морщись и не считай меня... Просто это принятое  сейчас
словечко лучше всего отражает суть явления... "Трах", и все,  и  разбежались
по своим делам. Словно... Словно не два человека, а... Я  у  него  была  как
живая кукла. Просто думала, ему хорошо со мной, а это... "Трах" -  и  ничего
больше.
   Совсем ничего.
   - Аля, тебе ведь не очень приятно говорить все это...
   - Погоди... Просто он был не-на-сто-ящий! А ты  -  настоящий,  понимаешь?
Ведь с тобой... Того, что было с тобой,  я  вообще  никогда  не  испытывала!
Совсем! Это было как вспышка, как озарение, как музыка, как  солнышко...  Ты
знаешь, я всегда, все время думала про себя: да, в  твоей  жизни  еще  будет
настоящее, потом, завтра, послезавтра... или скорее не думала,  а  словно  в
уме держала... Помнишь, как в школе? Два пишем, три в уме... Нет,  я  ничего
не рассчитывала, ты ведь понимаешь?
   - Да.
   - Я говорила себе: жизнь  только  начинается,  завтра  будет  все  как  в
чудесном сне, и ты должна подготовиться к этому "завтра" и стать  прекрасной
и удивительной... Для того, кто в этом "завтра" появится... И вдруг  поняла:
этого "завтра" может не быть! Совсем! Поэтому  не  хочу  рассуждать...  Хочу
жить  сейчас!  Сейчас!  Ты  понимаешь?..  Я  вдруг  поняла,  что  все  может
окончиться, и я тебя больше не встречу никогда...  А  может  быть,  все  это
произошло со мной для того, чтобы мы встретились?..
   - Мы их нащупали! - произнес, входя в комнату,  невысокий  лысый  крепыш.
Все знали его как Степаныча, но ни как его зовут на самом деле,  ни  кто  он
такой, не знал никто.  Он  появлялся  в  особняке  Автархана  редко,  и  его
появление братва всегда связывала с войной.
   Автархан поднял голову, расширенные зрачки сузились, он разлепил губы:  -
Парня и девку?
   - Нет. Тех, кто убил Снегова.
   - Разве это был не тот, что...
   - Нет.
   Вошедший подошел к столу, положил перед Автарханом листок:  -  Заключение
экспертов. Поскольку мы искали именно  "стрелку",  вернее,  место,  где  она
вошла в тело... Ее выпустили Снегову в спину.
   В  спину...  Когда-то  один  авторитет  сказал  своему  брату,  каратисту
высокого класса: "Ты всю жизнь готовишься  к  встрече  с  профессионалом,  а
завалит тебя дилетант". Так и вышло. И с Сергеем тоже.
   Автархан сидел молча. В спину... Хотя что это теперь решает  для  Сережи?
Ничего. Увы, ни-че-го.
   Он заставил себя сосредоточиться: - Ты нашел стрелка?
   - Может быть, и его тоже. Судя по всему, мы вышли на  тех,  кто  все  это
затеял. Послушай сам, Николай Порфирьевич. Решение принимать тебе.
   Степаныч скрылся за дверью, вернулся через секунду с  малопривлекательным
мужичком неопределенного возраста в истертой,  первого  "турецкого  призыва"
кожанке; глазки мужичка бегали шустро, сметливо; он трусовато  покосился  на
здоровенного Кентавра, подобострастно  улыбнулся  Автархану,  окинул  единым
взглядом убранство кабинета  и,  видимо,  заключил  для  себя:  денег  здесь
немерено, если не запорет крутой косяк, то карманы его  станут  тяжеленькими
от баксов.
   - Человек я простой, уважаемые... - начал он.
   - Я тебе назвал цену за информацию, - перебил его Степаныч. - Задаток  ты
получил. Перескажи все ему. - Он кивнул на Автархана.
   - С самого начала?
   - Подробности своей интимной жизни можешь опустить, - хмыкнул Степаныч.
   - Да разве это жизнь?  Лабуда  сплошная...  "Грачую"  я,  уважаемый...  -
Мельком взглянул на Автархана и упер глаза в стол: от греха. -  Ну,  значит,
стою на своем "москвичонке", жду...  понятное  дело,  у  "Валентина"  клиент
состоятельный, на своих тачках подъезжают, но шмары, те...
   - Я же тебе сказал: без ненужных подробностей! - повысил голос Степаныч.
   - Подожди, Степаныч... - осек того Автархан. - Пусть говорит как может.
   Мужичок пожал плечами: - Продолжать? Ему кивнули.
   - Ну вот. Сижу, значит... Гляжу, тачки одна за одной подъезжают... Из них
пареньки выкатываются...
   - Наши? - спросил Автархан.
   - Да не... Ваших-то я знаю... И Снега - кто ж его не знал?..  Ваши  потом
прикатили... А эти подъезжали, опорожнялись, мужичков, значит, высаживали  и
отваливали... И мужички те - один в один волчары, не пацаны, короче. Я ж  за
баранкой не первый год, таких на раз чую. Ну, думаю, давно тихо было,  скоро
громко будет... Пора отваливать:  ни  навару  сегодня,  ни  заработку,  одна
морока... А кому нужны лишние трудности или глупая пуля в бестолковке, кроме
мусорков? Ну да у них работа такая, им  и  барабан  на  шею,  и  пилотку  на
голову, а мне на кой это негритянское счастье?
   Ну вот. А только совсем без навара оставаться - что  я,  дурак,  что  ли?
Девок-то всех по "мерседесам" не рассадют; если чего закрутится,  посыплются
из всех щелей, как тараканы от дихлофоса, да и пешкодралом эти  соски  давно
не ходят: мне как раз копейка и перепадет... Короче, думаю себе:  отъеду  во
дворик, чтобы не светиться, а как маза  пойдет,  подхвачу  на  борт  четырех
голоногих... Я ж не с хорошей  жизни  "грачую",  да  и  кому  тот  полтинник
лишний?..
   Автархан молчал. Хотя было  серьезное  желание  встать  и  врезать  этому
шмаровозу по хлебальнику. Самолично. Чтобы  разевал  пасть  по  делу.  Но  -
школа... Опер, кум или следак не то что подобную козлятину слушать будут  со
всем вниманием, ежели им информации нужно нагрести, но и  глазенками  лупать
станут сочувственно, и вздохнут впопад, и  поддакнут,  и  глянут  участливо,
чуть не со слезой: вообще-то мы знаем, это жизнь такая, а ты - просто зайка,
белый и пушистый... На эту подлянку сявки и ловятся.
   - Короче, отъехал в скверик, за "Валентином" тем, и под аркой дома встал.
Тебя никто не видит, а ты - спокойнехонько  сидишь.  Из  арки  той  можно  и
обратно на Леонтьева  и,  если  аккуратненько  через  двор  притереться,  на
Колядинскую выскочить. Но этого, кроме  своих,  и  не  знает  никто.  Жильцы
надолбов нагородили, чтобы все кто ни попадя двор колесами не рассекали, а я
знаю: впритирку да левой стороной на бровку въехать, дуры те,  надолбы,  как
раз и обойдешь. Короче, местечко по мне, в самый раз.
   Гляжу, а в сторонке - "волжанка". Тоже тихо так притаилась.  А  в  ней  -
мужик. Я спервоначалу  подумал:  какой  свой  брат  "грач"  присоседился,  а
только... Когда "грачуешь" уже не первый год да по таким злачным, чужие  тут
за просто так не поработают, не мне вам говорить.
   А тут как раз пальба началась. Да какая! Вот, думаю, „-мо„! Пора и ноги в
руки, а то ведь... А мужичок тот, что за рулем сидел и не  маячил,  вылез  и
неспешненько так пошел через сквер. К месту пальбы. И в  каждой  руке  -  по
стволу. Только махонькие, у моего пацана такой водяной,  спринцовка.  Совсем
мелкие.
   - Как он выглядел?
   - А разве рассмотришь путем? Крупный, грузный... Но  вот  что  интересно:
шел легохонько, что твоя кошка, да притом... - Водила наморщил лоб,  пытаясь
подобрать подходящее слово. - Во! Беззаботно он шел, вот что! Словно  не  на
войну, а на пикник развлекаться! Этакий променад...  Если  бы  не  стволы  в
обеих руках...
   - Это точно были стволы?
   - А то...
   - А лицо? - Да не рассмотрел я лица!
   - Это как же? "Волыны" разглядел, а лицо - нет?
   - А  это  кого  что  волнует!  Мне  с  его  лица  воды  не  пить,  а  вот
пистолетики... Короче, меньжанул я. Думаю, заметит, волчара, решит:  за  ним
пасу... И закатает пару "маслин" в  лобешник  -  привет  родителям.  Киллер,
мля...
   Водила перевел дух, словно заново переживая охвативший его  тогда  страх.
Спросил: - Закурить бы...
   Автархан сделал неуловимый знак рукой, рядом с водилой объявился  парень,
швырнул ему в руки распечатанную пачку  "Мальборо".  Тот  вытянул  сигарету,
вдохнул аромат: - Нелицензионка, контрабандный товарец, а? И замер,  ожидая,
пока поднесут огонька.  Но  давать  прикуривать  этому  шмаровозу  -  совсем
западло для братана. Он и не дождался. Пошарил по  карманам,  нашел  спички,
чиркнул, затянулся, выдохнул дым. Косонул на стул, но сесть  ему  так  и  не
предложили.
   - Ну вот, - продолжил водила.  -  Вернулся  этот  киллерюга  через  пяток
минут. Честно, я бы слинял уже дворами, как хотел,  а  только...  С  заднего
хода, из "Валентина", почти сразу, как  тот  исчез,  вышел  другой  мужичок:
худощавый, вроде пацанчик. И тоже спокойный как удав. Направился прямиком  к
той  "волжанке".  Плюх  за  руль.  Вскорости  и  большой  вернулся:  видать,
отстрелялся! Сел рядом с водителем. Ну а я себе думаю: попал ты,  Покоренко!
При таких раскладах не пляшут: четыре сбоку, ваших нет! Только заведусь, эти
услышат мотор - и гайки. Сидеть тихо как рыба об лед да сопеть в две  ноздри
- что еще-то оставалось?
   И эти двое сидят, как в засаде: ждут  кого-то.  Габаритки  все  потушены,
стекла тонированы, да и стоит бибика как пустая.  И  не  одна  она:  там,  в
скверике, частенько машины накоротке оставляют. Если не крутые, кому  они  в
угон нужны? А толкануть  сейчас  "двадцатьчетверку"  -  беспонтово.  Правда,
стоял там и крутой "кар" - "ниссан-патрол". Или хозяину наплевать было,  что
его "колесам" ноги приделать могут, или настолько он кучеряв, что умчать его
тачку без соизволения -  все  одно  что  лоб  зеленкой  намазать:  пять  лет
расстрела и каждый день до смерти!
   Водила вдруг рассмеялся.
   - И что вы думаете? Рванул тот "ниссан", как хлопушка.  Это  чуть  потом,
когда ментура уже подъехала и шерстить  кабак  начала.  Мне,  по  правде,  и
спокойнее стало: думаю, при ОМОНе мочить меня эти, из "Волги", не станут:  в
ментовском ОМОНе те же отморозки, факт - сначала  решето  из  тебя  сделают,
потом фамилию спросют.  Так  и  приготовился  в  родном  "москвичонке"  ночь
перекоротать; думал было и вздремнуть, да вздремнешь тут, как же... Все ж на
нервах! Отлить хотелось, спасу нет, а дверцу открыть боюсь, чтоб не щелкнуть
или еще чего... Чтоб им так жить, этим из "Волги"! А тут эта дура  возьми  и
рвани! Ну тачка, "ниссан" которая!
   - Почему она взорвалась?
   - А я знаю? Может,  мину  загодя  подложили  или  еще  что...  Щас  таких
мастеров-ломастеров как грязи!
   - Машину в куски  развалило  или  как?  -  переспросил  Степаныч,  что-то
прикидывая.
   - Или как. Говорю же: рванула! Из дверей борделя служивые  летят  во  все
лопатки, а я себе примечаю: парень с девчонкой тихонько так  вслед  за  ними
выскользнули  и  затаились.  Тут  вообще  свистопляска:  на  площадку  перед
сквериком "луноход" влетает, "волжанка"  та  черная  -  с  места  в  карьер,
задницей, под девяносто! Развернулась, как в кино, с визгом -  и  по  газам.
Менты ей вслед из "калашей", да куда там!
   Ну я и ждать не стал: ноги мои ноги, несите мою жопу! Пока суд  да  дело,
скаканул на "москвичонке" через дворик - и ходу! Еду и сам не верю,  что  из
такой  несвязуш-ной  передряги  живым-здоровым  выскочил!  Не,  люди   верно
говорят: жадность фраера погубит! Чтобы я еще из-за тех денег так нарывался!
   Автархан мельком глянул на Степаныча: за каким хреном они теряют время  и
слушают этого? Но тот выглядел спокойно и  уверенно:  значит,  прокачал  уже
шма-ровоза, вышел на результат и обставил все  как  нужно.  И  хочет,  чтобы
Автархан все выслушал из первых уст и принял  решение.  Потому  что  решения
принимает только он.
   - Качу, значит, по шоссе, со зверской скоростью. Страх гонит. Вывернулся,
а очко, оно не железное. Стопорю авто, отлить надо, да и  живот  свело  так,
будто брюквы сырой обожрался. Выскочил из машины на обочину: чувствую,  кайф
такой, будто кончаю! Аж мурашки по всему телу! Потом  за  город  выехал,  на
трассу,  еще  до  поста.  В   шашлычной   шоферня   тусуется,   все   больше
дальнобой-щики, и фуры их, штук семь, в рядок понатыканы.  И  ребятки  водку
жрут! Пьянка, мат-перемат! Что, думаю, за черт? Оказывается,  менты  "Невод"
запустили и сидеть им теперь здесь до второго пришествия...
   Автархан  лишь  опустил  веки.  Кондрат  звонил  уже  дважды:   все   эти
"Трансэкспорты",  "Трансгрузы",  "Мегатрансы"  -  его  конторы;  сейчас   по
периметру Княжинска застыли без  движения  около  сотни  большегрузных  фур;
неустойки  уже  аховые,  а  если  менты  или,  скажем,  особисты  разозлятся
по-серьезному и решат все трясти в пух  и  перья,  Кондрат  влетит  в  такие
бабки, что... По  всем  понятиям  расплачиваться  придется  ему,  Автархану,
тогда... Тогда он будет уже не Автархан,  а  просто  жалкий  старик...  Жить
которому останется считанные дни...
   А все же...  Не  Кондрат  ли  провернул  всю  эту  убойную  комбинацию  с
героином, девкой-подсадкой, со стрельбой и дымом?  Уж  очень  беспроигрышный
вариант отстранить его, Автархана. И от власти, и от жизни. На пару с Беней?
Это вряд ли. Что хорошо, так это то,  что  власть  поделить  нельзя.  Ни  на
троих, ни на двоих. Вот только...
   Кондрат умен, но стемешить такую высококлассную операцию ему не под силу.
Саму идею сварить - это да, а вот разработать... Хотя  отставных  аналитиков
из конторы - хоть пруд пруди, а эти волки и не такие  ватрушки  выпекали  на
государевой службе за совсем маленькие деньги... Но... У  Кондрата  не  было
таких разработчиков, он, Автархан, знал бы. Черт! Домыслов много,  фактов  -
ноль.
   - ...И тут, за разговорами, как обухом по голове: кто-то говорит,  самого
Снегова завалили! Ну, думаю, дела: большие разборки в  малом  Техасе,  да  и
только! Вспоминаю этих, из машины: не дергались, не суетились... Может, они?
Ладно, посидел я с шоферюгами с полчасика,  нервишки  успокоились.  Пить  не
стал, но пузырь водяры взял, литровый: думаю, приеду  домой,  наклюкаюсь  до
зелени - и в люлю, хоть бы моя Ксюха кипятком писала, а после такого напряга
и расслабон должен быть адекватный!
   При последнем слове водила  победно  глянул  на  окружающих:  и  мы  люди
образованные, книжки читали... Но, не заметив никакой реакции, продолжил:  -
Короче, сел на своего "коника" и попилил обратно, в город. Гляжу: у  обочины
голосует ктой-то. Ну, нога сама по тормозам: мимо  денег  ехать  -  тоже  не
резон. Стопарюсь, и  тут  промашку  дал,  расслабуха-то  с  дально-бойщиками
достала-таки;  вместо  того  чтобы,  как  обычно,  окошечко  приспустить  да
клиентом поинтересоваться... Да уж больно мелким он мне показался: едет себе
загулявший мужичок от какой бабенки с канала, чего ж не подбросить?
   Он дверцу - дерг, на сиденье - плюх, тут-то я и обомлел: тот, из  машины.
Из "Волги", водитель. Его-то я добре рассмотрел, когда он  к  той  машине  в
скверике из кабака тащился. Лицо неприметное, фигуркой,  точно  вам  говорю,
подросток, а глянуть внимательней - жилистый, как насос. Щас, думаю,  двинет
- и прости-прощай родная хата. Не, у меня и отвертка, как бритва заточенная,
под сиденьем слева, а я - левша, достать и меж ребер воткнуть... Потом в тот
же канал скинуть, и  вся  недолга...  А  чего?  Я  хлопец  не  трусливый,  и
вообще...
   - По делу базарь, ковбой! - резко перебил его Степаныч.
   - Так я ж и по делу... А  только  подумал:  может,  и  вам  какая  польза
выйдет, если я этого ночного гастролера к месту проживания доставлю? Короче,
собрался я с мыслишками - и по газам. Высадил на Шаталовской...
   - У подъезда?
   - Как же - "сквозняк", проходной в смысле. По правде, страх меня давил, а
все же... Чуть "москвичонка" своего отогнал - и  за  ним.  Тишком.  Гляжу  -
нетути. Как корова языком. А тут еще потеплело под утро,  туман  сел  такой,
что с пяти шагов не разглядишь и носа... И все же я его выследил! -  победно
закончил водила.
   По морде этого шмаровоза  можно  было  читать,  как  по  газете:  видать,
нарвался он на клиента точно случайно и в "сквозняке" его не  упустил  и  не
спалился только потому, что так уж вышло: туман  шаги  скрадывает,  и  этому
следопыту-самоучке повезло невероятно; понты же он кидает, только чтобы цену
набить.  Автархан  усмехнулся  про  себя:  получит  он  свою  цену,   сполна
получит...
   - Короче, чуть не воткнулся я в него натурально, вовремя  присел,  гляжу,
худощавый с тем разговаривает, со здоровяком, это  у  которого  стволы  были
махонькие... В пяти шагах от меня стояли,  а  вот  о  чем  базар  был  -  не
расслышал... А, и еще: худощавый было напрягся... Не, меня он не заметил, но
точно говорю, почуял, мля!.. И вроде даже оборачиваться стал, да разговор  у
него с большим был, а большой, он босс евоный, это я скумекал без дураков.
   А вот лица этого, большого, опять не рассмотрел: спиною он  был,  вернее,
вполоборота. Потом вошли в подъезд. Я следом  -  шмыг!  Мышкой...  Затаился.
Слышу - дверь  хлопнула  на  каком-то  верхнем  этаже,  и  не  запростецкая,
железная.
   Вернулся я в "москвичек", посидел,  покумекал...  Еще  в  забегаловке  от
шоферюг слыхал: люди землю будут носом рыть, а  киллеров  Снега  достанут...
Вот и...
   - Ты хочешь денег? - резко спросил Автархан.
   - А кто ж денег не хочет? Есть у тебя на кармане "зю-зики" -  ты  король,
нет - шваль, шантрапа... Да и риск какой был... - Водила упер глазки в стол.
- Только вы не подумайте, что я ради денег... Из уважения... Просто деньги -
кому они лишние?
   Степаныч стоял за спиной шмаровоза. Авторитет едва заметно прикрыл глаза.
   - Будут тебе бабки, - произнес Степаныч. - Пошли.
   - Да нет, вы не подумайте... Я со всем уважением... Только деньги - разве
они помешают?
   Водила вышел первым. Степаныч - следом.
   - Да, я вот чего еще... - начал водила, оборачиваясь... Неуловимо быстрый
удар сломал шейные позвонки, мужик рухнул, засучил  ногами  в  конвульсии  и
затих.
   - Унесите, - приказал Степаныч двум парням. Те равнодушно подхватили тело
и потащили прочь.
   - Успокоил? - спросил Автархан, когда тот вернулся.
   - Абсолютно.
   - Больно жаден до денег.
   - Не то слово...
   - Побежал бы к Кондрату или к Бене? Как думаешь?
   - Обязательно. Если еще не сбегал. Деньги для таких, как этот...
   - Что думаешь насчет сказанного? - перебил его Автархан. - Ты проверил?
   - Да. Все так: Есть там такая квартирка. Хитрая.  Ребятишки  контролируют
вход  в  подъезд,  чердак,  окна.   Окна   занавешены   плотно,   никак   не
подобраться...  И  еще...  В  квартирке,  в  доме  напротив,  мамашка   одна
проживает...  Дочушку  свою,  малолетку,  в  аренду  сдает...  Ее  сожитель,
мамашки, Леха Козел, сегодня с утреца деньгами по местной, пивнушке сорил...
Славными такими купюрами... У него отродясь больше червонца не бывало.
   - Кто у нас там? Не территории?
   - Костя Хмель. Мы как подошли  по  выяснению,  сразу,  как  я  рассказ...
шмаровоза, самую суть, выслушал. Хмель наведался в ту квартирку...
   - Ну?
   - Мамашка пьяна в умат, а девчонка рассказала: приходил  к  ней  посередь
ночи мужик, крупный, грузный... Лицо вроде страшное, а вообще она тоже плохо
помнит...
   - Этот здоровяк что, харил девку?
   - Не. Что-то у него не сложилось. Потом отвалил. Мы прикинули по времени:
как раз он мог и быть этим вторым... Боссом.
   - А что насчет... худощавого? Действительно он... убил Сергея?
   - Похоже на  то.  Очень  похоже.  Я  поговорил  с  Василь  Васильичем.  С
Ковровым. Был такой человечек. Сидел за столиком  у  стены.  Один.  Озадачил
Васильича крупной суммой. Держался корректно. Самое удивительное... Васильич
- ведь очень наблюдательный старик...
   - Это да...
   - Так вот. Он, как и шмаровоз,  описывает  просто:  худощавый,  жилистый,
похож на подростка. Притом никаких черт лица не запомнил.  Да,  болтал  этот
худощавый с кем-то по мобильному.
   - Так, - припечатал Автархан ладонь к столу. - Этих - брать. Возьмешь?
   - Честно? Постараюсь. Уж очень несет от всего этого...
   - Подставой?
   - Спецслужбой. Из трех букв.
   - Они все - из трех букв. Которая?
   - Может,  здешняя,  может,  российская.  Да  и  любой  крупный  банк  или
"Нефтьпром" людей себе не с улицы набирали...
   - Наркота им зачем, Степаныч? Ты не мудришь?
   - Лучше перебдеть, чем недобдеть.
   - Не всегда. Хорошо. Карт-бланш тебе. Полный. Но хотя бы  одного  ты  мне
возьми головой. Здоровеньким.