о, абсолютно все.
     Может быть, Джеймс прав, смертным трудно при-мириться с существованием тех, кто совершеннее их в пищевой цепочке. Смертные забыли о своих первобыт-ных предках, те-то хорошо знали, что все живое в этом мире делится на охотника и жертву. Теперь люди думают, что вся эта первобытная чепуха осталась в далеком прошлом. Филиппу было что рассказать этим простодушным. Но главное - он не мог принять новую Поп-пи, а она, в свою очередь, не могла измениться. Единственное, что как-то примиряло Фила со сложившейся ситуацией, - это то, что он по-прежнему любил свою сестру.
     Поппи проснулась в сумрачной спальне: портьеры на окнах были плотно задернуты, а другая половина кровати пуста. Но она не испугалась, она инстинктивно напрягла свой мозг, сканируя пространство, и вот наконец поняла, что Джеймс в кухне.
     Поппи чувствовала себя очень бодрой, как щенок, которого выпустили порезвиться на лужайку. Но стоило ей очутиться в гостиной, как она почувствовала, что силы ее тают. Глазам стало больно. Она резко отвернулась от слепящего блеска оконного проема.
     - Солнце уменьшает силу вампиров, - сказал Джеймс. - Помнишь, я тебе рассказывал?
     Он подошел к окну и опустил тяжелые темные портьеры. Лучи полуденного солнца погасли, в комнате воцарился полумрак.
     - Это должно помочь. Сегодня тебе лучше не выходить на улицу до наступления темноты. Преобразованные вампиры особенно чувствительны к свету.
     Поппи уловила в его словах какой-то скрытый смысл.
     - Ты уходишь?
     - Придется выйти из дому. - Он поморщился. - Я совсем забыл, что на этой неделе собирается приехать мой кузен Эш. Я должен убедить родителей выставить его вон.
     - Я не знала, что у тебя есть кузен.
     Он снова поморщился.
     - У меня довольно много родственников. Все они живут на Востоке, в безопасности, - в городе, который контролируют люди из Царства Ночи.
     - С ним что-то не так?
     - Он безумен. Хладнокровный и безжалостный, к тому же...
     - Примерно в тех же выражениях Фил говорил о тебе.
     - Нет, Эш - это нечто особенное. Всем вампирам вампир. Думает только о себе и обожает пакостить окружающим.
     Ради Джеймса Поппи готова была нежно любить всех его кузенов, но она вынуждена была согласиться, что Эш действительно опасный тип.
     - Я не хочу сейчас никого ставить о тебе в известность, - продолжал Джеймс, - и уж тем более Эша. Я собираюсь сказать родителям, что не могу принять его здесь.
     "А что мы будем делать дальше?" - подумала Поп-пи. Не может же она прятаться здесь целую вечность. Теперь она - часть Царства Ночи, но оно не желает ее принимать.
     Наверняка существует какое-то решение, нужно только его найти.
     - Возвращайся скорее, - сказала она, и Джеймс поцеловал ее в лоб.
     Это оказалось очень приятно. Возможно, это войдет у них в привычку.
     Когда Джеймс ушел, Поппи приняла душ и переоделась. Молодчина Фил, что положил в сумку ее любимые джинсы. Потом она внимательно осмотрела квартиру, ей не хотелось сидеть и думать о подступавших со всех сторон проблемах. На следующий день после собственных похорон совсем не хочется задумываться о насущных делах. Телефон красовался рядом с квадратным диваном и словно издевался над ней. Она с трудом удерживалась от того, чтобы поднять трубку. Да и кому бы она могла позвонить? Никому. Даже Филу нельзя. Вдруг он не один или мама подойдет к телефону?
     "Не думай о маме, идиотка!"
     Но было поздно. Поппи захлестнуло внезапное, отчаянное желание услышать мамин голос. Просто услышать "алло" в трубке, просто убедиться, что мама есть, что она существует. Сама она не могла ей ответить.
     Быстро, не давая себе времени подумать, Поппи набрала телефонный номер. Она считала гудки. Один, два, три...
     - Алло?
     Поппи услышала мамин голос... Потом голос исчез, но Поппи хотелось слышать его снова и снова. Она судорожно хватала ртом воздух, по ее щекам текли слезы. Она замерла, теребя в руках провод и слушая тишину, воцарившуюся на другом конце провода, подобно осужденному, ожидающему вынесения приговора.
     - Алло. Алло. - Голос миссис Хилгард казался уставшим и безжизненным. Телефонные розыгрыши не могли рассердить женщину, потерявшую дочь.
     Потом в трубке раздались короткие гудки.
     Поппи прижала трубку к груди, разрыдалась и наконец положила трубку на рычаг.
     Больше она никогда этого не сделает. Это даже хуже, чем сознание, что ей никогда больше не суждено услышать мамин голос. Так труднее станет справляться с реальной жизнью, потому что мамин голос говорит ей о том, что мама дома и все дома, а ее, Поп-пи, с ними нет. В ее родном доме жизнь продолжается, но уже без нее.
     "Зачем ты себя терзаешь? Почему бы тебе не перестать думать об этом? Попробуй отвлечься". Она включила компьютер, и тут дверь в квартиру открылась.
     Услышав позвякивание ключей, Поппи решила, что это Джеймс вернулся. Но затем, еще до того как обернулась, она уже почувствовала, что это кто-то чужой.
     Обернувшись, она увидела юношу с пепельными волосами. Он был очень хорош собой, сложен, как Джеймс, и, возможно, чуть старше его. У гостя было приятное лицо с правильными чертами и злые блестящие глаза.
     Поппи не могла отвести от него взгляда. Юноша ей ослепительно улыбался.
     - Привет, меня зовут Эш.
     Она по-прежнему смотрела на него не отрываясь.
     - Я видела тебя во сне. Ты сказал: "Вершится черная магия".
     - Так ты телепат?
     - Что?
     - Твои сны сбываются?
     - Не всегда. - Поппи взяла себя в руки. - Послушай, а как ты вошел?
     Он показал ей ключи.
     - Мне их дала тетя Мэдди. Держу пари, Джеймс ве~ лел тебе выставить меня за дверь.
     Поппи решила, что лучшая защита - это нападение, и, сложив руки на груди, осведомилась:
     - Это еще почему?
     Эш бросил на нее злобный, насмешливый взгляд. В приглушенном освещении комнаты его глаза казались карими, почти золотистыми.
     - А я плохой парень, - просто ответил он. Поппи попыталась изобразить на лице выражение сугубого неодобрения, которое она так часто наблюдала у брата. Но у нее не получилось.
     - Джеймс знает, что ты здесь? Где он?
     - Понятия не имею. Тетя Мэдди дала мне за завтраком эти ключи и ушла заниматься чьим-то интерьером. А что тебе снилось?
     Поппи покачала головой. Она лихорадочно соображала. Очевидно, сейчас Джеймс пытается разыскать свою мать. Как только он с ней поговорит и поймет, что Эш здесь, он немедленно приедет. А это значит... что она должна развлекать Эша, пока Джеймс не вернется.
     Но как? Поппи совсем не умела кокетничать и очаровывать, быть милой и любезной. А кроме того, она боялась сказать лишнее, опасалась выдать себя.
     Зажмурившись для храбрости и заглушая сомнения, она ринулась в атаку.
     - Знаешь какие-нибудь новые анекдоты про оборотней?
     Эш рассмеялся. У него был приятный смех, и глаза оказались при ближайшем рассмотрении не золотистыми, а скорее серебряными, как у Джеймса.
     - Ты еще не сказала, как тебя зовут, маленькая соня, - ответил он.
     - Поппи, - ответила Поппи и тотчас же пожалела об этом. Что, если миссис Расмуссен упомянула в разговоре подружку Джеймса, маленькую Поппи, которая только что умерла? С трудом скрывая волнение, она пошла закрыть дверь.
     - Хорошее имя для ламии, - одобрил Эш. - Терпеть не могу этих глупостей - брать человеческие имена, а ты как думаешь? У меня три сестры, и все они носят прекрасные старомодные имена: Ровена, Кестрель и Джейд. Отец разбил бы тарелку с кровью, если бы хоть одна из них захотела, чтобы ее называли, например, Сьюзан.
     - Или Мэдди? - спросила заинтригованная Поппи.
     - Как? Это же укороченное от Мэддер.
     Поппи не могла вспомнить, что это такое. Вроде что-то из ботаники.
     - Конечно, я ничего не имею против имени Джеймс, - сказал Эш, но его тон ясно свидетельствовал об обратном. - У вас, в Калифорнии, все по-другому. Здесь больше смертных, и вы должны быть осторожны. Так что если кому-то легче жить с именем смертного...
     Он пожал плечами.
     - Да, это так, - наобум брякнула Поппи.
     Она напряженно соображала: "Неужели он играет со мной?"
     У нее закралось подозрение, что он обо всем догадался. Чтобы скрыть охватившее ее волнение, Поппи направилась к музыкальному центру.
     - Ты любишь музыку смертных? - спросила она. - Техно? Джаз? Хип-хоп? - Она помахала диском у него перед носом. - Здесь есть хорошие диски.
     Теперь он вынужден был защищаться. Поппи невозможно было остановить, когда она говорила о музыке. С широко распахнутыми глазами она принялась болтать без умолку, не давая ему вставить хоть слово. Эш сидел на квадратном диване, вытянув длинные ноги. Его синие глаза мерцали.
     - Дорогуша, - прервал он ее наконец, - я не люблю перебивать, но нам нужно поговорить.
     Поппи была слишком сообразительна, чтобы спрашивать его, о чем именно.
     - Нам действительно надо поговорить, - сказал он, - прежде чем вернется Джеймс.
     Теперь она не могла уклониться от беседы. Во рту у нее пересохло. Эш наклонился к ней, теперь его глаза были бледно-зелеными, как воды тропических морей. "Они действительно меняют цвет", - подумала Поппи.
     - Это не твоя вина, - сказал он.
     - Что?
     Это не твоя вина, что ты пока не умеешь блокировать свой мозг. Потом ты научишься, сказал он, и Поппи вдруг поняла, что он не произнес эту фразу вслух.
     О... Она должна была подумать об этом. Она должна была защитить свои мысли. Поппи попыталась сделать это сейчас.
     - Послушай, не надо так стараться, я знаю, что ты не ламия. Ты - преобразованный вампир, и ты вне Закона. Джеймс повел себя очень скверно.
     Поскольку отрицать это было бесполезно, Поппи подняла голову и, прищурившись, посмотрела на Эша.
     - Так ты знаешь? И что же ты собираешься делать?
     - Это зависит...
     - От чего?
     Он улыбнулся.
     - От тебя.

ГЛАВА 14

     - Понимаешь, Джеймс мне нравится, - произнес Эш. - Но, по-моему, он слишком добр к смертным, и я не хочу, чтобы он попал в беду. Тем более я не хочу, чтобы он погиб.
     Поппи почувствовала себя так же, как прошлой ночью, когда ее тело умирало от недостатка кислорода. Она застыла и не могла дышать.
     - Ты хочешь, чтобы он остался жив? - осведомился Эш таким тоном, словно задавал самый разумный вопрос на свете.
     Поппи кивнула.
     - Что ж, хорошо, - сказал Эш. Наконец Поппи смогла перевести дух.
     - О чем ты говоришь? - Не дав ему ответить, она продолжала: - Ты говоришь, что его убьют, если узнают обо мне. Но они не узнают обо мне, по крайней мере пока ты не расскажешь.
     Эш задумчиво уставился на свои ногти. Он скорчил гримасу, всем своим видом стараясь показать, что для него этот разговор столь же болезненный, как и для нее.
     - Давай посмотрим фактам в лицо, - сказал он. - Ты в прошлом смертная.
     - Да, я действительно в прошлом смертная.
     Он взглянул на Поппи с усмешкой.
     - Не принимай это так близко к сердцу. Важно, кем ты стала сейчас. Но Джеймс превратил тебя в вампира, ни с кем не посоветовавшись. Верно? К тому же он нарушил запрет и рассказал тебе о Царстве Ночи, прежде чем ты стала одной из нас. Так?
     - Откуда ты знаешь? Может, он изменил меня, ничего не рассказав, без моего согласия.
     Эш погрозил ей пальцем.
     - Нет, Джеймс никогда не сделал бы этого. Он ведь вечно носится со своими сумасбродными идеями относительно свободы воли, которая должна быть предоставлена смертным.
     - Если ты все знаешь, зачем спрашиваешь? - Поп-пи страшно нервничала. - И если ты уловил суть...
     - Суть состоит в том, что он совершил два серьезных проступка, даже три, я готов в этом поклясться. - На его лице снова промелькнула дикая, ослепительная улыбка. - Прежде всего, он наверняка в тебя влюблен, коли пошел на остальные преступления.
     Что-то беспомощно билось у Поппи внутри, как птичка о прутья клетки. Она едва смогла вымолвить:
     - Не понимаю, как можно издавать законы, запрещающие любить! Этого невозможно требовать!
     - Неужели не понимаешь? Вот ты - прекрасный пример. Из-за любви Джеймс нарушил Закон молчания и проболтался тебе о Царстве Ночи, а затем изменил тебя. Если бы он смог обуздать свои чувства к тебе в самом начале, ничего не случилось бы.
     - А что, если не можешь обуздать свои чувства? Невозможно заставить разлюбить!
     - Конечно, нет, - сказал Эш, и Поппи замерла, молча глядя на него.
     Губы Эша застыли в презрительной гримасе, он наклонился к Поппи.
     - Я открою тебе секрет. Старейшины знают, что невозможно заставить разлюбить. Зато они могут запугать тебя так, что ты не сможешь показать свои чувства, а в идеале - не сможешь признаться в них даже самому себе.
     Поппи отшатнулась от него. Никогда еще она не чувствовала себя такой беспомощной. Разговор с Эшем поднял в ней целую бурю, она словно стала вдруг маленькой девочкой, глупенькой и ни в чем не уверенной.
     Она лишь махнула рукой в полнейшей растерянности.
     - Я не могу изменить прошлое...
     - Но у тебя есть настоящее, и в нем ты можешь действовать. - Единым легким движением он вскочил на ноги и начал быстро ходить по комнате. - Действовать немедленно. Мы должны очень быстро все обдумать. Очевидно, все здесь считают тебя мертвой.
     - Да, но...
     - Значит, ответ прост. Ты должна уехать из города и оставаться вне его как можно дольше. Уезжай туда, где тебя никто не знает, где никто не спросит тебя, настоящий ты вампир или вне закона. Ведьмы! У меня есть кузины в Лас-Вегасе, они тебя приютят. Главное - уехать как можно быстрее, немедленно.
     У Поппи голова шла кругом, она чувствовала слабость во всем теле и казалась себе совсем разбитой, как будто только что сошла с русских горок в Диснейленде.
     - Я не понимаю, о чем ты говоришь, - слабым голосом сказала она.
     - Я тебе все объясню по дороге. Собирайся. Если нужно, возьми с собой что-нибудь из одежды.
     Поппи тряхнула головой, словно стараясь отогнать от себя этот кошмар.
     - Послушай, я не понимаю, о чем ты говоришь, и никуда не поеду. Я должна дождаться Джеймса.
     - Как ты не понимаешь?! - Эш перестал кружить по комнате и остановился рядом с ней. Его глаза приобрели зеленоватый оттенок и гипнотический блеск. - Именно этого тебе и не следует делать. Джеймс не должен знать, где ты.
     - Что?
     - Неужели ты не понимаешь? - снова спросил Эш. Он развел руками и заговорил с видимым сожалением: - Ты ставишь под угрозу жизнь Джеймса. Одного взгляда на тебя достаточно, чтобы понять, кто ты и что с тобой произошло. Пока ты здесь, его жизнь в опасности. Ты - очевидное свидетельство совершенного им преступления.
     Поппи поняла все.
     - Но я могу дождаться Джеймса, и мы вместе с ним уедем.
     - Это ничего не изменит, - мягко возразил Эш. - Куда бы вы ни направились, пока вы вместе, ты представляешь для него несомненную угрозу. Едва взглянув на тебя, любой вампир почует правду.
     У Поппи все плыло перед глазами и подкашивались ноги, а Эш все говорил и говорил:
     - Я не хочу сказать, что, уехав, ты сама будешь в безопасности. Опасность будет следовать за тобой по пятам, потому что ты в прошлом смертная. Но в этом случае никто не узнает о преступлениях Джеймса. Это единственный способ сохранить ему жизнь. Понимаешь?
     - Да, теперь понимаю.
     Казалось, земля уплывает у нее из-под ног и она падает в темную ледяную бездну. И ей не за что уцепиться.
     - Разумеется, от тебя нельзя требовать, чтобы ты покинула его навсегда. Ты не способна на такую жертву...
     Поппи подняла голову. Она ничего не видела, чувствовала себя опустошенной и больной, но ее слова, обращенные к Эшу, были исполнены презрения:
     - После всего, что он для меня сделал? Хорошего же ты обо мне мнения!
     Эш склонил голову.
     - Ты храбрая девочка. Даже не верится, что когда-то ты была смертной. - Затем он поднял голову и холодно спросил: - Ну, так ты будешь собирать вещи? Или поедешь налегке?
     - У меня почти ничего нет, - помедлив, ответила Поппи. Каждое слово и движение причиняли ей боль. Она направилась в спальню, и ей казалось, что весь пол под ногами усыпан осколками битого стекла. - Едва ли у меня будет багаж. Но я должна написать Джеймсу записку.
     - Нет-нет, ни в коем случае, - возразил Эш. - Ты не должна этого делать. Джеймс так благороден и так тебя любит, что, если ты напишешь ему, где ты, он немедленно помчится следом за тобой. И что вы тогда будете делать?
     Поппи кивнула.
     - Я... хорошо.
     Покачав головой, она вошла в спальню. Она не собиралась с ним спорить, но и следовать его советам тоже не считала нужным. Поппи заперла за собой дверь спальни и постаралась сосредоточиться. Она представила, что ее мозг окружает каменная стена.
     За тридцать секунд Поппи собрала сумку, засунув в нее футболку и белое платье. Затем взяла со столика книгу и нашарила в ящике комода ручку. Вырвав из книги чистый титульный лист, она быстро написала:
     Дорогой Джеймс!
     Мне очень жаль, но если я останусь здесь, чтобы объяснить тебе все, ты постараешься меня остановить. Эш открыл мне глаза: пока мы вместе, твоей жизни угрожает опасность. Я не могу этого допустить. Если с тобой что-то случится, я умру. Я действительно умру.
     Я ухожу. Эш отвезет меня туда, где ты не сможешь меня найти. Там меня никто не знает, и я буду в безопасности. А тебе ничто не будет угрожать здесь. И все же, несмотря на то что мы не вместе, мы никогда не будем чужими.
     Я люблю тебя, и буду любить всегда. Но я должна это сделать.
     Попрощайся за меня с Филом.
     Твоя духовная супруга Поппи.
     Поппи поставила подпись, слезы капали на бумагу. Она положила листок на подушку и вышла к Эшу.
     - Ну полно, хватит, не плачь. Ты поступаешь правильно.
     Он обнял ее за плечи, а Поппи чувствовала себя слишком несчастной и слабой, чтобы его оттолкнуть. Вдруг Поппи подняла глаза на Эша.
     - Кстати, ты ведь тоже подвергаешь себя опасности. Что, если кто-нибудь решит, будто это ты превратил меня в вампира?
     Он посмотрел на нее широко открытыми серьезными глазами. Теперь они казались синими.
     - Я рискну, - ответил он, - я очень тебя уважаю.

***

     Джеймс перепрыгивал через две ступеньки, посылая телепатические послания. Он отказывался поверить в то, что подсказывали ему его чувства. Она должна быть там. Должна...
     Он открыл дверь в одно мгновение и уже с порога позвал:
     Поппи! Поппи, отзовись! Поппи!
     И даже теперь, когда дверь была распахнута? и его мысли отскакивали от стен пустой квартиры, он по-прежнему не мог в это поверить. Он осмотрел все комнаты. Сердце громко колотилось в груди. Ее сумка исчезла, одежда тоже. Поппи нет.
     Он выглянул в окно гостиной - из него была видна вся улица, - но и там Поппи не было.
     Не было там и Эша, разумеется.
     Джеймс был в отчаянии. Весь день он гнался за матерью с одного объекта на другой, стараясь ее перехватить. А найдя миссис Расмуссен, он узнал, что Эш уже прибыл в Эль Камино, получил ключ от его квартиры и отправился к нему несколько часов назад.
     Он наедине с Поппи?! Об этом даже страшно подумать.
     Джеймс сразу же позвонил домой, ему никто не ответил. Он побил все рекорды скорости, но оказалось слишком поздно.
     Ах, Эш, змей! Если ты ее хотя бы пальцем тронешь...
     Он понял, что снова и снова обходит квартиру, пытаясь найти хоть что-нибудь, что помогло бы ему восстановить ход событий. Вдруг в спальне он увидел светлый листок, выделявшийся на яркой цветной наволочке.
     Записка. Он схватил ее и пробежал глазами. Дочитав до конца, Джеймс похолодел. Его охватила ярость, сейчас он мог бы убить.
     На бумаге виднелись светлые круглые пятна. Слезы. Он переломает Эшу все кости, медленно и методично, одну за другой.
     Джеймс аккуратно свернул записку и положил в карман. Взяв из шкафа кое-какие вещи, он вышел из квартиры и, спускаясь по лестнице, позвонил по мобильному телефону матери.
     - Мам, это я, - сказал он, услышав гудок автоответчика