Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
Леонид Платов.
Предела нет
-----------------------------------------------------------------------
"Избранные произведения в двух томах. Том второй".
М., "Молодая гвардия", 1980.
OCR & spellcheck by HarryFan, 14 May 2001
-----------------------------------------------------------------------
Здесь нужно, чтоб душа твоя была тверда!
Данте. Ад, песнь третья
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
1. ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ ВОЙНЫ
"Как острие копья!"
Разговор вполголоса над картой:
- Войдите в прорыв как острие копья! Двигайтесь по шоссе стремительно и
без оглядки. Не тратьте время на расширение прорыва. Это сделают танковые
части, следующие за вами.
- Понял, товарищ генерал.
- Задача ваша - проникнуть как можно глубже в немецкий тыл, ломая,
расшатывая его своим дивизионом. Поэтому вперед, и только вперед!
- Ясно.
- Но это не все. Полчаса назад звонили из штаба флотилии. Их разведчик
находится в тылу противника. Доносит, что в одном из населенных пунктов
западнее Штернбурга обнаружен сверхсекретный военный объект чрезвычайной
важности.
- Название этого пункта?
- Оно заканчивается на "шен" или "шин" - это все, что удалось
расслышать. Под конец приема, по словам радистов, возникли помехи.
Повторяю: объект расположен западнее Штернбурга, в стороне от шоссе.
Записали? Учитывая сопротивление противника, сомнительно, чтобы вам
удалось пройти так далеко. Тем не менее ставлю перед вами две
дополнительные задачи: захватить секретный объект, воспрепятствовать его
уничтожению противником. В случае невозможности - выяснить, что это был за
объект, для чего во что бы то ни стало найти нашего разведчика. Его
шифр-пароль - ЮКШС. Условное имя - Тезка.
Один из собеседников разогнулся над картой, одернул на себе китель.
- Разрешите выполнять, товарищ генерал?..
"Погода будет безоблачной..."
"Днем 8 мая 1945 года на всем пространстве Остмарка [Австрия] от
Гроссзигхартса до Эйзенкаппеля погода будет безоблачной, очень теплой.
Ветер - ноль баллов".
Прогноз немецких синоптиков.
Потоки двинулись на запад
Восьмого мая на рассвете воздух над Австрией качнулся от залпа тысяч
советских орудий.
Если бы космонавты в то время уже летали вокруг "шарика", им с высоты
полутораста или двухсот километров, наверное, представилось бы, что в
Европе, там, внизу, произошло одновременно извержение нескольких вулканов.
Тучи клубящегося черного дыма, время от времени прорезаемые огненными
взблесками, медленно поползли на запад.
В тот день еще действовали "вулкан" в Чехословакии, вблизи Праги,
"вулкан" в Южной Германии и "вулкан" в Австрии.
По австрийской земле текли, обгоняя друг друга, потоки лавы - наши
наступающие войска. Не ослабляя ни на миг всесокрушающей ударной силы,
потоки эти по пути распадались на ручьи и ручейки.
Попробуем же проследить с вами движение одного из таких сравнительно
узких - в ширину шоссе - ручейков. Направление его известно: на Штернбург
и, как вы помните, немного в сторону от магистрального шоссе...
Часы и минуты (Из письма бывшего командира отдельного
гвардейского дивизиона самоходных орудий бывшему командиру
отряда разведки Краснознаменной Дунайской флотилии)
"...Конечно, приходится пожалеть, что в ходе наступательных боев Вы
были ранены и не смогли участвовать в завершающей операции в канун Победы.
Понимаю, как важна для Вас малейшая подробность, касающаяся этого Вашего
разведчика. Действительно, я был, по-видимому, последним человеком (не
считая работников нашего штаба и врачей госпиталя), который видел его и
говорил с ним.
С охотой откликаясь на Вашу просьбу, попытаюсь восстановить в памяти по
часам и минутам все события на шоссе Санкт-Пельтен - Линц в этот
удивительный, незабываемый день 8 мая 1945 года.
Выполняя поставленную командованием задачу, мой отдельный гвардейский
дивизион в составе семи самоходных орудий СУ-76, одного танка Т-34, одного
трофейного танка "пантера", четырех трофейных бронетранспортеров и
нескольких трофейных же самоходок и зенитных орудий выступил на рассвете
из города Санкт-Пельтен, где занимал рубеж на танкоопасном направлении.
В 5:25 фронт противника был прорван, и мы вошли в прорыв.
Усилив темп огня, дивизион устремился к переправе через реку Пилах, но
гитлеровцы опередили нас: железобетонный мост взлетел на воздух.
Тогда мы стали в лихорадке накатывать бревна на обломки моста, чтобы
побыстрей переправиться через реку и не дать оторваться от нас
гитлеровцам, отходящим на запад. Однако не прошло и 10-15 минут, как мне
доложили: "Найден брод!" Бросив мост, мы ринулись туда.
Тем временем пехота 29 сп [стрелковый полк], с которой мы
взаимодействовали, сумела продвинуться на 2 километра в направлении
Гросс-Зирнинг. Вскоре дивизион нагнал ее. Я начал сближаться с
противником, который открыл по нас артиллерийский и пулеметный огонь. В
6:50 мы достигли реки Зирнинг. Однако немцы, стремясь задержать нас,
успели взорвать мост и через эту реку.
В течение 20-25 минут мы навели переправу. Активную помощь дивизиону
оказали освобожденные нами русские военнопленные из лагерей вблизи реки
или угнанные рабочие (мы не успели в этом разобраться). На мой призыв
помочь больше сотни мужчин бросились растаскивать свои бараки и поволокли
к переправе все, что могло пригодиться. Преодолев водный рубеж, мы с ходу
ворвались в Гросс-Зирнинг.
К 10:00 мы при содействии пехоты овладели населенным пунктом Лосдорф.
Преследование немцев на шоссе продолжалось, не ослабевая в темпе.
Теперь мы все время висели на плечах противника, громили и уничтожали
живую силу и технику, находясь непосредственно в его боевых порядках.
Немцы продолжали взрывать переправы. Их воинские части и подразделения,
оставшись отрезанными, бросали оружие и сдавались. Но мы двигались вперед,
не останавливаясь возле солдат, поднимавших руки. Я рассчитывал, что нас
вот-вот нагонит танковый корпус генерал-лейтенанта Говоруненко с большим
десантом пехоты, которая, как полагается, все довершит. Дивизион же, как
вы знаете, должен был стремительно продвигаться на запад, создавая панику
в тылу врага и сбивая его заслоны.
На одной из переправ отстали тылы и штаб, так как там, где пробирались
самоходки и танки, не пройти было колесным машинам. После этого я приказал
экономить снаряды и, нагоняя колонны немецких автомашин, давить их
гусеницами.
На первом этапе наступления я докладывал штабу дивизии по рации о
захвате каждого рубежа, а также посылал короткие боевые донесения с
мотоциклистом. Но потом мы ушли слишком далеко - походные рации уже не
могли вести передачу на такое расстояние. Что касается связи при помощи
мотоциклистов, то она прекратилась из-за того, что гитлеровцы были теперь
не только впереди, но и позади нас.
Примерно в 1,5 километра северо-западнее Лосдорфа нам преградил дорогу
какой-то канал. Немцы взорвали мост, несмотря на то что часть их колонны
не успела переправиться и вынуждена была сложить оружие.
Канал был неширокий, но глубокий, как противотанковый ров, и с бурным
течением воды. Ни танки, ни самоходки не могли его преодолеть. Но недалеко
от взорванного моста мы увидели штабеля стальных труб большого диаметра.
Задыхаясь и обливаясь потом, мы накатывали в этот канал трубы, те тонули,
но мы накатывали новые и новые пласты труб. Вода пошла по трубам, а танки
и самоходки пронеслись по ним, как по бревенчатому настилу.
Переправившись через канал, мы нагнали отходящую немецкую колонну.
Гитлеровцы не могли понять, как мы очутились по эту сторону водного рубежа
и опять наступаем им на пятки. Бросив оружие, они в ужасе разбегались по
обе стороны шоссе. Мы смерчем прошли по колонне без единого орудийного
выстрела, не сбавляя хода.
Теперь путь к Мельку был открыт. Ни впереди, ни по бокам не видно было
ни одного гитлеровца. Мы находились в глубочайшем немецком тылу.
За несколько километров до въезда в город Мельк я в целях
предосторожности пересел из своего танка в трофейный бронетранспортер,
после чего повел дивизион дальше.
У самой окраины Мелька мой командирский танк (Т-34), который шел
впритирку за головным бронетранспортером, где был я, по какой-то причине
отстал, тем самым немного придержав всю нашу колонну. И случилось так, что
я первый влетел на бронетранспортере в город.
Это было в 11:35, я засек время".
"Гром среди ясного неба" (Продолжение письма)
"В Мельке, к моему удивлению, нас встретила полнейшая тишина.
Все магазины были открыты. Солдаты и мирные жители спокойно расхаживали
и разъезжали по улицам. Никто не обратил внимания на наш бронетранспортер.
Ведь он был трофейный. Я понял, что хитрость удалась, немцы принимают нас
за своих.
Приказав команде затаиться в бронетранспортере и ждать приказа, я
выскочил на мостовую. Необходимо было осмотреться до подхода дивизиона.
Бронетранспортер остановился у какого-то большого каменного дома. По
случаю майской жары окна на нижнем этаже были распахнуты настежь.
Но я не смотрел на окна. Мое внимание привлекли несколько легковых
машин и мотоциклистов, которые стояли в 4-5 метрах у тротуара.
Внезапно среди общей тишины (она поразила нас в Мельке больше всего
после шума недавнего боя) я услышал за спиной громкий смех и быстро
обернулся к окну. Но смех относился не ко мне. В зале первого этажа (это
был ресторан) вокруг накрытого стола сидели человек пятнадцать немецких
офицеров и мирно выпивали и закусывали. Для них полной неожиданностью было
увидеть рядом русского офицера с орденами на груди. Гитлеровцы так и
застыли, откинувшись на спинки своих стульев, держа стаканы на весу.
Раздался лязг гусениц. Это подошел мой Т-34 и остановился рядом с
бронетранспортером. На бортах его были большие красные звезды. Они
бросались в глаза.
Гитлеровцы все поняли. Зазвенела посуда. Перевернув стол, они кинулись
в бегство.
Но мне было не до этих плохо позавтракавших немецких офицеров. По улице
к ресторану мчались на двух мотоциклах два гитлеровских солдата (или
офицера?). В 20-30 метрах один из них резко затормозил, круто развернулся
и на бешеной скорости рванул в обратном направлении. Второй последовал его
примеру.
Они помчались к переправе. Но уж эту переправу мы должны уберечь от
взрыва!
Я прыгнул в бронетранспортер, подал команду: "Вперед!", на ходу дал
очередь по мотоциклистам из автоматической пушки. Рванув с места, танк дал
вслед им тоже выстрел из пушки. Снаряд просвистел вдоль улицы. Это было
как гром среди ясного неба!
В Мельке улицы очень узкие. От выстрела по всей улице с дребезгом
посыпались оконные стекла.
В городе началась невообразимая паника. Часть населения стала с криками
разбегаться по дворам и боковым улицам, другая часть с выражением ужаса на
лицах начала нас приветствовать.
Выстрел из танка послужил сигналом к атаке. По центральной улице Мелька
со страшным грохотом, лязгом и скрежетом гусениц, рычанием моторов и
режущей слух пулеметной дробью прорывался к переправе сплошной
бронированный кулак. Почти впритирку друг к другу, идя в два или три ряда,
мчались наши советские самоходки и танки вперемешку с трофейной техникой.
Нас обстреливали из окон и чердаков, забрасывали гранатами. Но лавина,
отстреливаясь, неудержимо двигалась через Мельк и приближалась к большому
железобетонному мосту, который был переброшен через бурную реку. Сознание
пронизывала мысль-приказ: захватить мост до взрыва!
И тут нервы немецкой подрывной команды сдали. Она могла бы выждать,
пропустить нас на мост и взорвать вместе с мостом. Но бикфордов шнур был
подожжен раньше времени.
Когда мы находились от места на расстоянии 20 метров, прогрохотал
взрыв. Пыль, взметнувшись высокой стеной, заволокла небо, реку и мост. Со
скрежетом и лязгом затормозили танки, самоходки и бронетранспортеры,
налезая друг на друга (к счастью, обошлось без аварии). А с неба сыпались
на броню камни, щебень, ветки деревьев.
Однако после того как стена пыли распалась, я увидел, что взрыв,
произведенный немцами второпях, причинил лишь небольшие разрушения мосту.
В основном он был еще годен к переправе, чем я (конечно, не без опасения
новых взрывов) сразу и воспользовался.
Таким образом был захвачен и спасен от взрыва первый большой мост на
главной магистрали Санкт-Пельтен - Амштеттен - Линц, что имело
впоследствии чрезвычайно большое значение для всего нашего наступающего
фронта.
Я не прекращал быстрого движения по шоссе. Мое решение было: ни в коем
случае не выпускать инициативы из рук, продолжая непрерывно навязывать
свою волю противнику. Поэтому я не принимал бой с его танками, которые
зашли мне в тыл, так как полагал, что ими займутся танкисты танкового
корпуса, двигающегося за нами следом.
Мне из-за отсутствия связи не было известно, что немецкое командование
бросило на ликвидацию прорыва все свои тяжелые танки. Те заткнули прорыв
и, когда подошел танковый корпус генерал-лейтенанта Говоруненко, сумели
задержать его. Завязалось упорное танковое сражение (последнее на нашем
фронте). А мы в это время продолжали свое дело, с неослабевающим старанием
потроша глубокие тылы немцев.
Только один танк из армады Говоруненко прорвался к нам. Им командовал
лейтенант, Герой Советского Союза (фамилии, к сожалению, не помню). Я
заметил его, остановил свою машину и подозвал. Он вылез из танка и
представился мне. В дальнейшем командир присоединившегося танка четко
выполнял поставленные ему задачи, действуя, как положено Герою.
После Мелька (и до самого соединения с союзниками) мы уже не дали
противнику разрушить ни одной переправы, так как мосты не были
своевременно подготовлены к взрыву, а наш гвардейский дивизион шел с
востока на запад полосой, как смерч, путая немцам все их расчеты".
Детали для ракет "фау" (Продолжение письма)
"Между тем меня неотвязно мучила мысль о непонятном сверхсекретном
объекте, находящемся вблизи Штернбурга. Что это был за объект?
Подземный военный завод? Чем другим, как не подземным заводом, мог быть
этот объект?
Еще на подступах к Вене я побывал на одном таком подземном заводе, уже
разрушенном.
Зловещее зрелище, доложу я вам! Над входом был поставлен разбитый
немецкий самолет - в целях камуфляжа. Под его шасси находилась хорошо
замаскированная узкая лестница с обвалившимися ступенями.
А там, на глубине 10 или 15 метров, - цеха с оборудованием (его не
успели вывезти). И на всем - толстый слой пыли, а также глыбы
обвалившегося бетонного потолка.
Рассказывали, что на этом подземном заводе работали русские
военнопленные - без всякой надежды выйти когда-нибудь отсюда. А
вырабатывали здесь какие-то очень важные детали для ракет "фау".
Вся Южная Австрия будто бы тайно занималась изготовлением этих деталей.
Быть может, делали это и на сверхсекретном объекте чрезвычайной
важности вблизи Штернбурга?.."
Не давать дороги никому! (Продолжение письма)
"Станция и город Иехларн были заняты нами в 18:00, а город Эрлауф - в
13:10.
Вдоль шоссе, начиная от населенного пункта Ординг до города Эрлауф я
дальше до Амштеттена, тянулась сплошная колонна немецких автомашин, обозов
и пехоты со своими штабами и тылами.
Все это скопище техники дивизион мял гусеницами, а гитлеровцев
расстреливал с ходу, основную же массу людей вынуждал бросать оружие и
поворачивал назад, направляя на восток, так как я не имел возможности
сопровождать пленных конвоирами.
С ходу мы выбили немцев из населенных пунктов Миттерндорф, Кольм, Лайк,
Таллинг, Зарлинг, Бернинг и ворвались в Кеммельсбах.
На станции Кеммельсбах была пробка. Железнодорожные составы теснились
на путях. Завидев нас, немцы выскакивали из эшелонов и в панике бросались
в лес, причем мы видели среди них много офицеров, до полковника
включительно.
Должен отметить, что над нами до подхода к Амштеттену дважды проходили
наши самолеты, которые бомбили отступающие колонны противника.
Волей-неволей пришлось разделить с немцами опасность воздушного нападения,
но, к счастью, все обошлось благополучно: мы не потеряли ни одного
человека.
Уже на подступах к Амштеттену, разгромив очередную колонну и выйдя на
пустой отрезок шоссе, мы заметили, что по параллельной дороге справа от
нас движется на запад большая механизированная колонна немцев. В колонне
было много танков, которые шли вперемежку с автомашинами и
бронетранспортерами, облепленными пехотой. Некоторые автомашины и тягачи
тащили артиллерию.
Резко убавив скорость и не останавливая своего командирского танка
(после Мелька я пересел в танк), я передал по рации: "Командирам слушать
мои приказ!" Когда все боевые машины подтянулись и замедлили ход, я отдал
приказ примерно следующего содержания: справа от нас большая колонна
немцев. Задача: на предельной скорости идти на сближение. Дистанция - 20
метров. Всем повторять мой маневр! Огонь вести только по танкам, не сходя
с шоссе. Экипажам соблюдать маскировку. Полный вперед!
Другого выхода у нас не было. Столкновение с колонной противника я
считал неизбежным, ибо наши пути через 2-3 километра должны были сойтись.
Остановиться и пропустить немцев, а потом пристроиться к ним в хвост было
бы тоже неосторожно. Немцы успели бы сразу развернуться. А ведь в тылу у
нас также были немецкие части. Малейшая задержка - и они могли подоспеть,
что было крайне нежелательно.
Видя в нашей колонне много своей техники, немцы пока что принимали нас
за своих. Этим надо было воспользоваться. Я решил сблизиться с ними на
большой скорости, потом внезапным ударом во фланг разгромить идущую рядом
вражескую колонну и убрать ее со своего пути.
Как только мы увеличили скорость, немцы, принимая нас по-прежнему за
своих, тоже увеличили скорость, не желая уступать дороги.
Колонны уже сближались, а немцы все еще не распознали нас. В голове их
колонны шел средний танк, на котором солдаты висели как груши на дереве
или, лучше сказать, как пассажиры на подножке трамвая в часы "пик". За
танком двигались две или три машины с пушками, потом несколько
бронетранспортеров с пехотой, опять танк или два.
Когда мой танк поравнялся с немецким головным танком и расстояние между
нами не превышало 150 метров, я, высунувшись из башни, подал рукой знак:
убавить скорость! В ту же секунду водитель развернул мой танк на 90
градусов вправо и остановил его. Все боевые машины повторили этот маневр.
С моего танка раздался выстрел, и тотчас же удесятеренным эхом прозвучал
залп из всех орудий дивизиона.
В колонне немцев произошел неописуемый переполох. Пехоту с танков и
бронетранспортеров как ветром сдуло. Головной немецкий танк, вместо того
чтобы открыть по нас ответный огонь, круто развернулся и пошел в обратном
направлении, давя свои же машины. Из-за этого колонна противника
остановилась, многие танки и бронетранспортеры повторили маневр головного
танка, пытаясь спастись бегством. Наши снаряды настигали и останавливали
их. Некоторые машины попали в кювет и перевернулись.
В течение нескольких минут колонна противника приобрела жалкий вид и
уже не представляла дл