и  напротив  и  постучал.
Дверь открыл пожилой человек с грустным лицом.
     - В чем дело?
     Риццоли призвал на помощь все свое обаяние.
     - Извините, - сказал он. - Так жаль, что приходится вас беспокоить. Я
ваш сосед, живу в номере напротив. Не позволите ли мне  зайти  на  минутку
поговорить?
     Человек с подозрением разглядывал его:
     - Сперва покажи мне, как ты открываешь дверь своей комнаты.
     Тони улыбнулся:
     - Разумеется. - Он подошел к своей двери, достал ключ и открыл ее.
     Человек кивнул:
     - Ладно. Заходи.
     Тони Риццоли закрыл свою дверь и направился в комнату соседа.
     - Чего надо?
     - У меня сугубо личное дело. Так неудобно вас беспокоить,  но...  Ну,
по правде говоря, я сейчас развожусь с  женой,  и  она  устроила  за  мной
слежку. - Он с отвращением покачал головой. - Она  даже  поставила  в  мой
телефон подслушивающее устройство.
     - Бабы! - проворчал сосед. - Чтоб из всех черт  побрал.  Я  со  своей
развелся в прошлом году. А надо было десять лет назад.
     - Да что вы?  Короче,  я  подумал,  может,  вы  будете  так  добры  и
позволите мне дать ваш телефон парочке друзей, чтобы они  могли  мне  сюда
позвонить. Обещаю, часто они звонить не будут.
     Человек начал было отрицательно качать головой:
     - Не хочу, чтобы меня беспокоили...
     Риццоли вытащил из кармана стодолларовую бумажку.
     - Это вам за беспокойство.
     Человек облизнул губы.
     - А, тогда ладно, - сказал он. - Думаю, тут ничего страшного нет. Рад
буду выручить товарища по несчастью.
     - Очень мило с  вашей  стороны.  Постучите  мне  в  дверь,  если  мне
позвонят. Я чаще всего дома.
     - Договорились.


     На следующий день рано утром Риццоли  пошел  на  телефонную  станцию,
чтобы позвонить Иво Бругги. Он набрал номер оператора и заказал разговор с
Римом.
     - Signor Bruggi, per piacere.
     - Non ce in casa.
     - Quando arrivera?
     - Non lo so.
     - Gli dica, per favore, di chiamare il signor Rizzoli.
     Риццоли назвал свой номер  коммутатора  гостиницы  и  своего  соседа.
Потом вернулся в гостиницу. Как же он ненавидел это свое обиталище. Кто-то
однажды сказал ему, что по-гречески гостиница называется xenodochion,  что
буквально означает "помещение для незнакомых людей". "Куда  больше  похоже
на тюрьму, мать твою..." - подумал Риццоли. Вокруг была уродливая  мебель:
старый зеленый диван,  два  подержанных  столика  с  настольными  лампами,
небольшой письменный стол  с  настольной  лампой  и  кровать,  изобретение
Торквемады [Торквемада Томас (ок. 1420-1498), с 80-х  гг.  XV  века  глава
испанской инквизиции (великий инквизитор)].
     Следующие два дня Тони Риццоли просидел в своей комнате, ожидая стука
в дверь. За едой посылал коридорного. Никаких звонков. "Куда, черт побери,
подевался Иво Бругги?"
     - Риццоли отсиживается в гостинице. Двое суток никуда не  выходит,  -
докладывали инспектору Николино и Уолту Келли сыщики, следившие за Тони.
     - Уверены, что он там?
     - Да, сэр. Горничная видит его по утрам и вечерам,  когда  убирает  в
номере.
     - Как насчет телефонных звонков?
     - Ни одного. Что нам теперь делать?
     - Продолжайте наблюдение. Рано или поздно он  что-нибудь  предпримет.
Проверьте, работает ли подслушивающее устройство.


     На следующий день  в  комнате  Риццоли  зазвонил  телефон.  "Дерьмо!"
Бругги не должен был звонить ему в эту  комнату.  Он  велел  этому  идиоту
звонить в комнату соседа. Нужно быть осторожным. Он снял трубку.
     - Слушаю.
     - Тони Риццоли? - по голосу было ясно, что это не Иво Бругги.
     - С кем я говорю?
     - На днях вы приходили ко  мне  в  контору  с  деловым  предложением,
мистер Риццоли. Я вам отказал. Сегодня я предлагаю обсудить все еще раз.
     Тони Риццоли внезапно почувствовал  себя  на  седьмом  небе.  "Спирос
Ламброу! Значит, засранец все-таки решился!" Он не мог поверить,  что  ему
так повезло. "Конец всем моим проблемам. Смогу вывезти героин и старье  из
музея одновременно".
     - Конечно. Буду рад. Когда мы сможем увидеться?
     - Сегодня после обеда?
     "Значит, он торопится. Все эти говенные богатеи одинаковы. Им  всегда
мало".
     - Годится. Где?
     - Может быть, вы зайдете ко мне в контору?
     - Приду. - Тони Риццоли повесил трубку. Настроение было приподнятое.
     В холле гостиницы растерянный детектив докладывал в участок:
     - Риццоли только что  позвонили.  Назначили  встречу  в  конторе.  Но
звонивший не назвался, и мы не смогли выяснить, откуда звонок.
     - Ладно. Следите за ним, когда он выйдет из  гостиницы.  Докладывайте
мне, куда он пошел.
     - Слушаюсь, сэр.
     Через десять минут Тони Риццоли вылез из подвального окна гостиницы и
оказался в пустынной аллее. Он дважды сменил такси, чтобы  убедиться,  что
за ним нет хвоста, и только  тогда  дал  водителю  адрес  конторы  Спироса
Ламброу.


     После посещения Мелины в больнице  Спирос  Ламброу  дал  себе  клятву
отомстить за сестру. Но он никак не мог придумать достойного наказания для
Константина  Демириса.  Визит  Георгиоса  Лато  и  поразительные  новости,
сообщенные ему мадам Пирис, дали ему наконец оружие, с помощью которого он
сможет покончить с мужем сестры.
     -  Пришел  мистер  Антони  Риццоли,  мистер  Ламброу,  -   возвестила
секретарша. - Вы не назначали ему встречу, так что я сказала,  что  вы  не
можете...
     - Впустите его.
     - Слушаюсь, сэр.
     Улыбающийся Риццоли уверенной походкой вошел в кабинет.
     - Спасибо, что пришли, мистер Риццоли.
     Риццоли усмехнулся:
     - Не стоит благодарности. Итак, вы все же решили иметь со мной  дело,
верно?
     - Нет.
     Улыбка сползла с лица Риццоли:
     - Как вы сказали?
     - Я сказал: нет. Я не собираюсь иметь с вами дело.
     Озадаченный Риццоли смотрел на него во все глаза:
     - Тогда какого  черта  вы  мне  звонили?  Сказали,  что  у  вас  есть
предложение.
     - Правильно. Не хотели бы вы использовать для перевозки вашего  груза
суда Константина Демириса?
     Тони упал в кресло:
     - Константина Демириса? О чем вы говорите? Да он никогда...
     - Он согласится. Обещаю, что мистер  Демирис  будет  просто  счастлив
оказать вам любую услугу.
     - Почему? Что он от этого выиграет?
     - Ничего.
     - Тогда я не понимаю. Зачем же он согласится?
     -  Рад,  что  вы  об  этом  спросили.  -  Ламброу  нажал  на   кнопку
переговорного  устройства.  -  Принесите  нам,  пожалуйста,  кафе.  -   Он
посмотрел на Тони Риццоли. - Как вы предпочитаете?
     - Э... черный, без сахара.
     - Черный, без сахара для мистера Риццоли.
     Когда секретарша принесла кофе и вышла из кабинета, Ламброу сказал:
     - Я собираюсь рассказать вам небольшую историю, мистер Риццоли.
     Тони Риццоли настороженно наблюдал за ним:
     - Валяйте.
     - Константин Демирис женат на моей сестре. В течение нескольких лет у
него была любовница. Ее звали Ноэлли Пейдж.
     - Актриса?
     - Да. Она обманула его с  человеком,  которого  звали  Ларри  Дуглас.
Ноэлли и Дуглас были привлечены к суду за убийство жены  Дугласа,  которая
не  соглашалась  на  развод.  Защищать  Ноэлли  Константин  Демирис  нанял
адвоката по имени Наполеон Чотас.
     - Помнится, читал об этом в газетах.
     - В газетах было далеко не все. Видите ли, мой дражайший шурин  вовсе
не собирался спасать жизнь своей неверной любовницы. Он  хотел  отомстить.
Задачей  Наполеона  Чотаса  было  добиться,  чтобы  Ноэлли  приговорили  к
смертной казни. Ближе к концу процесса Чотас сказал своим подзащитным, что
он якобы договорился с судьями о смягчении приговора,  если  они  признают
себя  виновными.  Он  их  обманул.  Они  признали  себя  виновными,  и  их
казнили...
     - Возможно, этот Чотас в самом деле думал, что...
     - Пожалуйста, дайте мне закончить... Тело Кэтрин Дуглас так и не было
обнаружено.  По  той  простой  причине,  мистер  Риццоли,  что  она  жива.
Константин Демирис ее спрятал.
     Тони Риццоли не сводил с него глаз:
     - Погодите. Выходит, Демирис знал, что она жива,  и  допустил,  чтобы
его любовницу и ее дружка казнили за убийство?
     - Именно. Я не очень силен в законах, но полагаю, что, если обо  всем
этом станет известно, моему шурину придется провести долгие годы в тюрьме.
По меньшей мере, он разорится.
     Тони сидел, усиленно размышляя над услышанным. Что-то здесь  было  не
так.
     - Мистер Ламброу, а почему вы мне все это рассказываете?
     Губы Спироса Ламброу искривились наподобие улыбки.
     - Я  кое-что  должен  моему  шурину.  Идите  к  нему.  Уверен,  он  с
удовольствием предоставит вам свои суда.



                                    14

     В его душе бушевали бури,  и  он  ничего  не  мог  с  этим  поделать.
Казалось,  внутри  у  него  кусок  льда,  и  не   было   никаких   светлых
воспоминаний, чтобы растопить  его.  Все  началось  год  назад,  когда  он
отомстил Ноэлли за ее измену. Он надеялся, что с ее смертью  все  пройдет,
прошлое будет похоронено. Ему и в голову  не  приходило,  что  могут  быть
какие-то последствия, пока в  его  жизнь  неожиданно  вновь  не  вторглась
Кэтрин  Александер.  Потребовалось  избавиться  от  Фредерика  Ставроса  и
Наполеона Чотаса. Они затеяли против него игру не на жизнь, а на смерть  и
проиграли.  Больше  всего   Константина   Демириса   удивило   то,   какое
удовольствие доставил  ему  риск,  которому  он  подвергался,  и  то,  как
понравилось ему ходить по острию бритвы.  Ему  было  интересно  заниматься
бизнесом, но все бледнело по сравнению  с  игрой  в  жизнь  и  смерть.  "Я
убийца, - думал Демирис. - Нет, не убийца, а палач". И вместо  того  чтобы
ужаснуться этой мысли, он почувствовал необыкновенное возбуждение.
     Константин Демирис только  что  получил  недельный  отчет  по  поводу
Кэтрин Александер. Пока все шло отлично. В основном она общалась только  с
теми людьми, с которыми работала.  Правда,  Эвелин  сообщила,  что  Кэтрин
иногда встречается с Кирком Рейнольдсом. Но поскольку он тоже  работал  на
Демириса,  то  вряд  ли  здесь  могли  возникнуть   какие-либо   проблемы.
"Наверное, бедная девочка просто умирает с тоски,  -  подумал  Демирис.  -
Рейнольдс - такая зануда. Не может говорить ни о чем, кроме  законов.  Тем
лучше. Чем тоскливее будет Кэтрин, тем проще мне.  Я  еще  должен  сказать
Рейнольдсу спасибо".


     Кэтрин все чаще и чаще встречалась с Кирком Рейнольдсом и все  больше
и больше привязывалась к нему. Он был  весьма  привлекателен,  хотя  и  не
очень красив. "В смысле красоты я уже обожглась  на  Ларри,  -  размышляла
Кэтрин устало. - Видно,  правильно  говорят:  личиком  гладок,  да  делами
гадок". Кирк Рейнольдс был заботлив и надежен. "На него я могу положиться,
- подумала Кэтрин. - Конечно, я не пылаю жаркой страстью, но, может, я  на
это больше и не способна. Ларри об этом хорошо позаботился. Я  уже  вполне
созрела для того, чтобы устроить свою жизнь с человеком, которого  уважаю,
который уважает меня, с кем я смогу спокойно жить, не беспокоясь, что меня
сбросят в пропасть или заживо погребут в темной пещере".


     Они побывали в театре на пьесе Кристофера Фрайя, затем  на  спектакле
"Прилив в сентябре" с Гертрудой Лоуренс. Ходили  они  и  в  ночные  клубы.
Казалось, во всех клубах оркестры играли одни и те же мелодии.


     - На той неделе еду в Сент-Мориц, - сказал Кирк Рейнольдс  Кэтрин.  -
Ты думала о моем предложении?
     Кэтрин думала, и очень много. Она знала, что Кирк влюблен в нее. "Мне
он тоже нравится, - говорила себе Кэтрин. - Но ведь это не значит,  что  я
его люблю, это же разные вещи. Или я просто излишне романтична? Кого я жду
- еще одного Ларри? Который сведет меня с ума, а потом влюбится в другую и
попытается меня убить? Из Кирка получится  прекрасный  муж.  Почему  же  я
колеблюсь?"


     В тот вечер Кэтрин и Кирк ужинали в ресторане "Мирабель". Неожиданно,
когда уже принесли  десерт,  Кирк  сказал:  "Кэтрин,  может  быть,  ты  не
догадываешься, так я хочу сказать, что люблю тебя и хочу, чтобы  ты  стала
моей женой".
     Внезапно ее охватила паника:
     - Кирк... - она замолчала, не зная, что сказать. "То,  что  я  сейчас
скажу, - подумала она, - изменит всю мою жизнь.  Так  просто  согласиться.
Что же меня удерживает? Страх, что все может повториться? Я что, всю жизнь
буду этого бояться? Я не должна этого допустить".
     - Кэтти...
     - Кирк, почему бы нам не поехать вместе в Сент-Мориц?
     Кирк просиял:
     - Ты хочешь сказать...
     - Там посмотрим. Увидишь, как я катаюсь на лыжах, и  не  захочешь  на
мне жениться.
     Кирк рассмеялся:
     - Ничто в мире не заставит меня передумать. Знаешь, я очень счастлив.
Давай поедем 7 ноября, в день Гайя Фокса.
     - А кто такой Гай Фокс?
     - Ну, это  увлекательная  история.  Король  Джеймс  был  приверженцем
антикатолической политики, и группа видных католиков организовала  заговор
с целью свержения правительства. Возглавить заговор должен был  солдат  по
имени Гай Фокс, выходец из Испании. Он сумел достать тридцать шесть  бочек
пороха, целую тонну, и спрятал его в подвале палаты лордов. Однако,  в  то
утро, на которое был назначен взрыв, один из заговорщиков донес на них,  и
все они были арестованы. Гайя пытали, но он молчал. Всех  казнили.  И  вот
теперь в Англии каждый год отмечается день  раскрытия  этого  заговора,  в
этот день жгут костры и устраивают фейерверк, а маленькие мальчики  делают
чучела Гайя.
     Кэтрин покачала головой:
     - Довольно мрачный праздник.
     Он улыбнулся и тихо сказал:
     - Обещаю тебе, наш праздник не будет мрачным.


     В ночь перед отъездом Кэтрин  вымыла  голову  и  дважды  упаковала  и
распаковала вещи. Ее даже тошнило от волнения. За всю  жизнь  у  нее  были
близкие отношения только с двумя мужчинами, Уильямом  Фрейзером  и  мужем.
"Интересно, а сейчас так говорят - "близкие отношения"? - подумала Кэтрин.
- Господи, да я уже забыла, как  это  делается.  Правда,  утверждают,  что
позабыть такое нельзя,  как  нельзя  разучиться  кататься  на  велосипеде.
Может, я ему в постели не понравлюсь. Лучше всего перестать беспокоиться и
постараться заснуть".


     - Мистер Демирис?
     - Слушаю.
     - Сегодня утром Кэтрин Александер уехала в Сент-Мориц.
     Пауза.
     - Сент-Мориц?
     - Да, сэр.
     - Одна?
     - Нет, сэр. С Кирком Рейнольдсом.
     На этот раз пауза затянулась.
     - Благодарю вас, Эвелин.
     Кирк Рейнольдс! Кто бы мог подумать! Что она в нем нашла? "Я  слишком
долго ждал. Надо было  поторопиться.  Придется  что-то  придумать.  Нельзя
позволить, чтобы..." Раздался звонок секретарши:
     - Мистер Демирис, вас хочет  видеть  мистер  Антони  Риццоли.  Вы  не
назначили ему встречу, но...
     - Тогда, зачем вы меня беспокоите? - спросил Демирис, нажимая  кнопку
интеркома.
     Но звонок раздался снова.
     - Прошу прощения за беспокойство, но мистер Риццоли говорит,  что  он
должен передать вам что-то важное от мистера Ламброу.
     От Ламброу? Странно. Почему Ламброу не позвонил ему сам?
     - Впустите его.
     - Слушаюсь, сэр.
     Когда Тони Риццоли ввели в кабинет Константина  Демириса,  он  первым
делом оценивающе огляделся. Здесь было еще роскошнее, чем у Ламброу.
     - Приятно познакомиться, мистер Демирис.
     - У вас две минуты.
     - Меня послал Спирос. Он решил, нам стоит поговорить.
     - В самом деле? И о чем же?
     - Не возражаете, если я сяду?
     - Не думаю, что вы пробудете здесь достаточно долго.
     Тони Риццоли уселся на стул напротив.
     - У меня есть фабрика, мистер Демирис. И  я  перевожу  свой  товар  в
разные концы света.
     - Ясно. И вы хотите зафрахтовать один из моих пароходов?
     - Точно.
     - Почему Спирос послал вас ко мне?  Почему  вы  не  зафрахтовали  его
судно? У него на данный момент два простаивают.
     Тони Риццоли пожал плечами:
     - Думаю, ему не нравится мой груз.
     - Не понимаю. Какой груз?
     - Наркотики. Героин, - негромко сказал Тони Риццоли.
     Константин Демирис не поверил своим ушам.
     - И вы полагаете, что я?.. Ну-ка убирайтесь отсюда,  а  то  я  вызову
полицию.
     Риццоли кивнул на телефон:
     - Валяйте, звоните.
     Когда Демирис протянул руку к телефону, Тони сказал:
     - Я тоже не прочь с ними побеседовать. Рассказать о  суде  над  Ларри
Дугласом и Ноэлли Пейдж.
     Константин Демирис замер:
     - О чем вы это?
     - О том, что двое людей были казнены  за  убийство  женщины,  которая
жива и здорова.
     Лицо Демириса стало белым, как мел.
     - Как вы думаете, мистер Демирис, полиции будет  интересно  послушать
эту историю? Ну, если они не заинтересуются, тогда, может, пресса? Я так и
вижу заголовки в газетах, а вы? Ничего,  если  я  буду  звать  вас  Коста?
Спирос сказал,  что  так  вас  все  друзья  зовут,  а  нам,  думаю,  стоит
подружиться. Хорошие друзья ведь не гадят друг другу? Пусть наш  маленький
секрет останется между нами, верно?
     Константин Демирис сидел не шевелясь.  Когда  он  наконец  заговорил,
голос его был хриплым:
     - Что вы хотите?
     - Я же сказал: зафрахтовать один из ваших пароходов.  А  уж  коль  мы
такие друзья, так, наверное, вы и за фрахт  с  меня  не  возьмете,  правда
ведь? Скажем так, услуга за услугу.
     Демирис тяжело вздохнул.
     - Я не могу вам этого позволить. Если станет известно, что я перевожу
наркотики, я потеряю весь свой флот.
     - Да кто о том узнает? В нашем деле мы  обходимся  без  рекламы.  Все
сделаем по-тихому.
     Лицо Константина Демириса стало жестким.
     - Вы делаете большую ошибку. Меня нельзя  шантажировать.  Вы  знаете,
кто я?
     - А как же. Мой новый партнер. Мы с тобой, крошка Коста, теперь долго
будем обделывать делишки, потому что, если ты откажешься, я немедленно иду
в полицию и в газеты и все  рассказываю.  И  тогда  большой  привет  твоей
репутации и всей твоей хреновой империи.
     Демирис долго молчал.
     - Откуда... Спирос узнал?
     Риццоли усмехнулся:
     - Какая  разница.  Важно  то,  что  я  теперь  держу  тебя  за  яйца.
Поднадавлю - и ты евнух. Придется тогда тебе остаток жизни пропеть сопрано
в тюремной камере. - Тони Риццоли взглянул на часы. - Бог мой, да мои  две
минуты давно истекли. - Он встал. - Даю тебе шестьдесят секунд, решай: или
я ухожу отсюда твоим партнером, или пеняй на себя.
     Казалось, за несколько  минут  Константин  Демирис  постарел  лет  на
десять.  В  лице  не  осталось  ни  кровинки.  Он  ничуть  не  заблуждался
относительно того, что  произойдет,  если  вся  правда  относительно  суда
выйдет наружу. Газетчики съедят его с потрохами. Все будут  видеть  в  нем
чудовище, убийцу. Кому-нибудь может даже прийти в голову  поинтересоваться
обстоятельствами смерти Ставроса и Чотаса.
     - Твое время истекло.
     Константин Демирис с трудом кивнул:
     - Ладно, - прошептал он. - Ладно.
     Тони Риццоли одарил его жизнерадостной улыбкой:
     - А ты не дурак.
     Константин Демирис медленно встал.
     - Так и быть, один раз я тебе уступлю, - сказал он. - Не хочу  знать,
как ты это устроишь и когда. Пущу вашего человека на  одно  судно.  Это  -
все.
     - Договорились, - сказал Тони Риццоли. И подумал: "А может, ты так  и
умен. Разочек перевези контрабандный груз героина, и ты на крючке,  крошка
Коста. Теперь никуда ты от меня не денешься". Вслух он повторил: "Конечно,
договорились".


     К себе в гостиницу Тони Риццоли возвращался в приподнятом настроении.
"Блеск! Этим агентам по борьбе с наркотиками и в голову не придет заняться
флотом Константина Демириса. Господи, да теперь ни  один  его  корабль  не
уйдет без моего груза! Деньги так  и  посыпятся.  "Снежок"  и  "Старье"  -
прости, Виктор, (он рассмеялся вслух) древности".
     Риццоли вошел в телефонную будку на улице Стадиоу и дважды  позвонил.
Первый звонок был в Пале