Если ты собираешься надуть Ламброу, - сказал Демирис, -  то  откуда
мне знать, что ты не надуешь меня?
     - Милый Коста, все очень  просто.  Ты  будешь  защищен.  Мы  подпишем
соглашение, где будет указано, что новая компания переходит мне  только  в
случае твоего оправдания. Тебя признают виновным - я ничего не получаю.
     Вот тут Демирис почувствовал настоящую заинтересованность. Он сидел и
внимательно разглядывал калекуадвоката. "Может ли он проиграть  процесс  и
выбросить на ветер сотни миллионов долларов, чтобы только  поквитаться  со
мной? Нет. Не такой он дурак."
     - Хорошо, - сказал он медленно. - Я согласен.
     - Прекрасно, - заметил Чотас. - Ты только что спас себе жизнь, Коста.
     "Я спас куда больше, - подумал Демирис.  -  У  меня  есть  еще  сотня
миллионов долларов, спрятанная так, что никто не разыщет".
     Со Спиросом Ламброу Чотасу пришлось куда сложнее. Поначалу  тот  чуть
не вышвырнул Чотаса из офиса.
     - Вы хотите, чтобы я дал  показания  и  спас  жизнь  этому  чудовищу?
Убирайтесь отсюда ко всем чертям!
     - Вы ведь хотите отомстить? - спросил Чотас.
     - Да. И я отомщу.
     - Так ли? Вы же знаете Косту. Для него деньги дороже жизни. Если  его
казнят, всем его страданиям придет конец за несколько минут.  Но  если  вы
сломаете его и заставите дожидаться без единого  гроша,  вы  накажете  его
куда сильнее.
     В том, что говорил адвокат,  была  своя  правда.  Демирис  был  самым
жадным человеком, которого ему приходилось когда-либо встречать.
     - Так вы говорите, он согласен отдать все мне?
     - Абсолютно все. Флот, все компании, все, что у него есть.
     Искушение было чересчур велико.
     - Дайте мне подумать.
     Ламброу наблюдал, как адвокат выезжает на коляске из  кабинета.  "Вот
бедолага, - подумал он. - И зачем ему жить?"
     В полночь Спирос Ламброу позвонил Наполеону Чотасу:
     - Я принял решение. Считайте, что мы договорились.


     Пресса  была  в  ажиотаже:  помимо  того,  что   Константин   Демирис
предстанет передо судом за убийство своей жены, защищать его будет человек
воскресший из мертвых, блестящий адвокат, специалист по  уголовным  делам,
считавшийся погибшим при пожаре.


     Суд проходил в том же зале,  где  когда-то  судили  Ларри  Дугласа  и
Ноэлли Пейдж. Константин Демирис сидел на месте  обвиняемого,  а  рядом  с
ним,  в  инвалидной  коляске,  Наполеон  Чотас.  Государство   представлял
следователь по особо важным делам Делма.
     Делма обратился к жюри со следующими словами:
     - Константин Демирис - один из самых могущественных людей в мире.  Он
сказочно богат и потому пользуется  многими  привилегиями.  Но  есть  одна
привилегия,  которую  не  могут   дать   деньги.   Это   право   совершить
хладнокровное убийство. - Он повернулся  и  взглянул  на  Демириса.  -  Мы
собираемся доказать, что Константин  Демирис  с  особой  жестокостью  убил
любящую его жену. Когда вы познакомитесь со всеми уликами и свидетельскими
показаниями, то, я убежден, вы придете к единственно  правильному  выводу:
виновен в убийстве первой степени. - Следователь Делма вернулся на место.
     Главный судья обратился к Наполеону Чотасу:
     - Защита готова сделать вступительное заявление?
     - Да, Ваша честь. - Чотас подъехал в коляске поближе к жюри. На лицах
членов жюри он прочитал жалость. Они отворачивались, стараясь не  смотреть
на его безобразное лицо  и  изуродованное  тело.  -  Константина  Демириса
собираются судить не за то, что он богат и могущественен. Хотя,  возможно,
именно поэтому он и оказался в  зале  суда.  Слабые  всегда  рады  унизить
сильного, разве не так? Возможно, мистер Демирис  и  виноват  в  том,  что
богат и имеет большую власть, но  есть  одна  вещь,  которую  я  собираюсь
доказать, так что у вас не останется и тени сомнения в том, что Демирис не
виновен в убийстве своей жены.
     Суд начался.


     Следователь Делма допрашивал лейтенанта полиции Теофилоса в  качестве
свидетеля.
     - Опишите, пожалуйста, лейтенант, что вы увидели, когда вошли  в  дом
Демириса на пляже?
     - Столы и стулья были перевернуты. Все было в беспорядке.
     - Такое впечатление, что там произошла ужасная драка?
     - Да, сэр. Как будто в дом забрались грабители.
     - И вы нашли окровавленный нож на месте преступления?
     - Да, сэр.
     - А на ноже вы обнаружили отпечатки пальцев?
     - Да, сэр.
     - И кому они принадлежали?
     - Константину Демирису.
     Взгляды членов жюри обратились на Демириса.
     - Что еще вы нашли, обыскивая дом?
     - В углу стенного шкафа мы нашли купальные плавки с пятнами  крови  и
инициалами Демириса.
     - Может быть, они давно уже там валялись?
     - Нет, сэр. Они еще были мокрыми.
     - Спасибо.
     Теперь подошла очередь Наполеона Чотаса:
     - Детектив Теофилос,  у  вас  была  возможность  лично  поговорить  с
обвиняемым?
     - Да, сэр.
     - Как он вам показался? В смысле физически?
     - Ну... - Детектив посмотрел в сторону Демириса. - Можно сказать, что
он крупный мужчина.
     - Он сильный человек?
     - Да.
     - Не такой человек, которому потребовалось бы перевернуть всю комнату
вверх дном, чтобы убить свою жену?
     Делма вскочил:
     - Протестую.
     - Протест принят. Защитник не должен подсказывать свидетелю выводы.
     - Прошу прощения, Ваша честь. - Чотас снова повернулся к детективу. -
Какой вывод вы сделали из вашего разговора с мистером Демирисом? Он  умный
человек?
     - Да, сэр. Вряд ли можно так разбогатеть, не будучи умным.
     - Не могу с вами не согласиться, лейтенант. Тогда еще один интересный
вопрос. Как может такой человек,  как  Константин  Демирис,  быть  дураком
настолько, чтобы, совершив убийство, оставить на месте преступления нож со
своими отпечатками пальцев и окровавленные плавки? Не считаете ли вы,  что
это не слишком умно?
     - Ну, иногда, совершая преступление, люди делают странные вещи.
     - Полиция нашла золотую пуговицу с  куртки,  которая  якобы  была  на
Демирисе. Верно?
     - Да, сэр.
     -  И  это  тоже  считается  важной   уликой   против   Демириса.   По
предположению полиции, жена оторвала эту пуговицу в пылу драки,  когда  он
пытался убить ее.
     - Все правильно, сэр.
     - Итак, перед нами человек, который привык очень аккуратно одеваться.
У куртки не хватает пуговицы, но он этого не замечает.  Он  снимает  ее  и
вешает в шкаф и опять-таки ничего не замечает. Для этого обвиняемому  надо
было быть не только дураком, но еще и слепым.


     Затем в  качестве  свидетеля  вызвали  мистера  Кателаноса.  Владелец
сыскного агентства, неожиданно оказавшись у всех на виду, старался извлечь
для себя как можно больше пользы из сложившейся ситуации.  Допрашивал  его
Делма.
     - Вы владелец сыскного агентства?
     - Да, сэр.
     - Заходила ли к вам несколько дней назад миссис Демирис?
     - Да, сэр, заходила.
     - И что она хотела?
     - Она просила защитить ее. Сказала, что хочет развестись с  мужем,  а
он пригрозил убить ее.
     Присутствующие в зале зашептались.
     - Значит, миссис Демирис была очень расстроена?
     - О да, сэр. Вне всякого сомнения.
     - И она наняла ваше агентство для защиты от мужа?
     - Да, сэр.
     - Спасибо, вопросов больше  нет.  -  Делма  повернулся  к  Чотасу.  -
Свидетель в вашем распоряжении.
     Чотас подкатил ближе к свидетельскому креслу.
     - Мистер Кателанос, вы давно занимаетесь сыскным делом?
     - Около пятнадцати лет.
     На Чотаса это произвело впечатление:
     - Это внушительный срок. Вы должны быть специалистом в своем деле.
     - Надеюсь, что так, - скромно согласился Кателанос.
     - Значит, вы часто имеете дело с людьми, попавшими в беду?
     - Потому они ко мне и обращаются, - заметил Кателанос самодовольно.
     - А миссис Демирис, когда  она  к  вам  приходила,  она  была  слегка
расстроена или...
     - О нет. Она была очень расстроена. Можно сказать, в панике.
     - Ясно. Она боялась, что муж ее убьет.
     - Правильно.
     - А когда она уходила от вас, сколько детективов вы  послали  с  ней?
Одного? Двух?
     - Да нет. Никого не посылал.
     Чотас нахмурился:
     - Не понимаю. А почему?
     - Ну, она хотела, чтобы мы начали с понедельника.
     Чотас смотрел на него в полном недоумении:
     - Боюсь, я чего-то не понимаю, мистер Кателанос. Эта женщина пришла к
вам в панике оттого, что муж собирается убить ее. А  потом  ушла,  заявив,
что никакой защиты до понедельника ей не требуется?
     - Да, сэр, так и было.
     Наполеон Чотас проговорил, как будто обращаясь к самому себе:
     - Приходится усомниться,  так  ли  уж  сильно  была  напугана  миссис
Демирис, не так ли?
     Следующей вызвали служанку Демирисов.
     - Итак, вы своими ушами слышали разговор миссис Демирис  с  мужем  по
телефону?
     - Да, сэр.
     - О чем они говорили?
     - Ну, миссис Демирис сказала, что она хочет развода, а он сказал, что
развода не даст.
     Делма взглянул на членов жюри.
     - Понятно. - Затем снова повернулся к свидетельнице.  -  Что  еще  вы
слышали?
     - Он попросил ее встретиться с ним в пляжном домике и приехать одной.
     - Он сказал, чтобы она приехала одна?
     - Да, сэр. А она сказала, чтобы я позвонила в полицию,  если  она  не
вернется до шести.
     Эти слова вызвали определенную реакцию членов жюри. Все повернулись в
сторону Демириса.
     - Вопросов больше нет. - Делма повернулся к Чотасу. - Свидетельница в
вашем распоряжении.
     Наполеон Чотас подъехал поближе:
     - Вас зовут Андреа, верно?
     - Да, сэр. - Девушка упорно отводила взгляд от  обезображенного  лица
адвоката.
     - Андреа, вы сказали, что слышали, как миссис Демирис  заявила  мужу,
что хочет развода, а он  ей  ответил,  что  не  согласен,  и  попросил  ее
приехать в три часа в дом на пляже, причем одной. Я верно вас понял?
     - Да, сэр.
     - Вы находитесь под присягой, Андреа. Всего этого вы не слышали.
     - Да нет же, сэр, слышала.
     - Сколько телефонных аппаратов в комнате, где происходил разговор?
     - Только один, сэр, а что?
     - А то, что вы могли слышать только то, что говорит  миссис  Демирис.
Слышать то, что говорит _м_и_с_т_е_р_ Демирис, вы не могли.
     - Ну, в общем-то да.
     - Иными словами, вы не слышали, как мистер Демирис угрожал жене,  как
просил приехать в дом на пляже и все  остальное.  Вы  _в_о_о_б_р_а_з_и_л_и
себе все это, ориентируясь на слова миссис Демирис.
     Андреа совсем растерялась:
     - Что же, наверное, можно и так сказать.
     - Т_о_л_ь_к_о _т_а_к_ и можно  сказать.  Вы  были  в  комнате,  когда
миссис Демирис позвонили?
     - Она послала меня за чаем.
     - Вы его принесли.
     - Да, сэр.
     - Поставили на стол?
     - Да, сэр.
     - Почему же вы не ушли?
     - Миссис Демирис сделала жест рукой, чтобы я осталась.
     - То есть она хотела, чтобы вы слышали разговор, вернее, то, что  вам
показалось разговором?
     - Я... Может, и так.
     Голос Чотаса стал резким, как удар хлыста:
     - Итак, вы не знали, говорит ли она по телефону с мужем и говорит  ли
с кем-нибудь вообще. - Чотас подъехал еще ближе. - Вас не удивило,  что  в
середине очень личного разговора миссис  Демирис  просит  вас  остаться  и
слушать? У меня в доме, к примеру, мы не просим наших  слуг  слушать  наши
личные разговоры. Совсем наоборот. Я хочу,  чтобы  вы  поняли,  что  этого
разговора вообще не было. Миссис Демирис ни с кем не разговаривала. Просто
она подстраивала все так, чтобы в один прекрасный день ее мужа  судили  за
то, что он убил ее. Но Константин Демирис свою жену не убивал.  Все  улики
против него тщательно сфабрикованы.  Ни  один  здравомыслящий  человек  не
оставит за собой столько следов. И каков бы он ни был, Константин Демирис,
ума у него не отнять.


     Суд продолжался еще десять дней: обвинения, контробвинения, показания
экспертов и патологоанатома. Общественное мнение склонялось  к  тому,  что
Демирис, по-видимому, виновен.
     Свою сенсацию Наполеон Чотас приберег под занавес. Вызвал  свидетелем
Спироса Ламброу. Еще  до  суда  Демирис  подписал  контракт,  по  которому
"Греческая торговая корпорация" и весь его капитал  переходили  к  Спиросу
Ламброу. Днем раньше все  это  было  тайно  передано  Наполеону  Чотасу  с
оговоркой, что договор вступает в силу только в том случае,  если  Демирис
будет оправдан.
     - Мистер Ламброу, вы и муж вашей сестры, Константин Демирис,  никогда
не любили друг друга, верно?
     - Верно.
     - Более того, не будет ли правильнее сказать, что вы ненавидели  друг
друга?
     Спирос Ламброу взглянул на Константина Демириса:
     - Это еще слабо сказано.
     - В день, когда исчезла  ваша  сестра,  Константин  Демирис,  по  его
словам, был далеко от места гибели жены. В три часа дня,  когда  она  была
убита,  у  него  состоялась  встреча  с  вами  в  Акрокоринфе.  Когда  вас
допрашивала полиция, вы отрицали этот факт.
     - Да, отрицал.
     - Почему?
     Ламброу долго сидел молча. Когда он заговорил, голос  его  был  полон
гнева:
     - Демирис отвратительно обращался с моей сестрой. Постоянно издевался
над ней и унижал. Я хотел, чтобы он заплатил за это. Я нужен был  ему  для
алиби. Я не хотел помогать ему.
     - А сейчас?
     - Чувствую, не могу больше лгать. Должен сказать правду.
     - Так вы встречались с Константином Демирисом  в  Акрокоринфе  в  тот
день?
     - Да, встречался, и это правда.
     Зал зашумел. Побледневший Делма вскочил на ноги:
     - Ваша честь, протестую...
     - Протест отклонен.
     Делма в изнемождении опустился на стул. Константин Демирис наклонился
вперед, глаза его сверкали.
     - Расскажите о вашей встрече. Это была ваша идея?
     - Нет. Мелины. Она нас обоих обманула.
     - Обманула? Каким образом?
     - Она позвонила мне и сказала, что ее муж хочет встретиться со мной и
обсудить одно дело. Затем она позвонила Демирису и сказала,  что  якобы  я
просил его встретиться со мной. Мы приехали, и выяснилось, что нам  нечего
сказать друг другу.
     -  И  встреча  ваша  состоялась  в  середине  дня,  когда,  как  было
установлено, миссис Демирис умерла?
     - Совершенно верно.
     - От Акрокоринфа до дома на пляже  четыре  часа  езды  на  машине.  Я
замерял время. - Наполеон Чотас взглянул на членов жюри. - Таким  образом,
Константин Демирис никак не мог оказаться в Афинах раньше  семи,  если  он
был в Акрокоринфе. - Чотас  снова  повернулся  к  Спиросу  Ламброу:  -  Вы
находитесь под  присягой,  мистер  Ламброу.  Правда  ли  то,  что  вы  нам
рассказали?
     - Правда. Да поможет мне Бог.
     Наполеон Чотас развернул коляску и оказался лицом к  лицу  с  членами
жюри.
     - Дамы и господа, - прохрипел он. - Существует только один  приговор,
который вы можете вынести. - Он полностью  завладел  их  вниманием.  -  Не
виновен. Если обвинитель попытается  предположить,  что  обвиняемый  нанял
кого-либо, чтобы  убить  свою  жену,  тогда  у  вас  могут  быть  какие-то
сомнения. Но ведь  все  обвинение  построено  на  так  называемых  уликах,
согласно которым обвиняемый был в  той  комнате  и  сам  убил  свою  жену.
Почтенные судьи скажут вам, что в данном судебном разбирательстве  следует
доказать две основные вещи -  наличие  мотива  и  возможности.  Не  просто
мотива или возможности, а обязательно и того  и  другого.  По  закону  они
неразделимы, как сиамские близнецы. Дамы и господа, не  важно,  был  ли  у
обвиняемого мотив для преступления,  но  последний  свидетель  убедительно
доказал, что обвиняемый никак не мог быть на месте преступления, когда оно
было совершено.


     Члены жюри совещались четыре часа. Константин Демирис  наблюдал,  как
они возвращались на свои места. Он был бледен и явно волновался. Чотас  на
членов жюри не смотрел. Он не сводил глаз с лица Демириса. Он не видел уже
там ни апломба, ни самоуверенности. Это был человек,  смотрящий  смерти  в
лицо.
     - Жюри пришло к какому-либо решению? - спросил главный судья.
     - Да, Ваша честь. - Староста жюри держал в руках лист бумаги.
     - Судебный исполнитель, принесите, пожалуйста, приговор.
     Судебный исполнитель подошел к члену жюри, взял лист бумаги и передал
его судье. Судья развернул его и поднял голову:
     - Жюри считает, что обвиняемый невиновен.
     В  зале  поднялся  шум.   Люди   повскакивали   с   мест,   некоторые
зааплодировали, другие принялись свистеть.
     Лицо Демириса посветлело. Он  перевел  дыхание,  встал  и  подошел  к
Наполеону Чотасу:
     - Ты своего добился, - сказал он. - Я у тебя в большом долгу.
     Чотас посмотрел ему прямо в глаза:
     - Уже нет. Теперь я богат, а ты очень беден.  Пошли.  Надо  это  дело
отметить.
     Толкая коляску с Чотасом перед собой,  Константин  Демирис  пробрался
через бурлящую толпу, мимо репортеров,  к  автостоянке.  Чотас  указал  на
машину, стоящую у входа:
     - Вон моя машина.
     Демирис подкатил его к дверце.
     - У тебя что, нет шофера?
     - Он мне не нужен. Машина переделана таким образом, что я сам могу ее
вести. Помоги мне взобраться.
     Демирис открыл дверцу, поднял Чотаса и посадил его на место водителя.
Сложил коляску и пристроил  ее  на  заднем  сиденье.  Затем  сел  рядом  с
Чотасом.
     - Ты все еще самый великий адвокат в  мире,  -  улыбнулся  Константин
Демирис.
     - Да, - согласился Наполеон Чотас, заводя машину и трогаясь с  места.
- Что ты теперь собираешься делать, Коста?
     - Как-нибудь  устроюсь,  -  осторожно  ответил  Демирис.  ("Имея  сто
миллионов  долларов,  я  построю  новую  империю".)   -   Спирос   здорово
расстроится, когда узнает, что ты его надул, - усмехнулся он.
     - Только сделать он ничего не сможет, - заверил его Чотас.
     - По контракту, подписанному им, он приобретает компанию, не  стоящую
ни гроша.
     Машина быстро двигалась в сторону гор. Демирис  наблюдал,  как  Чотас
переключает скорости и манипулирует рычагами, регулирующими педаль газа  и
тормоза.
     - Ты здорово справляешься.
     - Пришлось научиться, - сказал Чотас. Они поднимались по узкой горной
дороге.
     - Куда мы едем?
     - У меня там маленький домишко наверху. Выпьем по бокалу шампанского,
а потом я вызову такси, и ты поедешь домой. Знаешь, Коста, я много  думал.
Все, что случилось... смерь Ноэлли Пейдж и Ларри  Дугласа,  потом  бедняги
Ставроса... Это ведь не имело отношения к деньгам, правда? -  Он  повернул
голову и посмотрел на Демириса. - Все из ненависти. Из ненависти и  любви.
Ты любил Ноэлли.
     - Да, - согласился Демирис. - Я любил Ноэлли.
     - Я тоже  ее  любил,  -  сказал  Наполеон  Чотас.  -  Ты  ведь  и  не
догадывался, не так ли?
     Демирис с удивлением взглянул на него:
     - Нет.
     - И тем не менее я помог тебе ее убить. Я так и не  смог  себе  этого
простить. А ты, Коста, простил это себе?
     - Она заслужила то, что получила.
     - Думаю, мы все заслуживаем то, что в конце концов получаем.  Я  тебе
еще кое-что не сказал, Коста.  Тот  пожар...  со  времени  того  пожара  я
постоянно испытываю ужасную боль. Врачи пытались помочь мне, но ничего  не
получилось. Слишком уж я был изуродован. - Он нажал  на  рычаг,  и  машина
прибавила скорости. Они ехали по узенькой дороге прямо над крутым обрывом,
забираясь все выше и выше. Далеко внизу плескалось Эгейское море.
     - Между прочим, - хрипло сказал Чотас, - у меня такие боли, что жизнь
потеряла для меня всякий смысл. - Он снова  нажал  на  рычаг,  и  скорость
увеличилась.
     - Потише, - попросил Демирис, - иначе мы...
     - Я жил все это время только из-за тебя. Решил, что мы должны умереть
вместе.
     Демирис в ужасе смотрел на него:
     - О чем ты? Давай сбрасывай скорость. Мы же разобьемся.
     - Совершенно верно, - сказал Чотас и снова нажал на рычаг.
     - Ты свихнулся! -  закричал  Демирис.  -  Ты  же  богат.  Зачем  тебе
уми