иями происходит не только в сигнаторе, но и в
сенсуаторе, но там они выступают в плохо различимой форме, как некий
чувственный фон, строительный материал, из которого "лепятся" в сигнаторе
означенные наглядные образы. Чтобы произошла означенность и чтобы из
аморфной ткани ощущений возник наглядный образ конкретного предмета,
необходима деятельность не только сигнатора, но и остальных функциональных
уровней, но если мысленно абстрагироваться от этого, то можно сказать, что
в сигнаторе происходит знаковое и наглядно-образное мышление. В силу того,
что такая форма мышления наиболее полно развертывается во времени и в
определенном смысле является наиболее информативной (причем как в сфере
внутреннего опыта индивида, так и в плане ее трансляции при коммуникативных
актах с другим индивидом), деятельность всех остальных функциональных
уровней тяготеет к представительству в сигнаторе. Этот уровень -
репрезентативный для всех остальных.

А. И. Уемов считает, что "нельзя изучать что-либо иное, кроме вещей,
свойств и отношений" (45, с. 3). С этим можно согласиться, добавив только,
что структура психики человека организована таким образом, чтобы тот мог
осуществлять познание действительности на основании именно этих категорий,
благодаря тому, что позиции ТГ-операторов, задающих данную структуру, имеют
с этими категориями следующие корреляции:

3. вещи;
2. отношения;
1. свойства.

Под отношениями здесь понимаются отношения вещей и их собственных свойств.
Между данными тремя категориями имеются также отношения, которые следует
мыслить как отдельные категории. Всего получается шесть категорий,
обозначаемых динамическими ТГ-операторами.

Вещь, попавшая в поле зрения индивида, становится предметом его
практико-познавательной деятельности. Свойства предмета, с помощью которых
предмет может быть выделен среди других предметов, являются его признаками.
Отношения, которые имеются между предметом и его признаками, определяются
индивидом и варьируются в зависимости от тех или иных его познавательных
навыков и установок. Другой индивид может обнаружить совершенно иные
отношения между теми же самыми предметом и его признаками. Коллектив
индивидов склонен выделять отношения, наиболее актуальные в их совместной
практико-познавательной деятельности. В плане освоения природы это суть
наиболее значимые отношения среди бесконечного числа отношений между
предметом и его признаками (данная бесконечность обусловлена единством
мирового целого, в котором все связано со всем). В коммуникациях, когда
признаки заменяются знаками, предметно-знаковые отношения носят сугубо
конвенциональный характер и определяются необходимостью оптимального
развития знаковых ситуаций. Так или иначе, отношения между предметом и его
признаками и знаками имеют индивидуализированный характер. Такие отношения
- это отражение интерпретаторских качеств отдельного индивида или
коллектива индивидов в системе "предмет - знак (признак)". Таким образом,
триада А. И. Уемова корреспондирует с установленной выше триадой "предмет -
индивид - знак".

А. И. Уемов также показал логические правила перехода от одной категории
выделенной им триады к другой (45). С определенными оговорками свойства
можно рассматривать как вещи и как отношения, вещи - как отношения и как
свойства, как совокупности того или другого, отношения - как свойства и как
вещи. Мир как единое целое представляет собой либо совокупность вещей, либо
- свойств, либо - отношений, либо - их сочетаний. Всем этим категориям
свойственна относительность, и выбор расстановки акцентов между ними
зависит от целей и задач практико-познавательной деятельности индивида.

Предмет, представленный как система, может в качестве элементов содержать
свои свойства. Группы таких элементов образуют подсистемы свойств, которые
можно рассматривать и как отношения между самими этими свойствами, и как
отношения между системой и ее элементами. Таким образом, триада А. И.
Уемова может быть сопоставлена с триадой "система - подсистемы - элементы".

Если говорить о структуре психики, то она в своих базовых качествах дана
конкретному индивиду изначально по причине его принадлежности к
человеческому роду. Вне зависимости от своих гносеологических установок
индивид от рождения имеет некую совокупность познавательных схем, которую
он волен в течение своей жизни наполнить тем или иным содержанием. Эти
схемы автоматически раскладывают содержание его познавательного опыта по
"полочкам", оставляя при этом достаточно степеней свободы для проведения
тех или иных познавательных экспериментов.

Семиотический гексагон, будучи одной из таких схем, вносит свой вклад в
осуществление подобных автоматизмов. Все, что есть предметного в вещах, -
откладывается на уровне идеации, все, что есть знакового, - на уровне
сигнации и т. д.

Каждый из элементов семиотического гексагона может быть представлен в
статусе другого элемента. Таким образом, если говорить о динамических
элементах, получается система 6 x 6. На уровне интенциации все элементы
семиотического гексагона представлены как интенции, на уровне идеации - как
идеи и т. д. "Вертикальная" шкала функциональных уровней психокосмоса
дробится по "горизонтали" на шесть слоев, в каждом из которых есть
доминирующий пункт, связанный с тем функциональным уровнем, название
которого он носит. Так, например, в слое индивидуации будут интенции
индивидуации, идеи индивидуации и все остальные функции, но доминирующим
пунктом будет индивидуация индивидуации.

Об индивидуации речь пошла не случайно. Ведь рассматриваемая структура
психики есть структура психики индивида. Распределенность по всем уровням и
слоям психокосмоса индивидуального начала во многом объясняет сам феномен
"психичности".

Вещи познаются только в отношениях друг с другом. И одной из таких вещей
является сам индивид. Причем это такая вещь, которая представляет собой
гипостазирование отношений между нею и другими вещами. По сути, это сам
принцип отношений. Индивид осознает себя в интроспекции как некое "Я",
распределенное по функциональным уровням психокосмоса и представляющее
собой специфическое отношение к их компонентам. На уровне интенции это
некое "Я-устремление", на уровне идеации - "Я-идея" и т. д. На уровне
индивидуации самосознание возводится в квадрат, то есть это будет
"Я-яйность". Если по отношению к другим уровням психокосмоса индивид при
обычных состояниях сознания может чувствовать себя достаточно отстраненным,
то по отношению к индивидуатору так не получается, поскольку он составляет
саму сущность индивида.

Тут следует уточнить, о какой сущности идет речь. По большому счету,
сущностью индивида не может быть какой-либо отдельный уровень структуры
психокосмоса, а может быть только вся она целиком. В том случае, когда об
уровне идеации говорилось как о сущностном уровне, имелось в виду
регулятивное противопоставление сконструированных сущностей-идей
явлениям-знакам, находящимся в сигнаторе. В истории много примеров, когда
тот или иной уровень психосемиозиса определялся в качестве сущностного. Это
мог быть идеатор, с которым Платон связывал свой объективный мир идей, или
уровень рецептации, в котором видели некое материальное начало
последователи механистического материализма, или некоторые другие уровни,
выделяемые в учениях, о которых пойдет речь в следующих главах. Но такие
взгляды - это плод неправильной мировоззренческой установки, которая при
принятии ее тем или иным индивидом неминуемым образом вызовет
соответствующие деформации в результатах производимой им интроспекции.

Говоря об индивидуации как о сущности индивида, следует иметь в виду
экзистенциальное переживание индивидом самого себя как действующего в мире
вещей, представляющих собой также своего рода индивидуумов ("особей"), от
которых он что-либо претерпевает и которых он сам заставляет что-либо
претерпевать. То есть самое непосредственное переживание человеком своего
страдно-агрессивного существования и характеризует индивидуацию как одну из
функций его психокосмоса.

Индивидуатор - это не пункт, из которого некое "Я" индивида наблюдает за
потоком сознания. Такого пункта вообще нет. "Я" "растекается" по всем
функциональным уровням психокосмоса, являясь представлением индивида о
самом себя, вступающем в некоторые отношения с другими представлениями.
Индивидуатор - это пункт, в котором те или иные отношения оцениваются через
отношения же. В простейшем случае оценочные операции производятся по
принципу "принятие - отталкивание". На базе таких элементарных операций
возникают сложные оценочные комплексы, осуществляющие направленную
избирательность в отношении тех или иных психосемиотических процессов.
Индивидуатор конституирует психосемиозис как акт личной заинтересованности,
стимулируя все предпочтительное в нем и подавляя все нежелательное.

В переживании индивидуация проявляется как некий базовый компонент чувства
или эмоции. Иногда эти понятия психологами не различаются. В противном
случае чувство рассматривается как эмоция, сопровождающаяся определенной
понятийной деятельностью. Эмоция не имеет образа, а понятие - имеет, а
значит, имеет его и чувство.

Исторически понятие чувства в значении эмоции возникло как во многом
отождествляемое с ощущениями, что говорит об их взаимосвязанности.
Некоторые модальности ощущений сопровождаются простейшими эмоциями, так
называемым эмоциональным тоном, который побуждает индивида к их сохранению
или устранению.

Хотя эмоция является более элементарным переживанием, чем чувство, нельзя
утверждать, что она есть чистая индивидуация, поскольку включает в себя ее
формы выражения. Но если абстрагироваться от них, то простейшие операции
индивидуации можно рассматривать в эмоциональных категориях "удовольствие",
"неудовольствие" и подобных им, порождающих при комбинировании и предметных
соотнесениях всю гамму эмоциональных переживаний.

Индивидуатор находится в дополнительных отношениях к концептору,
отвечающему, как уже говорилось, за понятийное мышление. Поэтому
непосредственное переживание индивидуации автоматически рефлексируется в
тех или иных смысловых кодах, благодаря чему она может стать осознанной, а
ее выражением будет уже не эмоция, а чувство.

Л. М. Веккер, говоря об особенностях психической реальности и ее описания,
отмечает, что "конечные, итоговые характеристики любого психического
процесса в общем случае могут быть описаны только в терминах свойств и
отношений внешних объектов, физическое существование которых с органом
этого психического процесса совершенно не связано и которые составляют его
содержание" (8, c.11). Так, чувственное восприятие нельзя описать иначе,
чем в терминах формы, величины, твердости и других свойств воспринимаемого
объекта. "Мысль может быть описана в терминах признаков тех объектов,
отношения между которыми она раскрывает, эмоция - в терминах отношений к
тем событиям, предметам или лицам, которые ее вызывают, а произвольное
решение или волевой акт не могут быть выражены иначе, чем в терминах тех
событий, по отношению к которым соответствующие действия или поступки
совершаются" (8, c. 11).

И дело тут не только в специфике языка описания, но и в устройстве самой
психики. Последняя, будучи самоорганизующейся информационной системой,
работает на основании некоторых кодовых механизмов, в которых реализуется
вся процессуальная динамика и которые представляют собой некий психический
субстрат. Но для субъекта психического переживания внутренняя работа этих
механизмов остается скрытой (отсюда, как отмечает Л. М. Веккер, - иллюзия
"бестелесности" психики, 8, с. 20). То, с чем он имеет дело, - это не
субстрат, а его содержание. Последнее же является представлениями индивида
о вещах внешнего мира с их свойствами и отношениями и его представлениями о
самом себе. На базе кодовых механизмов из этих представлений формируются те
или иные образования (устойчивые и неустойчивые, подвижные и неподвижные и
пр.) и функциональные органы, совокупность которых и составляет внутренний
мир индивида. Психическое переживание - это разыгрывание тех или иных
внутренних семиотических ситуаций, установление тех или иных отношений
между этими образованиями и функциональными органами. Поскольку некоторые
из них являются отражением внешней семиотической ситуации, то апеллирование
к ним и используется при коммуникативных актах, одной из форм которых
является описание психического содержания.

С другой стороны, поскольку объекты внешнего мира в определенной степени
опредмечиваются в ходе практико-познавательной деятельности индивида, то
есть на них проецируются его представления, то утверждение Л. М. Веккера
можно семантически инвертировать, и тогда получится, что внешняя реальность
описывается в терминах свойств и отношений внутренних объектов. Здесь
внешнее и внутреннее дополнительны друг другу и, с точки зрения последнего,
связаны между собой как возможное с действительным. И там и там фигурируют
категории из триады А. И. Уемова - вещь, свойство и отношение.
Соответственно, язык описания внешнего и внутреннего должен опираться на
эту триаду. Так оно и есть в тех или иных из известных языков описания, но
это не всегда рефлексировалось их создателями и пользователями. Кроме того,
как правило, в этих языках описания имеется перевес в сторону одной или
двух из данных категорий, возможный в силу их относительной
взаимозаменяемости. Однако наиболее оптимальной, надо думать, будет
ситуация, когда все эти категории будут использоваться на равных
основаниях. Попытка установления такого основания и была произведена при
разработке семиотического гексагона, в котором, как уже говорилось,
категории предмет, знак и индивид коррелируют с категориями вещь, свойство
и отношение. Было показано, что эти категории можно достаточно эффективно
использовать при описании структуры психокосмоса. Однако в полной мере эта
эффективность обнаружит себя лишь тогда, когда все сферы деятельности
человека будут описаны в категориях семиотического гексагона или
рядоположенных им. Заложенный в семиотическом гексагоне потенциал вполне
позволяет это сделать, а необходимо это потому, что все взаимосвязано и
нельзя адекватно описать психику в отрыве от всего остального. Поэтому
приведенное выше описание структуры психокосмоса следует рассматривать в
качестве предварительного, нуждающегося в уточнении и дальнейшей разработке.

В заключение следует сказать об одной важной детали устройства
психокосмоса, с которой современная психология совершенно не знакома и
которая в той или иной степени рефлексировалась в некоторых древних
антропокосмологических учениях. В этих учениях не было представлений о
кодовом характере функционирования психики, не всегда или не в полной мере
говорилось о ее физическом субстрате и вообще не говорилось многое из того,
что входит в теорию психосемиозиса. Но, так или иначе, сделав ряд
допущений, представления этих учений можно свести к модели, построенной на
основе ТГ-операторной эннеаграммы и учитывающей субстратно-содержательную
двойственность психических информационных процессов. Последнее предполагает
некоторое усложнение схемы ТГ-операторной эннеаграммы (рис. 6), а именно
разделение ее на две внешне идентичные концентрически совмещенные и
подвижные относительно друг друга схемы, одна из которых будет обозначать
психические механизмы со стороны их субстратов, а другая - содержания.

Некоторые принципы построения первой схемы частично были описаны в "Чертеже
антропокосмоса" (21, с. 210-214, 365-366). Что касается второй схемы, то о
ней, собственно, и говорилось в настоящей главе. Взаимоположение этих схем,
когда принадлежащие к той и другой из них одинаковые ТГ-операторы
совпадают, следует принять за базовое. Происходящие при таком
взаимоположении психические процессы будут соответствовать обычным
состояниям сознания. При круговом смещении этих схем относительно друг
друга всего возможно двенадцать сочетаний принадлежащих к той и другой
ТГ-операторов - по числу динамических уровней. Каждому из этих сочетаний,
не считая базового, будут свойственны психические процессы, при которых
возникают те или иные необычные состояния сознания. Структура отношений
функциональных уровней психокосмоса при этом остается неизменной, но
работать эти уровни будут всякий раз на других субстратах, и их содержание
будет также другое, поскольку входные и выходные устройства при упомянутых
выше сдвигах ориентируются на иную реальность, точнее, на иные аспекты
целостного антропокосмоса, нежели те, на которые ориентированы органы
чувств и действий человека, находящегося в обычном состоянии сознания.
Такой человек представляет собой как бы незавершенное существо. Но при
определенном развитии своих потенций, пути которого предлагают некоторые из
древних антропокосмологических учений, он может преодолеть свою
ограниченность, становясь при этом подлинно человеком космическим.



                                  Глава 1

                    4. Древнекитайская антропокосмология

С помощью теории психосемиозиса можно построить некую
"антропокосмологическую таблицу" (далее: АКЛ-таблица), которая будет
являться главным методологическим инструментом проводимых в данной книге
исследований древних антропокосмологических учений.

АКЛ-таблица играет такую же роль в антропокосмологии, как Периодическая
система элементов Менделеева в химии. Ее назначение заключается в
систематизации знаний об антропокосмосе, позволяющей учитывать
взаимоотношения и закономерности функционирования отдельных элементов его
структуры. Эта таблица задается графой-боковиком с полным, ранжированным по
определенному принципу набором ТГ-операторов и какой-нибудь конкретной их
расшифровкой. В данном случае в качестве такой расшифровки приводятся
понятия теории психосемиозиса, рассматривавшиеся в предыдущей главе (табл.
2, гр. 1, 2), а порядок ТГ-операторов в таблице повторяет их круговой
порядок в ТГ-операторной эннеаграмме (рис. 6). Как было показано выше,
набор этих понятий является замкнутым. Он описывает структуру
антропокосмоса, состоящую из двенадцати функциональных уровней и четырех
подуровней.

Далее в построении АКЛ-таблицы возникают варианты. Головка таблицы может
также содержать полный замкнутый набор ТГ-операторов, задающих дистинкции
элементов каждого функционального уровня и подуровня. Получается некая
сложная многомерная конструкция, которую только условно можно изобразить в
виде таблицы. Кроме того, возможны различные, еще более усложненные
модификации данной конструкции, например, с добавлением неких средств
описания определенных перекрестных связей (наподобие символизируемых
внутренней фигурой на рис. 6) или тех или иных подуровней или значимых
пунктов в структуре антропокосмоса (так, в табл. 2, гр. 1 обозначено место
"нулевости" - "0" - и ее эксплицитного отражения - "±").

Как Периодическая система элементов Менделеева при своем открытии имела
незаполненные клетки, так и АКЛ-таблица указанного вида имеет в данное
время еще достаточно пустот. Некоторый материал, касающийся проблемы
наполнения этой таблицы содержанием, был частично рассмотрен в книге автора
"Чертеж антропокосмоса". В контексте задачи, поставленной в настоящей
книге, применение такой таблицы не требуется, поскольку речь в ней идет
главным образом об исследовании и реконструкции шкал функциональных уровней
антропокосмоса, составленных представителями различных философских и
религиозно-философских систем древности. Это значит, что строки
реконструктивной АКЛ-таблицы предназначаются для описания не развертки на
элементы соответствующих функциональных уровней, а тех или иных вариантов
осмысления в целом этих уровней рассматриваемыми философскими и
религиозно-философскими учениями. Иначе говоря, в графах такой таблицы
помещаются различные варианты антропокосмологических шкал (далее:
АКЛ-шкала) указанных учений.

Собственно говоря, такого рода т