дядя Эйнар не повел их в другое место, чтобы обмануть.
  Нелегко достался друзьям подъем на пригорок, но иного пути не оставалось.
Надо было карабкаться и ползти, цепляясь за кусты и камни. А тут еще эта
жара! У ЕвыЛотты вдруг засосало под ложечкой. Она не успела поесть перед
уходом, только сунула себе в карман несколько булок.
  Вот наконец развалины! Правильно они сделали, что не пошли по тропинке,-
зато выбрались на площадку позади замка. Тихонько прокравшись вперед,
ребята осторожно выглянули из-за угла, нет ли где опасности.
  Все было спокойно. Шмели жужжали как обычно, шиповник благоухал как
обычно, дверь в подземелье была заперта как обычно.
  - Так я и думал,- их и след простыл! Теперь всю жизнь буду мучиться, что
мы не арестовали их вчера вечером,- огорчился Андерс.
  - Надо спуститься в подземелье - посмотреть, не осталось ли после них
следов,- распорядился Калле и достал отмычку.
  - Ты управляешься с отмычкой, точно заправский вор,- произнес Андерс
восхищенно, когда дверь открылась.
  Все трое разом ринулись вниз по лестнице. И в ту же секунду подземелье
огласилось пронзительным криком. Это кричала Ева-Лотта.
  На полу в погребе кто-то лежал. Это был дядя Эйнар, крепко связанный по
рукам и ногам и с кляпом во рту.
  В первый миг ребята хотели броситься наутек: ведь дядя Эйнар теперь был
их врагом. Но сейчас этот враг ничего не мог им сделать. Он умоляюще
смотрел на них воспаленными глазами. Калле подошел и вынул у него изо рта
кляп.
  Дядя Эйнар застонал.
  - Негодяи! Что они со мной сделали! О господи, руки! Помогите мне снять
веревку!
  Ева-Лотта бросилась к нему, но Калле ее остановил.
  - Минуточку,- он выглядел чрезвычайно смущенно.- Простите, дядя Эйнар, но
сначала все-таки мы должны пойти за полицией.
  То, что Калле решился взрослому человеку сказать такую вещь, для него
самого было совершенно непостижимо.
  Дядя Эйнар замысловато выругался. Потом опять немного постонал.
  - Вон как! Значит, мне надо вас благодарить за это развлечение! Как я
раньше не понял! Знаменитый сыщик Блюмквист!
  Ребятам стало не по себе от его стонов.
  - Какого черта вы стоите тут и пялите глаза! - закричал он.- Идите тогда
за полицией, щенки! Но попить-то вы могли бы мне принести?
  Андерс побежал во всю прыть к старому колодцу во двор и набрал железным
ковшом чистой, свежей воды.
  Дядя Эйнар прильнул к ковшу так, словно не пил сто лет. Потом снова
застонал.
  - Ох, руки!
  Калле не мог больше выдержать.
  - Если вы обещаете твердо, что не попытаетесь удрать, мы, может, немного
ослабим вам веревки на руках.
  - Обещаю все, что хотите! - поспешил заверить дядя Эйнар.
  - И вообще, даже бессмысленно пытаться, потому что если один из нас
побежит за полицией, то ведь двое-то все равно останутся вас сторожить. И.
ноги у вас связаны.
  - Твоя наблюдательность достойна похвалы,- сказал дядя Эйнар.
  С большим трудом Андерс развязал веревку. В первый момент руки дяди
Эйнара, наверное, заболели еще сильнее, потому что он долго сидел,
раскачиваясь взад и вперед, и скулил.
  - Сколько времени вы так пролежали?- спросила Ева-Лотта дрожащим голосом.
  - Со вчерашнего вечера, прелестная сеньора,- отвечал дядя Эйнар.- Причем
благодаря вашему вмешательству.
  - Да, печально,- сказал Калле. - Простите, пожалуйста, но теперь мы
все-таки должны сходить за полицией.
  - Может, сначала обсудим этот вопрос?- предложил дядя Эйнар.- Да, кстати,
как вы, черт возьми, ухитрились все разнюхать? Но, так или иначе,
драгоценности теперь у вас, а ведь самое главное в том и заключалось, чтобы
они нашлись. Не так ли, господин знаменитый сыщик? Так почему бы вам не
отпустить бедного грешника ради старой дружбы?
  Дети молчали.
  - Ева-Лотта,- взмолился дядя Эйнар,- ты же не допустишь, чтобы твой
родственник попал в тюрьму?
  - Уж если натворил что-нибудь, приходится отвечать,- сурово произнесла
Ева-Лотта.
  - Мы не можем поступить иначе,- сказал Калле.- Андерс, ты сбегаешь?
  - Да.
  - Проклятые щенки! - крикнул дядя Эйнар.- И чего я вам не свернул шею,
пока время было?
  В два прыжка Андерс взбежал по лестнице. Оставалось только выскочить в
дверь. Но в дверях кто-то стоял. Двое людей преградили ему дорогу. Один из
них, с бледным лицом, держал в руках пистолет.

                                    13

  - Мы, кажется, угодили прямо на семейное торжество,- усмехнулся Бледный.-
Друг детей Эйнар в кругу своих родных. До чего мило, так и хочется
сфотографировать и поместить в газете! Нет, Эйнар, не пойми меня превратно,
я вовсе не имею в виду "Полицейские ведомости". Есть же и другие газеты!
  Он помолчал, разглядывая пистолет, потом заговорил опять:
  - Жаль, что мы помешали. Если бы мы чуть-чуть задержались, твои маленькие
друзья успели бы тебя освободить и ты, наверное, живо отыскал бы стекляшки,
не то что вчера.
  - Артур, выслушай меня,- сказал дядя Эйнар.- Клянусь, что...
  - Ты уже достаточно клялся! - оборвал его Бледный.- Когда тебе придет
охота сказать, куда ты девал вещички, можешь открывать рот. А до тех пор не
рыпайся! Будешь храниться в лежачем положении, как бутылка с минеральной
водой. Надеюсь, твои маленькие друзья не будут возражать, если я тебя опять
свяжу? И ты ведь не слишком голоден и не очень хочешь пить, старина? Потому
что я, к сожалению, ничего не могу тебе дать пожевать, кроме этого носового
плотка. До тех пор, пока ты не образумишься!
  - Артур! - завопил дядя Эйнар в совершенном отчаянии.- Ты должен
выслушать, что я скажу. Знаешь, кто все заграбастал? Вот эти вот щенки! -
Он указал на детей.- Они уже собирались привести фараона, когда вы
нагрянули. Вот уж не думал, что буду рад видеть ваши рожи! Но сейчас вы
пришли удивительно кстати.
  Минуту все молчали. Бледное лицо с бегающими глазками повернулось к
ребятам. Калле почувствовал, что надвигается страшная опасность. Это было
нечто совсем иное, гораздо более ужасное, чем когда он стоял перед
пистолетом дяди Эйнара.
  Молчание прервал второй, тот, которого Калле называл Противным.
  - А что, Артур, может быть, на этот раз он говорит правду?
  - Возможно,- ответил Артур.- Это мы скоро узнаем.
  - Ребят предоставьте мне,- сказал дядя Эйнар.- Я быстро выжму из них все,
что нам нужно.
  Андерс, Калле и Ева-Лотта слегка побледнели. Да, Калле не ошибся, это
было посерьезнее войны роз...
  - Послушай, Артур,- продолжал дядя Эйнар,- если до тебя наконец дошло,
что я не собираюсь вас надувать, то ты, конечно, понимаешь, что мы теперь
больше чем когда-либо должны держаться заодно. Разрежька,- он показал на
веревку на ногах,- и давай кончать дело. Сдается мне, что нам давно пора
отсюда убираться!
  Артур без единого слова подошел к нему и разрезал верезку. Дядя Эйнар с
трудом поднялся, потирая онемевшие мышцы.
  - Это была самая длинная ночь в моей жизни! - вздохнул он.
  Артур ехидно скривил рот, а Противный хрипло засмеялся.
  Дядя Эйнар подошел к Калле и взял его за подбородок.
  - Ну так как же, господин сыщик, ты же, кажется, собирался посылать за
полицией?
  Калле молчал. Игра была проиграна, он это понимал.
  - Должен тебе сказать, Артур, что эти дети невероятно сообразительны. И я
буду очень удивлен, если они не расскажут дяде Эйнару по-хорошему, где
спрятали драгоценности.
  - Здесь их нет, а где они, мы не скажем,- упрямо ответил Андерс.
  - Послушайте меня, детки,- сказал дядя Эйнар.- Вот эти два добрых дяди
вчера вечером неправильно меня поняли. Они вбили себе в голову, что я знаю,
где лежат драгоценности, но не хочу сказать, куда их спрятал. Поэтому они
дали мне ночь на размышление. Как я уже сказал, это была самая длинная ночь
в моей жизни. В этом погребе довольно-таки темно по ночам. В сущности, ни
зги не видно. И к тому же холодно. И если руки и ноги связаны, то очень
плохо спится. И есть хочется, и пить тоже, уверяю вас. Куда лучше и уютнее
спать дома, у мамы, правда, Ева-Лотта?
  Ева-Лотта смотрела на дядю Эйнара, и лицо у нее было совсем такое, как
когда он мучил ее любимого Туесе.
  - Господин знаменитый сыщик,- продолжал дядя Эйнар,- как ты смотришь на
то, чтобы провести одну или, скажем, две ночи в этих развалинах? Или даже,
может быть, все ночи, которые тебе остались?
  Калле почувствовал, как по спине поползли отвратительные мурашки.
  - Кончай размазывать! - вмешался Артур Редит. - Волынка слишком
затянулась. Слушайте, отпрыски! Я детей люблю, даже очень. Но таких,
которым приспичило бегать за фараонами, когда надо и когда не надо, я
терпеть не могу. Мы вас здесь запрем, мы вынуждены это сделать. Выйдете вы
отсюда живыми или нет, зависит от вас самих. Либо вы выложите
драгоценности, и тогда вы проведете здесь только одну, от силы две ночи.
Как только мы будем в безопасности, ваш милый дядя Эйнар напишет и сообщит,
где вы находитесь.
  Он помолчал.
  - Ну, а если вы не хотите говорить, куда их дели, тогда... тогда мне даже
страшно подумать, как будут плакать ваши дорогие мамочки.
  Андерсу, Калле и Еве-Лотте тоже было страшно об этом подумать. Калле
вопросительно посмотрел на Андерса и Еву-Лотту. Они кивнули. Положение
безвыходное, придется сказать, где лежит железная коробка...
  - Ну, знаменитый сыщик?- поторопят дядя Эйнар.
  - А вы нас обязательно выпустите, если мы скажем?- спросил Калле.
  - Разумеется,- ответил дядя Эйнар.- Ты не веришь дяде Эйнару, мой
мальчик? Вы останетесь здесь только до тех пор, пока мы не переберемся в
более подходящее место, чем этот город. К тому же я попрошу дядю Артура,
чтобы вас не связывали, и тогда вам здесь будет совсем неплохо!
  - Железная коробка стоит в белом комоде на чердаке булочной,- сообщил
Калле, и видно было, что ему стопло огромных усилий произнести эти слова.-
Там, где был цирк "Калоттан".
  - Чудесно!- сказал дядя Эйнар.
  - Ты уверен, что знаешь, где это?- спросил Артур Редиг.
  - Абсолютно! Вот видишь, Артур, как важно для нас держаться заодно. Никто
из вас не может подняться на чердак булочной, не вызвав подозрений, а я
могу.
  - Ладно,- проговорил Артур.- Пошли!
  Он посмотрел на троих ребят, молчаливо жавшихся друг к другу.
  - Надеюсь, вы сказали правду! "Правда дороже золота"- есть такая хорошая
пословица, мои юные друзья. Если вы наврали, мы вернемся сюда, и тогда уж
вам будет так плохо, так плохо...
  - Мы не наврали,- пробурчал Калле, глядя исподлобья.
  Дядя Эйнар подошел к нему. Калле сделал вид, будто не замечает его
протянутой руки.
  - Прощай, господин знаменитый сыщик. Мне кажется, тебе лучше бросить
криминалистику. Кстати, нельзя ли получить обратно отмычку? Ведь это ты ее
взял?
  Калле вынул из кармана отмычку.
  - Вам тоже кое-что не мешало бы бросить,- сказал он угрюмо.
  Дядя Эйнар рассмеялся.
  - Прощай, Андерс, спасибо за компанию. Прощай, Ева-Лотта. Ты милая
девочка, я всегда так считал. Передай привет маме, если я не успею с ней
попрощаться!
  Он поднялся по лестнице со своими двумя приятелями. В дверях дядя Эйнар
обернулся и помахал:
  - Обещаю, что обязательно напишу и сообщу, где вы находитесь. Если только
не забуду!
  Тяжелая дверь с шумом захлопнулась.

                                    14

  - Это я виноват,- заговорил Калле после паузы, которая, казалось, длилась
целую вечность.- Только я один. Не надо было впутывать вас в это дело. А
может, и себя тоже.
  - "Виноват, виноват"! - передразнила Ева-Лотта.- Да откуда ты мог знать,
что так получится?
  Опять наступила ужасная тишина. Казалось, на всем свете нет ничего, кроме
этого подземелья с наглухо запертыми дверями.
  - Жалко, что Бьорка вчера не застали,- наконец сказал Андерс.
  - Не говори! - отозвался Калле.
  Потом опять все молчали. Все трое думали. И думали, в общем, об одном:
все рухнуло. Драгоценности спасти не удалось, грабители вот-вот скроются за
границу. Впрочем, сейчас это казалось пустяком по сравнению с тем, что сами
они заперты и не могут выйти, не знают даже, выйдут ли вообще когда-нибудь
на волю. От этой мысли становилось так страшно, что просто невмоготу...
  А вдруг дядя Эйнар не напишет? И, кроме того, сколько идет письмо из-за
границы? И сколько можно прожить без пищи и воды? А вдруг бандиты решат,
что им лучше, чтобы дети навсегда остались в подземелье? Ведь за границей
тоже есть полиция, и грабители, конечно, будут чувствовать себя гораздо
спокойнее, зная, что дети никогда не смогут выдать их. "Я напишу, если не
забуду",- сказал дядя Эйнар напоследок. Зловещие слова!
  - У меня есть три булки,- сообщила Ева-Лотта и сунула руку в карман.
  Это было все-таки небольшим утешением.
  - Значит, мы до вечера с голоду не умрем,- заметил Андерс.- Еще полковша
воды есть.
  Три булки и полковша воды! А потом?
  - Надо звать на помощь,- предложил Калле.- Может, какой-нибудь турист
придет смотреть развалины.
  - Насколько я помню, прошлым летом здесь побывали два туриста,- сказал
Андерс.- В городе об этом потом долго говорили. Почему бы сегодня не
приехать еще одному?
  Они стали перед маленьким оконцем, сквозь которое в подземелье падал луч
света.
  - ...Три, четыре! - скомандовал Андерс.
  - Помогите! Помоги-и-те-е!
  Последовавшая за этим тишина показалась им еще более глубокой, чем
раньше.
  - В Гринпсхольм и Альвастру - вот куда они едут. А до наших развалин
никому и дела нет.
  Нет, никакие туристы не слышали их крика, да и вообще никто не слышал.
  Минуты проходили и складывались в часы.
  - Если бы я хоть дома предупредила, что иду в развалины! Они пришли бы
сюда нас искать...
  Ева-Лотта закрыла лицо руками. Калле проглотил комок в горле и поднялся с
пола. Он не мог больше сидеть сложа руки и смотреть на Еву-Лотту. Дверь!
Нельзя ли выломать дверь? Достаточно было одного взгляда, чтобы понять всю
бессмысленность этого предположения...
  Калле наклонился: на земле возле лестницы что-то лежало. Карманный
фонарик дяди Эйнара! Он его забыл! Вот это повезло! Теперь и ночь не так
страшна, не придется до утра сидеть в полном мраке. Можно посветить, если
что. Конечно, батарейка долго не протянет, но можно хоть посмотреть,
который час. А впрочем, не все ли теперь равно, три часа, четыре или
пять... Скоро для них вообще ничего не будет иметь значения.
  Калле чувствовал, как в нем растет глухое отчаяние. Он переходил с места
на место, "угнетаемый мрачными мыслями", как обычно пишут в книгах. Все,
что угодно, только не сидеть и ждать! Все, что угодно! Уж лучше обследовать
темные лабиринты, ведущие в глубь подземелья.
  - Андерс, ты ведь предлагал обследовать подземелье. Хотел начертить план,
а потом устроить здесь наш новый штаб. Давайте сейчас исследуем!
  - Я в самом деле говорил такую чушь? Меня, наверное, тогда солнечный удар
хватил. Уж если я выберусь отсюда, то нк за что в жизни даже носа не покажу
в эти паршивые развалины! Так и запомни!
  - Интересно все-таки, куда ведут все эти ходы?- упорствовал Калле.- А
вдруг тут есть еще выход и никто о нем не знает?
  - Как же! А вдруг вечером сюда понаедут археологи и откопают нас? Это
почти так же вероятно.
  Ева-Лотта вскочила:
  - А если мы вот так вот будем сидеть, то совсем рехнемся! По-моему,
лучше, как Калле сказал. Фонарик у нас есть, будем освещать дорогу.
  - Пожалуйста,- согласился Андерс.- Только, может, нам поесть сначала?
Все-таки три булки - это всего лишь три булки, на веки их все равно не
растянешь, так что и беречь их незачем вовсе.
  Ева-Лотта дала каждому по булке. Друзья молча съели их и запили хлеб
водой из ковша.
  Потом взялись за руки и начали свой поход. Калле шел впереди и светил
фонариком.

  Как раз в этот момент около городского полицейского участка остановился
автомобиль. Двое полицейских вышли из него и торопливо прошли в участок,
где их встретил Бьорк. Он явно был удивлен неожиданным визитом. Приезжие
представились: комиссар Стенберг, полицейский Сантессон из стокгольмской
уголовной полиции. Затем комиссар поспешно спросил:
  - Вы не знаете здесь в городе частного сыщика, по фамилии Блюмквист?
  - Частный сыщик Блюмквист?- Бьорк покачал головой.- Никогда не слыхал!
  - Странно,- удивился комиссар.- Он живет на Большой улице, четырнадцать.
Вот, смотрите!
  Стенберг вынул письмо и протянул его Бьорку. Будь при этом Калле, он
сразу узнал бы этот листок.
  Вверху стояло: "Стокгольм, в уголовную полицию".
  Внизу подпись: "Карл Блюмквист, частный сыщик".
  Бьорк расхохотался.
  - Да ведь это мой дружок Калле Блюмквист. Частный сыщик, скажи
пожалуйста! Да ему лет тринадцать, этому частному сыщику!
  - Но чем же вы объясните, что он прислал нам отпечаток пальца, точно
совпадающий с тем, который мы обнаружили в июне на Банергатан? Слыхали,
наверное,- крупная кража драгоценностей? Чей это отпечаток? Сейчас нас это
интересует больше всего. Это наша единственная нить. У нас нет никаких
сомнений, что грабителей было несколько: одному не под силу сдвинуть с
места тяжеленный сейф. Но только один из них оставил отпечатки пальцев.
Остальные, очевидно, были в перчатках.
  Бьорк задумался. Он припомнил осторожные расспросы Калле, когда они
встретились на днях на площади: "Что надо делать, когда знаешь, что человек
- преступник, а доказать не можешь?" Выходит, Калле Блюмквист какимто
образом напал на след грабителей!
  - По-моему, нам остается только пойти к Калле и спросить его самого.
  - Да, и как можно скорее,- подхватил комиссар и скомандовал:- Большая
улица, четырнадцать!
  - Есть Большая улица четырнадцать! - сказал полицейский и сел за руль.
  И машина умчалась.

  Алые розы изнывали от скуки. Что это еще за новая мода у Белых - ни с
того ни с сего заключать мир, когда война началась так многообещающе! Чем
это они так заняты, что добровольно отказываются от такого удовольствия?
  - По-моему, нам надо пойти пооскорблять их немного,- предложил Сикстен,-
может, они образумятся.
  Бенка и Йонте ничего не имели против. Но в штабе Белых роз было тихо и
пусто.
  - Где их нелегкая носит?- удивился Йонте.
  - Подождем,- сказал Сикстен.- Когда-нибудь же они вернутся.
  И Алые розы удобно расположились на чеодаке. Они обнаружили множество
старых журналов, которыми Белые розы развлекались в плохую погоду. Нашлись
также шахматы и роскошный стол для игры в пинг-понг. Словом, в развлечениях
недостатка не было.
  - А у них шикарный штаб,- заметил Бенка.
  - Да-а,- отозвался Сикстен.- Эх, если бы и у меня в гараже поместился
стол для пинг-понга!
  Они играли в пинг-понг, съезжали по веревке и влезали обратно,
рассматривали картинки в журналах, и их ничуть не беспокоило, что Белые
розы блистают своим отсутствием.
  Сикстен стоял у открытого люка, держась за веревку. В это время в саду
показался человек. "Вон идет тот тип, родственник Евы-Лотты... как его
там... дядя Эйнар. Жуть, до чего торопится",- подумал он. Дядя Эйнар
посмотрел наверх, увидел Сикстена и вздрогнул.
  - Ты ищешь Еву-Лотту?- спросил он через секунду.
  - Да,- ответил Сикстен.- Вы не знаете, где она?
  - Не знаю.
  - Жалко,- сказал Сикстен и съехал вниз по веревке. Дядя Эйнар просиял.
  Сикстен полез обратно.
  - Ты опять наверх?- спросил дядя Эйнар.
  - Ага,- подтвердил Сикстен и проворно полез дальше. Сразу было видно, что
у него пятерка по физкультуре.
  - А что ты там будешь делать?- спросил дядя Эйнар.
  - Ждать Еву-Лотту.
  Дядя Эйнар немного походил взад и вперед.
  - Я теперь припоминаю: Ева-Лотта с ребятами собиралась куда-то на
прогулку. Они раньше вечера не вернутся! - крикнул он Сикстену.
  - Жалко,- сказал Сикстен и съехал вниз.
  Дядя Эйнар просиял.
  Сикстен полез обратно.
  - Ты что, не слышал, что я сказал? - Дядя Эйнар начинал нервничать.-
Евы-Лотты не будет дома целый день!
  - Жалко,- сказал Сикстен.- Очень жалко.
  И полез дальше.
  - Что же ты там будешь делать?- спросил дядя Эйнар.
  - Смотреть картинки,- ответил Сикстен.
  Теперь дядя Эйнар уже не сиял. Он нетерпеливо шагал взад и вперед.
  - Эй, ты, наверху! - крикнул он через минуту.- Хочешь заработать крону?
  Сикстен выглянул в люк.
  - Еще бы! А как?
  - Сбегай в магазин на