еть на  заходящее  солнце.
Наполовину скрывшееся за горизонтом, оно было похоже на гигантский  птичий
глаз, медленно закрываемый голубым веком.
     - Как же произошло? - спросил я.
     - Дайте мне время подумать...
     - У вас и так было три недели. Говорите.
     - Это все из-за Бесс Виановской. Для этой чикагской  потаскушки  было
мало большого состояния и  роскошной  жизни.  Прошлой  весной  она  начала
встречаться с этим парнем из Хиллз, с отпрыском Синглентонов.  Думаю,  они
знакомы еще с войны, когда она жила здесь. Теперь она  стала  проводить  с
ним ночи. Я старалась скрыть это от Лео, но он все равно как-то узнал. Как
раз у него был светлый период. До двух последних недель это с ним  бывало.
В субботу вечером Бесс была в  горах  со  своим  напыщенным  дружком.  Лео
узнал, где она, я думаю, от Люси Чампион. В тот вечер Люси должна была  за
ним присматривать. Когда он решил удрать, она не смогла его удержать. Люси
вызвала такси и помчалась в горы предупредить любовников.
     Это слово в устах Уны прозвучало как непристойное.
     - А вы где были?
     - В городе. Когда я вернулась, Лео поджидал  меня  с  пистолетом.  Он
разобрал кровать, расковырял дверь и нашел в  моей  комнате  пистолет.  Он
заставил меня отвезти его к домику Синглентона,  угрожая  мне  пистолетом.
Синглентон вышел из двери, и Лео выстрелил, сидя за мной, как только отвел
от меня пистолет. Лишь вчетвером нам удалось его связать.
     - Вчетвером?
     - Да, я, Бесс и Люси. Люси уже была там. И Синглентон.
     - Вы же сказали, что Синглентон был подстрелен.
     - В то время он еще мог двигаться. Как только мы справились с Лео,  я
сразу же уехала. Мне нужно было отвезти его домой.
     - Значит, вам известно, что случилось с Синглентоном?
     - Нет. Они все трое куда-то пропали. Я наняла  Макса  Хэйса,  просила
его найти Синглентона, живого или мертвого. Он всю последнюю неделю следил
за домом Синглентонов. В четверг там появилась Люси -  думаю,  разнюхивала
насчет вознаграждения. Хэйс вернулся с ней в Белла-сити на том же автобусе
и узнал даже больше, чем мне сказал. В пятницу вечером он позвонил ко  мне
и сказал, что потерял следы Люси в  Белла-сити.  Я  поняла,  что  он  меня
надувает, потому что он бросил намек насчет выстрела. А  сам  он  наверное
намеревался получить деньги за свое молчание, а потом присоединить к этому
вознаграждение за Синглентона.
     - И вы убили его, наказав за алчность?
     - Подумайте получше.
     - Вам было что терять. А Люси и Хэйс хотели вам в этом помочь.
     - Мне по-прежнему есть что терять. Разве я стала бы преподносить  вам
все это на серебряной тарелочке, если бы не выложилась до конца.
     - Кто еще имел причины их убить?
     -  Бесс,  -  хрипло  ответила  Уна.  -  Люси  встречалась  с  Бесс  в
Белла-сити. Я знаю это из разговора с ней. Макс Хэйс следил за ней. Откуда
мне знать, что Бесс сделала с Синглентоном? Может, он умер у нее на руках,
и она сделалась соучастницей? Бесс не могла допустить,  чтобы  этим  делом
занялась полиция. Она ведь зарегистрирована там уже десять лет назад.
     Я встал, шагнул к ней и остановился.
     - Вы напомнили Бесс об этом, там в домике  Синглентона,  после  того,
как  ваш  брат  выстрелил  в  него?  Поэтому  она  скрылась   и   спрятала
Синглентона?
     - Думайте, как хотите.
     - Вы напугали ее и вынудили бежать, так ведь? Конечно,  только  из-за
сестринской преданности, чтобы защитить своего братца и его доходы.
     Уна вся подобралась.
     - А какие же еще у меня могли быть причины?
     - Кое-что я уже разузнал, - ответил я. - И вспомнил про один  случай,
происшедший в Лос-Анжелесе лет пятнадцать назад. Это произошло с мужчиной,
его  женой  и  сыном.  Сын  был  монголоидным  идиотом,  и  этот   человек
возненавидел свою жену за то, что она  подарила  ему  такого  сына.  Когда
мальчику было лет десять-двенадцать, отец купил  пистолет,  отвез  сына  в
безлюдное место и научил стрелять. У парня хватило мозгов, чтобы  нажимать
на спуск. Однажды ночью отец вручил ему пистолет и велел застрелить  мать.
Та спала в постели. Мальчик с удовольствием разнес ей голову. Против  него
дела не возбудили,  но  возбудили  против  отца,  хотя  тот  физически  не
совершал убийства. Он был признан виновным в  убийстве  первой  степени  и
отравлен цианидом.
     - Очень плохо для него.
     - Очень плохо  для  всех,  кто  пытается  совершать  убийство  чужими
руками. Если кто-то подстрекает психически больного человека на  убийство,
значит, этот кто-то виновен. Вы знали об этом, когда везли Лео  в  горы  к
домику Синглентона, когда давали ему в руки оружие?
     Уна бросила на меня полный ненависти взгляд. Левая сторона  ее  лица,
та, на которой я заметил бьющуюся жилку, была  искажена,  словно  душевное
напряжение физически давило на лицо, изменяя его форму. Свет из окна падал
на него подобно отблескам огня из открытой дверцы горящей печи.
     - Вам ни за что не пришить мне это! -  воскликнула  она.  -  Вы  даже
тела-то не нашли. Вы знаете не больше меня, где запрятан золотой мальчик.
     Однако конец ее утверждения превратился в вопрос.
     Похоже, что этот вопрос впился ей в мозг как острый нож,  и  я  ушел,
оставив его там.



                                    28

     Свет  едва  брезжил  за  оградой  палладианской  виллы,   как   разум
престарелой вдовы. Зеленые деревья и лужайки погрузились в зеленую темень.
Я остановил машину и позвонил в  старомодный  звонок,  висевший  слева  от
выхода.
     Дверь открыла толстая женщина в переднике. Она  предусмотрительно  не
выпускала из рук белую дверную ручку.
     - Что вам угодно?
     - Мисс Трин дома?
     - Думаю, что она занята. Что ей передать? Кто ее спрашивает?
     - Мистер Арчер.
     Женщина позволила мне войти в холл. Я хотел было сесть на  кривоногий
элегантный стульчик, но, перехватив брошенный ею  неодобрительный  взгляд,
остался стоять. Китайский джентльмен с  большими  мочками  ушей  продолжал
свое нескончаемое путешествие на стенах. Он был  изображен  семь  раз,  на
каждой стадии своего путешествия  в  горы  к  месту  поклонения.  С  одной
картины он смотрел прямо на меня, и мне стало  казаться,  что  мочки  моих
ушей сделались тоже такими же.
     В конце холла появилась Сильвия - бледная, с отсутствующим  взглядом,
в черном костюме, похожим на униформу.
     - Как самочувствие миссис Синглентон?
     - Боюсь, не очень хорошее. Сегодняшний день  совсем  ее  доконал.  Из
Белла-сити звонил полицейский. Он сказал, что нашли машину  Чарльза,  а  в
ней его тело. Они хотели, чтобы она  произвела  формальное  опознание.  Не
успела  она  подготовиться  к  поездке,  как   раздался   другой   звонок.
Установили, что это был кто-то другой, какой-то детектив. Я так рада,  что
это не вы.
     - Я тоже. Это был Макс Хэйс.
     - Да, я знаю. Вам не известно, почему его  убили?  Почему  он  был  в
одежде Чарльза?
     - Кому-то понадобилось инсценировать гибель  Чарльза  от  несчастного
случая. Тело настолько обгорело, что опознать его было очень трудно.
     Глаза девушки округлились от ужаса.
     - В мире происходят такие ужасные вещи! Почему?
     - Ужасные вещи происходят в  умах  людей.  А  эту  историю  объяснить
легче, чем другую. Если  бы  Чарльз  умер  сегодня  утром  от  несчастного
случая, он не мог бы умереть две недели назад от пущенной в него пули.
     - Вы хотите сказать, что он умер две  недели  назад?  Нет,  нет,  это
невозможно.
     Она просто отмахивалась от неприятного факта.
     - Чарльз вполне мог умереть, Сильвия. Я знаю, что в него стреляли,  и
думаю, что он от этого умер.
     - Кто мог стрелять в Чарльза?
     - Он был  связан  с  женщиной  по  имени  Бесс.  У  нее  были  другие
любовники. Один из них застал ее с Чарльзом в его  студии  и  выстрелил  в
него, на нее есть досье в полиции, и она постаралась  сделать  так,  чтобы
все  осталось  в  тайне.  Она  отвезла  Чарльза  к  своему  мужу  врачу  в
Белла-сити. Очевидно, Чарльз умер. С тех пор его никто не видел.
     - Она видела, - прошептала Сильвия.
     - Кто?
     - Эта женщина, Бесс. Она недавно звонила сюда. Я уверена, что это  та
самая женщина.
     - Вы с ней говорили?
     - Да. Она настаивала на разговоре с миссис Синглентон,  но  это  было
невозможно. Женщина не назвала своего имени, да это было  и  не  нужно.  Я
поняла из разговора с ней, что она... любовница Чарльза.
     - Что она сказала?
     - Что может дать нам нужные сведения.
     - Стоимостью в пять тысяч долларов?
     - Да. Она утверждала, что знает, где находится Чарльз.
     - Вы договорились о встрече?
     - Я пригласила ее приехать сюда, но она не захотела. Она сказала, что
позвонит еще раз сегодня в семь вечера и назначит место встречи. Мы должны
приготовить для нее  деньги  в  старых  банкнотах.  К  счастью,  у  миссис
Синглентон есть такая сумма наличными. Она держала ее наготове с тех  пор,
как поместила объявление о вознаграждении.
     - Значит, миссис Синглентон хочет с этим покончить?
     - Да, я посоветовала ей это сделать. Но, может быть, я не права.  Мне
не с кем было посоветоваться. Да и женщина  предупредила  меня  ничего  не
говорить ни полиции, ни детективам миссис Синглентон, ни ее  адвокатам.  В
противном случае, сказала она, сделка не состоится.
     - Но, однако, я не попадаю под названные ею категории...
     - Если бы вы только помогли мне, мистер Арчер! Я совсем не умею вести
подобные... дела. Я даже не знаю, какие нужно потребовать доказательства.
     - А какие доказательства предлагала она?
     - Она не говорила о них  подробно,  а  у  меня  не  хватило  духа  ее
расспросить. Все это застало меня врасплох. Я не посмела даже спросить ее,
жив ли Чарльз или умер.
     Она помедлила, потом в порыве внезапной решимости сказала:
     - Конечно, я хотела ее спросить, но мне стало  как-то  страшно,  и  я
отложила этот вопрос на конец разговора. А потом телефонистка попросила ее
отпустить еще монету, и женщина положила трубку.
     - Разговор был междугородный?
     - У меня создалось впечатление, что она звонила из Лос-Анжелеса.
     - Сколько телефонистка просила ее опустить?
     - Пятьдесят центов.
     - Возможно, что из Лос-Анжелеса. Бесс себя не назвала?
     - Нет, но она называла его Чарли. А так его называют немногие.  И  он
знала мое имя.
     Сильвия поджала губы.
     - Когда я это поняла, у меня как-то все опустилось. Дело  не  в  том,
что она назвала меня по имени. Она снисходила до меня, будто все  обо  мне
знала... знала, как я отношусь к Чарльзу.
     - Вы бы чувствовали себя увереннее, если бы все о ней знали.
     - А вы знаете?
     - Всего никто не знает. За свои двадцать пять лет она  успела  многое
накрутить.
     - Неужели ей только двадцать пять? Я думала, что она  гораздо  старше
Чарльза.
     - Бесс быстро повзрослела. Вышла замуж когда ей не было и двадцати за
мужчину вдвое старше ее. Во время войны он привез ее сюда. С Чарльзом  она
встретилась здесь в 1943 году.
     - Так давно? - сказала она с тоской. Она теряла Чарльза  окончательно
и бесповоротно. - Значит, задолго до того, как я с ним познакомилась.
     - Уилдинг видел ее с Чарльзом в 1943 году.
     - Он мне не сказал.
     - Не хотел вас огорчать. С тех пор она металась по стране, то  сидела
в тюрьме, то выходила...
     - Вы говорили, что у нее был муж. Что же с ним?
     - Она  разбила  ему  сердце  много  лет  назад.  При  нужде  она  его
использовала, когда у нее не было ничего лучше.
     - Я не... я не понимаю... как мог Чарли связаться с такой женщиной?
     - У этой особы прекрасная внешность.  И  она  очень  удобно  устроена
замужем за человеком, который не желает развода.
     - Но Чарли такой идеалист!  У  него  такие  высокие  требования.  Для
Чарльза ничего не было достаточно хорошо.
     - Возможно, что он не смог удовлетворить свои требования.  Я  не  был
знаком с Чарльзом, но кажется понимаю его порок: он  всю  жизнь  стремился
ухватиться за что-то реальное, но это ему не удавалось.
     Не знаю, зародилась ли моя искренность из контакта с девушкой или  из
зависти к мертвому.
     - И эта пуля, попавшая ему в  кишки,  возможно  была  самой  реальной
вещью, какая ему досталась.
     В ее ореховых глазах возникла тревога, но они  остались  прозрачными,
как вода в озере.
     - Вы не должны так говорить о нем!
     - О мертвых ничего, кроме хорошего?
     - Вы не знаете, мертв он или нет.
     Она прижала руки к груди.
     - Я чувствую, что он жив, так мне говорит сердце.
     - Сегодня я беседовал  со  свидетелем,  который  видел,  как  в  него
стреляли.
     - Тогда откуда у вас  такая  уверенность?  Мой  свидетель  утверждает
обратное, что он жив.
     - Не обманывайте себя, - сказал я не особенно уверенно.
     - Вы не хотите оставить мне надежду. Наверно вам  хочется,  чтобы  он
был мертв.
     Я дотронулся до ее руки, все еще лежавшей на груди.
     - Мне еще не приходилось видеть более доброй девушки, и  я  не  хочу,
чтобы вы теряли эту доброту ради парня,  который  всегда  думал  только  о
себе.
     - Он не был таким!
     Она просто излучала гнев.
     - Он был прекрасным!
     - Простите, - сказал я, - я  устал.  Мне  не  следовало  бы  пытаться
осмысливать жизнь других людей. Это никогда ничего не давало.
     Я сел на кривоногий стул и позволил своим мыслям окунуться в черноту.
     Прикосновение ее руки к моему плечу заставило меня  выпрямиться.  Она
смотрела на меня с улыбкой мудрой невинности.
     - Не жалейте меня и не сердитесь. Я сама была не очень милой.
     "Милая" было ее вторым именем, но я оставил это знание  при  себе.  Я
взглянул на часы.
     - Уже почти семь. Что вы собираетесь ей сказать?
     - Все,  что  вы  решите  нужным.  Разве  вы  не  сами  будете  с  ней
разговаривать?
     - Она знает мой голос. Говорить будете вы. Скажете, что деньги у вас.
Вы  купите  у  нее  информацию,  подтвержденную  фактами.   Если   она   в
Лос-Анджелесе или где-то поблизости,  договоритесь  с  ней  о  встрече  на
десять вечера или попозже, если она будет настаивать. Пусть она приедет  в
Западный Голливуд и остановится перед домом 8411 на бульваре  Сансет.  Там
вы с ней и встретитесь.
     - Я?
     - Мы оба.
     Я записал адрес на листке из записной книжки и протянул ей.
     - На ее недовольство не обращайте внимания, не  разрешайте  ей  самой
выбрать место встречи.
     - Почему?
     - Вы не хотите действовать вместе со мной? Не знаю, насколько  опасна
Бесс, но друзья у нее опасные.
     Девушка прочла написанный мною адрес.
     - А что находится в этом месте?
     - Моя контора. Это вполне подходящее место для встречи, и у меня есть
скрытые микрофоны. Вы наверное не знакомы со стенографией?
     - Нет. Но я могу сделать заметки.
     - Как у вас с памятью? Повторите мои инструкции.
     Она уверенно проделала это и, словно ребенок, вспомнивший,  как  надо
себя вести, проговорила:
     - Пройдемте в библиотеку, мистер Арчер. Позвольте мне предложить  вам
чаю в ожидании звонка. Или, может быть, вы хотите что-нибудь выпить?
     Я сказал, что чай меня вполне устроит. Телефон позвонил прежде, чем я
успел его распробовать. Звонила миссис Бесс из Лос-Анжелеса.



                                    29

     В половине десятого мы были в моей голливудской конторе. Я позвонил в
службу информации и узнал, что мистер Элиас Мак-Братни  из  Биверли  Хиллз
дважды звонил в субботу  и  будет  снова  звонить  в  понедельник.  Джеймс
Спиноза-младший из  "Спиноза  Бич  Гард"  просил  меня  как  можно  скорее
позвонить ему. Леди, отказавшаяся назвать свое имя, пыталась связаться  со
мной четыре раза между восьмью и половиной одиннадцатого.  Я  поблагодарил
телефонистку и сказал, что впредь до особых распоряжений буду отвечать  на
звонки сам.
     Я включил в приемной настольную лампу.  Кабинет  был  тускло  освещен
белым прямоугольником света,  падающего  из  приемной  через  застекленную
поляризационным стеклом дверь. Изменчивый свет с бульвара очерчивал силуэт
стоящей у окна девушки.
     - Посмотрите как все холмы усыпаны огнями, -  сказала  Сильвия.  -  Я
никогда не видела этого города ночью. Это так ново и так возвышенно.
     - Во всяком случае, ново.
     Я стоял рядом с ней и наблюдал, как движутся по дороге машины. В этой
полутьме я очень ясно чувствовал близость Сильвии и бег времени. Огни  фар
внезапно  появлялись  из  темноты  и  столь  же  внезапно,  как   искусные
ныряльщики, погружались в нее.
     - Когда-нибудь придется изменить все это  и,  так  сказать,  подвести
подо все фундаменты.
     - Мне здесь и так нравится, -  возразила  она.  -  Вся  Новая  Англия
состоит из одних фундаментов, и больше там  нет  ничего.  Кому  нужны  эти
фундаменты?
     - Вам, например.
     Девушка повернулась и задела меня плечом, и это  было  как  дружеское
прикосновение самой темноты.
     - Да, он мне нужен. У вас, Арчер, ведь есть фундамент, не правда ли?
     - Не совсем. У меня есть круг  деловых  обязанностей,  и  я  верчусь,
чтобы не дать ему разомкнуться.
     - Это лучше фундамента. И мне  думается,  что  вы  вообще  ничего  не
боитесь.
     - Я и не боюсь.
     Я издал циничный смешок, перешедший в искренний смех. Сильвия его  не
поддержала.
     На письменном столе резко зазвонил телефон. Я взял трубку.
     - Хелло.
     Ответа не последовало, лишь слабое электрическое бормотание,  обычный
разговор проводов.  Потом  послышался  щелчок.  Трубку  повесили,  я  тоже
положил свою.
     - Никто не ответил.
     - Может, это та женщина, Бесс?
     Лицо Сильвии в слабом свете  из  окна  казалось  белым  и  невероятно
большеглазым.
     - Я в этом сомневаюсь. Она не знает моего адреса.
     - Вы думаете, она придет?
     - Да, ей нужны деньги, чтобы удрать.
     Я похлопал по своему карману с толстым пакетом.
     - Удрать, - повторила Сильвия, словно туристка, старающаяся запомнить
незнакомое слово. - Какую ужасную жизнь она, должно быть,  вела  и  сейчас
ведет! О, я надеюсь, что она придет.
     - Разве это так важно?
     - Так или иначе, я должна знать правду о Чарльзе. И я хочу ее видеть,
- добавила она чуть слышно.
     - Это вы сможете.
     Я указал на поляризационное стекло в двери и на наушники, соединенные
с микрофоном в приемной.
     - Вы останетесь здесь и постараетесь кое-что записать. Я задержу ее в
приемной. Думаю, что никаких осложнений не возникнет.
     - Я не боюсь. Я очень долго боялась, но это вдруг прошло.
     Без   восьми   десять   голубой   "шевроле"   медленно   проехал   по
противоположной стороне улицы в направлении к Лос-Анжелесу.  Лицо  сидящей
за рулем женщины попало в свет фар встречной машины.
     - Это Бесс. Оставайтесь здесь и стойте спокойно. Отойдите от окна.
     - Хорошо.
     Я закрыл за собой дверь и бегом спустился на улицу. Без  двух  десять
"шевроле" вернулся и затормозил напротив двери,  за  которой  я  стоял.  Я
спустился по трем ступенькам на тротуар, открыл дверцу машины и  прижал  к
боку женщины свою пушку. Она попыталась отпустить тормоза и дать газ, но я
выдернул ключ  зажигания.  Тогда  она  хотела  вцепиться  мне  в  лицо.  Я
перехватил ее руки.
     - Вылезайте, Бесс.
     - Будь я проклята!
     Она сделала долгий глубокий вдох.
     - И нужно же было мне с вами встречаться. Ну, что вам теперь надо?
     - Того же, что и раньше. А потом, ведь вы сами  собирались  поболтать
со мной.
     - Кто говорил, что я собиралась?
     - А пять кусков?
     - Так у вас есть для меня деньги?
     - Если вы их заработаете.
     - И я смогу спокойно уехать?
     - Если вас только не подведет память и если за вами не гонятся  парни
из отдела по борьбе с контрабандой спиртного.
     Она так впилась взглядом в мои глаза, будто в них было  спрятано  все
ее будущее.
     - Покажите деньги.
     - Наверху, в моей конторе.
     - Так ч