В гостях у мужчин и женщин, за столом, в  спальне, повсюду,
            Шикарно одетый, смеющийся, бравый, а в  сердце у него смерть,
                 а в черепе ад;
            В костюме из тонкой материи, в перчатках, в лентах,
                 с поддельными розами,
            Верный обычаям, он ни слова не говорит о себе,
            Говорит обо всем, но никогда - о себе.

                                   14

            Allons! сквозь восстанья и войны!
            То, к чему мы идем, не  может быть отменено ничьим приказом.
            Привела ли к победе былая борьба?
            И кто победил? ты? твой народ? Природа?
            Но  пойми меня до конца: такова уж суть вещей,  чтобы плодом
                 каждой победы всегда становилось такое, что вызовет новую
                 схватку.

            Мой призыв есть призыв  к боям, я готовлю пламенный бунт.
            Тот, кто идет со мной, будь вооружен до зубов.
            Тот, кто идет со мной, знай наперед: тебя ждут голод, нужда,
                 злые враги и предатели.

                                   15

            Allons! дорога перед нами!
            Она безопасна - я прошел ее сам, мои ноги испытали ее - так
                 смотри же не медли,
            Пусть бумага останется на столе неисписанная и на полке
                 нераскрытая книга!
            Пусть останется школа пустой! не слушай призывов учителя!
            Пусть в церкви проповедует поп! пусть ораторствует адвокат на
                 суде и судья выносит приговоры!

            Камерадо, я даю тебе руку!
            Я даю тебе мою любовь, она драгоценнее золота,
            Я даю тебе себя самого раньше всяких наставлений и заповедей;
            Ну, а ты отдаешь ли мне себя? Пойдешь ли вместе со мною
                 в дорогу?
            Будем ли мы с тобой неразлучные до последнего дня нашей
                 жизни?


        ^TНА  БРУКЛИНСКОМ ПЕРЕВОЗЕ^U

                                   1

              Река, бурлящая подо мной! Тебе смотрю я в лицо!
              Вы, тучи на западе, ты, солнце почти на закате, вам
                   также смотрю я в лицо.

              Толпы мужчин и женщин, в будничных платьях, как все вы мне
                   интересны!
              И тут, на пароме, сотни и сотни людей, спешащих домой, вы все

                   для меня интересней, чем это кажется вам,
              Вы все, кто от берега к берегу будете год за годом переезжать
                   на пароме, вы чаще в моих размышленьях, чем вам
                   могло бы казаться.

                                   2

              Неощутимую сущность мою я вижу всегда и во всем.
              Простой, компактный, слаженный строй, - пускай я распался
                   на атомы, пусть каждый из нас распался, - мы все -
                   частицы этого строя.
              Так было в прошлом, так будет и в будущем,
              Всечасные радости жизни - как бусинки в ожерелье -
                   при каждом взгляде, при каждом услышанном звуке, везде,
                   на прогулке по улицам, при переезде реки,
              Теченье, так быстро бегущее, спешащее вместе со мною туда,
                   далеко,
              И следом за мною - другие, и связь между ними и мной,
              Реальность этих других, их жизнь и любовь, и слух, и зренье.

              Другие взойдут на паром, чтоб с берега ехать на берег,
              Другие будут смотреть, наблюдая теченье,
              Другие увидят суда на севере и на западе от Манхаттена,
                   и Бруклинские холмы на юге и на востоке,
              Другие увидят большие и малые острова,
              Полвека пройдет, и на переправе их снова увидят другие,
                   и снова солнце увидят,  почти перед самым  закатом,
              И сто лет пройдет, и много еще столетий, и все это снова увидят
                   другие,
              И будут радоваться закату, и спаду прилива, и обнажившему
                   берег отливу.

                                   3

              Ничто не помеха - ни время, ни место, и не помеха -
                   пространство!
              Я с вами, мужчины  и женщины нашего поколения и множества
                   поколений грядущих,
              И то, что чувствуете вы при виде реки или неба - поверьте, это
                   же чувствовал я,
              И я был участником жизни, частицей живой толпы, такой же,
                   как всякий из вас,
              Как вас освежает дыханье реки, ее широкий разлив - они и меня
                   освежали,
              Как вы стоите над ней, опершись о перила, несомые быстрым
                   теченьем, так сам я стоял, уносимый,
              Как видите вы, так видел и я неисчислимые мачты,
                   широкоствольные трубы больших пароходов я видел.

              Я сотни раз пересекал эту реку и видел  солнечный диск почти
                   перед самым закатом,
              Я видел декабрьских чаек, я видел, как на недвижных крыльях
                   они парят над водой, слегка покачиваясь в полете,
              Я видел, как желтый луч зажигает их оперенье,
                   но часть его остается в глубокой тени,
              Я видел медлительные круги, друг за дружкой бегущие борозды
                   от кораблей, направлявшихся к югу,
              Я знаю, как небо, по-летнему синее, отражается в тихой воде,
              Я знаю, как ослепляет сверкающий солнечный след,
              Как выглядит ореол из лучей, подобных тончайшим
                   центростремительным спицам, вкруг тени, упавшей
                   от моей головы на воду, искрящуюся под солнцем,
              Я любовался прозрачной дымкой, окутывающей холмы на юге
                   и юго-западе,
              Смотрел на дымы, косматые, словно овечье руно,
                   и чуть отливавшие фиолетовым,
              Смотрел на внешнюю гавань и на входящие в порт корабли,
              Следил, как приближались они, и на них были те, кто мне близки,
              Я видел белые паруса плывущих шлюпок и шхун и видел суда
                   на якоре,
              Матросов, крепящих снасти, карабкающихся на мачты,
              И круглые мачты, и зыбкие палубы, и змейками вьющиеся
                   вымпела,
              Большие и малые пароходы, и  лоцманов в лоцманских будках,
              И белый след за кильватером,  и колеса, дрожащие  в быстром
                   вращенье,
              Я флаги всех наций видал, я видел,  как  опускают их  на закате,
              Как черпают землю со дна машины, и волны бегут кружевами,
                   крутя и дробя свои белые гребешки,
              Пространства, бледнеющие вдали, и в доках гранитные серые
                   стены портовых складов,
              И ввечеру, на светлой воде - темнеющие буксиры, прижавшиеся
                   к бортам широких, медлительных барж, и лодки, груженные
                   сеном, и кое-где - запоздалые лихтеры,
              И там, во  тьме, на другом берегу - разверстые зевы плавильных
                   печей, пылающих ярко, слепящих  глаза,  бросающих  свет
                   на кровли домов  и в провалы улиц  из черноты, где бешено
                   пляшет их красный и желтый огонь.

                                   4

              И  это,  и  все,  и везде казалось мне точно  таким же,  каким оно
                   кажется вам,
              Я  очень  любил города,  я любил величавую, быструю  реку,
              Все женщины, все мужчины, которых я узнавал, были мне близки,
              И  так  же другие - все те, кто меня вспоминают в прошедшем,
                   потому что я видел их в будущем

              (Это  время  придет,  хоть   я еще  здесь - и днем  и   ночью
                   я здесь).

                                   5

              Так что же тогда между мной и вами?
              Что стоит разница в десять лет или даже в столетья?
              И что  б это ни было,  в этом  ли  дело,  когда ни пространство;
                   ни время не могут нас разделить;
              И я жил на свете, я Бруклин любил - обильный холмами, был
                   он моим,
              И я бродил по Манхаттену, и  я в омывающих  остров  соленых
                   водах купался,
              Меня, как вас, волновали внезапно рождающиеся вопросы,
              Днем, среди шумной толпы, они набегали вдруг  на меня,
              И ночью, когда приходил я домой, когда лежал я в постели,
                   они являлись ко мне,
              И я возник из водной стихии,  из  которой  возникла  вся жизнь,
              И, обретя свое тело, обрел я и личность свою,
              И то, что я существую,  познал через тело свое, и то, чем я мог
                   стать, через тело свое и познал бы.

                                   6

              Не только на вас падают темные тени,
              И на меня извечная тьма бросала тени свои,
              Мне лучшее, что  сотворил я, казалось пустым,  сомнительным,
              Но разве и вправду не были мелки те мысли, что мне
                   представлялись великими?
              Не вам одним известно, что значит зло,
              Я тоже знаю, что значит зло,
              Я тоже завязывал старый узел противоречий,
              Я болтал и смущался, лгал, возмущался, крал и завидовал,
              Я  был похотлив,  коварен и  вспыльчив, - мне стыдно  сказать,
                   какие таил я желанья,
              Я был капризен, тщеславен,  жаден, я был  пустозвон, лицемер,
              зложелатель и трус,
              И волк, и свинья, и змея - от них и во мне было многое,
              Обманчивый взгляд,  скабрезная  речь, прелюбодейные мысли -
                   всем этим грешил и я сам,
              Упрямство,  ненависть, лень,  надменность и  даже  подлость -
                   во всем этом был я повинен.
              Я был такой же, как все, и жил я так же, как все.
              Но шел ли я мимо иль приближался - меня  называли по имени
                   звонкие, громкие, юные голоса,
              Когда я стоял, я чувствовал на шее их руки, когда я сидел, меня
                   небрежно касалось их тело,
              Я видел многих, кого любил, на улице, на пароме,
                   в общественных залах - но я никогда  не говорил им  ни
                   слова,
              Я  жил одною жизнью со всеми, я  так же  смеялся, терзался
                   и спал,
              Играл свою роль, как пристало актеру или актрисе,
              Все ту же старую роль, которая - как сумеешь - будет великой,
              Иль малой, если не сдюжишь, или великой и малою вместе.

                                   7

              И вот я к вам приближаюсь,
              Как думаете вы  теперь обе мне, так думал я прежде о вас - я
                   готовился к вашему приходу.
              Я долго, серьезно думал о вас прежде, чем вы родились.

              Кто мог предвидеть, что так оно будет?
              Кто знает, как я этому рад?
              Кто знает - а что, если я, несмотря на все разделившее  нас
                   расстояние, в эти минуты смотрю на вас, хоть вам-то мена
                   не дано увидеть.

                                   8

              Ах, что может быть величавей, что может быть для меня
              прекрасней, чем этот Манхаттен, вздыбленный мачтами?
              Моя река, и закат, и кружевные шалящие волны прилива?
              И чайки, покачивающие корпус, и в сумерках лодки, груженные
                   сеном, и кое-где запоздалые лихтеры?

              Какие боги прекраснее тех, кто пожимает мне руку, чьи голоса,
                   любимые мной, зовут меня быстро и громко по имени,
                   когда я приближаюсь?
              Что может быть крепче бесплотных уз, надежно меня связавших
                   и с женщиной и с мужчиной, которые смотрят мне в лицо?
              Что с вами сплавляет меня теперь и в вас перельет мои мысли?

              Не правда ли, мы понимаем друг друга?
              Что я обещаю без слов - вы разве не приняли молча?
              Чему не научит ученье, чего не достигнет и проповедь -
                   достигнуто нами, не правда ли?

                                   9

              Струись, река, поднимайся вместе с приливом и  снова  отхлынь,
                   когда настанет отлив!
              Шалите, играйте, гребенчатые,  закрученные барашками волны!
              Закатные,  многоцветные  облака! Своей  красотой  захлестните
                   меня и все поколенья мужчин и женщин, которым явиться -
                   после меня!
              Переезжайте от берега к берегу, несметные, шумные толпы!
              Вздымайтесь, высокие мачты Маннахатты! Вздымайтесь,
                   прекрасные всхолмия Бруклина!
              Пульсируй, мой  любознательный мозг! Ставь  вопросы  и сам
                   ответствуй!
              Вглядись в извечный поток явлений!
              Гляди, влюбленный  и жаждущий взор, на улицы, в  жилища,
                   в большие общественные залы!
              Звучите, юные голоса! И громко и музыкально зовите меня
                   по имени!
              Живи, старуха жизнь! Играй свою роль, как подобает актеру или
                   актрисе!
              Играй свою старую роль, которая велика иль  мала - зависит от
                   каждого, кем эта роль создается!
              Представьте все, кто читает  меня: а вдруг, невидимый вами,
                   теперь смотрю я на вас;
              Вы крепкими будьте, перила, и впредь, чтобы  поддерживать тех,
                   кто праздно облокотился и все же спешит вслед
                   за спешащей рекой;
              Летите, птицы морские! Летите вдаль или чертите круги, - большие
                   круги высоко над водою;
              А вы принимайте летнее небо, вы, синие воды, держите его, чтоб
                   каждый  опущенный взор мог досыта  им  насладиться;
              Лучитесь, тончайшие  спицы  света, вкруг тени от моей головы иль
                   от другой головы на освещенной солнцем воде!
              Вы, корабли у входа в гавань! Плывите туда  иль  обратно, - ты,
                   белопарусный шлюп, вы, лихтеры, быстрые шхуны!
              Вздымайтесь гордо, флаги всех наций! И опускайтесь в свой час
                   на  закате!
              Взметайте свой пламень ввысь,  плавильные печи!  Бросайте
                   в сумерки черные тени! Бросайте на крыши домов
                   то красный, то желтый  свет!
              Явленья, отныне и впредь являйте сущность  свою!
              А ты, неизбежный покров, продолжай обволакивать душу.
              Над телом моим для  меня, над вашим телом для вас пусть реет
                   божественный наш аромат,
              Цветите, вы, города, - несите к ним грузы свои, несите свое
                   полноводье, широкие, сильные реки,
              Растите, и ширьтесь,  и будьте выше всего,  что явлено в царстве
                   Духа,
              Материя, существуй, ибо что  же другое бессмертно!
              Вы ждали, безгласные лики, вы ждете, всегда прекрасны,
              И мы принимаем вас, не колеблясь, мы жаждем  вас неизменно,
              А вы не отринете нас, пред нами не затаитесь,
              Вы наша помощь во всем, мы вас не отвергнем - мы вас
                   утверждаем в себе,
              Мы вас  не исследуем, нет! - Мы просто  вас любим - ибо вы
                   совершенны.
              Вы отдаете лепту вечности,
              И - велики вы или малы - вы отдаете лепту душе.


        ^TПЕСНЯ РАДОСТЕЙ^U

      О, создать самую праздничную песню!
      Полную музыки - полную женщин, мужчин и детей!
      Полную всех человеческих дел, полную деревьев и зерен!

      О, если бы ей голоса всех животных, быстроту и равновесие рыб!
      О, если бы в ней капали капли дождя!
      О, если бы сияло в ней солнце и мчались бы волны морей!

      О, счастье моей души, - она вольная - она прянула молнией!
      Мне мало всего шара земного, мне мало любой эпохи,
      У меня будут тысячи этих шаров и все до единой эпохи.

      О, радость машиниста! вести паровоз!
      Слышать шипение пара, радостный крик паровоза, его свист,
           его хохот!
      Вырваться в далекий простор, нестись без преград вперед!

      О, беззаботно блуждать по полям и горам!
      Цветы и листья простых сорняков, влажное, свежее молчание
           леса,
      Тонкий запах земли на заре до полудня!

      О, радость скакать на коне!
      Седло, галоп, крепко прижаться к седлу и слушать
           журчание ветра в волосах и в ушах.

      О, радость пожарного!
      Я слышу тревогу в ночи,
      Я слышу набат и крики! Я бегу, обгоняя толпу!
      Вижу пламя и шалею от восторга.

      О, радости борца-силача, что, как башня, стоит на ринге, вполне
           подготовленный к бою, в гордом сознании силы, и жаждет
           схватиться с противником!

      О, радость широкого и простого сочувствия, которое лишь душа
           человека может изливать из себя таким ровным
           неиссякающим током!

      О, радости матери!
           Оберегать, и безмерно любить, и страдать, и прилежно рождать
           без конца все новые и новые жизни.

      О, радость роста, накопления сил,
           радость умиротворения и ласки, радость согласия и лада!

      О, вернуться туда, где родился,
      И еще раз услышать, как щебечут на родине птицы,
      Побродить по родному жилью, сбегать в поле, побывать на гумне
      И еще раз прогуляться по саду, по его старым тропинкам.

      О, в лагунах, заливах, бухтах или на океана,
      И остаться там до конца моих дней, и жить, и работать там,
      Соленый и влажный запах, берег, соленые водоросли
           на мелководье отлива,
      Труд рыбака, труд ловца угрей и собирателя устриц;
      Я прихожу с лопаткой и скребком для раковин, со мною
           острога для угрей,
      Что? уже отлив? я иду на песчаную отмель, подхожу
           к собирателям устриц;
      Я смеюсь и работаю с ними шутя, я молодой весельчак,
      А зимою я беру мою острогу, мою вершу и шагаю по льду
           залива, и при мне мой топорик, чтобы прорубать лунки
           во льду,
      Смотрите, как тепло я одет, я иду с удовольствием и к вечеру
           возвращаюсь домой,
      И со мною ватага товарищей, они молодцы,
      И подростки, и взрослые, только со мной им так любо  работать -
           со мной и ни с кем другим!
      Днем работать со мной, а ночью отдыхать со мной.

      А в жаркую пору, в лодке, поднимать плетенки для крабов,
           опущенные в воду на грузных камнях (мне известны их
           поплавки),
      Как сладко майское утро перед самым рассветом, когда я гребу
           к поплавкам
      И тяну накренившиеся плетенки к себе, сбоку, и темно-зеленые
           раки отчаянно угрожают клешнями, когда я беру их оттуда
           и сую в их клешни деревяшки,
      И объезжаю одно за другим все места, а потом гребу обратно
           к берегу,
      Там кидаю их в кипящую воду, в котел, покуда они не станут
           багровыми.
      А в другой раз ловить скумбрию,
      Сумасшедшая, жадная, так и хватает крючок у самой
           поверхности моря, и похоже, что ею покрыты целые мили
           воды;

      Или ловить губанов в Чесапике, я один из загорелой команды,
      Или выслеживать лососей у Поманока, я, весь напряженный,
           стою на баркасе,
      Моя левая нога на