показал О. Шахназаров, в России была своя Реформация. Она началась с Раскола305, с которого последовали пытки, каторга для староверов и ответные крестьянские бунты и войны (К. Булавина в 1707 - 1709 гг. и Е. Пугачева в 1773 - 1775 гг.). Европейская Реформация заканчивается французской революцией 1789 г., точно так же и русская Реформация заканчивается революцией 1917 г. 
     Основными движущими силами российской революции явились православные трудящиеся, движимые ненавистью к дворянству и церкви. Но если ненависть низших сословий к высшим объяснима, то абсолютно непонятна ненависть православных (которые составляли в то время подавляющее большинство населения) к православной церкви. О. Шахназаров приводит расчеты, согласно которым в 90-миллионной России к началу революции было до 37 млн старообрядцев306. Будучи социально активными, они составили основную движущую силу революции, институциализированную в Советах. Успех большевиков заключался в том, что им удалось "оседлать" это народное движение307. 
     Идеи, выдвинутые О. Шаханазаровым, представляют собой интересный дискуссионный материал для данного исследования. Результатом осмысления этих идей явились выводы автора. В России после революции возникла хозяйственная этика, адекватная требованиям перехода к индустриализму и обусловленная историческим цейтнотом, 

в котором в то время оказалась Россия. Фундаментальной основой этой этики стала идеология коммунизма, совместившего в себе принципы староверческого православия и российского понимания марксизма. 
     Идеология русского коммунизма соответствовала переходу к индустриальной эпохе, которая требовала социального действия, основанного на осознании необходимости. Но если протестантизм, основываясь на индивидуализме и педантизме западного человека, формулирует принцип рационального принятия решения отдельной личностью с ориентацией на получение индивидуального результата (каждый полагается только на себя); то коммунизм исходит из импульсивности и коллективизма, которые по своей природе аттрактивны. Эти два момента мы находим в определении В.И. Лениным сути коммунистического труда: "... бесплатный труд на пользу общества, труд, производимый не для отбытия определенной повинности, не для получения права на определенные продукты, не по заранее установленным и узаконенным нормам, а труд добровольный, труд вне нормы, труд, даваемый без расчета на вознаграждение, без условия о вознаграждении, труд по привычке трудиться на общую пользу 
и по сознательному (перешедшему в привычку) отношению к необходимости труда на общую пользу, труд, как потребность здорового организма".308 В.И. Ленин формулирует идеальную норму хозяйственной этики коммунизма, отвечающую требованиям индустриальной эпохи и особенностям российского характера. Такой идеал, как и в православии, соотносим с должным, а не с сущим. 
Но в отличие от православия к должному показан инструментальный путь - это привычка, которую необходимо сформировать. 
     Заметим существенное отличие этики коммунизма от православия и протестантизма. Православие не принуждает человека к труду, оно оставляет за человеком выбор трудиться (только для самосуществования) или служить Богу, совершая страдальческий подвиг. Протестантизм стимулирует индивида к труду, к осуществлению своего призвания, за что человек получает в результате также и "земную" награду. Коммунизм же предполагает получение человеком награды от самого процесса труда, что является следствием привычки. Следовательно, чтобы коммунистический человек был счастлив, он должен привычно участвовать в трудовом процессе. Такой идеал, с использованием привычки как инструментальной нормы, в принципе не достижим (т.к. человеку свойственно испытывать радость не только от процесса, но 
и от результатов труда). Но если привычку поддерживать с помощью насильственного принуждения (а не с помощью нравственных инструментов), то стремление к идеалу "счастье в труде" становится единственно возможным стремлением. Поэтому существование коммунистической инструментальной этики возможно только при использовании функций управления. 
     Характеризуя этической строй как систему в целом, отметим, что его основной функцией является увязка целей социума и индивида - с одной стороны; целей (индивида и общества) и норм (способов их достижения) - с другой. В этой связи этический строй структурирован четырьмя основными элементами:
     1. 
Цель социума - экзистенциальный идеал (цель). 
     2. Идеальный принцип взаимодействий индивидов, необходимый социуму для достижения экзистенциальной цели - экзистенциальные нормы.
     3. Инструментальная ("мирская") цель, или то, к чему стремится индивид, удовлетворяя свои потребности.
     4. Инструментальные ("мирские") нормы, необходимые для реализации инструментальной цели, или как должен взаимодействовать индивид с другими людьми, окружающими его в повседневной жизни.
     Этический строй призван отфильтровать из всей совокупности возможных целей и норм, созданных культурой, те, которые могут сложиться в целостность, обеспечивающую поддержание сложившегося характера действий индивидов и формы управления и устраняющую напряжение между ними. Соответственно, этический строй предполагает оценку целей и норм культуры, классифицируя их как "грехи" и "добродетели".
     Рассмотрим "принципы строителя коммунизма"309 исходя из взаимосвязи целей и норм, и соотнесем их с православием и протестантизмом: 
     Экзистенциальный идеал (высшее "должное") фиксируется в первом принципе "строителя коммунизма" - "Преданность делу коммунизма, любовь к социалистической Родине, к странам социализма". Его инверсией является принцип - "Непримиримость к врагам коммунизма, дела мира и свободы народов" (антикоммунизм понимается как "грех"). Общая цель всего социума - стремиться к запредельному "должному". Одновременно эта цель предполагает любовь и преданность - то, что непосредственно пересекается с православными ценностями. Но вместо любви к Богу и стремления к трансцендентальному "запредельному царству Божию" на первый план выступает любовь к Родине. Первый принцип строителя коммунизма аналогичен высшей ценности православия - "любви к Богу". Соответственно, если для православия самый страшный смертный грех - "гордыня", то здесь аналогичный грех - "антикоммунистическая гордыня". Православный человек преодолевает гордыню добродетелью - любовью. "Строитель коммунизма" преодолевает ее через ненависть (11 принцип). Протестантизм имеет другую цель, это - свобода личности. 
     Главная особенность идеала ("должного") в том, что он актуально недостижим, запределен по отношению к наличному бытию. Вместе с тем, этот идеал выступает ориентиром стремления индивида, хотя он не достижим, к нему надо стремиться.
     Экзистенциальные нормы - 10 принцип "Дружба и братство всех народов СССР"; 12 принцип "Братская солидарность с трудящимися всех стран, со всеми народами". Инверсия - 10 принцип: "Нетерпимость к национальной и расовой неприязни". Дружба и солидарность рассматриваются как идеальная норма, реализация которой необходима для достижения высшей цели. Данные ценности созвучны любви к ближнему и кротости в православии. Однако инверсией им является ненависть и нетерпимость, что в самом православии расценивается как грех. В протестантизме экзистенциальной нормой являются права человека и следование договору, закону - "пусть рушится мир, но торжествует закон". Вместо иррациональной любви к ближнему, дружбы или солидарности, выступает рационализм принятых обязательств.
     Цель инструментальной деятельности - 2 принцип "Добросовестный труд на благо общества"; 3 принцип "Забота каждого об умножении общественного достояния"; 4 принцип "Высокое сознание общественного долга". Инверсия - 4 принцип "нетерпимость к нарушениям общественных интересов". Православие не обнаруживает инструментальной цели (как и католицизм) - это особенность идеологии сельскохозяйственной эпохи. Вместе с тем, в протестантизме есть такая цель - призвание или самореализация человека.
     Инструментальная норма действия, с помощью которой достигаются цели: 5 принцип "Коллективизм и товарищеская взаимопомощь"; 6 принцип "Гуманные отношения и взаимное уважение между людьми"; 7 принцип "Честность и правдивость, нравственная чистота, простота и скромность в общественной и личной жизни"; 8 принцип "взаимное уважение в семье, забота о воспитании детей". Инверсия - 9 принцип "Непримиримость к несправедливости, тунеядству, нечестности, карьеризму, стяжательству". Несмотря на детальность фиксируемых инструментальных норм, они не имеют строгой иерархии, свойственной православию и протестантизму. При этом содержательно они пересекаются с основными запретами православия, а поэтому обозначают границы, за которые индивид выходить не вправе. Абстрактность этих принципов не соотносима с конкретностью иерархии потребностей А. Маслоу, тем не менее, они представляют собой рациональное отражение иррационального характера взаимодействия, свойственного российскому коллективу.
     Целостная характеристика структуры ценностей и норм, свойственных православию, коммунизму и протестантизму, в сравнении отображена на таблице 15. Одновременно на этой таблице показаны элементы формирующегося этического строя информационной эпохи.
     Социологические исследования по вопросам нравственного состояния советского общества в 60-70-е годы, обстоятельно представленные В.М. Соколовым, анализируют особенности сложившегося к тому времени коммунистического этического строя. В этих исследованиях подтверждено, что поведение советских людей в значительной мере определялось сложившейся структурой ценностей и норм коммунистической этики. 
     
     
Таблица 15
     Сравнение этического строя коммунизма, православия и 
протестантизма
     ЭПОХИ:
     Информационная
     Индустриальная
     Традиционная
     ЭТИКА:
     
     Коммунизм
     Протестантизм
     Православие и др. мировые религии
     Элементы этики
     
     Позитивные идеалы
     Негативные идеалы
     
     
     Экзистенциальный идеал
     
     1 ПРИНЦИП. Преданность делу коммунизма, любовь к социалистической Родине ...
     11 ПРИНЦИП. Непримиримость к врагам коммунизма
     Свобода личности
     "Запредельное царство"
     Экзистенциальные идеальные нормы
     
     10 ПРИНЦИП. Дружба народов; 12 ПРИНЦИП. Братская солидарность с трудящимися 
     10 ПРИНЦИП. Нетерпимость к национальной и расовой неприязни;
     Права человека
     Любовь к ближнему
     Цель инструментальной деятельности
     самоактуализация
     2 ПРИНЦИП. Добросовестный труд на благо общества; 
     3 ПРИНЦИП. Забота об умножении общественного достояния;
     4 ПРИНЦИП. Нетерпимость к нарушениям общественных интересов;
     Самореализация личности
     
     Инструментальные нормы
     Бессистемный комплекс норм, оставшийся от прошлых эпох
     5 ПРИНЦИП. Коллективизм и товарищеская взаимопомощь; 
     6 ПРИНЦИП. Гуманные отношения и взаимное уважение между людьми; 
     7 ПРИНЦИП. Честность и правдивость, нравственная чистота, простота и скромность в общественной и личной жизни;
     8 ПРИНЦИП. Взаимное уважение в семье, забота о воспитании детей 
     9 ПРИНЦИП. Непримиримость к несправедливости, тунеядству, нечестности, карьеризму, стяжательству;
     Иерархия (первых четырех) потребностей по А.Маслоу
     Система греха и добродетели
     Результаты общесоюзного опроса (конца 70-х гг., опрошено 11907 респондентов по репрезентативной выборке) показали310 следующее:
     * не менее 90 % респондентов указали, что наиболее ценными качествами личности являются трудолюбие, чувство товарищества, честность;
     * не менее 70 % отметили уважение к старшим, гражданскую ответственность, отзывчивость, уважение к женщине, бережливость, скромность, единство слова и дела, идейную убежденность, общественную активность;
     * не менее 60 % высказались за бескорыстие, принципиальность, высокую культуру.
     В качестве нравственных ценностей были установлены311:
     * интересная работа (1-е место);
     * семейное счастье (2-е место);
     * осознание приносимой пользы (3-е место);
     * общественное уважение (4-е место);
     * материальное благополучие (5-е место).
     Основной вывод: "Подавляющее большинство жизненных целей молодых людей соответствуют коммунистическим общественным идеалам" 312. На основании этого можно полагать, что коммунистический этический строй еще два десятка лет назад был достаточно эффективен, т.е. обеспечивал согласование личных целей человека и общества.
     
Сравнивая православие и коммунизм как этические концепции, отметим, что их объединяло стремление к экзистенциальной цели, которая принималась как запредельная, трансцендентальная. Но если православие сохраняет за человеком выбор (самосуществование или служение трансцендентальному), то коммунизм определяет стремление к экзистенциальной цели как необходимость. В коммунизме пересеклись требования двух эпох: традиционной, что проявилось в скромности (как аналоге православного нестяжательства), и индустриальной - в активном действии, обусловленном необходимостью. 
     В свою очередь, протестантская этика нравственно оправдала рост жизненного уровня западных индивидов и их активную деятельность в личных интересах, что стало следствием развития общественного богатства Запада. Перефразируя К. Маркса, можно сказать: "Индивидуальное богатство каждого стало условием богатства всех". Запад на сегодняшний день почти реализовал формулу К. Маркса: "Свободное развитие каждого является условием свободного развития всех"313. В этой формуле выражен идеал как свободная деятельность; инструментальная цель - реализация своего призвания (как свободное развитие). Формула К. Маркса практически полностью совпадает с основными элементами протестантской этики, т.е. этики капитализма. Как это не парадоксально звучит, но именно К. Маркс сформулировал этический идеал капитализма и, в целом, индустриальной эпохи. 
     Коммунистическая Россия "догнала" Запад к 60-м гг., пройдя за 30 лет путь, пройденный капиталистическими странами за 300 лет. Тем самым, российское общество технически выполнило требования 

индустриальной эпохи за кратчайший исторический срок, однако при этом был исчерпан нравственный потенциал. В настоящее время нет оснований утверждать, что российские индивиды ориентированы действующим в обществе этическим строем. В преддверии информационной эпохи ни православие, ни коммунизм уже не могут выступать фундаментальной основой этического строя. Более того, обе концепции являются разрушенными и по этой причине также не могут служить основой для эволюционного рождения нового этического строя, который должен отвечать следующим требованиям:
     * этот строй должен соответствовать российскому характеру, а значит, быть выражением импульсивности и коллективизма;
     * он должен учитывать сложившуюся структуру организации российского социума;
     * предполагать возможность индивидуального обогащения и использовать этот ресурс на благо общества (требование индустриальной эпохи, не реализованное в российском обществе в советский период);
     * соответствовать требованиям информационной эпохи, которая несет опасность деструкции, вызываемой хаотичным движением информации (точно также как в индустриальную эпоху феноменом деструкции являются экологические проблемы). 
     Требования информационной эпохи человечеством еще до конца не осознаны и, как следствие, - этика этой эпохи еще находится в зачаточном состоянии и на Западе, и, тем более, в России. В этом плане особенно важно исследовать функционирующую этическую регуляцию в среде государственной службы. Как уже отмечалось, деятельность чиновника, с одной стороны, есть отражение поведения российского 

индивида, а с другой стороны, модельный образ - ориентир поведения других российских индивидов.
     4.3 Структура этических ориентиров социального действия российских государственных служащих
     Корпус государственной службы, как сообщество индивидов, представляет собой элемент российского общества. Этика государственной службы находится под влиянием нравственных регуляторов российских индивидов. Вместе с тем, этическая модель действия государственного служащего не может быть простым следствием влияния общих регуляторов. Государственная служба как один из центральных элементов социального управления оказывает существенное влияние на форматирование элементов общественной системы. Другими словами, государственный служащий в силу своего положения задает нравственную модель поведения для индивидов, составляющих общество в целом. Таким образом, этические регуляторы действия государственного служащего, с одной стороны, объективно отражают сложившуюся общественную нравственную систему, 
а, с другой стороны, влияют на нее: "только усвоенные и творчески переработанные государственными служащими совокупные нравственные и эстетические ценности, значительно превышающие установленные в каждом обществе жизненные стандарты, позволяют ему занимать подобающий его личности статус".314 
     
Подтверждением того, что деятельность государственных служащих может стать модельным примером для всего сообщества российских индивидов, являются данные социологических исследований. 46 % опрошенного населения связывают положительные изменения с действиями государственной власти, тогда как на себя полагаются только 30,4 % респондентов.315 По другим исследованиям, 71 % опрошенного населения считает, что "государство должно заботиться о благосостоянии каждого гражданина"316. Опираясь на эмпирические материалы и социологический анализ, опишем этический строй, регулирующий деятельность государственного служащего, и возможные его изменения.
     Структурные элементы этического строя, представленные выше (экзистенциальный идеал, экзистенциальные нормы, инструментальные цели, инструментальные нормы), необходимо рассмотреть каждый в отдельности в следующем порядке. Прежде всего, какие нормы и идеалы функционируют в настоящее время. Далее какие этические дисфункции и отклонения фиксируют социологические исследования. Затем какие этические функции необходимы для исполнения государственным служащим своих служебных обязанностей. И в заключении, какие условия требуется создать для того, чтобы могли реализоваться этические функции необходимые государственному служащему.
     
Первый структурный элемент этического строя - экзистенциальный идеал. Исходя из материалов общероссийских социологических исследований, можно утверждать, что главной экзистенциальной целью чиновников является принцип: "приносить пользу людям и обществу", его отметили в 1996 г. - 10 - 12 % государственных служащих, в 1997 г. - 26 %.317 Аналогичные данные зафиксированы исследованиями в Республике Удмуртии при опросе муниципальных и государственных служащих в феврале 2001 года. На вопрос: "в чем Вы видите смысл служебной деятельности?", - 31 % респондентов выбрали ответ "приносить пользу людям и обществу", а 32 % - "работать на благо государства".318 Углубленные интервью с отдельными респондентами позволили уточнить, что "польза обществу" понимается как служение государству. Чиновник воспринимает себя как представителя государства, которое действует "в интересах общества и людей", поэтому служение государству и есть служение людям. Опрошенные не допускали возможности того, что их действия в интересах государства могут противоречить интересам общества (хотя допускали, что вполне могут противоречить интересам отдельных людей)319. Таким образом, экзистенциальный идеал чиновника - "действие в интересах государства", "верность государственным идеалам".320 
     Чаще всего в среде чиновников не фиксируются идеалы, которые могут оцениваться как дисфункциональные (асоциальные). Однако в опросах населения достаточно часто фиксируется мнение, что чиновникам свойственно руководствоваться личными, а не государственными 

интересами. По данным исследований РАГС, 50 % респондентов отметили стремление чиновников использовать свое положение в корыстных целях.321 На восприятие населением государственно