оводов.

Государство складывалось на Руси, как и в других странах, постепенно. Лишь
к IX-Х векам на огромных пространствах от Ладоги до Верхней Волги
завершается распад первобытнообщинных отношений и формируется новое
классовое общество. А в Скандинавии в это время еще господствуют военная
демократия и общинные родовые порядки, которые мешали созданию государства.

Нехватка земли, пригодной для обработки, а также система наследования
имущества, когда только старший из сыновей имел на него право, заставляла
скандинавов искать счастья в заморских странах. Многие европейские
государства пережили вторжения воинственных викингов. В некоторых из них
норманном даже удалось захватить государственную власть и создать свои
правящие династии. Так случилось в Нормандии, Англии, Ирландии. Но и там
викинги не создали государств, ибо ко времени их появления они уже
существовали. И на Руси князья часто нанимали варягов для походов в дальние
земли, для борьбы друг с другом, а главное - для держания в узде "черни",
сбора богатых даней и податей. Некоторые варяги-воины даже стали воеводами
и наместниками князей. Они служили русским князьям и боярам, а иногда,
получая за службу земельное пожалование, и сами становились владельцами
земель, охотничьих и рыболовных угодий. Законы Руси были для них
обязательными. Они женились на славянках, принимали славянские обычаи и так
прочно входили в новую жизнь, что подчас забывали родной язык.

Археологические находки, связанные с варягами, известны только в крупных
городах, расположенных на важнейших торговых путях. Это говорит о том, что
не было никакого массового расселения скандинавов на Руси.

Однако до сих пор на Западе встречаются историки, которые всерьез
отстаивают норманистскую теорию происхождения Древнерусского государства.
Что же они предлагают читателям в качестве аргументов? Во-первых, говорят,
что термин "Русь" имеет древнешведское происхождение. Таким образом, все
те, кого русские летописи, сообщения восточных писателей и другие источники
называют русами, превращаются в варягов. Тогда получается, будто вся
начальная история Древнерусского государства делалась викингами. Но Русью,
как мы уже говорили, сначала средневековые источники называли строго
ограниченную область в Среднем Поднепровье, где располагался Киев, "мать
городов русских". Когда новгородцы или суздальцы собирались в Киев, они
говорили, что едут "на Русь". Задолго до появления варягов был известен
народ росов, или русов. В сообщениях авторов VI столетия - Иордана и
сирийских писателей - дается описание росов и географическое положение их
страны в среднем течении реки Днепр.

Во-вторых, норманисты считают, что вся правящая знать в Древней Руси была
норманнской. Для доказательства этого используют тексты договоров князей
Олега и Игоря с Византией, где в самом деле названы послы со скандинавскими
именами.

В 907 году в Константинополь прибыло 5 послов князя Олега, носивших
неславянские имена: Карл, Фарлаф, Всльмуд, Рулев и Стемид. Видимо, это были
иноземцы, находящиеся на дипломатической службе киевского князя. Через 4
года в Византию отправляется новое посольство, и в его составе уже 15
человек, среди которых есть люди со славянскими, прибалтийско-финскими,
литовскими, тюркскими именами. Посольство князя Игоря тоже было пестрым по
своему составу. Следуя логике норманистов, можно объявлять Русь и тюркской,
и финской, и литовской. Исторически эти факты можно объяснить тем, что
князь Олег активно пользовался не только военными, но и дипломатическими
услугами варягов, возможно уже знавших Византию, поэтому и направил их к
императору. В 911 году послы представили себя императору греков не только
как представителей великого князя: "Мы от рода русского. Посланы от Олега,
великого князя русского и от всех, кто подвластен ему - светлых и великих
князей и великих бояр". В этом договоре кроме имен послов-варягов есть
имена представителей крупной русской знати, среди которой были люди разного
этнического происхождения. При заключении договора 944 года в состав
русского посольства входят и торговые люди, отражающие интересы богатых
купцов.

Факты участия варягов во внешнеполитической деятельности Древнерусского
государства вовсе не говорят об их ведущем положении среди русской
феодальной знати. Если мы обратимся к археологическим данным, то увидим,
что подавляющее большинство богатых погребений эпохи средневековья
принадлежат местным восточно-славянским властителям.

Так, под Черниговом, в урочище Гульбище, стоит курган под названием Черная
Могила. Грандиозны его размеры: высота-11 метров, окружность - 125 метров.
Очень богаты находки вещей: два меча, две кольчуги, два шлема, византийские
золотые монеты, два кубка из турьих рогов, окованных серебром...

В кургане погребены два воина - взрослый и юноша. Вместе с ними на
погребальном костре были сожжены несколько рабынь. После того как костер
догорел, над ними был насыпан курган и на его вершину положили боевые
доспехи и оружие, а затем устроили тризну, причем не только пиршество, но и
военные состязания.

По народному преданию, в Черной Могиле похоронен основатель города князь
Черный.

На рогах гигантского дикого тура, превращенных в кубки для вина, изображены
необычайно интересные сцены: фигуры мужчины и женщины, вооруженных луками;
птицы; несущий зайца орел; мужчина, стреляющий в орла из лука.

В Черной Могиле да и в других богатых погребениях Чернигова совсем нет
скандинавских вещей. А в тех местах, где они встречены, крайне редко
обнаруживается норманнский обряд погребения. Значит, оружие, украшения и
другие северные вещи попали к их владельцам на Руси в результате торговых
связей или достались им в бою.

Археологические данные не позволяют считать обоснованным вывод о варяжском
составе русской знати. Несмотря на это, буржуазные историки много пишут о
"норманнском" периоде в истории Руси. Некоторые из них считают, что он
длился целых четыре века, хотя установлено, что скандинавы принимали
активное участие в социально-экономической и политической жизни Древней
Руси очень короткое время. Все варяги, служившие русским князьям, очень
быстро утратили свой норманнский облик и восприняли древнерусский язык,
образ жизни, обычаи и интересы славян.

В легендарном облачении рассказа о призвании варягов остались, видимо, и
некоторые черты реальных исторических событий. Ипатьевская летопись,
например, сообщает нам, что Рюрик сидел вовсе "не за морем", а всего в 200
верстах от Новгорода - в Ладоге, старинной славянской твердыне, где он
сумел как-то обосноваться. Это подрывает главную суть легенды - "призвание
из-за моря". И в Новгороде он появился не как призванный "править и
володеть" покорным славянским племенем повелитель, а просто как
предводитель наемной варяжской дружины, которую во время внутренних усобиц
пригласили враждовавшие меж собой новгородские феодалы.

Правда, Рюрик оказался много хитрее, чем другие вожаки разбойных варяжских
отрядов, выполнявших подобные миссии до него. Он не удовлетворился той
щедрой платой, которую ему предложили за помощь, а затеял более крупную
игру. Оглядевшись, Рюрик решил воспользоваться новгородскими распрями.
Согласно сообщению одной из летописей, он вероломно убил новгородского
предводителя Вадима Храброго и серией внезапных нападений разгромил дружины
враждовавших партий. Многие бежали от него в Киев - второй крупнейший центр
восточно-славянской государственности.

Захват Новгорода обеспечил Рюрику господство над обширной новгородской
феодальной округой. Она вовсе не распалась вновь на многие племенные
образования, как должно было бы случиться, если бы феодальные отношения еще
не пустили здесь глубокие корни. В Новгородской земле произошел лишь
верхушечный переворот - вместо одного феодального правителя воцарился
другой. Подобное далеко не редкость в средневековом мире, а скорее одно из
печальных правил феодальной действительности. Правители подчас мелькали во
дворцах, как карты в руках фокусника-виртуоза, и подданные не успевали
разглядеть лицо и запомнить имя очередного короля, маркграфа, хана,
герцога, князя, боярина, паши, кагана или магната, как он под напором войск
нового претендента покидал дворец, не успев согреть позолоченного трона
своим царственным телом.

Славянское общество уже было достаточно крепко спаяно новыми феодальными
отношениями и сравнительно легко перенесло смену правителей. Другое дело,
что сами правители и их потомки придавали этому факту исключительное
значение, - здесь давала себя знать феодальная спесь новой княжеской
династии.

БЫТЬ СЛАВЯНСКИМ ЗЕМЛЯМ ЕДИНОЙ РУСЬЮ!

К середине IX столетия Древняя Русь представляла собой пеструю мозаику
раннегосударственных образований. На севере сложилось объединение
славянских и финно-угорских племен с центром в Новгороде, на юге
образовалось обширное Киевское княжение, включившее также Чернигов,
Переяславль и другие города и волости. В Смоленске, Полоцке, Ростове,
Муроме существовали самостоятельные правления.

Политические события, связанные с объединением двух крупнейших центров Руси
- Новгорода и Киева, в легендарных облачениях изложены в летописях.
Сравнение различных версий и фрагментов позволяет довольно точно
представить себе эти далекие события. Начинаются они с момента прихода к
власти в Новгороде Олега: "В лето 6387[1] Умер Рюрик, передав княжение свое
Олегу, родичу своему, отдал ему на руки сына Игоря, ибо был тот еще очень
мал".

В древней Руси пользовались юлианским календарем, который вел счет от так
называемого сотворения мира. Этот календарь пришел на Русь из Византии
вместе с введением христианства. Новый, григорианский календарь был введен
при Петре I.

Алчные взоры новгородской знати давно устремлялись на юг. Феодалы желали
подчинить себе хлебные районы и заполучить в свои руки всю торговлю по пути
"из варяг в греки", иметь прямой выход в Византию. Путь к этим целям мог
быть только один - объединение Киева и Новгорода под единой властью,
создание мощного государства - "от моря до моря".

В 882 году войско под предводительством князя Олега двинулось по пути "из
варяг в греки" в южные земли. В составе этой разношерстной армии были
варяги, чудь, словене, меря, весь, полоцкие кривичи. Первой преградой на их
пути стал населенный кривичами Смоленск. Олегу без особого труда удалось
взять город и посадить там своих воевод. Из Смоленска флотилия ладей
двинулась к Любечу, который, так же как и Смоленск, без сопротивления
принял власть северного князя.

Не так было в Киевской земле. Приближающиеся к городу ладьи были встречены
сигнальными кострами на курганах и обстрелами из береговых засад. Олег
понял, что пойти на прямой штурм города - значит потерять много воинов и
тогда неизвестно, чьей победой закончится борьба. Поэтому, по рассказу
летописи, князь решил перехитрить киевлян и взять город обманом. На подходе
к киевским холмам Олег велел воинам спрятаться, чтобы киевские дозорные
видели только гребцов и не сообщили своим о войске на кораблях. Часть
воинов князь вообще оставил за городом. Когда флотилия подошла к низкому
берегу в Угорском урочище, Олег отправил в город послов с наказом
попытаться выманить его защитников из-за укреплений. Посланцы Олега пришли
в город безоружными и сказали: "Мы купцы и идем в Греки от Олега и княжича
Игоря. Придите к нам, к родичам своим". Киевляне, поверив послам, открыли
ворота и вышли к ладьям в надежде купить у новгородских гостей нужные
товары да продать свои. Вышли к гостям и киевские князья. Только у воды они
поняли, что попались в ловушку: из ладей выскочили вооруженные воины, а
Олег (по преданию, похожему на эффектный киноэпизод), став на носу корабля,
обратился к киевским правителям: "Не князья вы и не княжеского рода, а я
княжеского рода! - А когда рослый дружинник поднял на руки маленького
Игоря, добавил: - Вот он, сын Рюрика!" Завязалась схватка, но длилась она
недолго, - киевские дружинники отступили.

После этого дружина Олега беспрепятственно вошла в Киев.

С момента вокняжения Олега в Киеве славянские племена еще активнее стали
объединяться в одно государство. Скоро дань Киеву начали платить словене,
кривичи, меря, древляне, северяне, радимичи. Варягам, служившим Олегу, было
установлено жалованье - 300 гривен в год. Щедрая плата и в дальнейшем
давала русским князьям возможность использовать варяжские дружины для
решения как внутренних проблем, так и внешнеполитических задач. Регулярные
выплаты варягам были прекращены лишь после смерти Ярослава Мудрого, в
середине XI века.

Летописец, рассказывая об объединении Киева и Новгорода и других земель,
конечно не мог проникнуть в суть социально-экономических процессов,
протекавших на Руси. И только тщательный анализ летописей и грамот,
археологических находок и записок иностранных путешественников помог
советским ученым объяснить события тех далеких времен.

Процесс возникновения государства детально раскрыт в трудах классиков
марксизма-ленинизма. Владимир Ильич Ленин в своей работе "Государство и
революция" отмечал, что "государство есть продукт и проявление
непримиримости классовых противоречий. Государство возникает там, тогда и
постольку, где, когда и поскольку классовые противоречия объективно не
могут быть примирены". На основе таких классовых противоречий возникло и
Древнерусское государство. Оно служило классу феодалов для угнетения
трудящихся - землепашцев, скотоводов, ремесленников, охотников, рыболовов.

С объединением Киева и Новгорода Древнерусское государство протянулось
узкой полосой вдоль пути "из варяг в греки". Территориальный и
экономический рост государства позволил киевскому князю активно выступать и
на международной арене. В начале Х века Русь вновь выступила соперницей
Византии. В 907 году пошел Олег на греков, оставив уже взрослого Игоря в
Киеве. Лазутчик греков рассказал императорам (их было тогда два - Лев и
Александр) о небывалом войске, идущем на главный град государства. Сам он
когда-то жил в Киеве, побывал во многих русских землях, умел по говору,
повадкам, одежде отличать киевлян от новгородцев, чуди, кривичей. Так вот в
войске есть и те, и другие, и третьи. Под стягами Олега идут также
древляне, радимичи, северяне, вятичи, меря... Кого только там нет! Нанял
Олег и множество воинов из варягов. 2 тысячи кораблей движутся в
Константинополь! Нет на них купеческих грузов, а только жаждущие добычи
дружинники, готовые по первому кличу броситься в бой или на приступ
города!..

Императоры совещались с многочисленными советниками. Многие из них не
хотели верить лазутчику, надеялись на то, что молва преувеличила опасность.
Однако некоторые вспоминали слова гордого славянского посла Лаврита,
сказанные предкам нынешних византийских правителей много лет назад:
"Родился ли на свет и согревается ли лучами солнца тот человек, который бы
подчинил себе силу нашу?" А ведь ныне русы стали еще искуснее в военном
деле, лучше вооружены и хорошо знают слабые стороны тактики византийцев! На
всякий случай было решено запереть вход в гавань и закрыть городские
ворота. Уже утром следующего дня, после того как это было сделано, жители
Константинополя увидели, что меры предосторожности были предприняты не
напрасно: у берега стояло невиданное число ладей, с которых, бряцая
оружием, спускались на сушу вооруженные люди.

Началась осада города по всем правилам. Он оказался в огненном кольце:
горели в предместьях богатые палаты, жилища рядовых горожан, церкви. Те,
кто не успел укрыться за мощными стенами укреплений, попали в плен, а
оказавшие сопротивление заплатили за это жизнью. Скоро положение стало
тяжелым и византийцы начали переговоры. Князь Олег потребовал заплатить на
каждого из своих воинов по 12 гривен откупа, обещая после этого отойти от
города. А ведь на каждом из 2 тысяч кораблей было по 40 человек! Итоги
переговоров даже превзошли ожидания русских: греки так испугались, что были
готовы на все, лишь бы с миром отправить завоевателей восвояси. Русским
городам Чернигову, Переяславлю, Полоцку, Росто-ву, Любечу было обещано
выплачивать ежегодную дань. Если придут послы от русов, то греки обязались
их содержать сколько понадобится, а если пожалуют купцы, то 6 месяцев им
будут выделяться хлеб, мясо, вино, рыба, овощи. А когда наступит время им
возвратиться назад, то обеспечат их пищей, якорями, канатами, парусами и
всем, что надобно. Только те, кто придет в Византию без поручений от князя
и не для торговли, обеспечением пользоваться не будут. Греки просили Олега
запретить русским, приходящим в Константинополь, чинить на пути
самоуправство и грабеж. Князь согласился, чтобы пришедшие из русских земель
располагались в предместье города, у монастыря. В город входить русские
купцы должны были без оружия, по 5-10 человек и в сопровождении "царева
мужа" - специального княжеского слуги, наблюдавшего за порядком.

После долгих споров и обсуждения каждого слова в договоре императоры и
князь заверили друг друга, что будут неукоснительно выполнять все статьи
соглашения. Дружинники Олега поклялись своим оружием и богами - Перуном и
Белесом.

Последним требованием Олега было сшить паруса для ладей из шелка и полотна.

Вернулись дружины Олега в родной Киев с богатой добычей - с золотом,
шелками, овощами, винами и всякими восточными диковинками. Такие походы
значительно укрепляли внешнеполитическую мощь молодого Древнерусского
государства, давали возможность обогащаться его правящим слоям. Мирные
договоры, заключенные князем Олегом с таким могущественным государством
средневековья, как Византия, позволили Древней Руси расширить свое влияние
и укрепить власть киевского князя.

Через несколько лет после похода князь Олег умер. Летопись в легендарной
форме повествует о его смерти. В этом рассказе отразилась та борьба,
которая велась между новым классом феодалов и старой родовой верхушкой,
стойкими приверженцами которой были языческие волхвы и кудесники.
Знаменитое стихотворение Александра Сергеевича Пушкина "Песнь о вещем
Олеге" - романтический рассказ о гибели князя из-за его близкого друга,
боевого коня, - построено на материале летописного сообщения, в котором
отразились языческие представления о коне как символе плодородия,
благополучия, силы и счастья.

Князь тихо на череп коня наступил
И молвил: "Спи, друг одинокий!
Твой старый хозяин тебя пережил:
На тризне, уже недалекой,
Не ты под секирой ковыль обагришь
И жаркою кровью мой прах напоишь!
Ковши круговые, запенясь, шипят
На тризне плачевной Олега;
Князь Игорь и Ольга на холме сидят;
Дружина пирует у брега;
Бойцы поминают минувшие дни
И битвы, где вместе рубились они.

"Оплакивали его все люди плачем великим, и понесли его и похоронили на
горе, что зовется Щековицей. Есть же могила его и до сего дня слывет
могилой Олеговой". Другая летопись сообщает нам, что погребен Олег был не в
Киеве, а в Ладоге: "И есть могила его в Ладозе".

"Олегова могила" в Ладоге исследовалась археологами. В этом большом
кургане-сопке были обнаружены сожженные человеческие кости, железный
наконечник копья. Подножие сопки было окружено гигантскими валунами.
Конечно, заманчиво было бы считать это погребальное сооружение могилой
вещего Олега, но для этого нет никаких оснований.

Но погребения знатных дружинников, а возможно, и предводителей дружин в
Ладоге найдены. Так была раскопана сопка, в которой обнаружили погребение с
богатым набором вещей. Это были весовые гирьки, бусы, бронзовая бляшка. А
самой интересной стала находка бронзовой подвески с изображенными на ней
трезубцами - княжескими "знаками Рюрикови-чей". В сопке были найдены также
кости крупного животного. Сначала думали, что это останки коня. Уж больно
манила легенда о могиле Олега - здесь и конь, и отличительный княжеский
знак. Однако зоологи, осмотревшие кости, рассеяли захватывающие
предположения - кости оказались коровьими.

Впрочем, в Ладоге известны сопки и с погребениями