Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
а Глеба исчезло выражение бодрости и превосходства, а появилось что-то
другое: полуучтивость, полуугодливость. И глаза чуть расширились. И
теперь-то, теперь-то стало отч„тливо видно, какие они холодные и злые.
Боря даже испугался на миг: ещ„ не отдаст лодку... Вообще-то, говоря
честно, Боря до сих пор не мог понять, почему Глеб решил, что лайнер лучше
лодки... Ах, как захотелось ему иметь этот лайнер! Надо было действовать
решительно и сразу оглушить Глеба.
- Вот тебе лайнер,- Боря протянул коробку,- неси лодку...
- Достал? Нет, ты правда достал? - Лицо Глеба прямо-таки лоснилось,
блестело от восхищения... Ведь притворяется же!
- А ты что думал?
Глеб бросился в другую комнату и проворно прин„с точно такую же синюю
коробку, какая была в руках у Бори.
- Вот...
Боря протянул к ней руки, но Глеб почему-то не отдавал.
- Ты что?-спросил Боря.-Давай... Ну?
- А твоя... с лайнером? Он там, да?
- А где ж ещ„? - обиделся Боря и решил не пересаживать парашютиста из
кармана в лайнер - самому пригодится!
Боря присел на корточки и, положив приборчик рядом, стал открывать
коробку. Вот его пальцы коснулись гладкого металлического корпуса,
выкрашенного, как и все боевые подводные лодки, в темно-серый цвет, и от
радости щ„ки его загорелись. Ведь -сегодня, если разобраться, был самый
счастливый день в его жизни: у него теперь эта лодка-таин-ственная,
маленькая, грозная... Теперь она будет са мой главной, будет флагманом его
военно-морского флота!
- Сколько месяцев пропадала! Зачем держал?
- Она могла пригодиться мне.- Глаза Глеба стали быстро превращаться в
щ„лки.-И пригодилась ведь.
"Не вышла ли она от долгого бездействия из строя?" - подумал Боря и так
расстроился, что даже забыл попросить Глеба показать новую кинокамеру.
- Что это у тебя? - Глеб кивнул на приборчик, лежавший на полу Хитрым
глазом вверх.
Борю бросило в жар:
- Ничего особенного... Скажи лучше, сколько времени?
- Пожалуйста! - Глеб мгновенно выкинул впер„д левую руку, запястье
выскочило из рукава и хвастливо блеснуло часиками.-Три часа пятнадцать
минут...
Боря сунул приборчик в карман, подхватил коробку и поскакал вниз.
Как бы сделать, чтоб никто не видел приборчик, а чтоб Боря мог
действовать им как хотел?
А что, если положить его в верхний карман куртки?
Боря отв„л в сторону "молнию" и втиснул при-борчик. Он прекрасно
вместился, точно карман специально был сшит для него. Теперь никто не
догадается!
Боря быстро ш„л по улице. Просто не верилось: прибежит он сейчас домой,
пустит лодку для начала в ванну, она погрузится и притаится па дне. А потом
по его приказу всплыв„т... Боря оглянулся. Может, ещ„ торчит где-нибудь
поблизости Андрей? Может, ещ„ надеется отобрать у него лайнер?
Нет у него лайнера, а если бы и был, не отобрал бы! Зато у него теперь
есть кое-что другое... Подступись теперь к нему!
Неожиданно Боря подумал: надо сейчас же сбегать к Андрею и сбить с него
спесь и спросить, возьм„т ли он его на экскурсию в аэропорт...
Он даже издали боялся сегодня Борю - как драпал! А что же будет вблизи?
Берегись, Андрей!
И Боря свернул к дому, где жил Андрей. Ш„л быстро и вдруг не вытерпел -
побежал. Опять пересек шумный Чер„муховый проспект и зашагал к дому Андрея.
БЕРЕГИСЬ, АНДРЕЙ!
Но странное дело: чем ближе подходил Боря к его дому, тем медленнее
двигались ноги. Точно и не было у него Хитрого глаза. Как бы не стукнул, и
приборчик не отобрал, и лодку.
Боря в нерешительности походил возле его подъезда. Повздыхал. Постоял.
Опять походил, удаляясь и возвращаясь, набираясь смелости. Эх, будь что
будет!
Он судорожно, почти зажмурясь, шагнул в подъезд.
Лифт доставил его на девятый этаж. Став к двери так, чтоб Хитрый глаз не
смотрел на квартиру, Боря позвонил. Открыл сам Андрей.
- Ах, это ты! Сам пожаловал? Ну-ну, и даже с лайнером!
От его улыбки Боря почувствовал дрожь, он хотел уже броситься назад, но
сдержал себя: стоп! У него ведь есть Хитрый глаз.
- Да, это я! - громко, даже с вызовом сказал Боря.- И знай: я больше не
боюсь тебя! Ни тебя и никого другого в классе! Андрей схватил его за плечи и
рывком втащил в комнату.
Боря ощутил железную хватку его рук и скривился от боли. И вс„ же он
крепился. И держался боком. И не поворачивался к Андрею карманом.
- Я тебя предупреждал! - сказал Андрей.- Это бесчестно - выменивать у
Вовы такие вещи...
Боря стиснул зубы - не трусь! - и ответил:
- А мне какое дело? Дуракам закон не писан...
- Сейчас мы пойд„м к Вове, и ты верн„шь ему лайнер... Это ведь нечестно!
- А мне плевать!-И, приказывая себе: "Смелей!", и выбирая слова, чтоб
посильней отомстить за все свои страдания, добавил: - Не хочу возвращать!
Вова сам отдал мне его... И знаешь за что?
Андрей подозрительно смотрел ему в глаза. Конечно, он недоумевает: как
это он, Боря, который всегда ниже травы, тише воды, посмел явиться к нему и
так храбро держится в его же квартире!
- За что?
И, не дожидаясь ответа, Андрей провел его в смежную комнату - в первой за
столом что-то писал его отец, это было неприятной неожиданностью для Бори
-дн„м и дома! - но он и вида не показал, что боится.
- За деш„венький мяч, за грошовую авторучку и... И ещ„ знаешь за что?
Андрей пристально смотрел на него.
- За псиный дух!-выпалил Боря и принужд„нно засмеялся.
Андрей не спускал с него глаз.
- Да, да,-продолжал Боря, собирая все свои силы и всю свою обиду на
Андрея.- Я пообещал ему щенка добермана-пинчера, и он, дурачок, поверил...
Но странное дело - Андрей вс„ не взрывался.
- Сейчас же клади на стол лайнер,- спокойно сказал он.- И мы пойд„м к
Вове.
- Никуда я не пойду,- бросил он, стоя по-прежнему чуть боком к Андрею.- И
не оскорбляй меня, а то возьму и стукну.
Андрей остолбенел.
- Ты... ты...- Он даже побледнел.
- Я! - отрезал Боря.
У Андрея прямо выпучились глаза:
- Ты?.. Меня?..
Андрей стремительно схватил его за грудки и так тряхнул, что зубы у Бори
громко клацнули. Андрей повернул его лицом к себе, и Боря почувствовал, что
в то же мгновение пальцы его разжались, на лице появились изумление и
растерянность, а зрачки медленно расширились. И волосы начали подниматься.
Андрей стал отступать от него, озираться, кусать губы. Потом плечи его
вздрогнули. Он моргнул.
- Ну и фрукт же ты! - выдавил Андрей, а сам вс„ отступал от стола.
- А кто боится фрукта? И ты знаешь, что в коробке уже лодка? Я выменял е„
у Глеба...
- Уйди,- шепнул Андрей.
И вс„ же он в„л себя не так. Не так, как хотелось Боре. Он упрямо
сопротивлялся Хитрому глазу, словно тот и не был всемогущим.
- А я пойду на экскурсию в аэропорт? - спросил Боря, наступая на Андрея.
Ни слова.
И под Хитрым, под всесильным глазом Андрей молчал!
- Ты скажешь или нет?
- Уйди... Уйди отсюда,- шептал Андрей и с нелепо торчащими вверх волосами
все отступал от Бори.
- Что там происходит?-спросил из соседней комнаты, вставая и двигая
стулом, отец Андрея.
И вош„л к ним.
Он был громадный, в синей форме с золотыми галунами гражданского флота, с
такими же, как у сына, широкими, насупленными бровями. Из-под них смотрели
глаза. Светлые, смелые, вес„лые... Вот кому подражал Андрей! И так же
хмурился, и так же медленно носил крепкие плечи, и даже превратил свои
вес„лые глаза в холодные острые пули... Боря ни разу не видел его отца так
близко - он видел его в школе с первого ряда актового зала на торжественном
праздничном собрании, где отец Андрея был среди гостей и рассказывал о сво„м
последнем беспосадочном перел„те в Австралию - знойную кенгури-ную страну,-
а потом в пингвинью Антарктиду... Ох и интересно было, ох и хлопали ему!
А теперь он ш„л прямо на Борю!
Коленки у Бори ослабли от страха, по спине побежали мурашки... Сейчас,
сейчас схватит он его за шиворот и выставит из квартиры! И, сам не понимая,
что он делает, думая лишь о том, чтоб не зареветь, Боря повернулся к нему, и
теперь отец вместе с сыном - это Боря понял чуть попозже - попали под Хитрый
глаз.
Отец Андрея остановился, плотные, ч„рные с седыми искорками волосы его
встали копной. Он удивл„нно поднял брови, пров„л рукой по глазам, будто
пытался снять с них невидимую, мешавшую смотреть пелену. Потом усталым
движением прикрыл ладонью глаза, точно хотел защититься от ярких, беспощадно
прямых лучей солнца.
- Что здесь происходит?- опять спросил он.
- Н-н... ничего особенного!-даже стал заикаться Боря. Он мечтал об одном:
поскорей удрать отсюда.
- Нет, здесь что-то не так... И ты... ты чего весь тряс„шься? - спросил у
него отец и осекся, и лицо его исказилось, словно ему стоило больших сил
бороться с чем-то огромным и цепким, навалившимся на него.
И вместе с Андреем он попятился в другую комнату, а Боря,
воспользовавшись замешательством, скользнул в переднюю и, крепко сжав под
мышкой коробку с лодкой, выбежал из квартиры.
МОРОЖЕНОЕ
Минут пять приходил Боря в себя. Зачем только сунулся к ним? Но когда он
отдышался и весь страх понемногу вышел из него, Боря уже не жалел. Ну, раз
Андрей с отцом слабее приборчика, теперь ему некого бояться. Утром ещ„ он
горевал от одиночества, обижался, что никто не понимает его, а теперь...
Не хотят -и не нужно! Он не будет больше крутиться возле них - Крутиков
не от слова "крутиться",-и кланяться им, и оправдываться. Он не замухрышка,
способная лишь чистить перышки Попугаю... Глеб ему больше не нужен. Лодка-у
него! И не только лодка!
Осмелится теперь Стасик рисовать на него на уроках карикатуры? А Вова
Цыпин со своим чудо-братом - будут они теперь иметь к нему претензии?
От волнений и яркого солнца Боря упарился. По пить бы где-нибудь.
Возле угла, рядом с газетным киоском и палатками с овощами и
кондитерскими изделиями, стояла тележка с мороженым. Эх, лизнуть бы сладкого
холодка! Боря сунул в карман руку. Нет, денег у него не хватит... "А что...
А что, если... А что, если попробовать?"-пришла к нему внезапно мысль,
ошеломила его, и от не„ Борю вдруг стало знобить.
Он отош„л в сторонку. Нет, нельзя этого делать! Ни в коем случае! Это
похоже на воровство, на граб„ж среди белого дня... Да, но в тележке так
много мороженого - всем хватит. И вообще, если всего бояться и думать, что
потом будет... Он ведь дал клятву...
Боря незаметно направил левый карман на мороженщицу в белом халате,
натянутом на куртку, и в такой же белой шапочке.
У мороженщицы сразу расширились глаза, верхняя с рыжими усиками губа
запрыгала, а шапочка вместе с волосами полезла вверх. Боря подош„л к ней и
робко сказал:
- Дайте, пожалуйста, "Ленинградское"...
- Бери... Бери... сколько хочешь...-Мороженщица открыла крышку и
протянула две порции.
- Спасибо! - Боря отош„л от не„, отвернул с конца обеих трубок бумагу и
вонзил в холодный шоколад зубы: сначала в одну, потом в другую. И сразу
исчез зной, и в пересохшее от бега и волнений горло потекла приятная
прохлада.
"Вот это да! - подумал Боря, глотая большие куски.-Ведь это потрясающе!
Теперь у меня всегда-всегда, когда захочу, будет мороженое!"
А может, удастся взять и книгу? Ну хотя бы вон в том киоске...
Боря подош„л к киоску, прозрачному, как аквариум, только вместо золотых
рыбок или меченосцев в н„м сидел лысый мужчина в больших очках и байковой
куртке. Сидел в п„стром окружении газет, журналов и книг.
Боря стал разглядывать книги. Что бы взять? Вон ту можно, толстую, с
павлинами на обложке.
Боря направил на киоск„ра карман. Киоск„р нахмурился, ойкнул, недоуменно
завертел головой и стал крутиться на сиденье. Покупатели, бойко разбиравшие
газеты, сразу разбежались от киоска, и Боря подош„л к окошечку и попросил:
- Дайте, пожалуйста, книгу с павлинами на обложке !
Киоск„р под„ргал плечами, схватил книгу и поспешно подал Боре.
- Спасибо.
Боря сунул книгу за пояс. Значит, и с книгами теперь у него вс„ в порядке
- любую бери!
И не успел он это подумать, как ему опять захотелось мороженого...
К своему дому Боря возвращался часа через три. Карманы его куртки сильно
оттопыривались.
Вот и их дом - громадный, десятиэтажный, двухкорпусный, в лентах длинных
балконов. Т„тя Феня подметала перед домом тротуар. Заметив Борю, она
замерла, стала оглядываться и, наконец выронив сво„ основное холодное
оружие, юркнула в подъезд.
А думала, самая грозная!
Когда Боря подбегал к лифту, из него как раз выходила Александра
Александровна в своей неизменно ветхой шляпке, с тросточкой-зонтиком в одной
и с книгой в другой руке, конечно же иностранной, с синим обрезом...
Увидев его, старушка отпрянула назад, захлоп нула дверь кабины, и пальцы
е„ стали прыгать по доске с кнопками разных этажей... Что с ней?
Ах, опять приборчик? Боря мгновенно повернул ся боком.
- Простите... Я нечаянно...- Он густо покрас нел и - этого он раньше не
делал никогда - открыл перед ней металлическую дверь лифта.
Александра Александровна вышла из кабины, окинула его быстрым взглядом и
низким голосом спросила:
- А что это, Борис, капает из тебя?
- Из меня? Ничего! - Голос Бори слегка осип.
- А из кого же? Посмотри- Она показала глазами на пол.
Боря смутился:
- Ой, и правда! Это мороженое!
- Сколько проглотил? Десять порций или двадцать пять?
Боря прямо поразился: не один Гена волшебник в их доме!
- А вы откуда знаете? - Он вдруг испугался.- Ходили за мной? Видели?
- Не видела, а слышу... По голосу!
Боря встревожился: ну и слух у не„! Ещ„ подслушает, что он думает о ней!
И он изо всех сил старался как можно лучше думать о ней в эту минуту.
- А тряпку бы надо принести... Смотри, что с полом стало.
Боря молчал.
Старушка вздохнула:
- Не повезло тебе, Борис... Бедный, разнесчастный мальчик!
Боря угрюмо нахохлился:
- Почему?
- Потому, что я рядом живу... Злей ведь старухи на свете не бывает...
Правда?
Боря не крикнул "правда", хотя это было сущей правдой. Он нажал кнопку и
поехал на свой этаж. Она ошибалась, никакой он теперь не бедный и не
разнесчастный. Утром был таким, а сейчас-нет! Сейчас он самый счастливый! У
него лодка, и приборчик, и мороженое,-никогда так не везло!
Вот будет рад Костик - когда ещ„ ел столько! И Наташке, пожалуй, можно
дать. Чтоб отстала и не преследовала его по пятам... Жалко, что ли?
Наверно, мама не пришла ещ„ с работы, и хорошо: не будет ворчать, что во
вс„м надо знать меру. От двух десятков съеденных порций у Бори побаливало
горло, но это пустяк, пройдет.
Боря неслышно открыл дверь - брата, к счастью, в их комнатке не было,-
спрятал под кровать коробку и только тогда побежал на кухню и закричал:
- Кость, питайся!-и перед изумл„нными глазами брата начал вываливать на
стол из глубоких карманов куртки крепкие, мягкие и совсем жидкие эскимо,
трубки, стаканчики и пачки мороженого.
- Ого сколько! Кто дал? - Костик взял шоколадную трубку и стал
разворачивать, а Боря вс„ время старательно следил, чтобы Хитрый глаз
смотрел в сторону от него.
- Люди дали... Да ты ешь, ешь... Надо вс„ съесть до мамы, а то не
позволит...
- И ты помогай мне... А то растает... Может, ребят со двора позвать?
Давай позов„м? Всем хватит!..
- Если сами не съедим - тогда,- сказал Боря и подумал: "Не хватало ещ„...
Расскажут всем, и тогда объясняй маме с отцом, откуда взял... И Наташке
лучше не давать: тоже может проболтаться..."
Полчаса они жевали, глотали и лизали мороженое-сливочное, молочное,
фруктовое, шоколадное,- хрустели вафельными стаканчиками пломбира,
обсасывали палочки эскимо. Костик был в восторге. Он и не думал отказываться
и убегать. Не то что во время военных игр. Он участвовал почти во всех
наземных сражениях и морских баталиях в ванне, и Боря даже иногда присваивал
ему звание контр-адмирала и всегда выигрывал. Но однажды смышл„ность брата
сильно огорчила Борю. Костик пров„л хитроумную операцию и стал одерживать
верх, и тогда во избежание полного военного поражения пришлось срочно
разжаловать Костика в рядовые и отпустить щелчок в лоб - ведь на четыре года
моложе его. Даже в самых яростных сражениях не должен забывать он этого!
Костик, разумеется, заревел на весь дом и никогда больше не играл с ним, а
убегал...
- Только чтоб маме ни слова,- предупредил его Боря, когда было покончено
с последним мороженым.
- Понятно,- хитро улыбнулся брат, так хитро, что Боря на миг подумал: а
может, рассказать ему про подводную лодку и приборчик?
- "Понятно"!.. А у кого подбородок и нос в шоколаде? - И Боря стал
носовым платком вытирать лицо брата, потом подобрал мокрые об„ртки и
палочки.
Нет, ни в коем случае нельзя рассказывать Костику о приборчике! И лодку
испытывать при н„м нельзя... Ещ„ ляпнет кому-нибудь по доверчивости. Он
вроде и смышл„ный мальчишка, вон как глаза светятся умом, да такие они
чистые, прозрачные, вс„ в них видно - и когда говорит правду, и когда при
вирает...
- Ну иди, иди погуляй,- сказал Боря. Сытый и довольный, Костик убежал во
двор, а Боря тут же нырнул под свою кровать и коснулся рукой синей коробки.
ДЕНЬГИ НА ПОДЗОРНУЮ ТРУБУ
Но в это время хлопнула наружная дверь - пришла мама, сняла у двери плащ
и, что-то напевая, понесла па кухню-в холодильник-покупки. Боря ещ„ глубже
задвинул коробку, выглянул из комнатки и пош„л за мамой.
Вдруг он услышал звон - у мамы что-то выпало из рук. Боря побежал на
кухню: на полу валялась разбитая банка со сметаной, а мама стояла у газовой
плиты - глаза закрыты, лицо посерело, волосы вздыбились - и держалась за
сердце.
Борю поразил е„ вид. Он испугался:
- Что с тобой?
- Сама не знаю, сынок,-сказала она, задыхаясь,-но мне... мне не по
себе... Я... я очень боюсь... С тобой ничего не случилось? Ничего? - Е„
глаза пристально и жалобно смотрели на него.
- Мама, вс„ в порядке.
- А с Костиком? Где Костик? Скажи, где Костик!
- Ну что ты, мама... Он во дворе... Позвать?
- А папа? Как там папа?
Боря стал к ней боком, и мама слегка успокоилась.
"Раззява! Тупица! Бестолочь! Так ты следишь за приборчиком? - выругал
себя Боря.- Ты должен всегда помнить, что он у тебя, что мама-это не Глеб и
не Андрей!"
С тяж„лым сердцем смотрел Боря, как мама выбирает из густой лужи сметаны
острые осколки.
И тут в дверях звякнул ключ. Обычно Боря с Костиком, услышав это
звяканье, с шумом вылетали навстречу отцу, смеялись, прыгали, висли на его
руках, и, случалось, отец доставал что-нибудь из карма-па: новую книжку,
блестящий значок с космонавтом или шоколадки в ярких об„ртках. Шоколадок он
обычно покупал не меньше тр„х и первую всегда давал Костику: "Жуй, малыш
номер один!", вторую протягивал Боре и называл его малышом номер два, а
третья... Третья предназначалась для мамы - она тоже числилась у него
малышом под третьим номером...
Но сейчас Боре ничего не было нужно, ничего! Впрочем...
Он бросился к отцу и выпалил:
- Пап, дай мне деньги на подзорную трубу, ты ведь обещал...
Отец так посмотрел на Борю, что он съ„жился.
- Я только что встретил т„тю Феню, она мне сказала...
"Накапала! -мелькнуло у Бори.-То Александра Александровна, то она..." Он
так огорчился, что забыл обо вс„м, и повернулся к отцу грудью.
- А ты верь ей, верь!
И тотчас с отцом что-то произошло: лицо смягчилось, лоб разгладился