ружба. Исключено, что я снова  захочу  дружбы  столь
сомнительного качества.
   - Тем не менее не думаете же вы, что отец мог рискнуть нанести дочери
еще больший, чем раньше, ущерб в ее взаимоотношениях с обществом?
   - Сознательно - нет. И все же ему всегда было по душе играть ва-банк.
Он был готов пойти на любой  риск  ради  своей  публичной  реабилитации.
Однако Диксон был человек упрямый. И если  бы  мой  отец  предъявил  ему
ультиматум, я не знаю, что бы случилось. Если отец и  убил  Диксона,  то
уверена, что это произошло в порядке самозащиты, но поклясться,  что  он
его не убивал, я не могу.
   - Похоже на то, - резюмировал Морейн, - что мы ничего  не  выигрываем
от разговора на эту тему. Постарайтесь выбросить эту  мысль  из  головы.
Пойду сниму деньги и...
   Он замер, услышав выкрики уличных продавцов газет: "УБИТ ПОЛИТИЧЕСКИЙ
ДЕЯТЕЛЬ! ЧИТАЙТЕ ОБ ЭТОМ ПРЕСТУПЛЕНИИ!"
   Натали поднесла руку к горлу и затаила дыхание.
   - Сохраняйте спокойствие и  хладнокровие,  -  посоветовал  Морейн.  -
Полиция не замедлит явиться за вами. Помните, что вы не должны  отвечать
ни  на  какие  вопросы.  Заявляйте  им,   что   без   моего   разрешения
отказываетесь давать какие-либо сведения о  моем  бизнесе  и  что  вчера
вечером покинули  офис  по  служебным  делам.  И  больше  ничего  им  не
говорите. Это было бы бесполезно.
   Она отодвинула кресло, снова подошла к нему и положила руки на плечи.
   -  Обещайте  мне,  что  будете  осторожны,  -  с  мольбой  в   голосе
потребовала она. - Не подвергайте себя опасности  ради  моего  отца  или
меня.
   На его лице промелькнула улыбка. Он дружески похлопал ее по спине.
   - Не забывайте, что я сам по уши погряз в этом деле. Ну да  ладно.  Я
пошел.
   Едва за ним закрылась дверь, как раздался телефонный звонок.
 
*** 
 
   Морейн прямиком направился  в  банк.  Он  ничего  не  стал  объяснять
выразившему свое недоумение служащему. Да, он снимает всю сумму. Нет,  у
него не имеется претензий к банку. Нет, он не знает,  откроет  ли  снова
здесь счет. Нет, он не желает говорить  с  управляющим,  так  как  очень
спешит.
   Он получил свои четыре тысячи долларов банкнотами по пятьдесят и сто,
положил их в карман, вышел из банка, нашел телефон-автомат и позвонил  в
кабинет Фила Дункана.
   Когда ответила его секретарша, Морейн сказал:
   - Мистера Дункана, пожалуйста.
   - Кто его просит?
   - Сэм Морейн.
   Секретарша не удержалась от удивленного возгласа и тут  же  соединила
его с окружным прокурором.
   - Мне нужно встретиться с тобой, Фил, - заявил Морейн.
   - Ты где?
   - В кабине телефона-автомата.
   - Мне уже надоело названивать в твой офис. Ты читал газеты?
   - Нет.
   - Убит Питер Диксон.
   - Бог ты мой! - воскликнул Морейн. - Когда и как это произошло, Фил?
   - Все подробно изложено в газетах, - с расстановкой произнес  Дункан.
- Мне хотелось бы поговорить с тобой по этому делу, Сэм.
   - Послушай, Фил. Я тоже нуждаюсь во встрече с тобой,  но  она  должна
состояться в таком месте, где нас никто бы не перебивал.
   - Почему бы тебе не подъехать сюда? - предложил прокурор.
   - Нет, я против. Только не в кабинете. Где сейчас Барни?
   - В доме Диксона,  готовит  донесение  об  обстоятельствах  убийства.
Подойдет с минуты на минуту.
   - Я предлагаю тебе следующий вариант,  Фил.  Никому  не  говори,  что
идешь на встречу со мной. Выходи из  прокуратуры  и  иди  до  ближайшего
угла. Через пять минут я буду на месте. Поговорим в моей машине.
   - Подходит, - согласился Дункан. - Значит, на перекрестке через  пять
минут.
   - Отлично, - подтвердил Сэм Морейн и повесил трубку.
   Он повел машину, соблюдая крайнюю  осторожность.  Не  хватало  только
нарушить правила уличного движения и опоздать. Он чувствовал себя  бодро
и был в превосходив ном настроении. Турецкие бани, бритва парикмахера  и
массаж развеяли остатки бурной ночи.
   Он остановился в оговоренном месте. К нему подсел Фил Дункан.
   - Почему ты не захотел встретиться у меня в кабинете? -  спросил  он,
едва очутившись в машине.
   - Причин много, - уклонился Морейн. - Лучше поговорим здесь.
   - Мне надо задать тебе ряд вопросов, Сэм. Ты  знал,  что  Пит  Диксон
убит? Известно ли тебе что-либо, имеющее отношение к этому делу?
   - Я знаю об убийстве с твоих слов по телефону. Газеты еще не читал.
   - Это не ответ, - запротестовал  Дункан.  -  Сегодня  рано  утром  ты
заверил меня, что твоя поездка в район Шестой авеню -  Мэплхерста  никак
не была связана со смертью Энн  Хартвелл,  и  я  взял  на  себя  большую
ответственность, дав тебе возможность уйти. А сейчас, после  обнаружения
этого нового преступления, Барни Морден разругался со  мной  вдрызг.  Он
считает, что мне следовало основательно допросить тебя этой ночью.
   - Разве Барни не твой подчиненный? - невинно  осведомился  Морейн.  -
Если он не согласен с принимаемыми тобой решениями, то почему ты его  не
уволишь?
   - Формально, - пояснил Дункан, - он действительно мой подчиненный. Но
не забывай, что на носу выборы. При нынешней структуре власти у меня нет
никаких шансов остаться окружным прокурором без поддержки  политического
босса. Сейчас на моей стороне Карл Торн, но я опасаюсь, что он  выступит
против меня, если я уволю Барни, а он будет не согласен с этим.  Он  уже
дал понять, что потеряет интерес к моей кандидатуре, если я буду идти не
в ногу.
   - Что он понимает под этим "идти не в ногу"?
   - Я думаю, что Торн имел в виду ту протекцию, что  я  оказал  тебе  и
твоей секретарше. - Он сделал паузу и продолжил:
   - А теперь, когда я лояльно выложил на стол свои карты, думается, что
пора и тебе сделать то же самое. Я прекрасно  знаю,  что  ты  никого  не
убивал. Я твой друг и уверен, что ты на это не способен. Тем не менее  я
убежден, что ты кого-то выгораживаешь.
   - Кого же?
   - А вот этого я пока не знаю, - признался прокурор. -  Но  не  думай,
что мне не удастся выяснить это рано или поздно.
   - После того как ты излил мне душу, - подхватил Морейн, - настал  мой
черед взять слово. Однажды в Кооперативе экономических  учреждений  были
нарушены законы.  Ответственные  за  это  лица  заслуживали  тюрьмы,  но
процесс над ними так и не состоялся. Сможешь ли ты ответить почему?
   - Это как раз  один  из  тех  вопросов,  которые  мои  противники  не
преминут поднять в ходе избирательной кампании, - ответил  Дункан.  -  И
тем не менее было очень трудно привлечь  тех  людей  к  ответственности.
Общественное мнение их осудило, но с  юридической  точки  зрения  трудно
доказать, что их действия должны квалифицироваться как  преступления,  а
не как просто служебный проступок. Как бы то ни было, все  материалы  по
этому делу исчезли, и на нем пришлось поставить крест.
   - А что ты скажешь, Фил, - бил в точку Морейн, - если я тебе  докажу,
что эти люди не только допустили отступления от закона, но и обогатились
за счет значительной части фондов Кооператива и именно они заплатили  за
то,  чтобы  вся  разоблачающая  их  махинации  документация  пропала  из
прокуратуры? Что ты на это ответишь, а?
   Прокурор, прищурившись, вглядывался в своего друга:
   - Я бы сказал, что моя карьера будет сломана в тот  день,  когда  это
станет достоянием гласности.
   - А если я добавлю, что твой  псевдодруг  Карл  Торн  отхватил  более
пятидесяти  тысяч  долларов  на  контракте  с   дорожными   работами   в
Вест-Энде?
   - Я не поверю этому.
   - А если я тебе докажу? Как  и  то,  что  в  твою  контору  поступили
деньги, предназначенные для того, чтобы прикрыть эти делишки?
   - Да ты с ума сошел!
   - Нет, я в полном рассудке!
   - Что ты подразумеваешь под этим "поступили в мою контору"?
   - Я имею в виду то, что в прокуратуре есть работники, которым  платят
за то, чтобы они не давали в обиду преступников и мошенников. И эти люди
оказывают влияние на линию твоего поведения. С твоим  чистосердечием  ты
помогаешь их проделкам. Из-за своей доверчивости ты следуешь их советам.
В итоге получается, что ты тоже в этом участвуешь.
   - Не верю, - прошептал Дункан. - Ты все это  выдумал,  чтобы  отвлечь
мое внимание, Сэм.
   - К сожалению, это правда, - напирал Морейн. - И рано или поздно тебе
придется столкнуться с ней лицом к лицу. Я не собираюсь говорить с тобой
о Диксоне, Фил. Эта встреча была мне  нужна  для  того,  чтобы  обсудить
вопрос о тебе самом. Я твой друг и хочу помочь тебе выбраться  из  этого
осиного гнезда. Если ты так  быстро  готов  подозревать  даже  меня,  то
почему же столь скептически относишься к утверждению о вероломстве твоих
сотрудников? Я даю тебе честное слово, что тебя предали, Фил.
   Дункан тяжело вздохнул:
   - Я не могу в это поверить, Сэм.  Морейн  дружески  потрепал  его  за
колено.
   - Теперь, когда я раскрыл тебе глаза на то, что происходит  на  самом
деле, хочу, чтобы ты мне доверял. Полагаю, я смогу решить  эту  проблему
таким образом, что ты с честью выйдешь из этой передряги.
   - Это невозможно! - тихо произнес Дункан. - Созывается Большое жюри.
   - А при чем здесь Большое жюри? - с недоумением спросил Морейн.
   - Очень даже при  чем,  -  ответил  Дункан.  -  Члены  Большого  жюри
являются политическими противниками той партии, которая сегодня занимает
главенствующие позиции в городе и в графстве. Конечно, было политической
ошибкой наделять этот орган контрольными функциями, но такое  случилось,
и никто не знает каким образом. Утверждают, что в руки  членов  Большого
жюри попал "политический динамит" и оно собирается специально для  того,
чтобы рассмотреть эти документы и начать кампанию в пользу реформистской
партии, которая могла бы обуздать коррупцию.
   Морейн понимающе кивнул.
   - Кажется, я знаю, откуда появился  этот  "политический  динамит",  -
прошептал он.
   - Откуда?
   - Этого я пока сказать тебе не могу. Большое  жюри  выступает  против
тебя лично?
   - Драйвер, возглавляющий Большое жюри, поддерживает Джона  Феарфилда,
заклятого врага Карла Торна.
   - Если  ты  отойдешь  от  Торна  и  его  партии,  будет  ли  Феарфилд
препятствовать твоему избранию?
   - То, что сделал бы Феарфилд, интереса не  представляет.  Но  если  я
порву с Торном, то более чем очевидно, что меня не изберут.
   Морейн, доехав на машине до парка, посмотрел на часы:
   - Нам еще много  о  чем  надо  поговорить  друг  с  другом,  Фил.  Но
поскольку ты, видимо, интересуешься, что там настрочил Барни Морден,  то
почему бы тебе не позвонить на работу?
   Дункан согласился, вышел из машины и  неспешно  дошел  до  телефонной
будки. Минут через десять он вернулся.
   - Сэм, - пристально  глядя  в  глаза  Морейну,  спросил  прокурор,  -
способен ли ты мне солгать?
   - Никоим образом, - твердо ответил Морейн. -  Я  могу  уклониться  от
ответа, поставить какие-то условия, но солгать - нет.
   - Тогда ответь, где ты был этой ночью, покинув свой офис?
   - У меня была встреча.
   - С женщиной?
   - Не с Энн Хартвелл, если ты думаешь об этом.
   - Нет, не то. Я задаю сам себе вопрос, не была ли  это  Натали  Раис.
Куда ты ее послал?
   - По моим делам. - Куда?
   Морейн усмехнулся:
   - Боже мой! Вы  что,  уже  не  в  состоянии,  обнаружив  какое-нибудь
убийство, тут же не навесить его на меня или мою секретаршу?
   - Не до шуток, Сэм, - взмолился Дункан. - Дело серьезное.
   - Во сколько убили Диксона?
   - Около десяти сорока вечера.
   - Разве ты не помнишь, что в этот час я находился вместе  с  тобой  в
своем кабинете?
   - Да, это так, но где в это время была твоя секретарша?
   - А ты у нее спроси, - посоветовал Морейн. - Если я тебе скажу, ты же
мне не поверишь. Кстати, каким  образом  столь  точно  установили  время
убийства?
   - По свече.
   - По свече? - удивился Морейн.
   Фил Дункан недоверчиво посмотрел на него:
   - Именно по ней. Минувшей ночью  было  очень  ветрено.  К  пяти  утра
стихло, но до того напор ветра был настолько  силен,  что  даже  повалил
дерево у дома Диксона. Оно упало на линию  электропередач,  дом  остался
без света, и жильцы были  вынуждены  прибегнуть  к  свечам.  К  счастью,
установить, когда это произошло, несложно, поскольку  остановились  двое
электрических часов. В доме был  запас  свечей  на  подобный  случай,  и
дворецкий менее чем через три минуты после аварии зажег их. Когда Диксон
был убит, то при падении выбил выходившее на север окно.  Ворвавшийся  в
комнату ветер почти мгновенно погасил свечу. Поскольку это была довольно
массивная свеча, то легко установить время ее сгорания.
   - Толковое объяснение, - одобрил Морейн.
   - Мы также выяснили, что Энн Хартвелл была  убита  напротив  бокового
входа в дом, - сообщил прокурор.
   Морейн сделал вид, что удивлен этим.
   - В момент гибели на Энн Хартвелл была коричневая шляпка. Но  на  том
месте, где был найден ее труп, шляпки не  оказалось.  Видимо,  в  момент
убийства она от удара отлетела под куст.  Шляпка  вся  была  в  кровавых
пятнах, а следы на  земле  показывают,  что  смерть  произошла  напротив
боковой входной двери.
   Морейн продолжал изображать крайнюю заинтересованность.
   - Согласно показаниям дворецкого, у Диксона была назначена встреча  с
какой-то женщиной на десять часов вечера, но она не явилась. Диксон  дал
ему указание открыть боковую дверь, а затем  идти  спать.  Мы  доставили
дворецкого в морг. Он внимательно осмотрел труп Энн Хартвелл  и  заявил,
что никогда раньше ее не видел и что встреча могла быть назначена как  с
ней, так и с другой женщиной. Дворецкий настаивает, что он ее не  знает.
Тот факт,  что  Диксон  распорядился  открыть  для  нее  боковой,  а  не
центральный вход, который обслуживает дворецкий,  пожалуй,  подтверждает
его заявление.
   - Ты уверен, что он говорит  правду?  -  спросил,  полузакрыв  глаза,
Морейн.
   - У меня нет уверенности, что в этом деле кто-то не врет, - с горечью
ответил Дункан, - но мы приняли в отношении дворецкого все необходимые в
таких случаях предосторожности: предъявили ему тело, покрытое простыней,
отвлекли его разговором и в какой-то момент...
   - Можешь не описывать процедуру, - сухо заметил Морейн. - Ее  техника
мне очень хорошо знакома.
   - Ты думаешь, он лжет? - поинтересовался Дункан.
   - Кто его знает...
   - Ситуация выглядит следующим образом, - подытожил Дункан. -  Вначале
ты заинтересовался похищением. Тогда Диксона ты не знал и никогда его не
видел. Политика тебя не  интересовала,  и  твое  внимание  было  целиком
сосредоточено на Энн Хартвелл и на  случившемся  с  ней.  Доказано,  что
вечером, когда произошли оба убийства,  ты  был  на  перекрестке  Шестой
авеню с Мэплхерстом. Твоя изначальная цель, видимо,  Хартвелл,  но  если
между ней и Диксоном имеется какая-то связь, то я недалек от мысли,  что
ты побывал в его доме.
   - Так ты намекаешь, что я его убил? - недоуменно произнес Морейн.
   - Никто не в состоянии обвинить тебя в  этом,  -  пояснил  Дункан,  -
поскольку преступление было совершено около десяти сорока вечера, а ты в
это время находился вместе со мной в своем  кабинете.  Но  мне,  однако,
неизвестно, где была твоя секретарша.
   - Но ведь ты не знаешь также, где в тот  момент  пребывали  и  многие
другие лица, - напомнил с улыбкой Морейн. - Если не ошибаюсь, ты  вместе
с Барни Морденом разыскивал тогда Дорис Бендер,  Томаса  Уикса,  Ричарда
Хартвелла и уж не знаю кого еще.
   - Случайно доктор Хартвелл оказался вне подозрений, - заметил Дункан.
- Он напал на тебя почти что в ту же минуту, когда  было  совершено  это
преступление, то есть около десяти сорока семи.
   - Откуда ты знаешь, что Диксона убили именно в  это  мгновение?  Надо
же: десять часов сорок семь минут! Потрясающая точность!
   -  Определить  это  труда  не  составило.  Никто  в  доме  не  слышал
выстрелов, а ведь их было два из револьвера  38-го  калибра.  Это  можно
объяснить лишь тем, что их  перекрыл  шум  проходившего  рядом  с  домом
поезда. По расписанию такой поезд проследовал там в десять  сорок  семь.
Видимо, именно тогда и был убит Диксон.
   - Превосходно, - согласился Морейн. - А где в  этот  час  была  Дорис
Бендер?
   - Пока еще не знаем.
   - А Уикс?
   - У него хорошее алиби. Примерно в это время он имел дело с полицией.
С виду он был очень обеспокоен тем фактом, что вся публика  из  квартиры
Дорис Бендер разбежалась.
   - Вы по-прежнему предполагаете, что Энн Хартвелл выбросили с  поезда,
проходившего в десять сорок семь?
   - Это остается как версия, хотя лично я сомневаюсь. Почти не вызывает
сомнений, что и ее, и  Диксона  лишил  жизни  один  и  тот  же  человек.
Преступник встретил Энн Хартвелл у дома Диксона и убил ее, затем вошел в
особняк и прикончил Диксона.
   Морейн задумался, насупившись.
   - Ты абсолютно уверен, что Диксон действительно  был  убит  в  десять
сорок семь, Фил?
   - Никаких сомнений. Проведенные  нами  следственные  эксперименты  со
сгоранием свечи дают разброс примерно в пятнадцать  минут.  Проверки  со
стрельбой уверенно подтверждают, что только грохот  проносившегося  мимо
резиденции  поезда  мог  помешать  обслуживающему   персоналу   услышать
выстрелы. А теперь все же ответь  мне:  где  находилась  Натали  Раис  в
десять часов сорок семь минут, когда мимо дома Диксона проходил поезд?
   - Фил, - негодующе воскликнул Морейн,  -  не  может  быть,  чтобы  ты
намекал на причастность к этому убийству Натали Раис?!
   Дункан шумно втянул в себя воздух:
   - Этот номер не пройдет, Сэм. Я слишком часто играл с тобой в  покер,
чтобы не распознать твои приемы. Этот трюк не нов: ты всегда начинаешь с
того, что заставляешь противника занять оборону. Когда у  тебя  скверные
карты на руках, а ты все равно стремишься выиграть, то набрасываешься  с
первой пришедшей тебе в голову критикой в адрес прокуратуры. Я  лезу  из
кожи вон, чтобы доказать ее  необоснованность,  а  когда  возвращаюсь  к
проблемам, интересующим  меня,  ты  уже  непонятно  как  оказываешься  в
выигрыше.
   Морейн ухмыльнулся:
   - Мораль при этом такова: хочешь совершить  преступление,  не  садись
играть в покер с окружным прокурором.
   - Мораль в том, что ты все еще не ответил на мой вопрос,  -  возразил
Фил Дункан.
   - Позволь все же сначала спросить тебя вот о чем: где была  в  момент
прохождения поезда Дорис Бендер?
   - Неизвестно. Меня интересует местонахождение Натали Раис.
   - А где был доктор Хартвелл?
   - Знакомился с кулаком Барни Мордена.
   - Ну, это происходило не в десять сорок семь.
   - Ты прав, минуты три-четыре спустя. Но чтобы за это время  добраться
от Мэплхерста до твоего кабинета, надо лететь на крыльях.
   - А где обретался Томми Уикс, дружок Дорис Бендер?
   - Я могу точно описать, что делал вчера вечером Уикс. В восемь  часов
он заявился к дому  Дорис  Бендер.  Никто  на  его  звонки  не  отвечал.
Обеспокоенный этим, он позвонил Барни Мордену, заявив, что опасается, не
произошла ли там какая-нибудь трагедия, поскольку дом словно вымер, хотя
Дорис Бендер назначила ему встречу.
   - Не кажется ли тебе это странным? - полюбопытствовал Морейн.
   - Что конкретно?
   - Неужели это естественно, что мужчина, любовница которого не явилась
на свидание, сразу звонит в кабинет окружного прокурора?
   - Нет, поскольку здесь несколько иная ситуация. Уикс  обосновал  свое
беспокойство в связи с исчезновением обеих женщин тем,  что  за  ними  с
револьвером в руках охотился доктор Хартвелл.
   - Так было и на самом деле?
   - Не сомневайся. Барни это проверял.
   - А не беседовал ли доктор Хартвелл с Карлом Торном?
   - Да, разговор имел место. Он встречался с ним  в  доме  Бендер.  Энн
Хартвелл наотрез отказалась видеть  супруга,  и  Дорис  Бендер  упросила
Карла Торна поговорить с ним. Тот  беседовал  с  дантистом  в  дружеском
тоне, посоветовал ему вернуться к себе, успокоиться и  предложил  ему  в
качестве наилучшего варианта в этой ситуации  подать  на  развод,  чтобы
разом покончить со сценами, когда он выглядел глупейшим образом.
   - Думаю, мне