отное не хочу завести. Я мопед хочу
завести!
   У взрослых, которые присутствовали на встрече с
писателем, ответ этот вызвал смех. И сам писатель тоже
улыбнулся. Но подумал про себя, что же такое вырастет из
этого мальчишки? А Солдат-Юдин уже был к тому времени
довольно известным наблюдальщиком за людьми...
   Мало, что прогрессирует так стремительно, как всемирная
мопедная мысль. Одна конструкция сменяет другую, и все
совершенней, все стремительней на вид, все труднее
удержаться от их покупки! Только дороговизна и удерживала.
   Однако, доучившись до шестого класса, Юдин сообразил, что
не обязательно покупать новый мопед, можно и побегавший. А
такие продаются много дешевле. И вот он узнал у одного
мальчишки из класса, что в Москве есть некто, готовый
продать мопед за сорок рублей.
   Эта цифра так и запеклась у Юдина на душе, словно тавро
на крупе лошади... Сорок рублей. Он стал разрабатывать
разные планы. Да и не планы вовсе, а так, досужие мечты -
про работу в Скалбинском садоводстве, про невероятное
количество пустых бутылок, которое якобы можно было собрать
на стадионе в Лужниках, про... Но Юдин же был не такой
дурак и слишком хорошо понимал: сорок рублей с небес не
достанешь.
   Вдруг он услышал: Славка уговаривал Алену. А Юдин
последнее время любил подслеживать именно за ними Славка
звал Алену в Москву, повеселиться, тем более у него там
квартира пустая, можно поаморальничать и тому подобное. Но
Алена, сразу было понятно, плевала на него Наконец, это
стало понятно и Славке. Тогда он сказал про "сорокошник", и
Юдин вздрогнул.
   Назавтра, вставши рано утром, когда бабушка Соловьева еще
спала, а Славка уже спал, Солдат-Юдин подошел к распахнутому
окну Славкиной комнаты и стал внимательно ее осматривать -
метр за метром, вещь за вещью. Он еще будто бы сам не знал,
что ему предстоит сделать, не называл для себя это
определенным словом. Он только стоял и смотрел где "оно"
может лежать.
   К счастью... А может, как раз и к несчастью, потому, что
не было бы всей этой истории, и не сидеть бы ему сейчас в
"одиночной баньке" в общем, к счастью- несчастью, Юдину
стало как-то не по себе от этого мысленного ощупывания
Славкиных вещей. Два-три дня Юдин слонялся без дела, в том
смысле, что не добывал заветные "сорок дубов". И вообще как
будто бы впал в спячку - перестал следить за Славкой, за
Аленой, за Деминым, а принялся за фотографирование гнезда
неведомой птицы, живущей в кусте сирени. Он, между прочим,
и в отношении птиц был так же наблюдателен, как в отношении
людей. Из него, наверное, мог бы получиться великий
естествоиспытатель. Однако он гробил свой талант на всякую
чепуху.
   Именно с этой мыслью Солдат-Юдин и отправился однажды
поутру в лес И... вдруг увидел Ковалева Игоря Адольфовича
(по паспорту).
   Ковалев стал напротив ни в чем не повинной сосны и всадил
ей в грудь шесть пуль, а потом ушел. Солдат-Юдин выбрался
из своей засады и долго осматривал эту сосенку, а потом
бросился вслед за "тем мужиком", легко нагнал его, потому,
что Ковалев был - с похмелья.
   Действуя вдохновение, а это значит - коварно и дерзко,
Юдин проник на суверенную ковалевскую территорию и без
всяких сверхусилий подсмотрел, как тот сунул пистолет в ящик
комода, надел костюм и уехал. А Юдин пролез в маленькое
окошко, взял револьвер и благополучно исчез.
   Дальше мы знаем, как в руки Солдата-Юдина попали
вожделенные сорок рублей, и, собственно, в тот же день он
помчал за мопедом... Это была и не Москва еще и уже не
пригород. Здесь стояли белобетонные огромины, но рядом
оставались жить голубятни, сараюхи. Парень лет пятнадцати
открыл одну из таких сараюх, там стоял мопед... Юдин глазам
своим не поверил да неужели эта чудо-вещь могла стоить всего
сорок?
   - Шестьдесят - машина твоя! - Парень крутанул педаль,
мопед завелся идеально! Мотор работал тихо и аккуратно, что
говорило об его неизношенности и мощи. - Ну, что, берешь?
После обеда за ним другие придут!
   - Ты же говорил за сорок, мне Валерка Урин...
   - За сорок ушел. Долго ты собирался. Чего ж ты купец
такой? - Парень загнал мопед в сарай. - Я ему товар
показываю. В другой раз вообще не приходи! - Тут он вдруг
улыбнулся странной улыбкой. - Ладно. Подкопишь - приезжай.
Я всегда здесь. А нету меня - обожди!
   И ушел, оставив Юдина одного на разрытом пустыре, где всю
растительность снесли и угробили, а новой посадить не
догадались.
   Если б он был нормальным человеком он бы просто взял да
поехал домой. Нет тебе! С досады, с непонятной какой-то
злости на неизвестно кого. Солдат-Юдин потащился на ВДНХ -
просто так, чтобы успокоиться. И буквально оглянуться не
успел, как денежки стали таять и растворяться. Он чего-то
ел, чего-то покупал, врал какому- то парню, что его брат в
главной мафии у люберов, а потом пришлось его кормить
люля-кебабом и покупать сигареты. Короче, на Скалбе он
оказался вечером с бурчащим животом и с пятнадцатью рублями
сорока восемью копейками денег... Тупица несчастный!
   Делать нечего, он подумал, делать нечего. Надо снова
добывать пистоль. И на следующее утро опять стоял у окна
комнаты, в которой спал Славка... Метр за метром, вещь за
вещью...
   Прошлый раз, забравшись к тому человеку, Юдин ну хотя бы
в какой-то степени мог считать, что наказывает его - чтобы
деревья не калечил, гад такой! Теперь он просто должен был
стать жуликом.
   Был сыщик, стал жулик! Так говорил себе Солдат-Юдин. А
сам в это время сидел за сараем и ждал, когда бабушка
разбудит Славку и позовет его завтракать. Скуля и
чертыхаясь спросонья, тот пойдет к столу и при этом запрет
дверь в свою комнату, окно, однако, оставит открытым.
Потому, что Славка боялся только своей бабушки или матери с
отцом - Что они обнаружат револьвер и вообще тайный ход в
подземелье его новой кошмарной жизни.
   Когда Славка хрустнул ключом в замке, Солдат-Юдин
метнулся к окну, в два счета форсировал его. Пять мест было
намечено им, где мог лежать револьвер. За диваном когда он
глубоко засунул руку, Юдин нащупал тряпку. И сквозь нее тут
же почувствовал грозную тяжесть оружия.
   Не думая больше, сыщик он еще или уже простой ворюга,
Юдин забежал к себе в дом, быстро огляделся. Письменный
стол и рядом лежал казанской сиротой, даже скорее валялся,
пропылившийся за три месяца его школьный портфель. Туда
Юдин и сунул револьвер. Место, заметим, тоже не очень
надежное.
   И затем, не раздумывая, уверяя себя, что времени просто в
обрез, потому, что и тот мопедик может "уйти" он прямо
отправился к Свинцову. У него мысль была такая, у
Солдата-Юдина: получить со Свинцова пятьдесят пять. Плюс
оставшиеся пятнадцать - сумма готова. Да еще и кое-что
останется на шило, на мыло.
   У тургеневцев было заведено так прежде чем идти к
Свинцову. надо сначала переговорить с Крысой.
   Если бы все делалось по-людски, Солдат-Юдин не пошел бы
против порядка. Но ведь Крыса сразу начнет выпендриваться.
   - К шефу? Ну конечно! Сейчас тебя прямо и к шефу!
   Поэтому Солдат-Юдин решил плевать на их субординацию.
   Обычно Свинцов принимал в небольшом но симпатичном домике
на заднем дворе который назывался мастерской. Ты
обязательно заставал его в какой-нибудь значительной позе за
столом над ему одному ведомыми тайными бумагами или около
гантелей полупудовых, или он стоял перед зеркалом и целился
сам в себя тяжелым железным крюком с мушкой на конце - как
бы подобием пистолета. Такое упражнение якобы укрепляет
руку и тренирует глаз. Называется "Не спеши и прицелься" -
придумал какой-то там американский чемпион мира по стрельбе.
Якобы можно вообще никогда не стрелять, а потом взять боевое
оружие и сразу лупить без промаха!
   Но сегодня Солдат Юдин застал великого атамана врасплох
Свинцов сидел на полу над каким-то ящиком с железками руки у
него были черны от старого застывшего масла, такая же
чернота на носу. И одет был Свинцов не в обычные свои
вельветовые штаны с белой лампасиной, а в растянутые
"тренировки" с волдырями на коленях и обвислым задом.
   - Здорово, Свинец! - мужественно произнес Юдин.
   - Я тебе не Свинец а Виталий Иванович! - Свинцов
поднялся совершенно автоматически принимая одну из своих
значительных поз. Но тут же сообразил что попытки его
смехотворны - Ты, что? Не знаешь как являться надо? Пойди
доложись Крысе он тебе назначит время на послезавтра. Да не
забудь хорошо умыться я тебе буду морду бить!
   - Тебе пистоль нужен?
   Свинцов посмотрел на него каким-то странным за мученным
взглядом.
   - Сядь-ка на минутку Юдин! - Он просто всеми силами
хотел скрыть, как ему надо поговорить про пистоль. И чего
люди так рвутся к этим пистолям?
   Могу с него рублей двести получить Запросто! Да пошел бы
он. Не буду я хапошничать!
   - Если тебе пистоль нужен я могу достать.
   - Когда!
   - Хоть сегодня! - Он сделал паузу - За шестьдесят
рублей.
   А Свинцов не в силах был хотя бы немного поломаться,
сказать, что это слишком дорого, как реагируют теперь все
нормальные люди. Он только пристально смотрел на Юдина и не
мог промычать ни звука - так ему нужен был этот пистоль!
Наконец Свинцов собрался с духом.
   - Крысу мне сюда! С велосипедом!
   Но поскольку некому было выполнить его приказ он сам и
метнулся его выполнять. Затормозил у двери.
   - Ты здесь пока посиди, Валюх - и подмигнул очень так
по-дружески.
   Ликование Юдина враз окаменело превратившись в страх.
Если такой человек как Свинцов вдруг вспомнил его имя. Да
еще улыбается дружески. У Солдата-Юдина было минут пять на
размышление сбежать остаться? Неужели ему так мопед нужен?
Потом ведь придется матери объяснять откуда взял.
   Но сильнее мопедовой страсти в нем горел сыщицкий азарт
чего это вдруг Свинцов так засуетился? Опять ему сделалось
страшно опять он дернулся слинять. И сидел неподвижно глядя
в открытую дверь в которую ему надо было бы бежать скорей.
А он ждал когда же там наконец появится Свинцов., чтобы все
разузнать!
   Так последний шанс был упущен. В дверь энергично вошел
Свинцов за ним - Крыса.
   - Значит так орлы! Вот вам мое задание! - бодро и, как
всегда жестко сказал Свинцов. - Немедленно к нему домой. -
Он указал на Юдина. - Говорите, что у вас поход на
три-четыре дня. И пулей ко мне! - Дальше только Юдину. -
Ты мне нужен. Я тебя хочу задействовать в одной важной для
нас обоих операции. Дело очень престижное!
   - Чего?
   - Ну важное говорю дело! Обязательно захвати о чем
говорили. И удочки.
   - Удочки? - растерялся Юдин.
   - Удочки! Удочки! - усмехаясь подтвердил Свинцов. -
Это будет твои лучший поход в мире.
   Все странно перепуталось в душе Солдата-Юдина. Он не
верил Свинцову вдруг ни с того ни с сего "операция,
необходим..." И хотел верить. Хотел быть для Свинцова
важным человеком. Хотел медленно идти по школьному
коридору, о чем то с ним разговаривать. Он совершенно не
представлял о чем мог бы разговаривать со Свинцовым. Но
хотелось очень! Главное на глазах у изумленной толпы.
Свинцов чего то рассказывает, а Солдат-Юдин слушает и
кивает.
   Как это все называется в наши дни? Да очень просто это
называется - кстати как и в прошлые времена - отсутствием
принципиальности. И Алена этим же страдала. Всеми силами
она презирала маши-селезневскую компанию, а сама рвалась
туда. И совсем не для того, чтобы разоблачать их с позиции
наиболее передовой части нашей молодежи.
   Причем Юдин даже не очень и верил, что когда-нибудь
действительно пройдется по школьному коридору держа руку на
плече у Свинцова Виталия Ивановича. И чувствовал его именно
этим и покупают! А все же покупался зачем-то.
   Наверное много в нашем генном коде есть родственного с
генным кодом того кролика, который восторженно прыгает в
пасть к удаву. Нам бы этого Змея Горыныча по зубам а мы ему
"Здрасте! Спасибо вам большое! Конечно! Обязательно!"
   Свинцов ждал их в обычном своем шикарном обличье. Рядом
сиял его знаменитый мопед.
   - Так Юдин? Взял?.. Молоток!.. Удочки сюда - и
поставил их у двери мастерской. Опять подозрение царапнуло
Юдина.
   - Ты Крыса пока выведи машину - шлепнул мопед по кожаному
сиденью. - Да все обнюхай, обслушай! - повернулся к Юдину.
   - Пойдем! - Вошли в пустую мастерскую. - Давай
показывай! - Взял револьвер секунду рассматривал угадывая
все его тайные собачки и механизмы. Солдат-Юдин протянул
руку, что то там показать.
   - Да не лапай ты! - И быстро сам во всем разобрался
словно знал этот револьвер тысячу лет. Сунул его себе за
пояс.
   - Чего ты испугался-то? Со мной едешь!
   Они вышли на улицу Крыса держал под уздцы уже
раскочегаренный мопед - черный блестящий. Не оттого ли
Солдат-Юдин мечтал о мопеде? И не он один.
   - Приедешь туда же, - сказал Крысе Свинцов. - Инструкция
будет на столе. Все привет! - И Юдину - Падай на хвост.
   Юдин сел сзади и сразу почувствовал как легко мопед несет
их обоих - вниз к речке. И дальше - через мостик в горку.
И дальше - в лес по лесной дороге. И ведь почти такой ждал
Солдата-Юдина в том сарае на пустыре.
   - А ты деньги когда отдашь?
   - За ними едем! - крикнул Свинцов не оборачиваясь.
   Где они сейчас пробираются, Юдин не знал Эх, а не тот ли
это самый вариант про который говорится: "Несет меня лиса
за дальние леса..." Тропки действительно становились все
глуше. Конечно не совсем уж дикие, но такие редкохоженые.
А еще реже - езженые какой-то вроде тележный след тянулся,
но старый глухой. Земля под ним оплыла.
   А! Солдат-Юдин наконец понял куда они едут. Эта дорога
ведет на хутор заброшенный. Он как-то здесь оказался за
грибами с покойным дедом который между прочим и был
настоящий Юдин - единственный в их семье. А мама фамилию
сменила на отцову стала Сомова. Он ведь и сам тоже был
Сомов. А только по кличке Юдин - очень деда любил.
   Скоро мопед действительно выкатил на скошенный лужок
перед тремя домиками Свинцов открыл довольно тяжелую дверь -
это оказалась старая банька.
   - Иди сюда, Юдин, - и закрыл дверь.
   Стало довольно мрачно. Только из описанного несколько
страниц назад окна-бойницы шел некоторый свет.
   - Будешь здесь сидеть! - сказал Свинцов и голос его даже
не очень изменился не стал каким-то там особенно суровым или
особенно жестоким. - Начнешь орать велю бить по зубам.
Будешь сидеть тихо через три дня отпущу. Понял?
   Юдин ничего не мог понять. Он растерялся.
   - Будешь орать?
   Юдин молчал ничего не соображая.
   - Ну крикни разок. Да крикни-крикни не бойся.
   - А-а! - закричал Солдат-Юдин и в голосе его оказалось
страха значительно больше чем он ожидал
   Но Свинцов не дал ему поразмыслить над этим. Он быстро
выхватил из-за пояса пистоль и ткнул дулом Юдину прямо
поддых. Крик в Солдате-Юдине сразу прекратился он
почувствовал боль застрявшую где-то в желудке икоту
невозможность вздохнуть как будто в баньку накачали
безвоздушное пространство если только так можно выразиться.
   Солдат-Юдин согнулся, сел на лавку. А Свинцов стоял над
ним и ждал. Наконец Юдин вздохнул вернее всхлипнул. И
сразу слезы потекли у него из глаз.
   - Плачешь? - сказал Свинцов. - Правильно! Сейчас
будешь отвечать на мои вопросы не ответишь - заплачешь
сильнее. Первое. Где ты взял этот револьвер? Ты же
бандюга понял? Я же тебя здесь вообще имею право сгноить!
Ты знаешь, что положено за хранение оружия?! - И вдруг
рявкнул: - Где взял?!
   Отчего-то Солдат-Юдин не стал говорить про Славку, про
сорок рублей. Может быть ему стыдно было признаться, что он
своровал у своего же соседа. А может побоялся кары Свинцова
мол, почему сразу не понес мне, а сперва какому-то Славке?
   Солдат-Юдин закончил свое полуправдивое повествование и
наступила тишина.
   Свинцов стоял размышляя Юдин теперь был при нем - так
себе информация к размышлению. Казалось Свинцова
заинтересовал рассказ. Но как поступить он все же до конца
не знал.
   - Зачем ты его вообще воровал?
   Опять у Юдина готов был правдивый мопедный ответ. И
как-то так он еще верноподданнически намекнул, что вот мол
хочется гонять по дорогам как Виталий Иванович.
   - Ну, что ж молодец умный парень, - Свинцов прищурился.
- Это знаешь сколько стоит? - Он потряс пистолем около
юдинской физиономии. - Да ты когда из колонии выйдешь сразу
пойдешь на пенсию! - И вдруг совершенно изменил тон. - Что
же ты мне без патронов подсовываешь? Чего я им буду делать?
Гвозди заколачивать?
   Неожиданно Юдина осенило со страху.
   - Да сюда же от мелкашки небось подойдут. В школе у нас
в тире.
   Свинцов быстро отщелкнул собачку стал рассматривать
гнезда в барабане куда вставлялись патроны.
   - Подойдут они, не подойдут ты пиявка мне советы давать
не смей. Но в принципе мысль не слабая. - Он сунул пистоль
за пояс. - Все. Сиди здесь! Я же должен проверить эту
твою байку. Может ты все наврал может тебя сразу в милицию
с родителями?
   Потом Солдат-Юдин услышал как Свинцов задвинул тяжелую
щеколду походил еще повозился чего-то. Завел мопед и поехал
- звук отдалялся, сперва звонко, а потом глухо слышимый. А
потом пропал насовсем.
   И ничего теперь Солдат-Юдин не мог понять в своей глупой
жизни!

   Виталий Свинцов гнал мопед все время чувствуя как
скользкая дорога норовит убежать из-под колес. Но Свинцов
был слишком умелым водителем, чтобы допустить это:
"Существуют такие ситуации когда человек не имеет права даже
ногу сломать" - так сказал кто-то умный. И Свинцов это
запомнил.
   Ему вообще нравились жесткие выражения и нравились
поступки исключающие двойное толкование. Он любил приказы в
смысле отдавать конечно. В ситуациях когда приказы надо
выполнять ему практически быть не приходилось.
   Такой вот человек мчал сейчас по лесной дороге километрах
в пяти-шести от поселка Скалба. И невольно подумаешь ведь,
что-то же было вначале, кто-то ему все это вдолбил, прежде
чем его душа сама научилась вырабатывать жестокость.
   Виталий Петрович Истратов - может быть он? Мелькнул в
жизни Свинцова такой "тезка". Свинцов его не любил
вспоминать. А если вспоминал то почти всегда в одной и той
же мечте, как вместе с надежным коллективом он, Свинцов бьет
морду этому не очень сильному на вид человеку почти
человечку!
   В классе так четвертом, что-то заставило Свинцова пойти в
боксерскую секцию. На соседней со Скалбой подмосковной
станции была база ДСО "Урожаи". Туда и записался Свинцов.
Вернее всего, что он просто хотел уметь драться.
   И там тренером был Истратов Виталий Петрович всегда
немного заведенный веселый и злой человек явно среднего
роста. В секции он запрещал дружить: "У вас есть тренер и
есть противники, конкуренты, понятно, слово? Вот так и
действуйте... Спортивная злость! И рядом с ней -
спортивная зависть! Ничего-ничего не стесняйтесь
Привыкайте! Слово "противник" не должно исчезать у вас из
поля зрения!"
   Всех его заповедей Свинцов не запомнил.
   - Вы зачем пришли сюда? Учиться искусству ведения боя
или искусству объяснения в любви? Если вам нужны "Ромео и
Джульетта" тогда ступайте в драмкружок! Жестче! Короче
удар!
   Другие тренеры обычно запрещают и даже специально сто раз
скажут нельзя на улице демонстрировать свои умения. Виталий
Петрович не запрещал.
   Он говорил:
   - На ринге ты должен находиться в естественном состоянии
злобы и страха Ощущать себя в драке. Но когда ты его
отлупил его можно и обнять. Он же тебе больше не противник
понимаете?
   Свинцов всегда слушал его с одним и тем же
внимательнейшим выражением. Часто Виталий Петрович
останавливал взгляд на этом лице и усмехался. Он был
доволен. А в голове у Свинцова проносилась одна и та же
мысль "Чего же они мне врали-то раньше?!" Так он думал обо
всех людях которые до тренера объясняли ему, что такое
жизнь.
   Однажды после занятия Виталий Петрович остановил его.
   - Ты зарядку дома делаешь? И специальные упражнения?
Все, что я приказывал? - И вдруг крикнул: - Только не
врать!
   Свинцов... тогда еще лишь "начинающий Свинцов" поклялся,
что он...
   - Плохо, - сказал тренер, - тогда плохо. Ты старайся, а
то можешь вылететь! - Это после