нно для себя выкрикнула: - Да! Я боюсь! Я - смертельно боюсь!
   - Со мной тебе нечего бояться. И некого.
   - Но я боюсь вас! Что вам от меня нужно?! Куда мы едем? И зачем...  Зачем
вы принесли мне плюшевого медвежонка?
   - Ну вот и славно.
   - Что - славно? - Сейчас разговор у нас сложится. А чуть раньше мог и  не
сложиться. Кофе хочешь?
   - Что?
   - Кофе.
   - А может, еще чай с плюшками?
   - Может быть.
   - У вас что, самовар в багажнике?
   -  Отнюдь.  Через  полтора  километра  будет   придорожная   забегаловка.
Действительно, через пять минут совершенно темное шоссе  вроде  расширилось,
засветилось огнями. Небольшой ломик, крытый пластиковой  "черепицей",  стоял
чуть поодаль и смотрелся для этих пустынных мест вполне экзотически.
   - Это и есть забегаловка? - удивилась Аля.
   - Похоже, местечко  облюбовала  здешняя  хулиганствующая  братва.  А  без
комфорта им уже  туго.  К  хорошему  легко  привыкают.  Аля  нахмурилась:  -
Сволочное время.
   - Не хуже любого другого. Но и не лучше. "Кровью сограждан себе состояние
копят и жадно множат богатств свои,  громоздя  на  убийство  убийство..."  -
продекламировал Маэстро.
   - Это что, стихи?
   - Да.
   - А чьи?
   - Древнеримского поэта Лукреция. Так что, барышня время все то же. И люди
те же. А вот погода - меняется.
   - Мы уже в Крыму?
   - На подъезде. Городок Крамогорск. Райцентрик. Маэстро загнал  автомобиль
на маленькую стоянку. Больше не было ни одной машины.
   - Может быть, мы выпьем кофе еще где-нибудь? - робко спросила Аля.
   - Барышня, для  девушки,  порешившей  за  полторы  минуты  семь  отборных
боевиков Автархана, ты слишком застенчива. - Кто такой Автархан? -  Один  из
авторитетнейших людей Княжинска. Ныне покойный.
   - Я... Я была не в себе...
   - А может быть, наоборот?
   Аля пожала плечами. Произнесла нерешительно, покосившись на заведение:  -
И все же...
   - Девушка, мы будем пить кофе там, где  сочтем  нужным.  Не  хватало  еще
считаться с бычками. Повторится так раз, другой, и эти животные  решат,  что
они не мяса, а право имеют. Место забойного скота - в стаде. Наше - там, где
мы решим.
   Маэстро галантно открыл Дверь: - Прошу.
   Зал был пуст. Все столики  свободны.  Полусонный  бармен  вяло  сидел  за
стойкой и  пялился  в  телевизор,  по  которому  показывали  шумный  боевик.
Единственная официантка тоже припухала, из последних сил борясь со сном.
   - Ну вот, все условия. У быков, надо полагать, пересменка. Час волка.
   - Какой?
   - Четыре утра - час волка. Именно в это время  происходят  все  леденящие
душу преступления, государственные перевороты и прочие человечьи шалости.  К
тому же к четырем человек невольно устает и, какой бы крепкий ни был,  хочет
покоя и неги.
   - Вы тоже?
   - Ничто человеческое мне не чуждо. Тем более, как  сказал  поэт:  в  мире
счастья нет, а есть покой и воля. Воля присутствует, а вот  покой  -  только
снится. И - вечный бой...
   Маэстро выбрал столик, отодвинул девушке стул.
   - Располагайся.
   - Я в туалет хочу.
   - Пошли.
   - Да я дорогу уж как-нибудь найду...
   - Тебе не надоели еще приключения?
   - До смерти.
   - Ну тогда помолчи.
   Маэстро прошел вперед, быстро осмотрел дамский туалет. Сказал: -  Заходи.
Только ненадолго.
   - Это уж как получится.
   Оказавшись  в  туалете,  Аля  первым  делом  подошла  к  окну:   фигушки.
Полуподвал, оконце махонькое, кошке пролезть  впору,  но  и  то  -  заделано
крепкой решеткой и уж потом рифленым стеклом. Как бы она  сейчас  отвязалась
от всех и всяких провожатых!.. Не получится. А жаль.  Остается  использовать
сие местечко по назначению.
   Аля уже плескалась под умывальником, когда дверь снова открылась.  -  Ну?
Пошли? Нечего тут...
   - Неистребимая тяга мыть руки перед едой. Очень микробов боюсь.  Особенно
вирусов.
   Они пошли к столу.  Маэстро  следовал  впереди.  Аля  даже  подумала,  не
следовал, а шествовал: он шел прямо, и затылок будто  упирался  в  невидимый
высокий жесткий воротник. Словно он проходил не  по  пустому  и  полутемному
придорожному шалману, а ступал по Георгиевскому залу Кремля. Или по  меньшей
мере по ковровой дорожке приемной Белого дома.
   Маэстро дождался, пока  девушка  уселась,  устроился  сам,  посмотрел  на
бармена и официантку. Те встрепенулись разом. Что-то в облике вошедшего было
неумолимо жесткое, жестокое, властное, то, что нельзя  было  проигнорировать
или не заметить.
   Официантка как-то даже подобралась, танцующей походкой подошла к столику.
   - Чем порадуете, красавица?
   Заспанная, с отекшими веками "красавица" тем не  менее  улыбнулась:  -  К
сожалению, только холодные закуски. У нас всего один повар,  и  кухня  давно
закрыта. Но можем разогреть в микроволновке гамбургеры.
   - Лучше меньше, чем ничего. Из холодных закусок - балык, сыр, ветчина.  И
чай, очень крепкий. У вас есть большой заварной чайник?
   - Да. Узбекский. И пиалы к нему.
   - Вот и славно.
   - Спиртное?
   - Будешь? - быстро спросил он Алю.
   - Нет. - Не нужно. Как вас зовут, красавица?
   - Зинаида. - Заварки не жалейте, Зинаида. Мужчина я не скупой.
   - Да я навидалась. Сделаем все путем.
   Зинаида прошла в кухню. Следом за ней вошел бармен.
   - Ну? - спросил он.
   - Что - ну? Заказ приняла, готовлю.
   - Что это за фраер?
   - А мне что за дело?
   - Денежный?
   - А ты не видишь?
   - Тачка у него хорошая.
   - Нормальная. - Ты чего как вар„ная? Какого хрена ему к нам заезжать?
   - А чего и не заехать в такую ночь?
   - Пацаны только разошлись. Звякну-ка я Бурнашу, пусть приедет.
   - Это еще зачем?
   - Присмотрит.
   - А чего за ним присматривать? Мужик красивый, не один и не с командой, с
девчонкой... - Дура! Да у нас на кассе  денег  немерено!  Кащей  забрать  не
заехал, видать, заблудил с телками или еще что... если чего, кому  отвечать?
Мне! И тебе тоже. Вот и... этот... черный...
   - Да какой он черный? Морда нашенская.
   - Не о том я, Зинуля... Взгляд у него... Такой, что до костей  пробирает.
Звякну.
   - Дурак ты, Костик. Знаешь поговорку: "Не буди лихо, ока оно тихо".
   - Вот я и хочу, чтобы тихо было. Пусть Бурнаш суетится, мое дело телячье.
   - Ну как знаешь, Константин. - Из спиртного чего заказал? - А  ничего.  -
Во-о-от.
   - Что - вот? За баранкой он, и все объяснения. Это  когда  это  крутые  в
выпивке за рулем себе отказывали? Он чего, гаишников каких здесь,  в  степи,
углядел?
   - Дурак ты, Константин, и толковать с тобой нечего. Ночь, темень,  дорога
ледяная... Он же не самоубивец...
   - А я все же звякну. Случись чего - нам вовек с Кащеем  не  расплатиться.
Говорю же, денег - вагон, все палаточники как с вечера свезли, так и... А  и
этот козел стриженый, Соня, и тот свалил... "По делам..." Какие у него дела,
у отморозка бритого? Поди, Светку из палаточки во все щели дерет, вот и  все
дела...
   - А тебя завидки взяли?
   - Дура!
   - Вот и кликни Соню, а Бурнашу нечего...
   - Я сказал...
   - Сказал, показал...  Просто  подлая  у  тебя  душа,  Константин.  Бурнаш
приедет - и Соне по мусалам надает, что развлекается, а не работает. А  тебе
чего надо? Чтобы он от  Светки  отлез.  Только  смотри,  как  бы  самому  не
схлопотать - за ложный вызов... Очень Бурнашу понравится.
   - А мне чего? Бабки оставили, а я должен...
   - Во-во. Ты еще страху на него нагони, дескать, грабят тебя, убогого... -
Зинаида стрельнула глазами в зал. - Эй, смотри,  Константин.  Этот  мужчина,
сдается мне, и уркаша-то в бумажку закрутит, а уж тебя, убогого, так  просто
на вилку подденет... Как закусь.
   - Ты еще поговори! Твое дело - жрать нести!
   - Вот я и понесу. Я в официантках двадцать лет ишачу и дело свое знаю.  А
только вот раздолбаев вроде тебя сколько ни учи - все не в науку.
   - Ладно, поговорили. Иди обслуживай. Да, и табличку  навесь:  "Санитарный
час". Надо было и этого отвадить, да уж чего теперь... Пошла...
   - А ты не погоняй, не запряг.
   Зинаида залила кипятком чайник и начала раскладывать  нарезанные  кушанья
по тарелке. Ей хотелось сделать все хорошо, как в старые времена. И  мужчина
этот... Он, верно, привык не по таким забегаловкам закусывать... Да и...  Ее
так давно никто не называл красавицей...  Совсем  давно.  Теперь  уже  и  не
вспомнить.
   Бармен закрылся за дверцей директорского кабинета, и она услышала, как он
накручивает диск.
   -  Коз-з-зел!  -  в  сердцах  произнесла  она  и  пошла  в  зал.  Зинаида
расстаралась. Нарезанные тонкими ломтями  балык,  семгу,  осетрину,  ветчину
украсила зеленью и лимоном. Аккуратно, "по-наркомовски",  нарезала  хлеб.  К
сыру  подала  сливочное  масло;  чайник   аккуратно   обернула   полотенцем,
расставила пиалы.
   Маэстро плеснул чаю в пиалу, открыл чайник, вылил обратно.
   - Спасибо, красавица. Получи сразу; не  люблю  ждать  счет.  -  Он  подал
женщине крупную  купюру,  по  крайней  мере  впятеро  превышающую  стоимость
заказанного.
   - Ой, у меня и сдачи...
   - Купи детям что-нибудь. Сколько у тебя, красавица?
   - Двое. Спасибо.
   Зинаида вернулась на кухню. Налила себе рюмку  водки,  опрокинула  единым
духом.  Рассмотрела  портрет  президента  на  зеленой   бумажке.   Мордатый.
Повернула к свету, краска бликовала: настоящая. Как  же,  станет  этот,  что
неразменными сотенными расплачивается, на дерьмовую кассу зариться... Дел  у
него больше нет.
   Зинаида  подумала-подумала  и  налила  еще  рюмку.  Выпила,  не  переводя
дыхания, захрумкала ядреным, бочкового засола, огурчиком... Глянула  в  зал.
Константин  вернулся  к  стойке  и  с  гордым  видом  протирал   бокалы.   А
темноволосый,  чуть  наклонившись,  что-то   говорил   девушке.   Официантка
вздохнула:  везет  же  некоторым..  И  красивая,  и  молодая,  и  кавалер  -
нестриженый бычок, и при деньгах... Жаль, ее молодость прошла, как  пропала.
Ну да годы - они никого не минуют.
   С  этой  мыслью  Зинаида  наплескала  водки  в  фужер...  А  чего,  смена
кончилась, первый автобус придет в шесть. Дверь она закрыла. И спать хочется
несусветно как. Вот только  что-то  слезливо  на  сердце,  до  оторопи...  А
сегодняшний навар у нее хороший. Если бы всегда так  -  давно  бы  старшему.
Мишке, дубленку справила... А то братва здешняя - только по названию братва:
жмотные - хуже иноземцев... Когда она еще в  Днепропетровске  в  "Интуристе"
работала - все  на  своих  машинках  сдачу  да  чаевые  подсчитывали.  Э-эх,
жизнь... Пока сама  молодая  да  красивая  -  дым  коромыслом,  а  как  годы
подопрут... И детки повыросли... Наташка уже девица  совсем,  год-другой,  и
мальчонки-мужчинки начнутся... А у девки еще и голова дурная, вся в  маму...
Это сейчас она нахлебалась по самое некуда, а по молодости...  И  ведь  свою
голову поумневшую детям не приставишь... Как и свою жизнь дурную по новой не
проживешь... Э-эх...
   Зинаида смачно, в два глотка, выпила водку, зажевала  кусочком  балыка  с
хлебцем. Передохнула; ну  да,  пойти  прилечь.  Часиков  до  восьми.  Там  и
автобусов поболее, чтобы до города. А Мишку Катька покормит,  да  и  сам  он
пожрать не дурак, было бы что... Мишка и вообще умный, в Никиту. Вот  только
бы не пил. Он обещал. Он не будет.
   Глаза у Зинаиды слипались. Кое-как она добрела в подсобку, завалилась  на
низенькую кушетку и через минуту уже спала крепким сном.
   Глава 62
   Аля выпила обжигающего чаю, вяло дожевала бутерброд.
   - Ну что, поехали? - спросил Маэстро. - А то это не заведение,  а  сонное
царство.
   - Никуда я не поеду.
   - Да?
   - Пока вы не объясните...
   - Что именно?
   - Все.
   - Так уж и все?
   - Вы можете делать со мной что угодно, но с места я не сдвинусь.
   - Ну что ж... Что конкретно тебя пугает или заботит?
   - Вы.
   - Не такой уж я страшный...
   - Такой. Вы не добрый.
   - Был бы добрый - давно бы сгнил.
   - Вы... Это были ваши наркотики? Там, в сумке?
   - Это смотря как поглядеть.
   - Раз вы нашли мишку плюшевого, вы нашли и сумку и наркотики. Тогда зачем
вам я? Я понимаю, что лишний язык вам не нужен; но раз  уж  вы  меня  как-то
нашли - кстати, как? - то почему не убили? Чего проще - застрелить,  и  все.
Сейчас бы уже...  Вместо  этого,  вы  привозите  меня  в  шикарный  особняк,
окружаете шикарными  вещами,  вернее,  Маргарита  по  вашей  просьбе,  потом
появляетесь так же внезапно и предлагаете ехать "к югу". Я больше с места не
сдвинусь. Зачем я вам нужна?
   - Это все вопросы?
   - Нет. Кто такой Сиплый...
   - Сиплый?..
   - Ну тот, со шрамом...
   - Крас.
   - Пусть Крас. Как такой параноик вообще оказался  завязанным  в  какие-то
наркотические дела? Пусть я девка сопливая и дура набитая, но ведь зелья, по
самым скромным подсчетам, в рюкзачке было тысяч на пятьсот в  самой  зеленой
валюте; такие суммы не доверяют сумасшедшим! Я ничего,  ничего  не  понимаю!
Или он был главный босс? Тогда почему я все еще жива? Меня дважды  уже  пора
было убить!
   - Можно по порядку?
   - Как хотите.
   - Все началось давно. И то, что ты оказалась втянута в это  дело,  просто
случай. И еще... Милая девушка, прежде всего хочу предупредить: все,  что  я
буду рассказывать, смертельно опасно...
   - Ага. А то, что происходило вокруг меня последние несколько дней, просто
игра в песочнице? - горько произнесла Аля. Сжала плотно губы,  выдохнула:  -
Ничего я не боюсь.
   Маэстро глянул на нее мельком и понял: она не врет! Девушка действительно
ничего не боялась.  В  угол  можно  загонять  до  какого-то  предела,  потом
наступает перелом: человек или ломается, или упирается так, что  разваливает
и угол, и избу, калечит нападавших и крушит по пням и кочкам  вокруг  все  и
вся. То, что  перед  ним  хрупкая,  тоненькая  девушка,  больше  похожая  на
подростка, его не обманывало никак:  он  видывал  на  своем  веку  увальней,
ломавшихся даже не от действия или. взгляда,  от  одного  намека;  эти  были
похожи на медведей на задних лапках, готовых служить за кусочек сахара... Но
видывал он и одержимых:  таких  можно  было  резать  на  куски,  но  они  не
сдавались. Сломать их мог лишь какой-нибудь сентиментальный пустяк,  вернее,
то, что для  любого  человека  было  сентиментальным  пустяком,  для  такого
"духоборца" приобретало сверхзначимые, космические масштабы! И тогда  только
нащупать это слабое место, этот "пустячок" - у одних это любовь к женщине, у
других - данное кому-то слово... И - сломать этот хрупкий стержень!..
   И были третьи. Сила духа была присуща  им,  как  кровоток,  как  дыхание;
после ужесточения всех условий они словно выпадали из  предложенной  игры  и
почти неосознанно, интуитивно начинали играть свою... Игру на выживание и на
уничтожение всего, мешающего этому выживанию. У Барса был  такой  талант;  к
сожалению - или к его. Маэстро, счастью? - Барс  поставил  свой  "пустяк"  -
чувство долга - над природой. И проиграл. По-крупному.
   Но у его девчонки прекрасные инстинкты выживания. Не  говоря  о  навыках.
Наследственность. Как говорят англичане: "У кошки - девять жизней". Особенно
если она еще и дочь Барса.
   Маэстро еще раз окинул взглядом девушку... Она  действительно  красива...
Маэстро вдруг поймал себя на мысли, что еще не  вполне  разобрался  в  своем
отношении к ней. Усмехнулся: ему вдруг вспомнился старый  фильм  "Его  звали
Роберт". Там так похожий на человека  робот  полез  спасать  куклу-петрушку,
упавшую в клетку с тигром... И сказал знаменательную фразу:  "Он  такой  же,
как и я, только маленький"... Девчонка - такая же, как и он, Маэстро. Только
маленькая. И судьба неумолимо ведет ее на ту же тропу, на  которую  когда-то
вывела его, Маэстро... Хотя... Как у О. Генри? "Дело не в дороге, которую мы
выбираем, а в том, что внутри нас заставляет выбирать дорогу".
   Выбирать дорогу. Или - тропу. Тропу  барса.  Я  представляю  службу...  -
начал Маэстро.
   - ФСБ, что ли?
   - Нет. Но организована она, так сказать, по подобию.  Да  и  техникой,  и
деньгами  побогаче...  Иными  словами  так:   служба   безопасности   некоей
финансово-промышленной группы. Называть ее мы не будем.
   - А мне и без надобности.
   -  Наших  патронов  волнует  "вопрос  о  власти"  в  здешней  независимой
державке: уж очень страна богатая и ресурсами, и возможностями  транзита.  А
деньги покупают все.
   - А как же демократия и "свободное волеизъявление граждан"?
   - Оставим моральные оценки пока в стороне. Ангелов нет. Особенно рядом  с
деньгами или властью. Так вот, местная служба безопасности  заинтересовалась
нашими контактами, и неспроста.  И  мы  решили  провести  активную  операцию
прикрытия.
   - Наркотики?
   - Да. Тут  еще  один  нюанс...  Как  говорил  один  мой  знакомый,  чтобы
преступность стала организованной, ее нужно организовать.
   - Это надо понимать как...
   -  Это  надо  понимать  прямо.  На  необъятных  просторах  постсоветского
пространства преступность в той или иной  степени  контролируется.  Местными
органами внутренних дел или службами безопасности. А  кто  охраняет,  тот  и
получает часть прибыли. Процесс этот идет во  всех  странах:  во  главе  так
называемых  преступных  кланов  -  люди  не  маленькие,  значимые  в   своих
республиках, на своих территориях. Бороться с ними невозможно, как бы это ни
было противно для обывателя, и дело идет к тому, что самые умные и удачливые
просто вливаются в управленческую и деловую элиту  своих  стран.  Постепенно
вызревает   и   идея   координации   усилий,   создания   межгосударственных
конгломератов, финансово-промышленных групп. Ни государственные глупости, ни
амбиции отдельных политиков помешать этому не в силах: когда говорят большие
деньги, амбиции молчат. Как и пушки. В тряпочку.
   - Получается...
   -  Получается  парадокс;  интернациональная  братва  отстаивает  интересы
экономической   интеграции,   в   будущем    могущей    стать    интеграцией
политической...
   - Маэстро... Мне это неинтересно. Скучно. Если не сказать больше: гнусно.
У меня действительно  была  совсем  нелегкая  жизнь;  что-то  как-то  начало
складываться-и вот появляетесь вы, засовываете в мой рюкзачок наркотики -  и
жизнь моя рухнула. Совсем. Я понимаю, что на фоне  "геополитических  реалий"
моя жизнь, может  быть,  вообще  ничто,  но...  А  для  вас  вообще-то  люди
существуют?
   Маэстро лишь скривил губы в усмешке:  -  В  той  же  мере,  в  какой  они
существуют  друг  для  друга:  как  средство  самовыражения.  А   с   тобой,
мадемуазель, действительно случайность, впрочем, для нас довольно удачная.
   - Удачная?
   - Да. Мы  предполагали  спровоцировать  местную  службу  безопасности  на
борьбу с "белой смертью", засветить в связи с порошком  нескольких  мешающих
нам работников спецслужб и политиков... И - отвлечь этих господ от основного
мероприятия: теневых переговоров со здешними деловыми  людьми  по  серьезной
совместной работе как в|  экономике,  так  и  в  политике.  Ты  подвернулась
настолько неожиданно! Кстати, Крас  был  нами  сыгран  втемную,  -  радостно
объявил Маэстро. - Этому мавру предстояло сделать свое дело и - умереть.  Он
был уверен, что операция по наркотикам и есть  основная.  А  ты,  красавица,
сделала почти неосуществимое: если не уничтожила, то изрядно пощипала  целый
местный  клан  могущественного  Автархана;  теперь  вести  переговоры,   или
"держать базар", с  остальными  куда  проще.  Тем  более  для  всех,  и  для
криминалов, и  для  особистов,  останется  могучая  мотивировка  происшедших
событий: разборки местных и пришлых "по наркоте". Профессионально сработано?
Аля пожала плечами. -  Красиво,  добротно...  Хорошо,  -  произнес  Маэстро,
имитируя героя мультика "Падал прошлогодний снег". - Крас сообщил  нам,  что
начались  сложности;  мы  планировали   несвязухи,   но   то,   что   начало
происходить... Знаешь, руководитель любой спецоперации -  как  полководец  в
битве: события могут  накатывать  с  непостижимой  быстротой,  и  он  должен
реагировать на них. В операцию ввели меня.
   - Вы - Большой Б