а - постоянно высоки. И мы
заключили, что вы помогали  сбывать  нашу  собственность  на  лондонском
рынке. А это, мой  жадный  друг,  несло  нам  большой  вред.  Это  также
означало, что мы могли ошибиться в оценке размеров похищенного из  нашей
лаборатории.  Доктор  Коллингбери  по-прежнему  утверждает,  что  потери
минимальны - впрочем, на сегодняшний день по уличной цене одна микродоза
ЛСД идет более чем за 5 фунтов, фунт гашиша  -  от  600  до  700  фунтов
стерлингов, а чистый кокаин может принести более 13000 за фунт. Смешайте
коку с сухим молоком или лактозой, и границы  ваших  доходов  становятся
феноменальными. Так что видите, количество надо соотносить с  ценой.  И,
конечно, новый источник  снабжения  в  городе  всегда  вызывает  к  себе
интерес и домыслы со стороны посторонних - полиции или других торговцев,
- а мы никогда не поощряем такого интереса.
   - Послушайте, вы все не так поняли...
   - Позвольте мне закончить. Я сказал, что нашу  озабоченность  усилили
два события. Особенно тревожным было второе. - Слоден потянулся к камину
и сунул в него короткое полено, положив его сверху других. Посмотрев  на
полено в  огне,  Келсо  ощутил,  как  напряглись  его  мышцы.  За  одним
последовало  другое,  и  языки  пламени  жадно  охватили  сырое  дерево.
Наконец, удовлетворенный, что огонь разгорелся, Слоден  носовым  платком
вытер руки и уселся в кресле.
   - Однажды я узнал, - продолжил он, словно  и  не  прерывался,  -  что
пилот с базы НАТО преднамеренно разбил  свой  самолет  в  море,  получив
инъекцию ЛСД. Думаю, вы прекрасно представляете, какой шорох этот случай
произвел среди военных и в министерстве обороны. А если бы  самолет  был
вооружен ядерными ракетами? А если бы весь этот эпизод  оказался  частью
заговора, устроенного иностранной державой с целью подорвать  доверие  к
НАТО  в  европейских  оборонных  структурах?  Только  представьте,  если
можете, какой фурор - хотя и скрываемый -  это  вызвало.  -  Он  коротко
рассмеялся.  -  Знаете,  какого  врага  больше   всего   боятся   многие
американские   военачальники?   Внутреннего.   Просачивающихся    левых,
снабжающих морально неустойчивые войска наркотиками. Это  стало  главной
головной болью со времен Вьетнама, и генералы так и не знают, как с этим
бороться. Красные уже не  прячутся  -  они  действуют.  Они  знают,  что
душевные силы бойцов ослабляются чересчур комфортной  жизнью  и  на  них
сильно влияют либеральные мысли,  распространяемые  средствами  массовой
информации. Апатия и стремление к удовольствиям - это стало тенденцией в
обществе,  а  солдат,  моряк  или  летчик  не   отличаются   от   своего
гражданского собрата и хотят получить свою долю.
   Вы могли заметить, Келли, что в одной только Англии военные  самолеты
стали  биться  в  последние  годы  гораздо  чаще.  Многое  сваливают  на
упражнения на малой высоте -  только  так  можно  перехитрить  вражеский
радар, - но вы не задумывались, что причина "несчастных  случаев"  может
оказаться более зловещей? Возможно, нет, но  люди  наверху,  несомненно,
задумывались.  И  потому  результаты   вскрытия   пилота,   разбившегося
несколько дней назад, вызвали у них панику. И  это  причинило  всем  нам
неудобство - ведь база перевернет здесь все вверх  дном,  чтобы  выявить
источник наркотика, и мы поняли,  что  деятельности  Тревика  нужно  как
можно скорее положить конец.
   Несмотря на страх, Келсо рассердился:
   - Но у вас же не было доказательств, что это он!
   - Его побег стал достаточным доказательством. Он знал, что мы  следим
за ним.
   - И за это вы убили его?
   - Его смерть была преждевременна, но да, мы бы все  равно  избавились
от него, как только узнали все, что нужно.
   - Значит, когда я заговорю, вы "избавитесь" и от меня.
   - Не обязательно. Может быть, вы будете приняты  в  мою  организацию.
Если вы докажете мне, что у вас есть рынки  сбыта  по  всему  миру,  то,
возможно, найдете применение.
   Келсо не поверил ему ни на единое мгновение,  но  оказался  пленником
собственной легенды, которая превратилась для него в нечто большее,  чем
личину. Он покачал головой и с сомнением проговорил:
   - Не знаю.
   - Тогда дайте мне проявить вам мое доверие и рассказать  подробнее  о
моей организации. Возможно, мне удастся убедить вас в моей  искренности,
показав вам, как вы можете вписаться в нее.
   - Не думаю, что ему следует что-либо  еще  рассказывать,  -  вмешался
Хансен.
   - И я тоже, - вставил  Баннен.  -  Лучше  избавиться  от  него  прямо
сейчас. Вы знаете, мы можем стереть его с лица земли,  не  оставив  даже
ногтя.
   Глаза Слодена сверкнули:
   - Я не считаю, что нуждаюсь в вашем мнении, Баннен.  Это  касается  и
вас, Джулиан. Позвольте мне действовать по-своему.
   Келсо хотел бы вырваться прямо  сейчас.  Он  понимал,  что  не  может
выиграть, как бы ни врал и кто бы его ни слушал. Он посмотрел на  дверь,
но перед ней стояли двое типов, которые  привели  его  из  подвала,  они
выглядели скучающими, но тем не менее грозно. Химик сидел за  письменным
окном у окна и как будто был напуган ситуацией.  Баннен  стоял  рядом  с
креслом Слодена, готовый наброситься на Келсо при малейшем  неосторожном
движении с его стороны, а Хенсон сидел на подлокотнике скамьи.
   Келсо осознал, что всякая попытка побега  обречена  на  провал:  даже
если бы он не был так избит, со всеми справиться невозможно.  Горящее  в
камине полено треснуло, и он безнадежно уставился в огонь. Его  внимание
вновь привлек маленький человечек напротив.
   - Наша схема проста: мы завозим сырье и вывозим  готовый  продукт.  -
Слоден улыбнулся. - Под "сырьем" я, естественно, подразумеваю  различные
базовые наркотические вещества. Из  Перу  приходит  кокаин,  конопля  из
Пакистана, Индии и Ближнего Востока. Опиум, в основном, из  Турции.  Моя
собственная  законная  фармацевтическая   фирма   поставляет   некоторые
компоненты и составы, используемые при синтезе, хотя эрготомин  тартрат,
основу для получения чистого  ЛСД,  мы  получаем  от  одной  компании  в
Лофейме. По  иронии  судьбы  правительство  само  поощряет  производство
сухого молока на моей мельнице за рекой  -  считая,  что,  когда  страна
страдает от перепроизводства молочных продуктов, оно годится  только  на
корм скоту. Все сделки  заключаются  в  районе  Альгарва  в  Португалии,
который, должен с сожалением сказать,  быстро  приобретает  славу  Мекки
подобных сделок. Это оттуда все эти вещества поступают в Англию.
   - И что, португальские суда поднимаются  по  реке?  -  Любопытство  у
Келсо пересилило осторожность.
   - Это было бы глупо. Конечно, можно и  так,  но  слишком  рискованно.
Даже некогда относительно безопасный метод  транспортировки  контрабанды
на легких самолетах нынче стал слишком рискован. Нет, Келли, теперь суда
подходят к нашей береговой линии. Уж конечно, это-то Тревик вам говорил?
   - Я уже сказал: он был уклончив. Он не хотел, чтобы я  слишком  много
знал.
   - А вы сами не могли догадаться, что товар перегружается в море?
   - Дрифтер Тревика!
   Слоден удивленно взглянул на Келсо:
   - В действительности судно принадлежит  Тому  Эдкоку,  ваш  Друг  был
всего лишь матросом. Вы действительно хотите сказать, что не знали?
   - Энди все держал при себе, - ответил Келсо. - Он  говорил,  что  мне
лучше не знать лишнего.
   -  Понятно.  -  Келсо  уловил,  как  Слоден  переглянулся  с   личным
секретарем. - Тогда, несомненно, вас не могло не заинтересовать, как  же
товар ввозится  под  бдительным  оком  береговой  охраны  и  полицейских
патрулей. А все очень просто, действительно просто; идея  позаимствована
у немцев. Во время последней мировой войны они тайно проводили  подлодки
по норвежским фьордам в открытое море на буксире  у  внешне  безобидного
рыболовного траулера. Мы просто приспособили эту  идею  для  собственных
нужд:  наркотики   запечатываются   в   водонепроницаемые   подтопленные
контейнеры, и их цепляют к дрифтеру Тома Эдкока  где-нибудь  в  Северном
море, а потом буксируют обратно в  Эдлтонскую  бухту.  В  нужное  время,
всегда ночью, мои люди - у нас есть прекрасные водолазы - отцепляют их и
прикрепляют  к  моему  прогулочному  катеру,  который  стоит  на   якоре
неподалеку. Оттуда контейнеры доставляют вверх по реке в  мой  эллинг  и
разгружают. Подземный ход - кстати, его  прорыли  еще  первые  владельцы
Эшли-холла, которые тоже были контрабандистами, как и я, -  обеспечивает
незаметное и удобное сообщение с моей  лабораторией.  Пустые  контейнеры
возвращаются для нового использования и обмениваются на другие, с  новым
товаром. Умно, не правда ли?
   - Блестяще, - был вынужден признать Келсо, хотя открытие подтверждало
опасение, что его ни в коем случае отсюда не выпустят. Слоден давал  ему
информацию в уверенности, что она никуда не выйдет.
   -  После  благополучной  доставки,  хм,   сырья,   так   сказать,   в
лабораторию,  наступает  черед  производства   и   упаковки.   Например,
изготовление пилюль ЛСД: мы очень заботимся, чтобы производить как можно
больше разновидностей по форме, цвету и составу,  чтобы  не  определили,
что они идут из одного источника. Как  много  разновидностей  у  нас  на
сегодня, доктор Коллингбери?
   Впервые человек в очках заговорил, и его голос был таким же  нервным,
как и его манеры:
   - Я, м-м-м... м-м-м, сейчас около шестидесяти. Наверное.
   -  Да,  около  шестидесяти.  Мы  также  производим  жидкий  ЛСД  и  в
кристаллах, как вам  хорошо  известно.  Из  блоков  грубого  морфина  мы
производим  высочайшего  качества  героин,  и  естественно,  он  гораздо
безопаснее, чем совершенно безобразный "Чай-низ",  который  в  последние
годы наводнил рынок. Конечно, наш  продукт  много  дороже,  но  "Чайниз"
содержит много примесей - по сути дела, очень токсичных ядов, таких  как
стрихнин. Неудивительно, что этот коричневый порошок  часто  оказывается
дешевле гашиша. Мы  производим  два  других  синтетических  наркотика  с
эффектом, как у алкалоидов опиума, - петидин и метадон,  а  также  здесь
упаковываются готовый чистый кокаин и героин.
   - Это сложная операция, - бессмысленно прокомментировал Келсо.
   - Совершенно верно.
   - И вы производите ТГК. Но разве он менее опасен, чем "Чайниз"?
   - Вряд ли. Существует риск передозировки,  а  она  индивидуальна  для
каждого. Но мы всего лишь угождаем различным нуждам  -  если  гашиш  для
кого-то слаб, мы с радостью поставим что-нибудь посильнее.
   - Ужасно, - еле слышно пробормотал Келсо.
   Голос Слодена стал жестче:
   - Мы торгуем только качественным товаром, Келли. Уверен, вы убедились
в этом, когда взяли пробу с украденного.
   -  Вы  достойны  королевской   премии   за   достижения   в   области
промышленности.
   Маленький человечек смущенно улыбнулся:
   -  В  некотором  смысле  вы  правы.  Моя   организация   одновременно
эффективна и продуктивна. Я установил высокие стандарты.
   - А вы не расскажете, как сбываете продукцию?
   - Почему же нет? Ведь я рассказал вам все остальное.
   - Это может оказаться неразумно,  сэр  Энтони,  -  быстро  проговорил
Хенсон.
   - Ерунда. К концу беседы Келли будет или  с  нами,  или  против  нас.
Последнее имеет лишь одно продолжение. Он никак не может нам  повредить.
- Хенсон вроде бы не был в этом так уверен, но Слоден продолжил:
   - Продукция перевозится через реку на мои мельницы, которые не только
производят  корм   скоту,   но   и   специализируются   на   переработке
определенного сырья, которое  другие  мельницы  не  могут  утилизировать
из-за  недостатка  оборудования.  Это  дает  нам  новые   рынки   сбыта,
понимаете? Мы снабжаем мельницы по всей стране.
   - И вместе с поставками идут наркотики?
   - Можете придумать более невинное прикрытие? Кто вообразит, что среди
двадцати тонн корма для скота может  находиться  на  полмиллиона  фунтов
наркотиков? Соответствующие мешки сбрасываются  в  нужных  точках  вдоль
пути,  разумеется,  многие  попадают  в  порты,  а  оттуда  на  кораблях
вывозятся за границу.  Естественно,  мы  разработали  систему  ячеек  на
пунктах доставки, так что если группу раскрывают, то нас, ядро, никак не
могут  выследить.  Иногда  я  вывожу  товар  прямо   отсюда,   используя
каботажные суда из Амстердама и Роттердама, которые  привозят  дикальций
фосфат и удобрения. К сожалению, такие законные рейсы нечасты, к тому же
250-тонные суда, поднимаясь по реке, привлекают  внимание,  так  что  их
применение ограничено. Однако сбыт  продукции  никогда  не  был  большой
проблемой.
   Келсо был потрясен.  Операции  Слодена  были  просты,  продуктивны  и
эффективны. Сэр Энтони имел безупречное  личное  прикрытие  и  идеальный
фронт для бизнеса.  Не  удивительно,  что  Тревик  понес  столь  суровое
наказание. Келсо подумал, скольких еще "сбившихся с пути" постигла та же
судьба.
   - Возможно, теперь вам понятно, какую  выгоду  вы  могли  бы  извлечь
лично для себя, вступив в мою организацию. Обещаю: вознаграждение  будет
огромно. Но сначала дайте мне информацию о вашей собственной сети.
   Келсо прокашлялся, быстро соображая.
   - Я работал один с Энди Тревиком. Это не были большие дела, просто  я
постоянно  снабжал  моих  друзей  в  Лондоне.   Студентов,   фотографов,
рекламных агентов - как я сказал, ничего серьезного.
   - И персонал на базе НАТО.
   - Нет, это по части Энди. Я имел дело только с Лондоном.
   - А девушка?
   - Элли? Это просто  моя  девушка,  она  не  имеет  к  этому  никакого
отношения.
   - Он снова врет. - Слова прозвучали тихо, без обвинения,  и  исходили
от Хенсона, который рассеянно рассматривал свои ногти.
   - Нет. Какого черта мне врать?
   - Чтобы спасти свою поганую шкуру, - прорычал Баннен.  -  Он  в  этом
деле не один. Если он приторговывал в городе, то у  него  гораздо  более
широкая сеть. Дайте мне поговорить с ним по-своему.
   Келсо напрягся, но Слоден покачал головой:
   - Я надеялся, Келли, что, оказав  вам  доверие  и  так  подробно  все
рассказав,  я  мог  бы  рассчитывать  на  такую  же  откровенность.  Уж,
пожалуйста, постарайтесь.
   - Я сказал правду. Мне больше нечего добавить.
   - Надеюсь, я не зря потратил время, Келли.
   - Я сказал все.
   Баннен двинулся к Келсо.
   - Говори, дерьмо, какие еще мерзавцы с тобой работают?
   - Баннен, он может не работать  ни  с  какими  мерзавцами.  -  Хенсон
посмотрел на Слодена, который чуть заметно кивнул.
   - О чем ты говоришь?  -  выплюнул  Баннен.  -  Уверен,  тут  замешаны
другие. Бог знает, сколько снял Тревик.
   Хенсон перевел взгляд на Келсо.
   - О, может быть, другие замешаны,  но  возможно,  это  люди  не  того
сорта, о котором ты думаешь. Может быть, наш друг работает в полиции.
   Баннен оторопел. И Келсо тоже.
   - Вы с ума сошли! - запротестовал он. Хенсон улыбнулся.
   - Думаю, мы довольно скоро это выясним. -  Слоден  нагнулся  в  своем
кресле. - Доктор Коллингбери, вы знаете, что нужно.
   Человек в очках вышел из комнаты, а Слоден сказал:
   - Вполне возможно, мы сошли с ума, Келли - если  это  ваше  настоящее
имя, - но боюсь, мы не можем в вашем случае полагаться на удачу.  Завтра
мы ожидаем очередной корабль, а это означает, что несколько недель будем
безумно заняты и у нас не останется времени играть с вами в кошки-мышки.
Честно говоря, вы меня разочаровали, вы неубедительны и неинтересны.  Но
есть способ выяснить правду, не прибегая к зверским методам Баннена.
   - Ради Бога, я говорю вам правду!
   Слоден словно не слышал:
   -  Вы  знаете,  есть  другие  методы,  гораздо  более  страшные,  чем
физическое насилие.
   Доктор  Коллингбери  вернулся,  держа   в   руке   маленький   черный
чемоданчик.
   - Я имею в виду насилие над сознанием, - продолжил Слоден.
   Химик положил чемоданчик на сервант и открыл.
   - Это в самом деле необходимо, сэр Энтони? - нервно спросил он.
   Хенсон встал со скамейки и подошел к серванту:
   - Да, - ответил он за шефа и, отодвинув тощего  человека  в  сторону,
занялся содержимым чемоданчика.
   - Введение в организм лизергиновой  кислоты  зачастую  может  вызвать
эйфорию, - сказал Слоден. - Но при определенных условиях и очень большой
дозе это может привести к разрушающим ум кошмарам. Обстановка, в которую
вы будете помещены, и полученная доза приведут к крайнему  шоку.  Думаю,
вам не захочется повторить этот опыт. Нам нужно все узнать о вас, Келли,
так что почему бы вам не рассказать сейчас и  избежать  этой  неприятной
процедуры? Так действительно будет лучше всего.
   Келсо не ответил.
   Слоден вздохнул и жестким тоном велел:
   - Шестьсот микрограммов, Джулиан.
   Келсо знал, что стандартная доза - сто микрограммов.
   Хенсон повернулся к нему с наполненным прозрачной жидкостью шприцем.
   - Закатай ему рукав, Баннен, - велел он, приближаясь.
   Баннен был всего  в  трех  футах,  когда  Келсо  выхватил  из  камина
пылающее полено.  Не  обращая  внимания  на  боль  от  горящего  дерева,
детектив сунул головешку в физиономию Баннену. Тот попытался уклониться,
но не успел  -  пылающий  конец  полена  ткнулся  ему  в  щеку,  оставив
приставшую к коже красную горячую  золу.  Баннен  закричал  и  попытался
стряхнуть ее рукой,  но  Келсо  ударил  снова,  пользуясь  поленом,  как
коротким копьем. Оно попало Баннену в и так уже распухший нос, и он упал
навзничь, схватившись за лицо.
   Келсо повернулся к остальным, размахивая перед собой своим оружием  и
как бы приглашая их к нападению. Хенсон  попятился,  а  двое  в  дверях,
похоже, растерялись. И только сам Слоден  быстро  вскочил  из  кресла  и
ребром ладони сильно ударил Келсо по руке выше локтя, парализовав мышцы.
Полено упало на пол.
   Двое от дверей бросились на детектива. Доктор  Коллингбери,  невольно
оказавшийся на их пути, был отброшен в сторону. Келсо  ударил  одного  в
лоб, но удар оказал мало эффекта. Вместе с  двумя  нападавшими  детектив
упал на пол, и они своим весом прижали его к полу.  Келсо  понимал,  что
сопротивляться бесполезно, что он слишком ослаб от предыдущего избиения,
но все равно боролся, а они снова колотили его, подавляя  сопротивление.
Он мельком увидел  Баннена  с  красной  в  волдырях  рожей,  пытающегося
дотянуться до него в путанице тел.
   - Нет, - взревел Слоден. - Джулиан - инъекцию, быстро!
   Келсо почувствовал, как руку  выдирают  из  рукава,  потом  на  плече
разрывают рубашку. Он пытался бороться, но его руку перетянули, так  что
отчетливо выступили  вены.  Шприц  опустился,  Келсо  ощутил,  как  игла
проколола кожу. Хенсон с усмешкой надавил на шприц, и Келсо плюнул ему в
лицо.
   Доктор Коллингбери, все еще на четвереньках у двери,  тихо  застонал,
увидев происходящее. Он резко  отвернул  голову  к  окну,  где  дождь  с
бешеной силой ударил в стекло. Тяжелые шторы были закрыты, но  не  могли
приглушить дробь, и в течение  одного  страшного  мгновения  человек  со
свалившимися очками был уверен, что стекло сейчас разлетится вдребезги.

АПРЕЛЬ 1976-го

   Увидев, что в окне нет света, она выругалась про себя. О Боже, только
бы он не ушел, не сегодня, когда я набралась мужества вернуться! Я хочу,
чтобы он был дома, он нужен мне!
   Девушка  покачнулась,  и  проходящий   мимо   средних   лет   мужчина
остановился спросить, не нужна ли помощь. Но учуяв душок виски, не  стал
спрашивать. Девка! Небось, не больше  двадцати,  а  посмотрите  на  нее!
Нынче если они не напьются, то  накачаются  наркотиками.  Больше  делать
нечего, как стоять тут, перегородив тротуар,  да  еще  еле  держится  на
ногах. Он был достаточно близко,  чтобы  рассмотреть  ее  лицо  в  свете
уличных фонарей, и покачал головой скорее печально, чем  с  отвращением.
Девушка была хорошенькая, чертовски хорошенькая. Какая жалость!  Мужчина
поспешил прочь, что-то бормоча про себя, но  девушка  даже  не  заметила
его.
   Какое-то время Сэнди не знала, что делать. Потом  улыбнулась.  У  нее
остался ключ - Джим так и не  потребовал  его  обратно.  Он  по-прежнему