Истинный же посредник, Которого  в  таинственном  милосердии  Твоем
явил Ты людям, послав к ним, чтобы на Его примере научились  они  настоящему
смирению, "Посредник между Богом и  людьми,  человек  Христос  Иисус"  встал
между смертными грешниками и Бессмертным и Праведным - смертный,  как  люди,
праведный, как Бог. А  так  как  награда  праведности  -  жизнь  и  мир,  то
праведностью,  соединявшейся  с  Богом,  он  изгнал  смерть  для  оправдания
грешников, пожелав приобщиться к ней вместе с ними.  Он  явлен  был  древним
святым, дабы они спаслись верой в будущие  страдания  Его,  как  спасены  мы
верой в бывшие. Как  человек.  Он  посредник,  а  как  Слово,  Он  не  стоит
посередине, ибо Он равен Богу, Он Бог у Бога и единый Бог вместе с Богом.
     69. Как же полюбил Ты нас, добрый Отец, что Сына  Своего  единственного
не пожалел, и предал Его за нас, нечестивых. Как полюбил Ты нас, за  которых
Он, "не почитая хищением быть равным Богу, смирил Себя, быв  послушным  даже
до смерти крестной". Он  единственно  "свободный  среди  мертвых",  "имеющий
власть отдать душу свою" и "власть опять принять ее". Он за нас  пред  Тобой
победитель и жертва; и победитель потому, что жертва; Он за нас  пред  Тобой
первосвященник и приношение, и первосвященник  потому,  что  приношение;  Он
сделал нас из рабов сыновьями Тебе, от Тебя рожденный, нам послуживший.
     По справедливости крепко надеюсь на Него: Ты исцелишь  все  недуги  мои
через Того, Кто сидит одесную Тебя и ходатайствует за нас пред Тобою.  Иначе
я впал бы в отчаяние: многочисленны и  тяжки  недуги  мои,  многочисленны  и
тяжки, но сильнее врачевание Твое. Мы могли бы думать, что  Слово  твое  так
далеко от человека, что не может соединиться с ним, и пришли бы в  отчаяние,
если бы "Оно не стало плотью и не обитало бы среди нас".
     70. Ужаснувшись грехов моих, под бременем  нищеты  моей,  задумал  я  в
сердце своем бежать в  пустыню,  но  Ты  удержал  и  укрепил  меня,  говоря:
"Христос для того умер за всех, чтобы живущие не для себя жили, но для Того,
Кто умер за всех". Вот, Господи, я слагаю на Тебя свою  заботу,  да  живу  и
"увижу чудеса закона Твоего": Ты знаешь невежество мое и слабость мою: научи
меня и исцели меня. Твой единственный Сын, "в Котором сокрыты все  сокровища
премудрости и ведения" выкупил меня Своей Кровью. Пусть не клевещут на  меня
гордецы: я думаю о моем  выкупе,  когда  принимаю  и  раздаю  Причастие.  Я,
бедный, желаю насытиться вместе с  теми,  кто  принимает  и  насыщается:  "и
восхвалят Господа, кто ищет Его".


     I. Книга одиннадцатая


     1. Ужели, Господи, Ты, чей удел вечность, не знаешь того, о чем я  Тебе
говорю? Или то, что совершается во времени, Ты видишь в то же  самое  время?
Зачем же я Тебе столько рассказываю и так подробно?  Не  затем,  разумеется,
чтобы Ты от меня об этом узнал, но чтобы возбудить и в себе и в тех, кто это
читает, любовь к Тебе, да скажем все: "велик Господь и достохвален".  Я  уже
сказал и еще скажу: я делаю это из любви к любви  Твоей.  Мы  ведь  молимся,
хотя истина и говорит: "знает Отец ваш, в чем имеете нужду,  прежде  чем  вы
попросите у Него".  Наши  чувства  к  тебе  раскрываем  мы,  исповедуя  Тебе
несчастья наши и милости Твои: доверши освобождение наше, Тобой начатое;  да
перестанем быть несчастными в себе, да  будем  в  Тебе  счастливы.  Ты  ведь
призывал нас стать нищими духом, кроткими, плачущими, алчущими  и  жаждущими
правды, милостивыми, чистыми сердцем, миротворцами. Вот и рассказал  я  Тебе
много: что мог и что хотел. Ты ведь  первый  захотел,  чтобы  я  исповедался
Тебе, Господу Богу моему, "ибо Ты добр, ибо на веки милость Твоя".


II.

     2. Когда же мне довольно будет сообщать языком пера  о  всех  увещаниях
Твоих, о всех угрозах Твоих, об утешениях и руководствах, которыми привел Ты
меня проповедовать слово Твое и раздавать тайны Твои народу Твоему? А если и
довольно будет сообщить все по порядку, то  дорого  ведь  мне  стоит  каждая
капля времени. Давно уже горит сердце мое размышлять о законе  Твоем  и  тут
показать Тебе свое знание и свою неопытность, первые проблески Твоего  света
и оставшиеся тени мрака, пребывающего во мне, доколе не поглотит  сила  Твоя
немощь мою. Я не хочу растрачивать на другое, часов,  остающихся  свободными
от  необходимых  забот  о  себе,  от  умственного  труда,  от  услуг  людям,
обязательных и необязательных, но все-таки мною оказываемых.
     3. Господи Боже мой, внемли  молитве  моей;  по  милости  Твоей  услышь
желание мое; оно кипит во мне не только ради меня: я  хочу  от  него  пользы
любимым братьям; и Ты видишь в сердце моем, что это  так.  Да  послужу  Тебе
мыслью и словом, да принесу их в жертву Тебе: дай что предложить  Тебе,  ибо
"нищ я и беден, но Ты богат для всех, призывающих Тебя", свободный от забот,
Ты заботишься о нас. Отсеки всякое неразумие и всякую  ложь  во  мне  и  вне
меня, на устах моих. Да пребудет писание Твое чистой  усладой  моей,  да  не
впаду в заблуждение через него,  да  не  введу  им  в  заблуждение.  Внемли,
Господи, и сжалься, Господи Боже мой, свет слепых и сила немощных, и  всегда
свет зрячих и  сила  сильных!  Внемли  душе  моей,  услышь,  "взывающего  из
бездны". Если нет в бездне ушей Твоих, куда нам идти? К кому взывать?  "Твой
день и Твоя ночь", по мановению Твоему пролетают минуты.  Одари  меня  щедро
временем для  размышлений  над  тем,  что  сокрыто  в  законе  Твоем;  перед
стучащимися не закрывай его. Не напрасно же  заставил  Ты  написать  столько
страниц, повитых глубокой тайной. Разве  в  лесах  этих  нет  своих  оленей,
которые приходят туда укрываться, отдохнуть, походить, попастись, полежать и
пожевать жвачку. О Господи, доведи  меня  до  разумения  и  открой  мне  эти
страницы. Голос Твой - радость моя; голос Твой дороже всех наслаждений. Дай,
что я люблю: ведь я люблю. И любить Ты дал мне. Не оставляй даров Твоих,  не
презри жаждущую былинку Твою. Да исповедую Тебе  все,  что  найду  в  книгах
Твоих, да "услышу глас хвалы", буду впивать Тебя и созерцать "чудеса  закона
Твоего"  от начала, когда создал Ты землю и небо, и до  вечного  царства,  с
Тобой во святом граде Твоем.
     4. Умилосердись, Господи,  услышь  желание  мое.  Мне  не  надо  ничего
земного: ни золота, ни  серебра,  ни  драгоценных  камней,  ни  изукрашенных
одежд, ни почестей, ни высоких званий, ни плотских наслаждений, и даже того,
что нужно телу в этом нашем житейском странствии - все это "приложится  нам,
ищущим Царства Божия и правды его". Взгляни,  Господи,  откуда  у  меня  это
желание. "Рассказывали мне беззаконные о наслаждениях своих; они не  таковы,
как от закона Твоего, Господи".  Вот  откуда  желание  мое.  Взгляни,  Отец,
посмотри и одобри: да обрету милость у Тебя перед лицом  милосердия  Твоего,
да откроется на мой стук сокровенное  в  словах  Твоих.  Молю  Тебя  во  имя
Господа нашего Иисуса Христа,  Сына  твоего,  сидящего  одесную  Тебя,  Сына
Человеческого, Которого Ты доставил посредником между Тобой  и  нами,  через
Которого Ты искал нас, не искавших Тебя, чтобы мы искали Тебя; во имя  Слова
Твоего,  через  которое  Ты  создал  все,  в  том  числе  и  меня;  во   имя
Единственного Твоего, через Которого Ты усыновил верующих,  в  том  числе  и
меня; умоляю Тебя во имя Его, сидящего  одееную  Тебя,  нашего  Ходатая,  "в
Котором сокрыты все сокровища премудрости и ведения", которых ищу я в книгах
Твоих. Моисей писал о нем; он сам это говорит; истина это говорит.


III.

     5. Дай мне услышать и понять, каким образом Ты сотворил в начале небо и
землю. Написал это Моисей, написал и ушел, перешел отсюда - от Тебя к  Тебе,
и нет его сейчас передо мною. Если бы он был тут, я ухватился бы за  него  и
просил и заклинал Тобою раскрыть мне эти слова, я ловил  бы  своим  телесным
слухом звуки, лившиеся из уст его. Если бы он говорил по-еврейски, его голос
напрасно стучался бы в уши мои, и разума моего ничто бы не  коснулось.  Если
же по-латыни, я понял бы, что он говорит. Но откуда бы я узнал, правду ли он
говорит? А если бы и это узнал, то разве от него бы узнал? Внутри,  конечно,
внутри меня,  в  обители  размышлений  моих  истина,  не  нуждающаяся  ни  в
еврейском, ни в греческом, ни в латинском, ни в варварском языке, сказала бы
мне беззвучно, не языком и не устами: "он истину говорит", и я тотчас же,  в
полной уверенности сказал бы человеку Твоему: "ты истину  говоришь".  А  так
как я не могу его спросить, то прошу Тебя, Истина  (он  говорил  истину,  ею
исполненный), прошу Тебя, Боже мой, "не подстерегай грехов моих". Ты, давший
рабу Твоему сказать эти слова, дай и мне их понять.


IV.

     6. Вот земля и небо; они  кричат  о  том,  что  они  созданы;  ибо  они
меняются и облик их  различен.  В  том  же,  что  не  сотворено  и,  однако,
существует, в том нет ничего, чего не было  раньше,  т.е.  нет  изменения  и
различия. Кричат они также, что не сами они  себя  создали:  "мы  существуем
потому, что мы созданы: нас ведь не было, пока мы  не  появились;  и  мы  не
могли возникнуть сами собой". И самой очевидностью подтвержден  этот  голос.
Итак, Господи, Ты создал их; Ты прекрасен, - и они прекрасны; Ты добр,  -  и
они добры; Ты - Сущий, - и они существуют. Они  не  так  прекрасны,  не  так
добры и не так существуют, как Ты, их Творец. По сравнению с  Тобой  они  не
прекрасны, не добры и их не существует. Мы знаем это  и  благодарим  за  это
Тебя; наше знание, по сравнению с Твоим знанием, невежество.


V.

     7. Как же создал Ты небо и землю, каким  орудием  пользовался  в  такой
великой работе? Ты ведь действовал не так, как мастер, делающий одну вещь  с
помощью другой. Душа его может по собственному  усмотрению  придать  ей  тот
вид, который она созерцает в себе самой внутренним  оком.  А  почему  может?
Только  потому,  что  Ты  создал  ее.  И  она  придает  вид  веществу,   уже
существующему в каком-то виде, например земле, камню, дереву, золоту и  тому
подобному, а если бы Ты не образовал всего этого, откуда бы  оно  появилось?
Мастеру тело дал Ты; душу, распоряжающуюся членами его тела, - Ты;  вещество
для его работы - Ты; талант, с помощью которого он усвоил свое  искусство  и
видит внутренним зрением то, что делают его руки, -  Ты;  телесное  чувство,
которое объясняет и передает веществу требование его дущи и  извещает  ее  о
том, что сделано, - Ты; пусть она посоветуется  с  истиной,  которая  в  ней
живет и ею руководит, хороша ли работа. И все  это  хвалит  Тебя,  Создателя
всего. Но как Ты это делаешь? Каким образом. Боже, создал Ты землю  и  небо?
Не на небе же, конечно, и не на земле создавал Ты небо и землю, не в воздухе
и не на водах: они ведь связаны с небом и с землей. И не во вселенной создал
Ты вселенную, ибо не было ей, где возникнуть, до того, как возникло, где  ей
быть. И ничего не держал Ты в руке Своей, из чего  мог  бы  сделать  небо  и
землю. И откуда могло быть у Тебя вещество, которого Ты  не  сделал  раньше,
чтобы потом сделать из него что-то? Все, что есть, есть только  потому,  что
Ты есть. Итак, Ты сказал "и явилось" и создал Ты это словом Твоим.


VI.

     8. А каким образом Ты сказал?  Так  ли,  как  тогда,  когда  из  облака
раздался Твой голос: "Это Сын Мой  возлюбленный"?  Этот  голос  прозвучал  и
отзвучал; заговорил и  умолк.  Слоги  прозвучали  и  исчезли:  второй  после
первого, третий после второго и так по порядку до самого  последнего,  после
которого наступило молчание. Из этого явствует, что их  произвело  движением
своим создание Твое временное, но послужившее вечной воле  Твоей,  -  и  эти
слова Твои, сказанные во времени,  наружное  ухо  сообщило  разуму,  который
внутренним ухом прислушивается к вечному слову Твоему. И он, сравнив те,  во
времени прозвучавшие слова, с вечным словом Твоим, пребывающим  в  молчании,
сказал: "это другое, совсем другое, эти слова меньше меня, да  их  вообще  и
нет, они бегут и исчезают; слово же Бога моего  надо  мной  и  пребывает  во
веки". Итак, если словами, прозвучавшими и  исчезнувшими,  повелел  Ты  быть
небу и земле, если таким образом создал Ты небо и землю, то, значит,  раньше
земли и неба было уже  существо,  обладающее  телом,  чей  голос,  вызванный
временным усилием, и пронесся во  времени.  Никакого,  однако,  тела  раньше
земли и неба не было, а если и было,  то,  конечно,  не  голосом  преходящим
создал Ты его, дабы потом создать преходящий, которым  и  повелел  появиться
небу и земле. А что это за существо, которое могло издать такой голос?  Если
бы Ты его не создал, его вообще бы  не  было.  Какое  же  слово  было  Тобой
сказано, чтобы появилось тело, произнесшее эти слова?


VII.

     9. Так зовешь Ты нас к  пониманию  Слова-Бога,  пребывающего  с  Богом;
извечно произносится оно и через него все извечно произнесено. То, что  было
произнесено, не исчезает; чтобы произнести все, не надо говорить одно  вслед
за другим: все  извечно  и  одновременно.  Иначе  существовало  бы  время  и
изменяемость - не настоящая вечность и не настоящее бессмертие.
     Знаю это, Господи, и благодарю Тебя; знаю  это,  исповедую  Тебе,  Боже
мой, и вместе со мной знает это и благословляет Тебя каждый, кто не остается
неблагодарным, узнав несомненную истину. Мы знаем. Господи,  знаем,  что  не
быть тем, чем был, и стать тем, чем не был,  -  это  своего  рода  смерть  и
рождение. А в Слове Твоем ничто не исчезает, ничто не приходит на смену: оно
бессмертно и вечно. И поэтому Словом, извечным, как Ты,  Ты  одновременно  и
вечно  говоришь  все,  что  говоришь;  возникает  все,  чему   Ты   говоришь
возникнуть; Ты создаешь только Словом, и, однако, не одновременно  и  не  от
века возникает все, что Ты создаешь Словом.


VIII.

     10. Почему же, спрашиваю я, Господи Боже мой? Я как-то это вижу, но  не
знаю, как выразить. Может быть, все, что начинает  быть  и  перестает  быть,
тогда  начинает  быть  я  тогда  перестает,  когда  должно  ему  начаться  и
перестать, и это известно вечному разуму, в котором ничто не начинается и не
перестает быть. Этот разум и есть Слово Твое, а Он есть начало,  как  нам  и
сказано. Так говорит Он в Евангелии голосом плоти; эти слова  прозвучали  во
внешнем мире для людских ушей, чтобы им  поверили,  стали  бы  искать  их  в
сердце своем и нашли в  вечной  истине,  где  Он,  добрый,  единый  Учитель,
поучает всех учеников Своих. Там слышу я голос Твой, Господи, говорящий мне:
ибо Он говорит с нами. Он, кто учит  нас;  кто  же  не  учит,  тот,  если  и
говорит, не для нас говорит. А кто же учит нас кроме  незыблемой,  недвижной
истины? Даже когда нас наставляет и существо изменчивое, его уроки  все-таки
ведут нас к недвижной истине, где мы и учимся по-настоящему: стоим и слушаем
мы его, "радостью радуемся, слыша голос жениха", и возвращаемся туда, откуда
мы сами. Потому-то Он и есть "Начало": если  бы  Он  не  пребывал,  пока  мы
блуждали,  нам  некуда  было  бы  вернуться.  Когда   мы   возвращаемся   от
заблуждений, мы, конечно, возвращаемся потому, что узнали их, а узнавать  их
и учит нас Он, ибо Он Начало и говорит нам.


IX.

     11. Этим началом Ты и создал, Боже, небо и землю - словом Твоим.  Сыном
Твоим, силой Твоей, мудростью Твоей, истиной Твоей: дивным было слово Твое и
дивным дело Твое. Кто это поймет? Кто объяснит? Что это брезжит и ударяет  в
сердце мое, не нанося ему раны? Трепещу и пламенею, трепещу в страхе: я  так
непохож на Тебя; горю, пламенею любовью: я так подобен Тебе. Мудрость,  сама
мудрость забрезжила мне,  разорвав  туман,  который  вновь  окутывает  меня,
бессильного от этого мрака под грудой мучений моих. "Так ослабела сила моя в
нищете", что не могу нести я и хорошее свое, пока Ты,  Господи,  "милостивый
среди всех согрешений моих", не "исцелишь все недуги мои". Тогда выкупишь Ты
"из гибели жизнь мою", "увенчаешь меня милостью и  милосердием"  и  насытишь
"благами желание мое", ибо "обновится юность моя,  как  у  орла".  "Надеждой
спасены мы" и "терпеливо ожидаем", когда исполнятся обещания Твои.
     Пусть слушает, кто может, в сердце своем слова Твои;  я  же  воскликну,
доверяя пророчеству Твоему:  "как  величественны  дела  Твои,  Господи,  все
премудро сделал Ты". И премудрость Твоя - и  есть  начало,  и  этим  началом
создал Ты небо и землю.


X.

     12. Разве не обветшали разумом те, кто спрашивает нас: "что  делал  Бог
до того, как создал небо и землю? Если Он ничем не был занят", говорят  они,
"и ни над чем не трудился, почему на все время и  впредь  не  остался  Он  в
состоянии покоя, в каком все  время  пребывал  и  раньше?  Если  же  у  Бога
возникает новое деятельное желание создать существо, которое никогда  раньше
Им создано не было, то что же это за вечность, в которой рождается  желание,
раньше не бывшее? Воля ведь присуща Богу до начала творения: ничто не  могло
быть сотворено, если бы воля Творца  не  существовала  раньше  сотворенного.
Воля Бога  принадлежит  к  самой  субстанции  Его.  И  если  в  Божественной
субстанции родилось то, чего в ней не было  раньше,  то  субстанция  эта  по
справедливости не может быть названа вечной;  если  вечной  была  воля  Бога
творить, почему не вечно Его творение?"


XI.

     13. Те, кто говорит так,  еще  не  понимают  Тебя,  Премудрость  Божия,
просвещающая умы, еще не понимают, каким образом возникло то,  что  возникло
через Тебя и в Тебе. Они пытаются понять сущность вечного, но до сих  пор  в
потоке времени носится их сердце и до сих пор оно суетно. Кто удержал  бы  и
остановил его на месте:  пусть  минуту  постоит  неподвижно,  пусть  поймает
отблеск всегда недвижной сияющей вечности, пусть сравнит ее и время, никогда
не останавливающееся. Пусть оно увидит, что они  несравнимы:  пусть  увидит.
Что длительное  время  делает  длительным  множество  преходящих  мгновений,
которые не могут не сменять одно другое; в вечности ничто  не  преходит,  но
пребывает как настоящее во всей полноте; время,  как  настоящее,  в  полноте
своей пребывать не может. Пусть увидит, что все прошлое  вытеснено  будущим,
все будущее следует за прошлым, и все прошлое и  будущее  создано  Тем,  Кто
всегда пребывает, и от Него исходит. Кто  удержал  бы  человеческое  сердце:
пусть постоит недвижно и увидит,  как  недвижная  пребывающая  вечность,  не
знающая ни прошедшего, ни  будущего,  указывает  времени  быть  прошедшим  и
будущим. Есть ли в руке моей сила описать; может ли язык мой поведать словом
о столь великом?

     14. Вот мой ответ спрашивающему: "что делал Бог до  сотворения  неба  и
земли?" Я отвечу не так, как, говорят, ответил кто-то, уклоняясь  шуткой  от
настойчивого вопроса: "приготовлял преисподнюю для тех, кте  допытывается  о
высоком". Одно - понять, другое -  осмеять.  Так  я  не  отвечу.  Я  охотнее
ответил бы: "я не знаю того, чего не знаю", но не подал  бы  повода  осмеять
человека, спросившего о высоком, и похвалить ответившего  ложью.  Я  называю
Тебя, Боже наш.Творцом всего творения,  и  если  под  именем  неба  и  земли
разумеется все сотворенное, я смело говорю: до создания  неба  и  земли  Бог
ничего не делал. Делать ведь означало для Него творить. Если бы я  знал  так
же все, что хочу знать  на  пользу  себе,  как  знаю,  что  не  было  ничего
сотворенного до того, как было сотворено!


XIII.

     15. И если чей-то легкомысленный  ум  скитается  среди  образов  давних
времен и удивляется, почему Ты, Господи, Всемогущий,  все  создавший  и  все
содержащий, Мастер, создавший небо и землю, не приступил к  такому  великому
делу в течение бесчисленных веков, то пусть  он  пробудится  и  поймет,  что
удивление его напрасно. Как могли пройти бесчисленные века, если они не были
еще созданы Тобой, Творцом и Учредителем всех веков? Было разве время, Тобой
не учрежденное? И как могло оно пройти, если его вовсе и не было? А так  как
делатель всякого времени - Ты, то, если до  сотворения  неба  и  зем