я тело мужское
      (Я часто ходил до войны на невольничий рынок, смотрел, как
           торгуют рабами);
      Помогу продавцу, - растяпа, он плохо знает свое дело.
      Джентльмены, взгляните на это чудо!
      Какую б цену ни дал покупатель - все будет мало;
      Для него земля готовилась квинтильоны лет, без живых
           существ, без растений;
      Для него непрерывно и точно вращались миры.
      В голове его - всеобъемлющий мозг;
      В ней и под ней - создаются герои;
      Взгляните на руки и ноги, красные, черные, белые, - у них
           такие умелые сухожилья и нервы;
      Их нужно все обнажить, чтоб вы могли их увидеть.

      Отличные чувства, зажженные жизнью глаза, отвага и воля,
      Слои грудных мускулов, позвоночник гибкий и шея, упругое
           мясо, крепкое телосложенье,
      А там, внутри, еще чудеса.

      Там, внутри, течет кровь,
      Та же самая древняя кровь! Та же самая алая кровь!
      Там бьется толчками сердце, - там все страсти, желанья,
           стремленья, порывы.
      (Иль, по-вашему, там их нет, раз не выражены они
           в аудиториях и гостиных?)

      То не один человек - то отец тех, что тоже станут отцами;
      В нем - исток государств многолюдных, республик богатых;
      В нем - несчетные вечные жизни, несчетные их воплощенья
           и радости.

      Разве знаете вы, кто родится от потомка его потомка
           в столетьях?
      (Разве можете вы узнать, углубившись в столетья, - от кого
      вы сами произошли?)

                                   8

      С молотка продается женское тело!
      И она не одна - в ней плодовитая мать матерей;
      Она породит сыновей, которые, вырастя, станут мужьями
           других матерей.

      Любили ль вы женское тело?
      Любили ль вы тело мужское?
      Разве не знаете вы, что это так у всех людей, у всех народов,
           во все времена, на всей земле?
      Если что-нибудь священно, то тело людей священно,
      Слава и сладость мужчины - признак мужественности
           здоровой;
      У мужчины, у женщины чистое, сильное, крепкое тело красивей
           красивейшего лица.

      Видели ль вы безумцев, сквернящих живое тело свое?
      Они не скроют себя и не могут скрыть.

                                   9

      О тело мое! Я не покину подобье твое в других людях, иль
           подобья твоих частей;
      Я верю - подобья твои возникают, проходят с подобьем души
           (что они - душа),
      Я верю - подобья твои возникают, проходят с моими стихами,
           что они - поэмы,
      Поэмы мужчины, женщины, ребенка, отрока, мужа, жены,
           отца, матери, юноши, девушки;
      Голова, шея, волосы, уши, барабанные перепонки;
      Глаза, ресницы, радужная оболочка, брови, пробужденье и
           дрема век;
      Губы, рот, язык, зубы, челюсти с их скрепленьем,
      Нос, переносица, ноздри,
      Щеки, виски, лоб, подбородок, горло, затылок;
      Сильные плечи, мужественная борода, лопатки, широкий
           обхват груди,
      Руки, подмышки, локоть, кости и мускулы рук.
      Запястье, суставы запястья, ладонь, пальцы - большой,
           указательный, ногти;
      Широкая грудь, курчавость волос на ней, грудная клетка,
      Ребра, живот, позвоночник и позвонки,
      Бедра, округлости бедер и корень мужской,
      Крепления сильных мышц, хорошо несущих туловище,
      Колени, коленная чашечка, голень, ступни,
      Лодыжки, подъем, подошва, пальцы ноги, пятка;
      Все очертанья, сложенье, все части моего, иль вашего, иль
           иного мужского иль женского тела,
      Легкие, желудок, кишки сладкие, чистые,
      Мозг с извилинами внутри черепной коробки,
      Клапаны сердца, сочувствие, влеченье полов, материнство,
      Женственность и все женское - и деторожденье,
      Чрево, грудные сосцы, молоко, слезы, смех, плач, взгляды
           любви и ее треволненья,
      Голос, жесты, язык, шепот и восклицанья,
      Пища, питье, пульс, пищеварение, пот, сон, ходьба, плаванье,
      Устойчивость ног, прыжок, наклон, обхват и сжиманье,
      Изменчивость очертаний губ и около глаз,
      Кожа, загар, волоски, веснушки,
      Влеченье странное при касанье рукой нагого тела,
      Реки артерий, дыханье, вдох и выдох.
      Красота стана и бедер сверху до самых колен,
      Алый сок внутри вас иль меня, кости и костный мозг,
      Чудесное выраженье здоровья;
      Я говорю, что все это поэмы и части не только тела, но и души,
      О, все это - сама душа!


        ^TЧАС БЕЗУМСТВУ И  СЧАСТЬЮ^U

       Час безумству и счастью! О бешеная! О, дай же мне волю!
       (Почему эти бури и смерчи несут мне такую свободу?
       Почему я кричу среди молний и разъяренных ветров?)

       О, испить этот загадочный бред глубже всякого другого
            мужчины!
       О дикие и нежные боли! (Я завещаю их вам, мои дети,
       Я предлагаю их вам, о новобрачные муж и жена!),

       О, отдаться тебе, кто бы ни была ты, а ты чтобы мне отдалась
            наперекор всей вселенной!
       О, снова вернуться в рай! О женственная и застенчивая!
       О, притянуть тебя близко к себе и впервые прижать к тебе
            настойчивые губы мужчины.

       О загадка, о трижды завязанный узел, темный, глубокий
            омут, сразу распуталось все и озарилось огнем!
       О, наконец-то умчаться туда, где достаточно простора
            и воздуха!
       О, вырваться из цепей и условностей, - тебе из твоих, мне
            из моих.
       И, приобщаясь к Природе, вдруг нежданно-негаданно
            освободиться от всех жизненных тягот!
       Вытащить кляп изо рта, говори и кричи, что захочешь,
       Почувствовать, что наконец-то сегодня я совершенно доволен,
            и больше ничего мне не надо.
       Сорваться со всех якорей!
       Вольно мчаться! вольно любить! ринуться прямо в опасность!
       Бросить опасностям вызов, дерзко заигрывать с ними!
       Подниматься до самого неба любви, что судьбой предназначена
            мне!
       Взлететь туда вместе с моей опьяневшей душой!
       Если нужно, погибнуть, пропасть!
       Напитать весь остаток жизни этим часом полноты и свободы,
       Кратким часом безумства и счастья!


        ^TИЗ БУРЛЯЩЕГО ОКЕАНА ТОЛПЫ^U

        Из бурлящего океана толпы нежно выплеснулась ко мне одна
             капля
        И шепчет: "Люблю тебя до последнего дня моей жизни.
        Долгим путем я прошла, лишь бы взглянуть на тебя и
        прикоснуться к тебе.
        Ибо я не могла умереть, не взглянув на тебя хоть однажды,
        Ибо мне было так страшно, что я потеряю тебя".

        Ну вот, мы и повстречались с тобою, мы свиделись, и все
             хорошо.
        С миром вернись в океан, дорогая,
        Я ведь тоже капля в океане, наши жизни не так уж
             раздельны,
        Посмотри, как круглятся великие воды земли, как все слитно
             и как совершенно!
        Но по воле непреклонного моря мы оба должны разлучиться,
        И пусть оно разлучит нас на время, но оно бессильно
             разлучить нас навек;
        Будь терпелива - и знай: я славлю и сушу, и море,
             и воздух
        Каждый день на закате солнца, ради тебя, дорогая.


        ^TМЫ  ДВОЕ, КАК ДОЛГО МЫ БЫЛИ ОБМАНУТЫ^U

        Мы двое, как долго мы были обмануты,
        Мы стали другими, мы умчались на волю, как мчится Природа,
        Мы сами Природа, и долго нас не было дома, теперь мы
             вернулись домой,
        Мы стали кустами, стволами, листвою, корнями, корою,
        Мы вросли в землю, мы скалы,
        Мы два дуба, мы растем рядом на поляне в лесу,
        Мы, дикие оба, пасемся средь дикого стада, мы, вольные,
             щиплем траву,
        Мы две рыбы, плывущие рядом,
        Мы как соцветья локуста, мы благоухаем в аллее по вечерам
             и утрам,
        Мы перегной растений, зверей, минералов,
        Мы хищные ястребы, мы парим в небесах и смотрим оттуда
             вниз,
        Мы два яркие солнца, мы планетарны и звездны, мы две
             кометы,
        Мы клыкастые четвероногие в чаще лесной, мы бросаемся
        одним прыжком на добычу,
        Мы два облака, мы целыми днями несемся один за другим,
        Мы два моря, смешавшие воды, веселые волны - налетаем
             одна на другую,
        Мы, как воздух, всеприемлющи, прозрачны, проницаемы,
             непроницаемы,
        Мы снег, мы дождь, мы мороз, мы тьма, мы все, что только
             создано землею,
        Мы кружились и кружились в просторах, и вот наконец мы
             дома,
        Мы исчерпали все, нам остались лишь воля да радость.


        ^TОДНАЖДЫ, КОГДА Я ПРОХОДИЛ ГОРОДОМ^U

       Однажды, когда я проходил по большому, многолюдному
            городу, я пытался внедрить в свою память его улицы,
            зданья, обычаи, нравы,
       Но теперь я забыл этот город, помню лишь некую женщину,
            которую я случайно там встретил, и она удержала меня,
            потому что полюбила меня.
       День за днем, ночь за ночью мы были вдвоем, - все остальное
            я давно позабыл,
       Помню только ее, эту женщину, которая страстно прилепилась
            ко мне,
       Опять мы блуждаем вдвоем, мы любим, мы расстаемся опять,
       Опять она держит меня за руку и просит, чтобы я не уходил,
       Я вижу ее, она рядом со мною, ее грустные губы молчат
            и дрожат.


        ^TЯ  СЛЫШАЛ  ВАС, ТОРЖЕСТВЕННО-НЕЖНЫЕ ТРУБЫ ОРГАНА^U

        Я слышал вас, торжественно-нежные трубы органа, в это
             воскресенье, проходя мимо церкви;
        Осенние вихри, в потемках, в лесу, я слышал ваши протяжные
             вздохи, и была в них такая тоска;
        Я слышал чудесного итальянского тенора в опере, я слышал
             сопрано в квартете;
        Ты, сердце моей любви, тебя тоже я слышал, когда ты обняла
             мою голову,
        Слышал твой пульс, как в ночной тишине он звенел над моим
             ухом бубенцами.


        ^TКОГДА Я, КАК  АДАМ^U

          Когда я, как Адам,
          Крепко выспавшись, выхожу на рассвете из лесного моего
               шалаша,
          Посмотри на меня и послушай мой голос, подойди ко мне
               ближе,
          Тронь меня, тронь мое тело рукою,
          Не бойся тела моего.


        ^TИЗ  ЦИКЛА  "АИР  БЛАГОВОННЫЙ"^U


        ^TДЛЯ  ТЕБЯ, ДЕМОКРАТИЯ^U

       Вот я сделаю всю сушу неделимой,
       Я создам самый великолепный народ из всех, озаряемых
            солнцем,
       Я создам дивные страны, влекущие к себе, как магниты,
            Любовью товарищей,
                 Вечной, на всю жизнь, любовью товарищей.

       Я взращу, словно рощи густые, союзы друзей и товарищей
            вдоль твоих рек, Америка, на прибрежьях Великих озер
            и среди прерий твоих,
       Я создам города, каких никому не разъять, так крепко они
            обнимут друг друга,
                 Сплоченные любовью товарищей,
                      Дерзновенной любовью товарищей.

       Это тебе от меня, Демократия, чтобы служить тебе, ma femme!
       Тебе, тебе я пою эти песни.


        ^TЭТИ ПЕСНИ ПОЮ Я ВЕСНОЙ^U

       Эти песни пою я весной, собирая цветы для влюбленных.
       (Кто лучше меня поймет влюбленных, все их радости
            и печали?
       И кто лучше меня может стать поэтом товарищества?)
       Собирая, я прохожу через сад мира и вскоре выхожу
            за ворота,
       А теперь я иду по берегу пруда, а теперь вброд, не боясь
            промочить ноги,
       А теперь вдоль ограды, близ которой навалены старые камни,
            подобранные на полях,
       (Полевые цветы, и сорняки, и лоза взобрались на камни,
            приукрыли их; я иду мимо),
       Все дальше и дальше в чащу леса, или просто слоняюсь летними

            вечерами, не думая, куда иду,
       В одиночестве вдыхаю земляной дух, временами
            останавливаюсь среди тишины,
       Мне кажется, что у меня нет спутников, но вскоре вокруг меня
            собирается целый отряд,
       Кто рядом, кто позади, кто обнимает меня,
       Это души милых друзей, умерших и живых,
       Их целая толпа, она все гуще, а я - посредине,
       Собирая, раздавая, распевая, я странствую вместе с ними,
       Сорву что-нибудь и брошу тому, кто ближе, на память обо мне,
       То сирень, то сосновую ветку,
       То выну из кармана мох, который свисал с виргинского дуба
            во Флориде, и я его там отодрал,
       То гвоздики, и лавра листы, и пук шалфея
       Или то, что я вытащил из воды, забравшись в пруд
       (Здесь я видел в последний раз того, кто нежно любит меня
            и теперь возвращается, чтобы никогда не расставаться
            со мной,
       А это, ах, этот корень аира должен стать символом нашего
            товарищества,
       Обменяйтесь им, юноши! И никогда не возвращайте его друг
            другу!),
       И кленовые прутики, и каштаны, и цветы диких апельсинов,
       И ветки смородины, и сливовый цвет, и ароматический кедр,
       Окруженный плотным облаком душ,
       Я прохожу, иногда указывая и касаясь, иногда отбрасывая от
            себя,
       Объясняя каждому, чем он будет владеть, давая каждому
            что-нибудь.
       Но то, что вытащил из воды на краю пруда, - это я приберег,
       Я одарю этим тех, кто способен любить, как я.


        ^TСТРАШНОЕ  СОМНЕНЬЕ  ВО  ВСЕМ^U

      Страшное сомненье во всем,
      Тревога: а что, если нас надувают?
      Что, если наша вера и наши надежды напрасны
      И загробная жизнь есть лишь красивая сказка?
      И, может быть, то, что я вижу: животные, растения, холмы,
           люди, бегущие, блистающие воды,
      Ночное, дневное небо, краски и формы, может быть (и даже
           наверное), это одна только видимость, а настоящее нечто
           еще не открылось для нас.
      (Как часто они встают предо мной без покрова, будто затем,
           чтобы посмеяться надо мною, подразнить меня,
      Как часто я думаю, что ни я, ни другие не знаем о них ничего.)
      Но эти сомнения исчезают так странно перед лицом моих
           друзей, моих милых,
      Если тот, кого я люблю, пойдет побродить со мною или сядет
           рядом со мною, держа мою руку в своей,
      Что-то неуловимо-неясное, какое-то знание без слов и мыслей
           охватит нас и проникнет в нас,
      Неизъяснимой, неизъясняемой мудростью тогда я исполнен,
           тихо сижу и молчу, ни о чем уже больше не спрашиваю,
      Я все же не в силах ответить на свои вопросы обо всем,
           окружающем нас, о смерти и о жизни за гробом,
      Но что мне за дело до них, я спокойно сижу и хожу,
      Тот, чья рука в моей, разогнал мои тревоги вполне.


        ^TСУТЬ ВСЕЙ МЕТАФИЗИКИ^U

       Итак, джентльмены,
       Дабы слово мое осталось в ваших умах и воспоминаниях,
       Я открою вам суть и конечный итог всей метафизики.
       (Как старый профессор - студентам

       В заключение курса лекций.)
       Исследовав все системы, новые и древнейшие, греческие
            и германские,
       Исследовав и изложив Канта, а после - Фихте, Шеллинга
            и Гегеля,
       Изложив ученье Платона - и Сократа, который был выше
            Платона,
       Исследовав и изучив божественного Христа, который был
            неизмеримо выше Сократа,
       Я обозреваю сегодня все эти греческие и германские системы,
       Вижу все философии, христианские церкви и догматы вижу,
       И явственно вижу сущность Сократа и сущность
            божественного Христа -
       Их сущность - любовь человека к собрату, влечение друга
            к другу,
       Мужа - к любимой жене и детей - к родителям,
       Города - к городу и народа - к народу.


        ^TЛЕТОПИСЦЫ БУДУЩИХ  ВЕКОВ^U

      Летописцы будущих веков,
      Вот я открою, что скрыто за этим бесстрастным лицом,
           и скажу вам, что написать обо мне.
      Напечатайте имя мое и портрет мой повесьте повыше, ибо имя
           мое - это имя того, кто умел так нежно любить,
      И портрет мой - друга портрет, страстно любимого другом,
      Того, кто не песнями своими гордился, но безграничным
           в себе океаном любви, кто изливал его щедро на всех,
      Кто часто блуждал на путях одиноких, о друзьях о желанных
           мечтая,
      Кто часто в разлуке с другом томился ночами без сна,
      Кто хорошо испытал, как это страшно, как страшно,
              что тот, кого любишь, может быть, втайне к тебе
              равнодушен,
      Чье счастье бывало: по холмам, по полям, по лесам
           пробираться, обнявшись, вдвоем, в стороне от других,
      Кто часто, блуждая по улицам с другом, клал себе на плечо его,
           руку, а свою к нему на плечо.


        ^TКОГДА Я УСЛЫХАЛ К  КОНЦУ  ДНЯ^U

      Когда я услыхал к концу дня, как имя мое в Капитолии
           встретили рукоплесканиями, та ночь, что пришла
           вослед, все же не была счастливою ночью,
      И когда мне случалось пировать или планы мои удавались,
           все же не был я счастлив,
      Но день, когда я встал на заре, освеженный, очень здоровый,
           и, напевая, вдохнул созревшую осень,
      И, глянув на запад, увидел луну, как она исчезала, бледнела
           при утреннем свете,
      И на берег вышел один, и, раздевшись, пошел купаться, смеясь
           от холодной воды, и увидел, что солнце восходит,
      И вспомнил, что мой милый, мой друг теперь на пути ко мне,
           о, тогда я был счастлив,
      И воздух стал слаще, и пища сытнее, и пригожий день так
           чудесно прошел,
      И с таким же весельем пришел другой, а на третий под вечер
           пришел мой друг,
      И ночь наступила, и все было тихо, и я слушал, как
           неторопливые волны катились одна за другою к
           земле,
      Я слушал, как шуршали-шипели пески и вода, будто шептали,
           меня поздравляя,
      Потому что, кого я любил больше всех, тот лежал рядом со
           мною, спал под одним одеялом со мною в эту прохладную
           ночь,
      И в тихих лунных осенних лучах его лицо было обращено
           ко мне,
      И рука его легко лежала у меня на груди, - и в эту ночь я был
           счастлив.


        ^TЯ ВИДЕЛ ДУБ  В ЛУИЗИАНЕ^U

        Я видел дуб в Луизиане,
        Он стоял одиноко в поле, и с его ветвей свисали мхи,
        Он вырос один, без товарищей, весело шелестя своей темной
             листвой,
        Несгибаемый, корявый, могучий, был он похож на меня,
        Но странно мне было, что он мог в одиночестве, без единого
             друга, шелестеть так весело листвой, ибо я на его месте
             не мог бы,
        И я отломил его ветку, и обмотал ее мхом,
        И повесил ее на виду в моей комнате
        Не затем, чтобы она напоминала мне о милых друзьях
        (Я и без того в эти дни ни о ком другом не вспоминаю),
        Но она останется для меня чудесным знамением
             дружбы-любви,
        И пусть себе дуб средь широкого поля, там, в Луизиане,
             искрится, одинокий, под солнцем,
        Весело шумя своей листвой всю жизнь без единого друга, -
        Я знаю очень хорошо, что я не мог бы.


        ^TНЕЗНАКОМОМУ^U

      Незнакомый прохожий! ты и не знаешь, как жадно я смотрю
           на тебя,
      Ты тот, кого я повсюду искал (это меня осеняет, как сон).
      С тобою мы жили когда-то веселою жизнью,
      Все припомнилось мне в эту минуту, когда мы проходили
           мимо, возмужавшие, целомудренные, магнитные,
           любящие,
      Вместе со мною ты рос, вместе мы были мальчишками,
      С тобою я ел, с тобою спал, и вот твое т