плечами. -
Вы неплохо, но недостаточно глубоко поработали, шериф. Вы не проверили его
деда, который не забыл, что такое кровная месть. Харви Баскомб Холлинсхэд,
72 лет, штат Кентукки.
  Это поразило его больше, чем все предыдущее. Я увидел, что челюсти его
сжались, как от удара.
  - Иисус! - выдохнул он. - Бог мой, неужели весь мир сошел с ума? Неужели у
каждого из этого отродья есть родственники, готовые на убийство? Теперь
следует ожидать, что у этого бросавшего кирпичи придурка Дюбука объявится
дядя или двоюродный брат, который начнет ползать по округе с ружьем,
томагавком или другим идиотским оружием! - Он зло тряхнул головой. - Если
бы они правильно воспитывали своих детей, в уважении к закону и порядку...
  - Это вы скажите им, шериф. Я не знаю ничего относительно Дюбука, но я
знаю Холлинсхэда. Он сделает из вас хорошего козла отпущения. Но стоит
только ему оказаться в тюрьме, я вам гарантирую, что безумный душитель из
Форт Адамса не нанесет больше ни одного удара. Вы будете героем.
  - Где же вы держите этого старого простака? - Я состроил неподражаемую
гримасу и ничего не ответил. - Черт возьми, я здесь представляю закон,
мистер! Мне плевать, сколько значков государственного служащего у вас
есть. Вы не смеете приезжать в мои земли... - Шериф просто пытался взять
меня на испуг. Когда он понял это, его голос смолк. Но ненадолго. -
Собственно говоря, я как следует не рассмотрел ваш знак. И вы не сказали
своего имени.
  Я передал ему свое роскошное удостоверение. Он включил освещение и
внимательно изучил его, понизив скорость. Потом потянул мне обратно.
  - Мэттью Л. Хелм, - произнес Раллингтон. - Что значит Л.? Впрочем,
неважно. По телевизору в утренних сериалах я видел и более внушительные
документы. - Он мог быть в этом прав. Я ответил: - Вы теряете время,
шериф. Вы сказали - тридцать миль. Мы проехали девятнадцать. Хотите
заключить сделку или не хотите? Если хотите, то лучше включите рацию и
пошлите кого-нибудь, куда я вам скажу. Только сначала дайте слово, что
будете сотрудничать.
  Он колебался.
  - Как вы рассчитываете схватить Янссена, не рискуя жизнью Рики?
  - Либо вы даете мне возможность сделать все по-моему, либо делаете
по-своему. Но это, безусловно, приведет к тому, что вы будете убиты. Ваш
мальчик, может быть, тоже.
  - Почему я должен вам доверять?
  - Потому что Янссен мне нужнее, чем вам, причем так, чтобы за ним не было
больше трупов.
  Шериф в задумчивости нахмурился. Потом пожал плечами и потянулся к
микрофону.
  - Хорошо, договорились. Куда мне их послать? - Когда я назвал координаты,
он скорчил кислую мину, как будто тот факт, что Холлинсхэд находится так
близко от его дома, был насмешкой над ним. Возможно, это так и было. Он
передал приказание другой машине и повесил микрофон. - О`кей. А что
сейчас... - его голос замер. Он посмотрел в зеркало заднего вида.
  - В чем дело?
  - За нами хвост. Если это Янссен, то он видел нас вместе, и... Мой мальчик!
  - Какая машина?
  - Я не могу... Подождите-ка. - Мы прошли несколько поворотов. - Я точно не
могу рассмотреть в темноте, но такое впечатление, что это белый
"шевроле"-седан с женщиной за рулем.
  Скорее всего, мне удалось сдержать эмоции, но про себя я подумал: "Глупая,
настырная, сующаяся не в свои дела маленькая сука..."
- Все нормально, - постарался я взять беззаботный тон. - Это - одна из
наших. Вы же не думали, что это все я проворачиваю в одиночку?
  - Все же лучше избавиться от нее. Янссен сказал, что я должен прибыть один.
  - Конечно, - ответил я. - Притормозите, я пойду назад и дам ей кое-какие
инструкции. Черт, где на этой модели эти гении из Детройта спрятали ручку?
  Раллингтон издал нетерпеливый возглас и потянулся к ручке, которая
выглядела как пепельница. Игла через рукав рубашки прошла в предплечье. Я
нажал поршень шприца.


                                  Глава 17


  Пока я вытаскивал бессознательное тело из-за руля и более-менее надежно
закреплял его на переднем месте пассажира, сзади надвинулись огни фар,
открылась дверца машины, и я услышал звук поспешно приближающихся шагов. Я
даже не повернул головы. Негодующий женский голос резанул по барабанным
перепонкам.
  - Вы обещали! - Марта Борден была вне себя. - Вы дали слово, что сделаете
все, чтобы спасти его жизнь!
  - Он жив. Приложи стетоскоп к его груди, и ты услышишь, что сердце бьется
как метроном. - Я пристроил шерифа поудобнее, закрыл дверь и обернулся. -
Ты странная девушка, Борден. Ты печешься обо всем человечестве, но,
по-моему, стремишься провести остаток дней, имея на совести смерть
десятилетнего мальчика.
  - Что вы хотите этим сказать?
  - Карл поклялся стереть своего заложника с лица земли, если его инструкции
не будут выполнены, - ответил я, имея в виду, помимо всего прочего, что
Раллингтон прибудет на встречу один.
  - Тогда что вы делаете...
  - Я не в счет. Меня он знает. Он знает, что я не буду выполнять приказы
провинциального шерифа. Если он увидит меня, то поймет, что это не план
Раллингтона. Я здесь по собственной инициативе. Он может либо заговорить
со мной, либо просто пристрелить, но ничего не сделает с ребенком, потому
что какой в этом будет смысл? Впрочем, будущее Рики Раллингтона значит для
меня очень мало - он не мой ребенок, и я не пекусь обо всем человечестве.
  - Вы не должны так говорить!
  - Я также не должен говорить этого Карлу. Я просто объясняю, почему могу
приехать туда, не подвергая опасности жизнь мальчика. Но если появятся
незнакомые машины с незнакомыми людьми - Карл же не знает тебя, -
Раллингтона можно заподозрить в двойной игре. Потом он использует свою
петлю из провода для сына, если решит, что не сможет добраться до папочки.
А по окончании всего просто испарится, чтобы никогда больше не появиться в
Оклахоме.
  Марту пробрала дрожь. Потом она проницательно взглянула на меня:
  - Откуда вы всегда точно знаете, что думает и чувствует Карл?
  - Я просто представляю, что буду думать и делать на его месте, вот и все.
Она облизала губы:
  - Но тогда вы такой же ненормальный, как и он!
  - Давай надеяться на это. Если я не совсем такой, некоторые умрут сегодня
ночью. Может быть, даже мы. - Я холодно посмотрел на нее в свете фар
"шевроле". - Я не могу тебе доверять, да? Что бы я ни говорил, до тебя не
доходит. Ты все еще думаешь, что это любительская ночная прогулка по
прерии?
  - Проблема в том, мистер Хелм, что это я не могу доверять вам! Вы
использовали меня, чтобы попасть сюда. Я взяла машину напрокат, я ее вела.
И теперь должна была убедиться, что не стала соучастницей убийства, разве
нет?
  - Между прочим, в моем маленьком шприце еще кое-что осталось. - Я
усмехнулся, когда Марта сделала шаг назад. - Расслабься. Я не могу
оставить тебя здесь, на обочине дороги, не зная, кто тебя может найти. Да
и времени спрятать тебя как следует нет, так что... О`кей.
  - Что о`кей?
  - Сыграем в открытую, понимаешь - в открытую. Не пытайся умничать. Садись
в машину и поезжай за мной, но в этот раз не старайся быть невидимой. Я
хочу, чтобы ты всю дорогу сидела у меня "на колесе". Не отставай больше,
чем на две длины машины, - ни при каких обстоятельствах. Не выключай фар.
Когда я остановлюсь, подъезжай и останавливайся рядом, как будто у тебя
есть официальное приглашение на торжество. Все откровенно и открыто, а не
трусливо и скрытно. Я надеюсь, ты меня понимаешь?
  - Не совсем, Мэтт. Как вы собираетесь взять его таким образом?
  - Парня вроде Карла нельзя взять, лапуля. Не надо даже пытаться, если не
хочешь, чтобы пролилось много крови, может быть, даже твоей собственной.
Все. Поехали.
  Бадвил оказался по крайней мере наполовину больше, чем это следовало из
описаний шерифа. Помимо заправочной станции и двухэтажного универмага
(темных в этот час), в четверти мили на восток от дороги стоял большой
амбар или сарай. Открытые ворота были украшены колючей проволокой. Было ли
это место предназначено для встречи или нет, но оно как нельзя лучше
подходило для моего плана.
  Шериф сказал, что приближаться надо особым образом, но я об этом не
беспокоился. Все представление должно было пройти несколько не так, как
спланировал Карл. Играя не по правилам, я рассчитывал на то, что он не
любитель, который может сорваться с предохранителя. Конечно, оставалась
вероятность, что Карл свихнулся, размышляя о своей мертвой дочери, и это
могло осложнить ситуацию. Он никогда не был особенно уравновешенным типом
- как, впрочем, и все мы.
  Я вел машину по разбитой колее к амбару, украшенному огромным выцветшим
плакатом, рекламировавшим какой-то сорт жевательного табака. Вторая машина
шла следом. За большим зданием я развернулся и остановился среди сорняков,
направив свет фар на видавшую виды дверь. Марта остановилась рядом. Она
вышла, и я услышал вздох досады.
  - Проклятье!
  - Что случилось?
  - Я порвала совершенно новые колготки об эти чертовы сорняки.
  - Бог ты мой, это ужасно! Целых два доллара девяносто девять центов
полетело к чертям! Может быть, лучше вернуться домой и дать мальчику
умереть, чем приносить такие ужасные жертвы?
  - Не очень смешно, - сказала она подавленно. - Где он, как вы думаете?
  - Карл? Не беспокойся о Карле. Он где-то здесь. - Я вытаскивал Раллингтона
из машины, когда она подошла. - Хватай его за ноги.
  - Куда?
  - Напротив двери амбара, прямо в свет фар, чтобы Карл мог видеть, какой
подарок мы привезли... Так, хорошо... Аккуратно опусти его и внимательнее
смотри под ноги, если не хочешь потом счищать навоз с туфель.
  Марта сделала шаг в сторону и осуждающе посмотрела на меня.
  - Вы собираетесь отдать его Карлу! Но вы обещали...
  - Дорогая, - сказал я устало. - Я не знаю, почему трачу время на разговоры
с тобой. Ты просто никогда не слушаешь. Разумеется, я собираюсь отдать его
Карлу. Я собираюсь отдать Карлу всех нас, да, именно так... Что это? Нет -
там, у машины?
  Я картинно замер, глядя за спину девушки. Марта обернулась, и я нанес ей
короткий, аккуратный удар прямо в подбородок. Правда, такие действия
хороши только на киноэкране. В жизни они могут привести к сломанным
челюстям и зубам, не говоря уже о сбитых суставах пальцев. В данном
случае, однако, все прошло благополучно. Я не очень сильно повредил руку
да и Марте не причинил особого ущерба. Опустив тело рядом с лежащим без
сознания шерифом, я скромно оправил платье, покачал головой, глядя на
спустившуюся петлю на чулке, и выпрямился в лучах двух пар фар.
Демонстративно я достал свой "спэшэл" калибра 0, 38 и аккуратно положил на
грудь шерифа. Вытащив складной нож, который я ношу с собой (Карл должен
помнить это), я присоединил его к пистолету.
  Потом я сел рядом с дверью амбара на безопасном расстоянии от шерифа и
оружия, лицом к слепящим огням, положив руки на колени, и замер в ожидании.
  - Эрик, ты меня слышишь? - спустя некоторое время раздался шепот справа,
от угла амбара.
  - Слышу, Карл.
  - Почему бы мне сейчас не застрелить тебя? Я предупредил Мака, когда
заявил о своей отставке, что случится, если он пошлет кого-нибудь за мной.
  - Нет, ты этого не сделал.
  - Слушай, я сказал ему прямо.
  - Ты сказал кому-то, но не Маку, - прервал я его. - Ты разговаривал с
имитатором, предателем, работающим на парня по имени Леонард. Этот
джентльмен взял под контроль все тайные операции с какими-то зловещими
целями, которые еще предстоит определить. Страна летит к черту,
учреждение, в котором ты проработал большую часть жизни, уничтожается, его
руководитель скрывается, если еще не убит, а сверхсекретный агент Карл
крадется по Оклахоме с дурацкой петлей из провода, изображая Безумного
Мстителя! Какая глупость! Почему бы тебе не повзрослеть и не стать для
разнообразия большим мальчиком вместо того, чтобы хандрить и рыдать из-за
поломки такой красивой куколки.
  Воцарилась долгая напряженная тишина.
  - Ты ужасно рискуешь, Эрик.
  - Мне приходится иметь дело с ужасными людьми.
  - Ты на самом деле думаешь, что я поверю, что парень, с которым я говорил,
был не Мак?
  - Он не говорил тебе "сконтактироваться" с ним, если ты изменишь свое
решение? Говорил, что дела "в настоящее время" в очень критическом
состоянии и он желал бы, чтобы ты передумал? Черт, ты вообще-то слушал
его? Или ты слушал, как истекает кровью твое паршивое разбитое сердце?
  - Эрик, пошел ты...
  - Я говорил людям, что ты профи, - презрительно усмехнулся я. - Никакой
ты, к черту, не профи, Карл. Ты просто мягкотелый сентиментальный слюнтяй,
который позволяет, чтобы его работа и его страна пошли псу под хвост -
точнее, суке по имени Лав - в то время, как он приносит пачку глупых
деревенских полицейских в жертву памяти своего священного отпрыска. Скажи
мне, сколько, по-твоему, мертвецов хотела бы видеть Эмили на своей могиле?
  Последовала еще одна долгая пауза.
  - Лав? - спросил Карл. Это было равносильно взятию веса, рассеиванию туч.
Я понял, что он мой. - Лав? Элен Лав, сенаторша из Вайоминга? Какое она
имеет отношение к...
  - Какая, черт возьми, тебе разница? - Сегодня вечером я был действительно
агрессивен по отношению почти ко всем. Но это срабатывало. - Какая тебе
разница? Ты же у нас Возмездие Инкорпорейтед. Отмщение Лимитед. Ты
карающий меч, петля Немезиды.
  Давай, давай. Вот жертва номер три, готовая и ожидающая тебя. Доставай
свою проклятую струну от пианино. Я слышал, ты неплохо это делаешь. Ты
почти начисто оторвал голову одному парню. Продемонстрируй нам свое
искусство. Карл. Я всегда хотел увидеть душителя высшего класса в
действии...
  Марта рядом со мной зашевелилась. Я схватил ее за запястья и впился
ногтями в кожу, чтобы заставить замолчать. Я услышал, как Карл подходит.
Его фигура заслонила сияние фар. В руках у него что-то было. Он прошел
мимо нас и остановился над бессознательным телом Раллингтона.
  - Что ты ему дал?
  - Ты знаешь что, - ответил я. - Он придет в себя через четыре часа -
вернее, через три с половиной. Беспокоиться не о чем. У тебя есть время.
  - Заткнись!
  Мы опять надолго замолчали. Затем я услышал странный негромкий сдавленный
вздох или всхлип и шуршащий звук. Карл бросил удавку на колени шерифа.
  Потом постоял некоторое время, глядя вниз, и, не говоря ни слова, зашагал
прочь. Марта пошевелилась, но я еще раз сжал ее запястья, и мы остались
сидеть в ожидании. Он вернулся, неся что-то массивное и, судя по его
походке, довольно тяжелое. Это был ребенок, связанный и с кляпом во рту.
  - О`кей, мальчик!
  - Да... - помедлив, Карл обратился к ребенку. - Тебе придется немного
подождать. Твой папаша спит. Когда он проснется, то развяжет тебя, и вы
оба сможете вернуться домой. Не пытайся освободиться сам. Ты не сможешь,
только сильно поцарапаешься... Эрик!
  - Я здесь.
  - Возьми свои игрушки, если они тебе нужны. Пошли куда-нибудь, поговорим.


                                  Глава 18


  Карл присоединился к нам в Амарилло, задержавшись в дороге достаточно
надолго, чтобы я начал беспокоиться, не передумал ли он вообще приезжать.
Без сомнения, именно это он и намеревался сделать.
  Однако наконец он приехал, размягченный и без извинений. До рассвета мы
обсуждали, как действовать дальше. К этому времени девушка спала,
свернувшись в клубок, на кровати у стены, а комната была пропитана дымом
от сигар и засыпана пустыми бутылками от пива - Янссен уничтожил все, что
я привез из Мексики в холодильнике лодки. Это меня не беспокоило. В
отношении пива Карл был бездонной бочкой, чего нельзя было сказать обо мне.
  - Еще что-нибудь тебе надо знать? - спросил я, когда мы наконец закончили
и направились к двери.
  - Смеешься? Конечно, есть еще миллион вещей, которые мне надо знать.
Только ты не можешь мне сказать. - Он скорчил гримасу, взглянул на
размочаленный огрызок своей последней сигары и раздавил его в пепельнице,
стоявшей на маленьком столике около двери. - Но я запомнил имена, оба
списка и дату. И то, что все должно носить благопристойный и случайный
характер. Эрик, ты заметил кое-что в этих списках?
  Я бросил через плечо якобы многозначительный взгляд на спящую девушку и
произнес:
  - Не загораживай проход и дай мне выйти вдохнуть свежего воздуха. - Я
прошел мимо него и вышел из комнаты в теплый свет нового дня. Когда он,
закрыв за собой дверь, присоединился ко мне, я сказал: - Мне, как,
впрочем, и тебе, платят за то, что мы замечаем в списках разные интересные
вещи. Но это отнюдь не означает, что мы можем говорить о замеченном перед
Томом, Диком, Гарри или Мартой. Надеюсь, ты понимаешь, что я хочу сказать.
  - Она крепко спит. Как бы то ни было, я полагал, что она его дочь. - Карл
внимательно посмотрел на меня. - Может быть, мне в конце концов следовало
бы узнать еще что-нибудь.
  Я бросил на него взгляд: высокий мужчина, здоровый, в джинсах и яркой
спортивной рубахе, из разреза которой выглядывала довольно волосатая
грудь. Так получается, что мужчины тоже стали увлекаться демонстрациями
груди, - я думаю, идет стирание граней между полами. Он был на пару дюймов
ниже меня, но значительно крепче. На длинном лице с квадратным подбородком
в раннем утреннем свете была заметна довольно густая щетина. Волосы были
желтого цвета, вьющиеся, а глаза такие ярко-синие, что было почти больно в
них смотреть.
  - Благонадежность по наследству не передается. - Я небрежно повел плечами.
- Даже Мак это вполне сознает. Он передал, что вся числовая информация,
полученная через девушку, должна на всякий случай браться с поправочным
коэффициентом минус два. Код - двойное отрицание. Уловил?
  Голубые глаза пристально смотрели на меня:
  - Уловил. Выбросить два. Лорна знает? Естественно, я бы не сказал ему о
той части операции, за которую отвечал кто-то другой. Но я знал слишком
много сложных дел, провалившихся из-за того, что какой-нибудь грядущий
лидер, помешанный на безопасности, не доверял своим подчиненным фактов,
которые позднее оказались жизненно важными. Однажды я убил женщину, потому
что никто не доверял мне настолько, чтобы сказать, что она на нашей
стороне, хотя я спрашивал. Как выяснилось позднее, она была двойным
агентом, но в то время самочувствие мое оставляло желать лучшего.
  Как бы то ни было, мне казалось, что в этих особых обстоятельствах любой,
кто участвует в этом важном задании, имеет право почти на все факты,
которыми я располагал.
  - Лорна знает, - ответил я и продолжал, слегка привирая, - дело не в том,
что Мак не доверяет своей дочери или я ей не доверяю. Причина в том, что
она не прошла проверку, и мы не можем рисковать. А что касается твоих
подозрений относительно списков имен, выскажи мне свои соображения, а я
скажу, совпадают ли они с моими.
  Карл кивнул.
  - В моей связке пять пар имен. Пять городов. Нью-Орлеан, где я должен был
быть. Чикаго. Бангор, Мэйн. Ноксвил, Теннесси. Майами. Все это восточнее
Миссисипи. Интересно, правда?
  - Мне тоже так показалось. Ни одного имени из Бостона, Нью-Йорка,
Филадельфии или Балтимора, где вроде бы все должно сосредоточиваться.
  - И ни единого имени из Вашингтона, где активность должна бить ключом. Что
ж, я полагаю, если бы нас это касалось, то нам бы сообщили. У Мака есть
одно хорошее качество: он обычно знает, что делает. По меньшей мере, я
стараюсь придерживаться этой мысли. Однако лучше я поеду...
  - Сначала два вопроса, - я жестом остановил его. - Удовлетвори мое
любопытство. Я дал тебе Раллингтона. Почему ты его не взял?
  Его глаза пронзили меня холодным синим пламенем.
  - Ты прекрасно знаешь, почему я не сделал этого, - ты отдал мне его без
сознания, и надо было ждать несколько часов, прежде чем он пришел бы в
себя. Я хочу, чтобы любые свиньи, которых я убиваю, знали это. И ты на это
рассчитывал - не притворяйся, что нет. Следующий вопрос.
  - Почему именно провод? Он коротко усмехнулся, показав большие белые
ровные зубы.
  - Черт возьми, приятель, мне нравится огнестрельное оружие. И я не хочу
унижать его стрельбой по гнусным мусорам. - Его усмешка исчезла так же
внезапно, как и появилась.