116. В эти дни в лесах запылают дубы и на ветвях лип  окажутся  желуди.
Семью  рукавами  потечет  в  море  Сабрина,  а  река  Оска  будет  кипеть  в
продолжение семи месяцев; рыбы ее погибнут от жары, и из них народятся змеи.
     Источники Бадона остынут, и их целебные воды станут смертельными.
     Лондон оплачет гибель двадцати тысяч людей,  и  Темза  потечет  кровью.
Монахи начнут вступать в браки, и их  выкрики  будут  слышны  на  альпийских
вершинах.
     В Гвинтонии городе  три  родника  вырвутся  на  поверхность,  и  ручьи,
излившиеся из них, на три части рассекут остров.
     Кто изопьет из первого, тот  насладится  долгою  жизнью  и  не  познает
горести увядания; кто  изопьет  из  второго,  тот  погибнет  от  неизбывного
голода, и на лице его выступит бледность и  печать  ужаса;  кто  изопьет  из
третьего, того похитит внезапная смерть, и тело  его  нельзя  будет  предать
погребению. Желающие избавиться от этой  напасти  будут  стараться  прикрыть
источник чем-нибудь, но какие бы груды ни навалить на него, они лишь изменят
свой облик. Ибо  насыпанная  поверх  земля  превратится  в  камни,  камни  в
древесину, древесина в пепел, пепел в воду.
     Из города, именуемого Лесом Канута, выйдет дева, дабы изыскать средство
от этого бедствия. Она, как если бы превзошла все науки, лишь своим дыханием
иссушит пагубные источники. Затем, окрепшая от целительного питья, понесет в
правой руке лес Калидона, а в левой - защитные стены Лондона. Куда ни ступит
ее нога, повсюду вспыхнут огни с сопутствующим густым серным дымом. Этот дым
разъярит рутенов и уничтожит пищу обитателей хлябей морских.  Горючие  слезы
прольет эта дева, и ее горестные рыдания огласят весь остров. Ее убьет олень
своими рогами о десяти ветвях, из которых четыре будут нести на себе золотые
венцы. Шесть остальных превратятся в  бычьи  рога  и  своим  гнусным  стуком
встревожат три острова бриттов.
     Будет разбужен Данейский лес, и  он  воскликнет  человеческим  голосом:
"Приблизься, Камбрия, и приведи сбоку себя Корнубию и скажи Винтонии:  "Тебя
поглотит земля; перенеси поэтому местопребывание пастыря туда, где  пристают
корабли, и пусть прочие члены последуют за головой.  Ибо  близится  день,  в
который погибнут за свои клятвопреступления горожане. Обрекут же их  на  это
как белоснежная шерсть, так и многоразлично окрашенная.  Горе  преступившему
свои  клятвы  народу,  ибо  из-за  него  рухнет  преславный  город.  Корабли
возрадуются такому возвеличению и из двух  останется  лишь  одно.  Рухнувший
город отстроит наново еж с ношей плодов земных, на запах которых слетятся из
разных лесов пернатые. Он возведет к тому же огромный дворец и  окружит  его
шестьюстами башнями. Этому позавидует Лондон и удлинит втрое  свои  защитные
стены.  Река  Темза  обойдет  его  отовсюду,  и  молва  об  этом  сооружении
перешагнет через Альпы. Свои плоды еж укроет в  Лондоне  и  прокопает  здесь
подземные ходы. Об эту пору возопиют камни, и море,  по  которому  плывут  в
Галлию, за краткий срок стянется. Пребывающие на том и  другом  его  берегах
будут слышать друг друга, и  площадь  острова  увеличится.  Откроются  тайны
морских глубин, и Галлия содрогнется от страха.
     После этого из Калатерского леса явится  цапля,  которая  за  два  года
облетит остров. Ночными криками она будет сзывать пернатых  и  соберет  весь
птичий род вокруг себя. Он устремится на нивы смертных и пожрет весь  урожай
хлебов до последнего зернышка. Голод накинется  на  людей  и  вместе  с  ним
жестокая смерть. А когда  это  бедствие  прекратится,  отвратительная  птица
прилетит в долину Галаб и поднимет ее на высокую гору. На вершине  горы  она
высадит дуб и на его ветвях угнездится. Три яйца отложит она в гнезде, и  из
них вылупятся лиса, волк и медведь. Лиса пожрет свою мать и напялит на  себя
ослиную голову. Преобразившись в чудовище,  она  устрашит  своих  братьев  и
прогонит их в Неустрию. А те там раззадорят против нее клыкастого  вепря  и,
вернувшись с ним вместе на кораблях, вступят в борьбу с лисой. Эта, начав  с
ним битву, прикинется поверженной насмерть, и вепрь ее  пожалеет.  Вслед  за
тем, приблизившись к трупу мнимопочившей, он подует ей в глаза и на щеки.  А
та, не позабыв о своей хитрой  уловке,  вонзит  зубы  в  его  левую  ногу  и
полностью ее отгрызет. Вскочив, она отхватит у него правое  ухо  и  хвост  и
укроется в горных пещерах. Обманутый вепрь воззовет к волку и медведю,  дабы
они  восстановили  ему  утраченные  им  члены.  Те,  узнав,  что  случилось,
пообещают ему оторвать у лисы две ноги,  уши  и  хвост  я  превратить  их  в
кабаньи. Вепрь успокоится и  станет  дожидаться  обещанного,  восстановления
того, что он потерял. Между тем лиса спустится с гор; обернувшись  волком  и
как бы намереваясь вступить с вепрем в беседу, она коварно к нему подойдет и
сожрет его без остатка. Затем она превратит себя в вепря,  лишенного  частей
тела, и станет дожидаться его  сотоварищей,  а  когда  те  к  ней  подбегут,
искусает обоих и их умертвит, после чего увенчает себя львиною головой.
     В ее дни народится змий, который станет  угрозой  для  жизни  смертных.
Растянув свое длинное тулово, он окружит им Лондон и  станет  пожирать  всех
прохожих. Горный бык обретет волчью голову и  в  стремнине  Сабрины  выбелит
свои зубы. Стада Альбании и Камбрии он присвоит себе, и те выпьют и  иссушат
Темзу. Осел призовет козла с кустистою бородой  и  позаимствует  его  облик.
Горный бык возмутится этим  и,  призвав  волка,  пойдет  на  них  в  обличий
рогатого буйвола. Поддавшись ярости, он пожрет их мясо  и  кости,  но  будет
сожжен на вершине горы  Уриана.  Искры  от  костра  превратятся  в  лебедей,
которые будут плавать на суше так же, как на воде. Они пожрут в рыбах рыб  и
проглотят в людях людей. Постарев, они станут подводными рысями  и  примутся
измышлять подводные западни. Они будут  топить  корабли  и  накопят  немалое
количество серебра.
     Снова потечет Темза и, приняв притоки, выйдет из пределов своего русла.
Она зальет ближние города и подмоет подступающие к ней горы.
     Некто,  исполненный  мерзости  и  коварства,  присвоит  себе  галабский
источник. Из-за этого вспыхнет распря, которая вовлечет венедотов  в  битвы.
Прибудут лесные дубы и вступят в бой со скалами гевиссеев. Прилетит ворон  с
коршунами и пожрет тела павших. На стенах Клавдиоцестрии угнездится сова,  и
в ее гнезде родится осел.  Возрастит  его  змей  Мальвернский  и  толкнет  к
бесчисленным хитростям. Овладев  королевским  венцом,  он  достигнет  вершин
самовластия и ужасающим ревом будет устрашать обитателей этой страны. В  его
дни задрожат горы Пахайи, и этот край лишится лесов. Ибо явится  огнедышащий
змий  и  сожжет  деревья  своим  дыханием.  Из  него  выйдут   семь   львов,
обезображенных козлиными головами.  Исходящее  у  них  из  ноздрей  зловоние
совратит женщин, и они впадут в блуд. Отец не будет знать,  кто  именно  его
сын, ибо жены будут предаваться любовным утехам подобно домашним животным.
     Явится исполин бесстыдства,  который  пронзительностью  своего  взгляда
станет устрашать всех. Ополчится на него вигорнийский дракон и  вознамерится
его истребить. В схватке, которая произойдет  между  ними,  дракон,  однако,
окажется побежденным и будет осилен подлостью победителя.  Этот  вскочит  на
спину дракона и, сбросив одежду, усядется на нем  совершенно  нагой.  Дракон
вознесет его ввысь и, подняв  хвост,  станет  хлестать  им  обнаженного.  Но
великан, собравшись с силами, поразит его мечом в глотку.  Наконец,  дракона
сожмет его собственный хвост, и он погибнет, отравленный своим ядом.
     После него грядет  тотонский  вепрь  и  примется  беспощадным  насилием
утеснять народ. Он изгонит из Клавдиоцестрии льва, который частыми схватками
будет беспокоить свирепствующего. Лев подомнет его под себя и будет  топтать
ногами и хватать своею отверстою пастью. Наконец, лев  вступит  в  борьбу  с
королевством и начнет подминать под себя знатных.  В  эту  распрю  вмешается
буйвол и ударит льва правой ногой. Он погонит  того  по  различным  областям
королевства, но обломает себе рога о стены Эксонии. Отметит за  льва  лисица
Каердубальская и, растерзав буйвола, сожрет его без остатка.  Вокруг  лисицы
обовьется линдоколинский змий и своим вселяющим  ужас  свистом  оповестит  о
себе многих драконов. Вслед за  тем  сойдутся  драконы,  и  один  растерзает
другого. Крылатый одолеет бескрылого и вонзит в его  морду  ядовитые  когти.
Схватятся между собой еще два дракона, и  снова  один  умертвит  другого.  К
умерщвленным подойдет пятый и, прибегнув к  всевозможным  уловкам,  сокрушит
тех, кто остался в живых. Он вскочит, вооруженный мечом, на спину одного  из
этих драконов и отсечет ему голову. Скинув с себя одежду, он взберется и  на
другого и примется справа и слева наносить ему удары по хвосту.  Обнаженный,
он осилит его, тогда как одетый ничего  не  добьется.  На  прочих  он  будет
нападать сзади и прогонит их на окраины королевства. Появится рыкающий  лев,
сеющий ужас  своей  беспредельной  лютостью.  Он  сведет  пятнадцать  частей
воедино и станет самодержавно властвовать над  народом.  Возблистает  белый,
как снег, великан и окрепнет белому народу  на  благо.  Наслаждения  изнежат
властителей, и, погруженные в них, они превратятся в диких  зверей.  Родится
среди них лев, налившийся человеческой кровью. В поле наткнется он на жнеца,
поглощенного своим трудом, и его растерзает.
     Укротит их эборакский  возничий,  который,  прогнав  своего  господина,
подымется на управляемую им колесницу. Обнажив меч,  он  станет  грозить  им
востоку и заполнит кровью  следы  своей  колесницы.  В  водной  хляби  будет
создана рыба, которая, будучи призвана свистом змеи, с  нею  соединится.  От
этого соединения родятся три сверкающих буйвола,  которые,  объев  пастбища,
обратятся в деревья. Первый понесет бич,  сплетенный  из  гадюк,  и  покажет
спину рожденному вторым. Этот постарается  вырвать  у  него  бич,  но  будет
схвачен рожденным последним. Они не станут друг на друга смотреть,  пока  не
выбросят кубка с ядом.
     Появится затем земледелец альбан, которому будет угрожать  сзади  змея.
Он примется вскапывать землю, дабы родные края засеребрились посевами.  Змея
будет стараться разбрызгать яд, чтобы всходы не дали колосьев. Народ  начнет
гибнуть  от  смертоносного  бедствия,  и  города  опустеют.  Стать  целебным
средством от всего этого будет предназначено городу  Клавдия,  ибо  из  него
выйдет дщерь бичующего. Она вынесет весы исцеления, и остров немного  спустя
воспрянет. Затем пожелают завладеть скипетром двое,  которым  будет  служить
рогатый дракон. Один из них,  весь  в  железе,  вскочит  на  летучего  змия.
Обнажившись, он воссядет на его спину и охватит десницею хвост. От крика его
рассвирепеют моря и устрашат второго. Тогда  этот  второй  присоединится  ко
льву, но, повздорив, они вступят в схватку. Они нанесут  друг  другу  немало
увечий, однако ярость дикого зверя возобладает. Прибудет некто с  кифарой  и
бубном и укротит ярость льва. Успокоятся народности королевства  и  призовут
льва к весам. Став у них, он  займется  отвешиванием,  но  протянет  руки  к
Альбании.   Северные   области   опечалятся   и   отопрут   двери    храмов.
Волк-знаменосец поведет за собой отряды и своим хвостом обхватит Корнубию. С
ним сразится воин на колеснице, который превратит народ этот в вепря.  Вепрь
опустошит области,  но  на  дне  Сабрины  укроет  голову.  Человек  обхватит
захмелевшего льва, и блеск золота  ослепит  взирающих  на  него.  Засверкает
вокруг серебро и станет сотрясать давильни.
     117. Налившись вином, смертные  захмелеют  и,  презрев  небо,  устремят
взоры на землю. Отвратят звезды свои лики от них и нарушат обычный бег.  Так
как они разгневаются, на небосводе  не  станет  влаги,  и  посевы  засохнут.
Поменяются местами корни с ветвями, и это будет сочтено чудом. Сияние солнца
потускнеет в янтарных лучах Меркурия, и  взирающие  на  это  будут  охвачены
ужасом. Стиль-бон Аркадский сменит свой щит, и шлем Марса  призовет  Венеру.
Марсов шлем отбросит тень, и ярость Меркурия  перешагнет  границы.  Железный
Орион обнажит меч. Разгонит тучи, поднявшись над морем, Феб. Юпитер сойдет с
определенных для него троп, и Венера  покинет  установленные  пути.  Светило
Сатурн обрушит на  землю  свинцовый  свой  свет  и  изогнутым  серпом  будет
истреблять смертных. Двенадцать чертогов небесных светил разразятся жалобами
на то, что гости их обходят. Разомкнут привычные объятия Близнецы и призовут
суд к источникам. Коромысло Весов будет  пребывать  в  наклонном  положении,
пока его не выправит Овен своими закрученными рогами. Хвост Скорпиона станет
метать молнии, и Рак затеет спор с солнцем.  На  спину  Стрельца  поднимется
Дева и унизит свои девичьи цветы. Колесница луны приведет в смятение Зодиак,
и Плеяды обольются  слезами.  Они  не  вернутся  к  своим  обязанностям,  и,
затворившись в своем чертоге, скроется Ариадна. Под ударами луча  поднимутся
воды, и древний прах обносится. В диких порывах столкнутся ветры, и  рев  их
изникнет среди светил".
     118. Так как Мерлин напророчил все это и прочее, он  удивил  окружающих
неопределенностью своих слов. Вортегирн, однако, восхитившись ими, как никто
из присутствовавших, восхваляет ум и прорицания  юноши.  Ведь  то  время  не
произвело никого, чьи уста источили бы перед ним нечто подобное. Итак, желая
узнать, каков будет исход его жизни, он предложил юноше  поведать  ему  все,
что тому  было  известно,  и  на  это  Мерлин  сказал:  "Беги  огня  сыновей
Константина, если сможешь от него убежать. Ибо уже снаряжаются корабли,  они
уже покидают берег Арморики. Паруса их уже распускаются в море; они поплывут
к острову бриттов, они нападут на племя саксов и поработят нечестивый народ,
но прежде сожгут тебя в башне, в которой ты затворишься. На свое горе предал
ты их отца и призвал саксов  на  остров.  Ты  призвал  их,  чтобы  они  тебя
защитили, а они прибыли сюда на твою погибель. Тебе угрожают две смертельные
опасности, и не ясно, какая  из  них  минует  тебя.  С  одной  стороны  твое
королевство опустошают саксы и жаждут тебя погубить, с другой  -  на  остров
высаживаются два брата, Аврелий и  Утер,  которые  постараются  отметить  за
смерть своего отца. Ищи для себя убежища, если можешь - ведь уже завтра  они
захватят тотонское побережье.  Тела  саксов  они  обагрят  кровью,  и,  убив
Хенгиста, Аврелий Амброзии возложит на себя королевский венец.  Он  успокоит
народы, восстановит церкви, но погибнет от яда.  Вслед  за  ним  взойдет  на
престол его брат Утерпендрагон, дни коего пресекутся  также  от  яда.  Твоих
потомков постигнут величайшие бедствия, и их пожрет вепрь Корнубии".
     119. И вот,  уже  на  следующий  день  Аврелий  Амброзии  высадился  на
острове. По распространении молвы о его прибытии к нему  отовсюду  собрались
бритты,  которых  столь  великие  бедствия  рассеяли  и  разогнали  по  всей
Британии, и окрепшие духом из-за объединения  с  соплеменниками,  прониклись
они небывалою радостью. Было созвано духовенство,  и  по  совершении  обряда
помазания Аврелия провозгласили королем, и все должным  образом  подчинились
ему, как своему государю. И хотя приближенные убеждали его немедленно  пойти
походом на саксов, он не дал  на  это  согласия,  ибо  прежде  всего  жаждал
расправиться с Вортегирном. Ведь тот предал его отца,  и  Амброзии  питал  к
нему такую лютую ненависть, что не мог, видимо, пересилить себя и что-нибудь
предпринять, пока  не  отметит  Вортегирну.  Итак,  порываясь  удовлетворить
поскорее свое желание, он двинул  свое  войско  на  Камбрию  и  подступил  к
крепости Генореу. В ней заперся Вортегирн, сочтя ее надежным  убежищем.  Эта
крепость находилась в земле Хергинг, на реке Вайе и на  горе,  прозывающейся
Клоарцием. Подойдя к ней и помня об измене Вортегирна его, Амброзия, отцу  и
брату,  он,  обратившись  к  наместнику  Клавдиоцестрии   Элдо-лу,   молвит:
"Погляди, благородный наместник, на здешние города и стены,  смогут  ли  они
уберечь Вортегирна от острия моего меча, от того, чтобы я его не вонзил  ему
в грудь? Ведь такая казнь будет ему по заслугам, и я полагаю, что ты  и  сам
знаешь, насколько он ее заслужил. О преступнейший из  преступников,  о  тот,
кого должно подвергнуть неслыханным доселе мучениям! Сначала он предал  отца
моего Константина, избавившего его самого и родину от вторгшихся  пиктов,  а
вслед за тем брата моего Константа, которого возвел  на  престол,  дабы  его
погубить. Наконец, сам себя изобличив  в  коварстве,  он  вместе  со  своими
сторонниками впустил в нашу страну язычников, дабы истребить всех  тех,  кто
оставался мне верен. По Божьему изволению он  неосмотрительно  угодил  в  те
силки, которые расставил для  верных  своих  соратников.  Ибо,  когда  саксы
разгадали всю его гнусность, они сбросили его с трона. Никому не следует  об
этом печалиться, но скорбеть, по-моему, нужно о том, что  нечестивый  народ,
призванный  названным  нечестивцем,  истребил  знатных  граждан,   опустошил
плодороднейшую страну, разрушил святые церкви и уничтожил христианство почти
от моря до моря. А теперь, сограждане, действуйте мужественно и отметите  за
себя прежде всего тому, из-за  кого  все  это  произошло.  А  затем  давайте
обратим оружие против угрожающих нам врагов и  вырвем  из  их  пасти  родину
нашу". Они тотчас же устремляются к осадным орудиям  и  стараются  проломить
стены, но так как ни это, ни все прочее не принесло им успеха, они подложили
огонь. Найдя для себя подходящую пищу, он не унялся  до  тех  пор,  пока  не
испепелил башню и затворившегося в ней Вортегирна.
     120. Когда об этом сообщили Хенгисту и саксам, тот сильно встревожился,
ибо его устрашили решительность и смелость Аврелия. В этом муже было столько
доблести и отваги, что, пока он воевал в Галлии, никто не решался сойтись  с
ним один на один. Ибо, если он вступал в схватку,  то  либо  сшибал  с  коня
своего противника, либо переламывал на нем собственное копье.
     К тому же он был щедр на раздачи, ревностен в делах  веры,  скромен  со
всеми, предельно правдив, отменный пехотинец, еще  лучший  всадник,  опытный
полководец. Молва об этих его превосходных качествах, пока  он  оставался  в
армориканской Британии, перелетела на остров и исподволь распространилась на
нем. Саксы переправились на ту сторону Хумбера. Там они  укрепили  города  и
поселки, ибо эти края неизменно служили для  них  убежищем.  Ведь  соседство
Скоттии увеличивало его надежность, что обычно оборачивалось бедствиями  для
населения. Эта местность, внушавшая ужас всем  обитавшим  в  ней,  покинутая
жителями, доставляла надежное пристанище чужеземцам. Из за своего  положения
и некоторых особенностей  она  была  открыта  для  пиктов,  скоттов,  данов,
норвежцев и всех, кто бы ни высаживался на сушу ради  разграбления  острова.
Чувствуя себя в безопасности благодаря близости Скоттии, они под  натис  ком
неприятеля обычно  убегали  к  ее  пределам  и,  если  в  этом  была  нужда,
укрывались в ней как в собственном лагере. Когда Аврелия об этом оповестили,
он,  обретя  решительность,  преисполнился  надеждою  на  победу.  Итак,  он
поспешно собрал сограждан, увеличил  свое  войско  и  устремился  на  север.
Проходя по этим землям и  видя  их  покинутыми  и  разоренными,  он  глубоко
сокрушался и больше всего из-за того,  что  все  церкви  были  разрушены  до
основания. Он дал обет отстроить их наново, если одолеет врагов.
     121. А Хенгист, когда  ему  сообщили,  что  Аврелий  уже  приближается,
устроил смотр своим  соратникам,  и,  воодушевляя  каждого  по  отдельности,
убеждал их мужественно сопротивляться и не  бояться  битвы  с  Аврелием.  Он
говорил, что у того не так уж много армориканских бриттов, так как число  их
не превышает десяти тысяч. Что до островных бриттов, то  он  почитал  их  за
ничто, ибо мног