усь, если скажу, что одна из ваших дочерей
-- приемная?
     -- Совершенно верно, сэр! -- подтвердил майор, уже стоя на земле: -- но
какого  дьявола... каким образом вы  узнали  это?  Это  --  превосходит  мое
понимание...

     -- И мое. -- сказал я, когда трамвай двинулся дальше. Оправившись после
своей  явной ошибки, Шенрок  Джольнс уже вернул себе  свою обычную ясность и
наблюдательность, а вместе с тем и спокойствие. Когда мы вышли из вагона, он
пригласил  меня  в  кафе  обещая познакомить с  процессом  своего последнего
изумительного открытия.
     -- Во-первых, -- начал он, когда мы устроились в  кафе: -- я определил,
что этот джентльмен -- не нью-йоркец потому,  что он покраснел и  чувствовал
себя неловко и неспокойно под взглядами женщин, которые стояли около него,--
хоть он  и не встал и не уступил никому из них своего места. По внешности же
его я  легко определил, что  он  скорее  с Юга,  нежели с Запада. А  затем я
задался  вопросом:  почему он  не  уступил  места  какой-нибудь женщине в то
время,  как он довольно,  но  не  достаточно  сильно  ч\вствовал потребность
сделать это? Э от вопрос я очень скоро  разрешил. Я  обратил внимание на то,
что угол одного из его глаз значительно  пострадал, был красен и воспален, и
что, кроме того,  все его лицо было  утыкано маленькими точками, величиной с
конец  неочиненного карандашного графита. И, еще. на обоих его патентованных
кожаных башмаках было большое количество глубоких отпечатков, почти овальной
формы, но срезанных с одного конца.

     --  А теперь примите  во внимание следующее: в Нью-Йорке имеется только
один район,  в  котором  мужчина  может получить подобные  царапины,  раны и
отметины, и это место  --  весь тротуар Двадцать Третьей улицы и южная часть
Шестой  авеню. По  отпечаткам  французских  каблучков  на его  сапогах  и по
бесчисленным точкам  на его лице, оставленным  дамскими зонтиками, я  понял,
что  он  попал  в  этот  торговый центр  и  выдержал  баталию  с амазонскими
войсками.  А  так как у него  очень умное лицо,  то мне ясно  стало, что  по
собственному почину он никогда не отважился бы на подобную опасную прогулку,
а был вынужден к тому собственным дамским отрядом.
     --  Все это очень хорошо, -- сказал я: -- но объясните мне,  почему  вы
настаив ли на том, что у него имеются  дочери, и, к тому же еще, две дочери?
Почему бы одной жене не удалось взять его в тот самый торговый район?
     -- Нет,  тут  обязательно  были замешаны  дочери! --  спокойно возразил
Джольнс: --  если бы у него была только жена и его  возраста, он заставил бы
ее, чтобы  она  одна отправилась за покупками. Если бы  у него  была молодая
жена, то она сама предпочла бы отправиться одна. Вот и все!
     --  Ладно,  я  допускаю и  это! -- сказал  я. -- Но  теперь: почему две
дочери?  И  еще.  заклинаю  вас  всеми  пророками,  объясните  мне,  как  вы
догадались, что у  него одна  приемная дочь, когда он поправил вас и сказал,
что у него три дочери?
     -  Не  говорите "догадался"!  --  сказал мне Шенрок Джольнс  с оттенком
гордости в голосе:  -- в  нашем лексиконе не имеется  таких слов!  В петлице
майора  Эллисона  были  гвоздика и розовый  бутон на  фоне листа герани.  Ни
единая  женщина  не составит  комбинации  из  гвоздики  и розового бутона  в
петлице. Предлагаю вам, Уотсуп. закрыть на минуту  глаза  и дать  волю вашей
фантазии.  Не  можете  ли  вы  представить  себе   на  одно  мгновение,  как
очаровательно милая  Адель  укрепляет на лацкане гвоздику для того, чтобы ее
папочка был  поизящнее  на улице?  А  вот заговорила ревность в  ее сестрице
Эдит, и  она  спешит  вслед за  Аделью  вдеть в ту же  петлицу и с той целью
украшения розовый бутон, вы и это видите?
     --  А  потом,--  закричал  я,  чувствуя, как мной  начинает  овладевать
энтузиазм:-- потом, когда он заявил, что у него три дочери...?
     -- Я сразу увидел на заднем фоне девушку, которая не прибавила третьего
цветка, и я понял, что она должна быть...
     --  Приемной  дочерью!--перебил я  его:  --  вы поразительный  человек!
Скажите  мне еще, каким образом вы узнали, что они уезжают на Юг  сегодня же
ночью?

     И великий детектив ответил мне:
     -- Из его бокового кармана выпирало что-то довольно большое и овальное.
В поездах очень  трудно достать хороший  виски, а от  Нью-Йорка до  Ферфакса
довольно долго ехать!
     -- Я снова должен преклониться пред вами! --  сказал я.  --  Разъясните
мне еще одну вещь, и тогда  исчезнет последняя  тень сомнения. Каким образом
вы решили, что он -- из Виргинии?
     --  Вот в  чем я  согласен  с вами:  тут была очень  слабая примета! --
ответил Шенрок Джольнс.  --  Но ни  один опытный сыщик не мог бы не обратить
внимания на запах мяты в вагоне.