу же я таким образом с вами объясняться.
   - Послушай, братишка. Я принимаю  заказы,  а  не  занимаюсь  чьими-то
личными делами. Этим занимался Джо. У каждого свой путь в жизни. Идите и
скажите тем, кто вас послал, что вас сюда даже не пустили.
   Дверь начала закрываться, но потом опять открылась.
   - И не болтайся здесь. И больше не стучись, а то кто-нибудь выйдет  и
задаст тебе жару.
   Дверь захлопнулась.
   Сэм бродил в окрестностях Маркет-стрит аж до десяти вечера. Это  было
почти как в кино, когда герою  постоянно  попадаются  на  пути  подобные
типы. Он заглядывал во все злачные места. Несмотря на то, что он не имел
привычки заговаривать с первым встречным, тем не менее сейчас  он  искал
подходящего человека, которому мог бы поведать  о  своей  беде,  сказав,
правда, что это произошло с его другом.
   - Этому болвану лучше бы позвать пару дружков и уладить дело  самому.
Или пусть выгонит жену. Так будет даже лучше.
   Один из мужчин показался ему подходящей  кандидатурой.  Но  когда  он
задал ему вопрос, тот неожиданно  ответил:  "Пусть  ваш  друг  подставит
другую щеку и станет на колени и хорошенько помолится  Богу,  чтобы  тот
простил его и вернул заблудшую женщину в лоно  церкви.  Так  ему  станет
легче".
   Обескураженный, он попробовал зайти с другого конца. Кто стоит у руля
преступного мира Нью-Эссекса?
   Бармен с печальным лицом просветил его на этот счет.
   - Шеф, не верьте этой  телевизионной  болтовне.  В  этом  городе  нет
никакой организованной преступности, и надеюсь, что  никогда  не  будет.
Здесь варится пара дел, можно найти также девочек. Но здесь нет босса, и
районы города никто не контролирует. Это все мелкая сошка, шеф.
   - А как насчет таких, как, скажем, Джо Танелли?
   - О мертвых плохо не говорят, но Джо ничего из себя  не  представлял.
Иногда он скупал краденое, если был уверен, что выйдет сухим из  воды  в
случае чего. Он просто достаточно хорошо знал, что никто не наступит ему
на пятки и он не в состоянии перейти кому-то дорогу. В  нашем  городе  в
полиции работают крутые ребята, шеф.
   - Так есть ли кто-нибудь покруче Джо?
   - Я пытаюсь вам втолковать, а вы вроде как не слышите меня. Я еще  не
закончил. Есть еще три-четыре человека, как Танелли. Они просто  ангелы.
Того, о чем  вы  говорите,  здесь  просто  нет.  Этот  город  как  будто
находится под колпаком. И я  молю  Бога,  чтобы  ничего  не  изменилось.
Когда-то давным-давно  я  вляпался  в  переплет,  торгуя  некачественным
пивом. Мне это надоело, и я перебрался сюда.
   Сэм почувствовал, что слегка опьянел.
   - Я хочу рассказать вам, в чем мои проблемы.
   - Позвольте я вам вначале кое-что скажу. Я знать  ничего  не  хочу  о
ваших проблемах. Меня не интересует, чем вы там занимаетесь. Чем  меньше
знаешь, тем спокойнее спишь.
   - Но...
   - Послушайте, если хотите продолжать разговор, то давайте посудачим о
женщинах или бейсболе. Выбирайте.

***

   Он поехал к Кимболлам на вечеринку. Гости расположились во  дворе  за
домом. Дорри Кимболл разогрела ему на углях кусок  мяса.  Тот  напоминал
ему подметку.
   Гости были увлечены какой-то замысловатой игрой, которая, впрочем, не
произвела на него впечатления.
   Наконец ему представился случай поговорить с Кэрол.
   - Огромный успех, - горько сказал он. - Меня погубила моя собственная
самоуверенность.  С  таким  же  результатом  можно  пытаться   продавать
порнооткрытки на пороге воскресной школы.
   - Тебе пришлось много выпить?
   - Порядочно. Это была азартная  игра.  Я  прочесал  все  сомнительные
забегаловки, не отнимая пальца от кнопки моего выкидного ножа. Как  меня
только не называли за это время: док, браток и шеф. Ну да ладно, черт со
всем этим.
   - Ты можешь что-то предпринять?
   - Утром можно позвонить Сиверсу. О, Боже, какая ужасная вечеринка.
   - Тес, дорогой. Не так громко.
   - Когда мы пойдем уже домой?
   - Я дам тебе знать.
   - Проказница-судьба  сыграла  злую  шутку  с  Джо  Танелли.  -  После
выпитого  у  Кимболлов  Сэм  почувствовал  себя  по-настоящему   пьяным.
Пошатываясь, он уставился на нее. - Злую шутку она сыграла  со  стариной
Джо.
   - Не сердись на меня.
   - Я понял, что это. Да и ты, мне кажется, все  понимаешь.  Это  перст
судьбы. Бедный Сэм Боуден. Такой хороший человек.  Такой  благородный  и
справедливый. Настоящий праведник. И как  он  низко  пал.  Опустился  до
того, что готов нанять убийцу. Нельзя  давать  ему  спуску.  Потому  что
тогда старина Сэм не сможет осознать всю глубину своего падения.  Нужно,
чтобы он сам дошел до этого. Чтобы он помнил об этом всю жизнь.
   - Не надо, дорогой, прошу тебя.
   - Боуден - олицетворение Законности и Порядка, так все называли его в
конторе.  Он  был  подобен  рыцарю  Святого  Грааля.  Хрупкий  тип.  Мог
сломаться, но не согнуться. Никогда  не  шел  на  компромиссы  со  своей
совестью. И что за жалкое зрелище он являет собой в эти дни. Блуждает по
трущобам, накачиваясь теплым пивом. Так недолго и в тюрьму загреметь.
   Она  отвесила  ему  звонкую  пощечину.  От  внезапной  боли  у   него
заслезились глаза. Когда он посмотрел на нее, то не нашел на ее лице  ни
следа злости или обиды. Она неподвижно уставилась на него.
   - Эй, ты что? - произнес он.
   - Не знаю - от  выпитого  это  у  тебя  или  нет,  но  сейчас  совсем
неподходящее время жалеть себя, дорогой.
   - Но я только...
   - Был зол на себя, что не можешь примирить свою совесть  с  тем,  что
задумал совершить. Поэтому и заговорил с пафосом.
   - Это проявление трусости, ты права.
   - Ну, что же ты замолчал?
   - Я думаю.
   - На это придется навалиться со всей силой. Ты не злишься на меня?
   - Киплю от злости и жажду мести, - ответил он,  поцеловав  кончик  ее
носа.
   К  его  удивлению,  Кэрол   принялась   рыдать.   Когда   она   стала
успокаиваться, он понял причину ее слез. Они были вызваны  тем,  что  ей
пришлось ударить его. Наши чувства стали  обострены,  а  нервы  оголены,
подумал он. Напряжение последних дней подмыло стены замка благополучия.
   В понедельник утром  в  местном  отделении  "Апекс"  он  узнал  номер
телефона Сиверса. Из-за разницы во времени ему  удалось  дозвониться  до
бюро Сиверса только в одиннадцать часов. Сиверса еще не было.  И  только
через три часа он связался с Сэмом.
   Хотя слышно было хорошо, казалось, что голос Сиверса звучит откуда-то
издалека. Было похоже на то, что он не питает интереса к делу Сэма.
   - Сердечный приступ? Очень жаль.
   - Мне ужасно неловко беспокоить вас, Сивере...
   - Понимаю.
   - Но к кому мне следует еще обратиться по этому же поводу?
   - Даже не знаю.
   - Что же мне делать?
   - Попробуйте обратиться в какой-нибудь другой город. Может,  там  вам
удастся заполучить нужных людей. Это,  правда,  будет  дороже  стоить  и
займет больше времени.
   - Не могли бы вы мне помочь?
   - Видите ли, я здесь загружен под завязку. И..,  если  честно,  я  не
могу сделать что-либо официальным путем, по крайней мере по вашему делу.
Понимаете меня?
   - Думаю, да.
   - Я сделал все, что мог. Вам крупно не повезло.
   - Может быть, мне самому попытаться найти кого-нибудь?
   - Не  стоит.  Это  было  бы  очень  рискованно.  Вам  лучше  спрятать
где-нибудь своих близких на время.
   - Понятно.
   - Извините, но ничем больше помочь не могу. Этот разговор  оставил  у
Боудена печальный осадок. Это  значило,  что  им  придется  отступить  и
занять другую оборонительную позицию.
   Этим же вечером он рассказал об этом  Кэрол.  К  его  удивлению,  она
восприняла его сообщение более спокойно, чем он ожидал.
   - В этом есть рациональное зерно, - сказала она, - но тогда мы  будем
так разобщены. Нэнси и Джеми в лагере. Я и Баки вообще черт  знает  где.
Ты останешься один, и это пугает меня. Что будет с нами,  если  с  тобой
что-то случится?
   - О, я превращусь в самого отъявленного труса, дорогая. Сниму комнату
в "Нью-Эссекс Хаус" и  буду  запираться  на  все  замки  с  наступлением
темноты, и не открою двери, пока не смогу убедиться наверняка,  кто  там
стучит.
   - И ты думаешь, что этим ты застрахуешь себя от всех нападений. А нам
когда возвращаться? Откуда мы будем знать, что все уже кончилось?
   - Я думаю, что когда он выйдет,  он  немедленно  захочет  наехать  на
меня. И если он  это  сделает,  в  чем  я  уверен,  тогда  у  нас  будут
доказательства, и он опять отправится на длительный  срок,  в  места  не
столь отдаленные.
   - Понимаю. У нас будет в распоряжении целых  три  года,  а  может,  и
меньше, чтобы решить, что нам предпринять, когда его опять  выпустят  на
свободу. Прямо как в этом месяце.  Будем  нервно  улыбаться  и  неуклюже
шутить.
   - Это должно сработать.
   - Прости меня, но я хочу, чтобы ты прекратил вдалбливать мне в голову
свою идею. Мы все надеемся, что этот план сработает. Но ведь нет никаких
письменных гарантий, не так ли?
   - Да, это так. Но ты еще не знаешь, что с завтрашнего дня я с помощью
капитана Даттона становлюсь дерзким и отчаянным парнем.
   - Что ты хочешь этим сказать?
   - Он устроил мне разрешение на ношение огнестрельного  оружия.  Я  не
ожидал, что его будет так легко уломать. В  обеденный  перерыв  я  стану
обладателем самой страшной и эффективной штуки, которую производят  Смит
и Вессон. Эта игрушка будет  находиться  в  кобуре  с  пружиной.  Даттон
утверждает, что вытащить его оттуда невозможно никому,  кроме  меня,  и,
что если я буду действовать четко, он просто сам прыгнет мне в руку.
   Кэрол захотелось немного сбить с него спесь.
   -  Ты  так  очаровательно  шутил,  с  такой  широкой,  искусственной,
самоуверенной улыбкой на лице.
   - Чего тогда ты, черт возьми, хочешь от меня? Чтобы я сцепил  зубы  и
смотрел непроницаемым взглядом? Конечно, я самоуверен. Ты же  знаешь,  я
боюсь этого Кейди. Я боюсь его, как ребенок, которому приснился страшный
сон. При мысли о нем у меня все холодеет внутри. Я боюсь  его  так,  что
завтрашним вечером наберу с собой столько патронов, чтобы мне хватило их
наверняка,  чтобы  наконец  покончить  с  ним.  Я  чувствую  себя,   как
мальчишка, играющий в сыщиков-разбойников. Мне нужно  быть  уверенным  в
себе. Я ведь только потому,  что  чувствую  себя  не  в  своей  тарелке,
разыграл перед тобой этот спектакль.  Я  не  желаю  больше  играть  роль
жертвы, я хочу превратиться в охотника.
   Он перестал расхаживать взад-вперед и, взглянув на нее,  увидел,  что
по ее щекам тихо катятся слезы. Он обнял ее и  поцеловал  в  соленые  от
слез глаза.
   - Зря я сотрясал воздух, - пробормотал Сэм.
   - Мне.., не следовало говорить тебе то, что я  наговорила.  Я  просто
устала от того, с какой дурацкой веселостью мы воспринимаем все,  что  с
нами происходит. Я думала, что все нервы разыгрались, но похоже,  это  у
нас в крови. - Она виновато улыбнулась. - И я терпеть не могу, когда мой
муж такой серьезный, без проблеска юмора.  Я  рада,  что  у  тебя  будет
пистолет, честно.
   - Я, мой пистолет и мой ослиный юмор.
   - Я принимаю и то, и другое, и третье. С удовольствием.
   - Итак, тогда вернемся к нашему плану. Мы выезжаем утром  в  пятницу.
Находим местечко для тебя и Баки.
   И ночуем там. В субботу у девочки день рождения, так что я остаюсь до
воскресенья, а в воскресенье возвращаюсь в город...
   - Почему бы не отправиться на двух  машинах?  По  пути  в  лагерь  мы
оставим одну в том месте, где буду жить я, и в воскресенье  ты  возьмешь
ее, чтобы добраться до города.
   - Отличная мысль.
   - Я буду очень скучать по тебе.
   - Ты ведь будешь не одна.
   Он нацепил на себя кобуру с короткоствольным револьвером.  Эта  сбруя
порядком досаждала ему. Он понял, что пройдет немало времени, прежде чем
он привыкнет к ней. Когда он шел  по  улице,  ему  казалось,  что  любой
прохожий  может  заподозрить  его  в  ношении  оружия,  глядя   на   его
оттопыривающийся пиджак.
   Кэрол подвергла его тщательному осмотру.
   -  Видно,  что  у  тебя  оттопыривается   под   левой   рукой,   если
присмотреться. Но ты же вообще любишь носить пиджаки свободного покроя.
   - Итак, рассказываю по порядку.  Эта  красотка  вплыла  в  комнату  и
уселась на стул, скрестив свои великолепные ноги. Затем  она  полезла  в
карман за мелочью, вытащив на свет туго перетянутую пачку денег, которой
можно было заткнуть пасть бегемоту. Затем она склонилась  над  столом  и
принялась считать стодолларовые бумажки.
   Кэрол встала в позу, спросив:
   - Что же было нужно этой шлюхе?
   - Ах, да, после всех расчетов она сказала, что хочет,  чтобы  я  убил
человека.
   - Ты согласился?
   - Да, завтра, после  обеда.  Шутника  нужно  наказать.  Понимаешь,  я
получил задание. Я специализируюсь  на  убийстве  плохих  парней.  Закон
бессилен что-либо поделать с ними. У них всюду  есть  связи.  Поэтому  я
выступаю в роли санитара. Я очищаю от них  мир,  как  рыцарь,  убивающий
огнедышащего дракона. Мне за это платят, и шикарные блондинки благодарны
мне за это.
   - А этот плотоядный взгляд почти убедил меня.
   - Пройдись на холм и увидишь, на что я способен, как только я немного
освою  эту  штуку.  Даттон  говорит,  что  и  целиться  даже  не  нужно.
Достаточно нажать на курок. Где Бак? Я не хочу, чтобы  он  находился  на
линии огня.
   - Лиз Тернер забрала целый выводок детей на ярмарку.
   - Очень благородно с ее стороны.
   Взяв с собой три коробки патронов,  кусок  простыни  и  бечевку,  Сэм
пошел к дереву и обвязал его простыней,  имитируя  корпус  человека.  Он
нацарапал  сердце  на  левой  стороне  мишени.  Сперва  он  был   просто
ошеломляюще медлителен и неточен. При выстреле револьвер издавал густой,
утробный звук. Он сделал порядка двадцати выстрелов на точность.
   Кэрол вышла на холм и сказала:
   - Ты похож на южноамериканского революционера, дорогой.
   - С этой штукой не так легко управляться, как я думал.
   - Почему ты стреляешь с такого близкого расстояния?
   - Эта штука предназначена для ближнего  боя.  Не  знаю,  насколько  я
готов к показательной стрельбе, но все же попытаюсь.
   - А это что?
   - Сердце.
   - Слишком маленькое, и его нужно начертить ближе к середине.
   - Ладно, не командуй. Я стою здесь, вполоборота от мишени, как  будто
ничего не случилось. А ты подашь мне команду: "Давай".
   - Давай!
   Он ловко выхватил револьвер и, развернувшись лицом к мишени, пять раз
нажал на курок.
   Две пули попали в область живота, а три кучно расположились в грудной
области.
   - Ого, - воскликнула она, - ни разу не промахнулся.
   - Угу.
   Кэрол слегка побледнела и судорожно сглотнула.
   - У меня, должно быть, слишком живое  воображение,  дорогой,  но  это
выглядит так ужасно, как будто ты стрелял в живого человека.
   - Оно и предназначено для этого. В нем нет ничего романтического. Его
цель убивать людей. У этой штуки максимальная  убойная  сила  для  этого
класса оружия.
   Он перезарядил револьвер.
   - Хочешь попробовать?
   - Нет, лучше не надо.
   - Ну как, ты лучше себя чувствуешь после этого?
   - Да, Сэм, да. Однако трудно представить тебя... Я хотела сказать...
   - Понимаю. Любящий, добрый старина Сэм.  Даттон  тоже  осознает  это.
Поэтому он намекнул мне кружным  путем.  Сказал,  что  во  время  второй
мировой войны и войны в Корее  армия  сталкивалась  со  случаями,  когда
солдаты отказывались стрелять,  мотивируя  это  принципами  христианской
морали. Он  говорил,  что  таким  образом  они  испытывали  полицейских.
Выбирали дюжего  парня,  с  хорошей  реакцией  и  хорошими  показателями
стрельбы в тире. Но когда доходило до настоящего дела, то  все  зависело
от него: выстрелит он в человека или в противном случае  сам  отправится
на тот свет. Я не знаю, смогу  ли  я.  Действительно  не  знаю.  Я  могу
изрешетить пулями это дерево совершенно  хладнокровно.  Но  если  передо
мной будет человек из плоти и крови.., не  знаю.  Если  бы  у  меня  был
боевой опыт, то уверен, что смог  бы.  Мне  нужно  добиться  автоматизма
движений, тогда, я думаю, что,  выхватив  револьвер  и  прицелившись,  я
наверняка нажму на курок.
   Кэрол окинула его изучающим взглядом.
   - А ты не сильно-то и притворяешься, Сэм.
   - Ты хочешь сказать, что я не считаю себя дерзким, крутым парнем? Да,
это так. Я обычный работник умственного  труда,  ведущий  сидячий  образ
жизни. У меня есть семья, медицинская страховка и закладная на наш  дом.
И эта новая роль идет мне как корове седло. И верхом банальности  звучит
здесь фраза, что жизнь иногда делает неожиданные повороты и  преподносит
нам сюрпризы. Но, если честно, то  я  чувствую  себя  как  кролик  перед
удавом.
   Она подошла к нему и взяла его за руки.
   - А я говорю тебе: ты не кролик. Ты такой же  смелый,  как  и  другие
мужчины. В тебе есть душевное тепло и сила.  Ты  умеешь  любить  и  быть
любимым. Это редкий дар. Ты мой мужчина, и я  хочу,  чтобы  ты  таким  и
оставался. Всегда.
   Он обнял ее и поцеловал. Глядя через ее плечо, он хорошо видел  белую
мишень с нарисованным сердцем и пятью черными дырками от пуль.

Глава 8

   Рано утром в пятницу они выехали на юго-восток, в сторону  озер,  где
находились чудные курортные деревеньки. Было похоже на то,  что  Баки  с
готовностью воспринял мысль о  том,  что  поездка  туда  ничем  не  хуже
летнего лагеря, к тому же Кэрол хотелось отдохнуть от ежедневной  работы
по дому.
   К обеду они добрались до Сафферна, что в девяноста милях от  Харпера.
В тихой столовой гостиницы, расположенной на  берегу  озера  и  носившей
название "Вест Винд",  их  ждал  вкусный  обед.  Здание  гостиницы  было
построено в викторианском стиле и оттого казалось старомодным и  немного
несуразным.
   Занятой маленький человечек проводил их в комнаты на четвертом этаже.
Комнаты соединялись с душем. Из них открывался чудесный  вид  на  озера.
Цена была умеренной и все - от мебели до ковриков - блестело чистотой  и
уютом. Плата включала в себя завтраки  и  обеды,  пользование  небольшим
пляжем, прокат лодок, пользование площадкой  для  крокета  и  теннисными
кортами.
   Правила проживания в гостинице запрещали привозить с собой  животных.
Баки тут же вспомнил о Мерилин и загрустил. Сэм условился с  Кэрол,  что
та будет ему писать прямо на работу, используя  конверты  без  обратного
адреса "Вест Винд".
   После того как Кэрол и Баки распаковали вещи и переоделись, они пошли
прогуляться  по  деревеньке.  По  возвращении   они   дождались,   когда
освободится площадка для  крокета.  Кэрол  играла  очень  собранно.  Она
громко высказывала свою радость, когда ей удавалось выбить шар  Сэма  за
пределы поля, Сэм играл  в  паре  с  Баки,  тем  не  менее  победа  была
безоговорочно на стороне Кэрол.
   Ночью, когда они лежали в большой двухспальной кровати, Кэрол сказала
Сэму:
   - Придется мне купить теннисную  ракетку.  А  то  мышцы  стали  очень
дряблыми. Нужно быть в форме.
   - Дряблые, дряблые? Где? Здесь или, может, здесь?
   - Перестань, дурачок.
   - Как ты думаешь, тебе здесь будет хорошо?
   - Не так, чтобы очень. Без тебя мне одинаково неуютно везде.
   Внезапно она захихикала.
   - Чего ты?
   - Вспомнила Баки. Как он величественно отклонил предложение тех  двух
маленьких девчушек подружиться с ним.
   - Тем не менее мне кажется, он играл с другими детьми.
   - Да, но с таким  покровительственным  видом.  Такой  себе  маленький
мужчина.
   - Завтра нашей девочке исполнится пятнадцать лет.
   - Пятнадцать лет. Ужасный возраст.
   - Понимаю.
   -  Я  не  об  этом.  Когда  мне  было  пятнадцать,  я  была  отчаянно
несчастная. Я не могла выйти замуж за того человека.
   - Кто это был?
   - Дай слово, что не будешь смеяться надо мной. Это был Кларк Гейбл. Я
все продумала. Он должен  был  приехать  в  Техас  на  съемки  фильма  о
нефтяных скважинах. Я собиралась прийти на съемочную площадку в надежде,
что он увидит меня, улыбнется своей характерной вопросительной  улыбкой,
приостановит  работу  и  подойдет  ко  мне.  Затем