остальные, черт бы их побрал?
   По  завершении   последней   испытательной   недели   курсанты   получали
долгожданные красные береты и накидки парашютистов, а следующие  три  недели
снова проводили  на  Бреконских  холмах,  упражняясь  в  искусстве  обороны,
патрулирования и в "настоящей" стрельбе. В те дни (в конце января 1972 года)
Бреконы были унылым, холодным, суровым краем. Промокшие  до  нитки  курсанты
спали, не разжигая костров.
   Недели с шестнадцатой по девятнадцатую были посвящены обучению прыжкам  с
парашютом. Занятия проводились на базе британских ВВС в Абннгдоне. Здесь  не
выдержали испытаний еще несколько  человек.  В  конце  девятнадцатой  недели
состоялся  "парад  крыльев",  когда  оставшиеся  курсанты   получили   право
приколоть эмблему парашютистов в виде крыльев. В личном деле не упоминалось,
что в тот вечер в старом "Клубе-101" было выпито море пива.
   Еще две недели посвящались  обучению  специальных  боевых  действий  (эти
занятия  назывались  "последнее  препятствие")   и   оттачиванию   искусства
маршировки на плацу. На двадцать второй нелеле состоялся выпускной парад, во
время которого гордым  родителям  после  полугодовой  разлуки  впервые  было
разрешено увидеть своих прыщеватых отпрысков.
   Рядовой Майкл Мартин давно был взят на  заметку  как  ПКО,  что  означало
"потенциальный кандидат в офицеры", и в мае 1972 года  он  был  направлен  в
Королевскую  военную  академию,  что  в  городе  Сандхерст.  Там  он  прошел
стандартный  одногодичный  курс  обучения,  только  что   введенный   взамен
двухлетнего.
   В результате изменения сроков обучения весенний выпускной парад 1973 года
оказался  самым  многочисленным.  Академия  выпускала  сразу   490   младших
офицеров, проучившихся один или два года. Парад принимал сэр  Майкл  Карвер,
позднее ставший  фельдмаршалом  лордом  Карвером,  начальником  генерального
штаба.
   Свежеиспеченный лейтенант Мартин сразу  был  направлен  в  Хайд,  где  он
принял командование взводом. Сначала взвод проходил подготовку, а затем  был
отправлен на двенадцать недель в Северную  Ирландию,  точнее  на  скучнейший
контрольный пункт, который назывался Флакс-Милл и  должен  был  держать  под
присмотром  группу  ирландских  республиканцев,  осевших  в  Ардойне,  возле
Белфаста.  То  лето  выдалось  сравнительно  спокойным,  потому  что   после
кровавого   воскресенья   в   январе   1972   года   активисты    Ирландской
республиканской армии шарахались от парашютистов, как от чумы.
   Мартин был приписан к третьему батальону и после Белфаста  возвратился  в
Олдершотский учебный центр, где ему поручили командование взводом курсантов.
Мартин провел новобранцев через те же круги ада, которые недавно прошел сам.
Летом 1973 года он вернулся в третий батальон,  который  к  тому  времени  в
составе контингента британских войск на Рейне перебазировался в Оснабрюк.
   В Оснабрюке было не лучше,  чем  в  Северной  Ирландии,  Третий  батальон
квартировал в Квебекских казармах  -  отвратительных  старых  постройках,  в
которых ранее размешался лагерь для  перемещенных  лиц.  Парашютистам  здесь
приходилось служить "пингвинами", то есть  по  меньшей  мере  треть  времени
выполнять  обязанности  обычной  пехоты.  Все  парашютисты  без   исключения
ненавидели эту службу. Дисциплина была хуже некуда,  часто  возникали  драки
между парашютистами и пехотинцами, а Мартину приходилось наказывать  солдат,
которым он в глубине души симпатизировал. Он застрял в  Оснабрюке  почти  на
год, а в ноябре 1977 года подал рапорт  о  переводе  в  войска  специального
назначения.
   В  войсках  специального  назначения  было  много  бывших   парашютистов,
возможно, потому что и те и другие проходили примерно одинаковую подготовку,
хотя "спецназовцы"  утверждали,  что  их  учебные  занятия  труднее.  Бумаги
Мартина поступили в штаб полка в Херефорде; там  обратили  внимание  на  его
знание арабского языка и летом 1978 года пригласили на отборочные занятия.
   В полку  говорили,  что  сначала  они  отбирают  физически  очень  хорошо
подготовленных людей и только потом начинают работать с ними всерьез. Вместе
с  другими  кандидатами  из   числа   парашютистов,   морских   десантников,
пехотинцев,  танкистов,  артиллеристов  и  даже  военных  инженеров   Мартин
приступил к "начальным" шестинедельным отборочным занятиям.  Занятия  особой
сложностью не отличались, потому что в их основу было положено одно  простое
правило. В первый же день инструктор с улыбкой объяснил им:
   - На этих занятиях мы не собираемся вас тренировать. Мы дадим  вам  такую
нагрузку, чтобы вы сдохли. Кто останется в живых, будет учиться дальше.
   У инструкторов слова не  расходились  с  делом.  Только  один  из  десяти
кандидатов успешно прошел начальные занятия. Зато инструкторы избавили  себя
от  пустых  хлопот  впоследствии.  Мартин  прошел  испытания.   Потом   была
дополнительная подготовка в Англии и тренировка в джунглях Белиза. Еще  один
месяц в Англии был отведен на выработку сопротивляемости  на  допросах.  Под
"сопротивляемостью" подразумевалось умение молчать, когда к тебе  применяют,
крайне неприятные методы допроса. Хорошим в  этих  занятиях  было,  пожалуй,
только то, что  в  любой  момент  и  полк  и  доброволец  могли  потребовать
возвращения "допрашиваемого" в свое подразделение.
   - Они с ума сошли, - сказал Паксман,  бросив  папку  на  стол  и  наливая
очередную чашку кофе. - Все они просто свихнулись.
   Лэнг ответил неопределенным мычанием. Он уже углубился в изучение  второй
папки, а для планировавшегося задания наибольший  интерес  представлял  опыт
работы Мартина в арабских странах.
   В первый раз Мартин провел в полку специального назначения три  года;  он
получил звание капитана и был назначен  командиром  взвода.  Мартин  выразил
желание служить в батальоне  А,  специализировавшемся  в  затяжных  прыжках;
всего в полку было четыре батальона -А, В, С и G.  Такой  выбор  был  вполне
естественным для человека, который, будучи в парашютных  войсках,  служил  в
"Красных дьяволах" - образцовой роте, выполнявшей высотные затяжные прыжки с
парашютом.
   Если у парашютистов арабский язык Мартина так и не пригодился, то в полку
специального назначения ему быстро нашлось применение. В течение трех лет, с
1979 по 1981-й, он служил в западном Дофаре в войсках султана Омана,  обучал
охрану  особо  важных  персон  в  двух  арабских  эмиратах,   инструктировал
национальную гвардию Саудовской Аравии в  Эр-Рияде  и  читал  лекции  личным
телохранителям шейха Исы в Бахрейне. В папке полка  эти  этапы  пути  майора
Мартина сопровождались комментариями, в которых,  в  частности,  отмечалось,
что в нем вновь пробудилась привитая в детстве тяга к арабской культуре, что
в арабском языке ему не было равных в полку, что, если ему нужно было что-то
обдумать,  он  долго  гулял  в  пустыне,  не  обращая  внимания  на  жару  и
надоедливых насекомых.
   Документы говорили, что после трехлетней службы  в  войсках  специального
назначения, зимой 1981 года, Мартин вернулся в  парашютный  полк.  Для  него
приятной неожиданностью оказалось известие о том, что в январе-феврале  1982
года планировалось участие парашютистов в операции "Надежное копье" в Омане.
На два месяца Мартин вернулся в Джебель-Акдар, а  в  марте  взял  отпуск.  В
апреле его срочно отозвали из  отпуска:  Аргентина  напала  на  Фолклендские
острова.
   Первый батальон парашютного полка остался в Великобритании,  а  второй  и
третий отправились  в  Южную  Америку.  Парашютисты  плыли  на  пассажирском
лайнере "Канберра", спешно переоборудованном в военный транспорт. "Канберра"
пришвартовалась в Сан-Карлос-Уотере. Второй батальон вытеснил аргентинцев из
Гуз-Грина, за что его командир, полковник  Джонс,  посмертно  получил  крест
ордена Виктории, а третий  батальон  в  дождь  и  снег  тащился  через  весь
Западный Фолкленд к городу Порт-Стэнли.
   - Я думал, они называют  это  "топать",  -  сказал  Лэнг  сержанту  Сиду,
который наливал в его чашку кофе.
   Сержант поджал губы. Эти чертовы штатские.
   - Десантники говорят "топать", сэр.  Парашютисты  и  спецназовцы  говорят
"тащиться".
   Как  бы  то  ни  было,  и  то  и  другое  слово  означало  марш-бросок  в
отвратительнейшую погоду со стадвадцатифунтовой выкладкой.
   Третий  батальон  расквартировался  на   одинокой   ферме,   называвшейся
"Эстанасия-хаус", и приготовился к  решающему  броску  на  Порт-Стэнли.  Для
этого сначала нужно было взять  хорошо  укрепленную  высоту  Лонгдон.  В  ту
кошмарную ночь с одиннадцатого на двенадцатое июля капитан Майк  Мартин  был
ранен.
   Ночная атака на аргентинские позиции начиналась в полной тишине, которая,
однако, была нарушена очень скоро. Капрал Милн наступил на мину,  и  взрывом
ему оторвало ногу. Тотчас аргентинские пулеметы открыли шквальный  огонь,  и
на склоне высоты  стало  светло,  как  днем.  Парашютистам  нужно  было  или
отступать, или идти на пулеметы и брать Лонгдон. Они взяли  высоту,  потеряв
двадцать три человека убитыми и более сорока ранеными.
   В числе последних оказался и Майк Мартин.  Ему  прострелило  ногу,  и  он
разразился потоком отборных арабских ругательств.
   Большую часть дня ему пришлось провести на склоне холма. где он, стараясь
не потерять сознание, держал пол  прицелом  восемь  дрожавших  от  холода  и
страха пленных аргентинских солдат. К концу  дня  его  доставили  на  хорошо
оборудованный перевязочный пункт  в  заливе  Эйджекс,  немного  подлатали  и
вертолетом переправили  на  военно-медицинский  корабль  "Уганда".  Там  его
соседом оказался аргентинский лейтенант. Пока корабль  плыл  до  Монтевидео,
они подружились и до последнего времени переписывались.
   В  уругвайской  столице  аргентинцы   сошли   на   берег,   а   способных
передвигаться самостоятельно британцев отправили домой обычным  пассажирским
рейсом.  Командование  полка  на  три  недели  направило  Мартина  в   центр
реабилитации "Хедли-Корт" в городе Ледерхед.
   Там Мартин встретил медсестру  Сузан,  которая  после  непродолжительного
ухаживания  стала  его  женой.  Возможно,  ей  вскружил  голову   окружавший
парашютистов  романтический  ореол,  но  она  определенно  не  учла   других
обстоятельств. Молодожены поселились возле Чобхема, откуда Сузан было удобно
добираться до госпиталя в Ледерхеде, а Мартину -  до  Олдершота.  Через  три
года, в течение которых  Сузан  видела  мужа  в  общей  сложности  четыре  с
половиной месяца, она с полным основанием поставила его перед  выбором:  или
парашютные войска и твои проклятые пустыни, или я. Майк хорошенько подумал и
выбрал пустыни.
   Сузан  поступила  разумно.  Осенью   1982   года   Мартин   готовился   к
вступительным экзаменам в штабной колледж, открывавший перед  ним  дорогу  к
высоким званиям и почетным должностям,  возможно,  даже  в  министерстве.  В
феврале 1983 года Мартин с треском провалился на экзаменах.
   - Он это сделал  нарочно,  -  заметил  Паксман,  -  Тут  есть  примечание
командира полка; он говорит, что если бы Мартин захотел, он бы запросто сдал
экзамен.
   - Знаю, - сказал Лэнг. - Я прочел. Этот парень... неординарен.
   Летом  1983  года  Мартин  был  назначен  офицером  штаба   при   главном
командовании сухопутными силами султана Омана в Мускате.  Когда  истек  срок
первого двухлетнего контракта, Мартин  продлил  его  еще  на  два  года.  Он
по-прежнему носил значок парашютиста, но  фактически  командовал  Мускатским
северным пограничным полком. В 1986  году,  находясь  в  Омане,  он  получил
звание майора.
   Офицеры, уже служившие в  войсках  специального  назначения,  могли  туда
вернуться, но только по персональному приглашению.  Не  успел  Мартин  зимой
1987  года  приземлиться  в  Англии  и  заняться  несложным   бракоразводным
процессом, как получил приглашение из Херефорда. В январе 1988 года он  стал
командиром батальона и в этой должности  служил  сначала  в  составе  группы
северных войск в Норвегии, потом у султана Брунея, потом шесть месяцев снова
в Англии в составе службы безопасности пехотных войск в  Херефорде.  В  нюне
1990 года во главе бригады инструкторов Мартин был направлен в Абу-Даби.
   Сержант Сил, постучавшись, приоткрыл дверь и просунул голову в щель:
   - Бригадир спрашивает, не хотите  ли  вы  присоединиться  к  нему,  Майор
Мартин должен вот-вот прибыть.
   Вошел Мартин. Лэнг сразу отметил обожженное солнцем лицо, черные волосы и
темные глаза майора и бросил выразительный взгляд на Паксмана.  Внешность  у
него подходящая; пока один-ноль в нашу пользу. Теперь  предстояло  выяснить,
во-первых,  согласится  ли  Мартин  на   опасное   задание   и,   во-вторых,
действительно ли он говорит по-арабски так, как им сказали.
   Джей-Пи встал из-за стола и схватил руку Мартина своей медвежьей лапой.
   - Рад вас видеть, Майк.
   - Благодарю вас, сэр, - ответил Мартин, отвечая на рукопожатие полковника
Крейга.
   - Разрешите представить этих двух  джентльменов,  -  сказал  бригадир.  -
Мистер Лэнг и мистер Паксман приехали из Сенчери-хауса. У них есть... э-э...
что-то вроде предложения. Прошу вас, джентльмены. Вы хотели бы поговорить  с
майором наедине?
   - Нет-нет, -  поспешно  возразил  Лэнг.  -  Шеф  надеется,  что  если  мы
договоримся, это обязательно будет совместная операция.
   Упомянуть сэра Колина - это неплохой ход,  подумал  Джей-Пи.  Видно,  они
считают,  что  никогда  не  мешает  лишний  раз  показать,  какие  силы  при
необходимости они могут подключить.
   Все  сели.  Говорил  главным  образом  Лэнг.  Он  подробно  объяснил  всю
политическую подоплеку, подчеркнув, что  в  настоящее  время  им  совершенно
неизвестно, уберется ли Саддам Хуссейн из Кувейта добром  или  его  придется
вышвырнуть силой, а если он уберется сам, то когда это будет.  К  сожалению,
результаты политического анализа говорили о том,  что  скорее  всего  Саддам
сначала оберет Кувейт до нитки, а потом будет требовать  таких  уступок,  на
которые ООН никак не сможет согласиться. В любом случае речь  шла  о  многих
месяцах.
   Великобритании необходимо знать, что происходит в самом Кувейте  -  нужны
не слухи и домыслы, не жуткие рассказы, которые  в  погоне  за  сенсацией  в
изобилии сочиняются в средствах массовой информации,  а  абсолютно  надежная
информация, в частности, о гражданах Великобритании, которые теперь не могут
выехать из Кувейта, об оккупационных войсках и о том, сможет  ли  кувейтское
сопротивление связать значительную часть армии Саддама, если в конце  концов
против диктатора придется применить силу, или же все иракские  войска  будут
на линии фронта.
   Мартин внимательно слушал, кивал, задал несколько уточняющих вопросов, но
большую часть времени молчал. Два старших офицера смотрели  в  окно.  Вскоре
после полудня Лэнг подвел итог:
   - Вот так обстоят дела, майор. Я не надеюсь получить ответ немедленно, но
сейчас время - немаловажный фактор.
   - Вы не будете возражать, если мы обменяемся мнениями с нашим коллегой? -
спросил Джей-Пи.
   - Нисколько. Давайте сделаем так. Мы с Симоном вернемся в наш офис. У вас
есть номер моего служебного телефона. Я был бы вам очень  признателен,  если
бы вы сообщили о своем решении во второй половине дня.
   Сержант Сид проводил гостей до  улицы,  где  они  сели  в  такси,  а  сам
вернулся в свое убежище, располагавшееся под самой крышей и отгороженное  от
внешнего мира строительными лесами.
   Джей-Пи подошел к небольшому холодильнику и достал три банки с пивом. Все
трое одновременно откупорили пиво и отпили по глотку.
   - Слушайте, Майк, теперь вы знаете суть дела и чего от вас хотят. Если вы
сочтете это сумасбродной затеей, мы вас поймем.
   - Согласен, - сказал Крейг. - Если вы откажетесь, в полку вам никто слова
не скажет. Это их затея, не наша.
   - Но если вы согласитесь, - добавил Джей-Пи,  -  если  вы,  так  сказать,
хлопнете нашей дверью, то  придется  остаться  с  ними  до  конца  операции.
Конечно, мы будем принимать  какое-то  участие;  наверно,  без  нас  они  не
обойдутся, но подчиняться вы будете им. Руководить операцией будут тоже они.
А когда все благополучно закончится, вернетесь к нам - как будто из отпуска.
   Мартин знал, как это бывает. Он слышал о том, что  иногда  офицеры  полка
работали на Сенчери-хаус. В таком случае человек на время просто  переставал
существовать для полка. Когда  он  возвращался,  все  говорили:  "Рад  снова
видеть тебя", - и никто не задавал лишних вопросов, никто не спрашивал,  где
он был и что делал.
   - Пожалуй, я соглашусь, - сказал Мартин.
   Полковник Крейг  встал.  Ему  было  пора  возвращаться  в  Хере-форд.  Он
протянул Мартину руку.
   - Удачи, Майк.
   - Да, кстати, - вспомнил бригадир, - вы приглашены на ленч. Тут недалеко,
на этой же улице. Все оплачивает Сенчери-хаус.
   Он вручил Мартину карточку-приглашение и  тоже  попрощался.  Майк  Мартин
спустился по лестнице и вышел на улицу.  Приглашение  говорило,  что  мистер
Вафик Аль-Хоури приглашает майора Мартина  на  ленч  в  небольшой  ресторан,
располагавшийся  всего  в   четырехстах   ярдах   от   штаб-квартиры   войск
специального назначения.
   Третьей (помимо М15 и М16) важнейшей составной частью Интеллидженс сервис
было  Управление  правительственной  связи  (или  УПС),  располагавшееся   в
тщательно охраняемом комплексе зданий недалеко от тихого городка Челтенем  в
Глостершире.
   УПС  представляет  собой  британский  вариант   американского   Агентства
национальной безопасности, с которым оно поддерживает очень тесные связи.  И
та и другая организации - это  прежде  всего  гигантские  уши.  при  желании
способные подслушать практически  любую  радиопередачу  и  любой  телефонный
разговор в любой точке земного шара.
   Результатом  сотрудничества   Агентства   национальной   безопасности   и
Управления правительственной связи явилось создание (не считая  разбросанных
по  всему  свету  станций  подслушивания)  ряда  филиалов,   в   том   числе
американских на территории Великобритании и  особенно  крупного  британского
филиала на Кипре, точнее, на британской суверенной территории Акротири.
   Станция  в  Акротири,  будучи  территориально  ближе  других  к  Среднему
Востоку, контролирует этот регион, но всю полученную информацию передаем для
дальнейшего изучения в Челтенем. Изучением занимается  множество  экспертов,
среди которых есть  и  несколько  арабов,  несмотря  на  свое  происхождение
получивших доступ к совершенно секретной работе. Одним  из  таких  экспертов
был мистер Аль-Хоури, бывший  иорданский  дипломат,  который  давно  осел  в
Великобритании, натурализовался и женился на англичанке.
   Хотя в арабском отделе Управления правительственной связи работало  много
британцев, избравших своей специальностью арабский язык, часто лишь старшему
аналитику Аль-Хоури удавалось уловить скрытый смысл в записанной  на  пленку
речи какого-нибудь лидера арабского мира. Теперь же Аль-Хоури по просьбе  из
Сенчери-хауса ждал Майка Мартина в ресторане.
   Обильный ленч  растянулся  на  два  часа,  в  течение  которых  Мартин  и
Аль-Хоури говорили только по-арабски. Потом Мартин вернулся в  штаб-квартиру
войск специального назначения. Он понимал, что  ему  предстоит  многочасовой
инструктаж, после которого он будет готов  отправиться  в  Эр-Рияд  с  новым
паспортом, в котором будут уже проставлены все визы и чужая фамилия.
   Мистер Аль-Хоури задержался в ресторане и подошел к  телефону,  висевшему
на стене возле мужского туалета.
   - Все в порядке, Стив. Его  арабский  идеален.  В  сущности,  я  не  могу
припомнить, чтобы слышал что-то подобное. У него не  классический  арабский,
это даже лучше с вашей точки зрения. Уличный язык  со  всякими  проклятьями,
слэнгом, немного сдобренный жаргоном... нет, совершенно никакого  акцента...
да, он вполне сойдет... где угодно, на всем  Среднем  Востоке.  Не  за  что,
старик. Был рад тебе помочь.