еребряный пенни?
   Из-за штанины  появилась  пара  настороженных  глаз.  Найджел  извлек  из
кармана шиллинг и повертел его в руках.
   - Гляди-ка, что я нашел, - проворковал он, притворно улыбаясь.
   Хриплый фальцет изрек:
   - Дай...
   - Ого, - оживился Аллейн, - чудесно. Продолжайте в том же духе.
   - Ты хочешь заполучить этот красивый серебряный пенни? - спросил  Найджел
и присел перед девочкой на корточки. Шиллинг оказался совсем  близко  от  ее
лица.
   Сисси неожиданно попыталась цапнуть монету, но Найджел оказался проворнее
и тут же убрал руку.
   - Это не пени... это шилин, - насмешливо протянула Сисси.
   - Да, конечно, ты права, - согласился Найджел. - Теперь послушай меня.  Я
дам тебе его, если ты расскажешь этому джентльмену, - он показал глазами  на
Аллейна, - что ты вчера видела в парке.
   Ответом была тишина.
   - О! - внезапно воскликнул инспектор. - Глядите, я тоже нашел  серебряный
шиллинг. Надо же!
   Стимсон заметно оживился.
   - Иди сюда, ну! - позвал он дочь. - Расскажи, ну! Расскажи джентльменам о
той леди, что плакала в роще. Они дадут тебе пару  монет.  Пару  монет  тебе
дадут, говорю! - Он начал терять терпение.
   Сисси показалась из-за укрытия и стала рядом с отцом, переминаясь с  ноги
на ногу и сосредоточенно ковыряя в носу.
   - Эта леди была большая? - спросил Аллейн.
   - Не-а, - отозвалась Сисси.
   - Она была маленькая? - предположил Найджел.
   - Не-а.
   - Ну хорошо, предположим, - инспектор задумался, как бы проверяя себя,  -
что она была одна. Она была одна?
   - Я видела тетю, - сказала Сисси.
   - Очень хорошо. Прекрасно. И что, эта тетя  была  одна?  Совсем  одна?  -
почти запел Аллейн. - Совсем одна!
   Сисси уставилась на него.
   - Она гуляла сама с собой? - спросил Найджел, стараясь  подстроиться  под
речь ребенка.
   - Не-а, - ответила Сисси.
   - С тетей кто-то был?
   - Да-а.
   - Другая тетя? - предположил Найджел.
   - Не-а. Тети с тетями в рощу не ходят. Стимсон хрипло засмеялся.
   - Ну разве это не сокровище, сэр? - спросил он.
   - Продолжаем, - твердо произнес Аллейн. - Продолжаем. Тетя была с  дядей?
Найджел повторил вопрос.
   - Да-а, - уступила Сисси.
   - Что за дядя? - начал Аллейн.
   Сисси снова сделала попытку цапнуть у Найджела шиллинг,  издав  при  этом
хриплый вопль.
   - Этот дядя был большой? - спросил Найджел, делая шаг назад.
   - Дай мне шилин, - захныкала Сисси. - Дай! Дай шилин!
   - Нет, - сказал Найджел. - Пока - не будешь хорошей девочкой.
   Сисси пронзительно взвизгнула и убежала вперед по дорожке.  Остановившись
поодаль, она заплакала.
   - Сорвалось, - с сожалением констатировал Стимсон.
   - Кто это здесь обижает нашу хорошую девочку? - Из-за поворота  появилась
Анджела. Через мгновение она присела  перед  Сисси.  и  взяла  ее  на  руки.
Девочка доверчиво обняла ее за шею и зарыла свое маленькое личико в блузке.
   - Поговори с этими гадкими жентяменами, - всхлипнула Сисси, - и забери  у
них шилин.
   - Деточка моя, - запричитала  Анджела.  -  Зачем  вы  ее  дразните?  -  с
осуждением произнесла она, глядя на Найджела с Аллейном.
   - Мы вовсе и не собирались ее дразнить, - удрученно пробормотал  Найджел.
- Верно, Стимсон?
   - Конечно, нет, сэр, - согласился Стимсон. -  Тут  вот  что  было,  мисс:
Сисси видела вчера леди с джентльменом  в  роще,  и  леди  плакала,  а  этот
джентльмен хочет знать, как там все было. А Сис уперлась.
   - Ничего удивительного, - сказала Анджела. - Дайте мне  монеты,  которыми
вы искушали несчастного ребенка.
   Аллейн с Найджелом послушно вручили ей свои шиллинги.
   - Вот видишь, деточка, - проворковала Анджела, - мы ничего им не  скажем.
Это будет наш с тобой секрет. Ты тихонько  шепнешь  мне  на  ушко,  что  эти
смешные взрослые дяди и тети делали в парке. А вы, Стимсон, не ждите. Идите.
Я приведу ее вам.
   - Очень хорошо, мисс, - сказал Стимсон и удалился.
   Сисси что-то, захлебываясь, зашептала на ухо Анджеле.
   - Леди в красивой красной шляпке, - громко прошептала Анджела.  -  Бедная
леди! Наверное, этот плохой джентльмен ее бил? Это был большой джентльмен?
   Аллейн не отрывался от блокнота. Сисси прилипла к уху Анджелы.
   - Это был смешной джентльмен, - сообщила  Анджела.  -  А  почему  он  был
смешной? Ах, просто смешной. Вот как. Ты видела и другую леди. Да? И что она
делала? Просто гуляла. Ну вот и все. Очень мило мы с тобой посекретничали. А
теперь пойдем домой.
   - А я тоже знаю секрет, - воскликнул инспектор Аллейн.
   Сисси, которая теперь стояла рядом с Анджелой, повернула к  нему  влажные
глаза. Инспектор внезапно присел перед ней и  неожиданно  состроил  потешную
гримасу, высоко подняв свою изящную черную бровь, чуть  ли  не  до  середины
лба.
   Сисси хихикнула. Бровь вернулась на место.
   - Еще, - потребовала Сисси.
   - Она не может снова подняться. Ей нужно, чтобы ты прошептала мне на  ухо
еще что-нибудь о джентльмене из рощи, - сказал Аллейн.
   Сисси пересекла  дорожку  и  положила  свою  пухлую,  испачканную  землей
ладошку на лицо инспектора. Он слегка уклонился  и  замотал  головой.  Сисси
зашептала. Бровь доползла вверх.
   - Видишь? Видишь, как она действует? - оживился  инспектор  Аллейн.  -  А
если мы сейчас пойдем с тобой в ту рощу, то вообще никто не знает,  что  моя
бровь начнет вытворять.
   Сисси через плечо посмотрела на Анджелу.
   - Мы пойдем в рощу, - коротко бросила она.
   Аллейн взял ребенка на руки.
   - Разрешите удалиться, мисс Норт? - вежливо осведомился он.
   - Я разрешаю вам, инспектор Аллейн. Удаляйтесь, -  с  шутливой  важностью
произнесла Анджела.
   Свободной рукой инспектор отдал гвардейский салют  и  с  Сисси  на  руках
двинулся по дорожке, а она ласково обняла его ручонками за шею.
   - Поразительно, - восхитился Найджел.
   - Ничего особенного, - возразила Анджела. -  Просто  ребенок  соображает,
что к чему.
   - В бадминтон поиграем? - спросил Найджел.
   - Вне всякого сомнения, - отозвалась мисс Норт.
   После свидания с мисс  Стимсон  инспектор  Аллейн  вернулся  озабоченным.
Первым делом он перелистал свои заметки, сделанные накануне, и нашел то, что
ему было нужно про красную шляпку. Потом вызвал Этель и  осведомился,  можно
ли поговорить с мисс Грант. Выяснилось, что у нее сейчас доктор Янг.
   - Я подожду доктора в холле, - сказал Аллейн и присел на диван.
   Долго ему коротать время в одиночестве не пришлось -  с  прогулки  явился
Уайлд. Он слегка смутился, как и  все  во  Франтоке,  когда  сталкивались  с
инспектором,  но  потом,  осмелев,  решил  справиться,  не  ждет  ли  Аллейн
кого-нибудь здесь.
   - Я ожидаю доктора Янга, - ответил  Аллейн,  -  и  еще  мне  хотелось  бы
повидать сэра Хюберта. Мистер Уайлд, вы, случайно, не знаете, где бы он  мог
сейчас быть?
   Археолог характерным жестом испортил себе прическу.
   - Он был там. - Уайлд указал на дверь кабинета.
   - В кабинете?
   - Да.
   - В самом деле? Значит, я с ним разминулся. А когда он туда вошел?
   - Вскоре после того, как...  увезли  Чарльза.  Сэр  Хюберт,  наверное,  и
сейчас там. Если хотите, я пойду узнаю.
   - Я был бы вам очень признателен.
   Уайлд открыл дверь кабинета и заглянул. Очевидно, Хендсли был там, потому
что Уайлд зашел внутрь, и Аллейн услышал, как они разговаривают. Через  пару
минут Уайлд вернулся.  Инспектору  показалось,  что  он  чем-то  чрезвычайно
обескуражен.
   - Он сейчас выйдет, - сказал Уайлд и, кивнув инспектору, пошел наверх.
   На пороге кабинета появился Хендсли с листом почтовой бумаги в руке.
   - Это вы, инспектор? - сказал он. - А мне  тут  понадобилось  просмотреть
кое-какие бумаги. - Он помедлил и, болезненно поморщившись, добавил:
   - Я просто физически не мог войти в кабинет,  пока  там  находилось  тело
мистера Ренкина.
   - Я вас прекрасно понимаю, - заверил его Аллейн.
   - Вот это, - продолжил Хендсли, показывая листок,  -  и  есть  тот  самый
документ, о котором я упоминал сегодня утром.  Завещание  Ренкина,  согласно
которому владение кинжалом переходит ко  мне.  Вы,  кажется,  говорили,  что
хотите взглянуть на него.
   - Вы очень облегчили мне задачу, сэр Хюберт, - сказал Аллейн.  -  Я  как,
раз собирался просить вас об этом.
   Он взял листок и с безразличным видом пробежал глазами.
   - Я сомневаюсь, - произнес Хендсли, глядя на входную дверь, -  чтобы  это
завещание имело законную силу. Ведь все это  делалось  в  шутку.  А  вы  как
считаете?
   - Конечно, исчерпывающий ответ  может  дать  только  адвокат,  -  ответил
Аллейн, - но мне представляется, что документ в полном порядке. Ничего, если
некоторое время он побудет у меня?
   - Конечно. А вообще я хотел бы иметь, его у себя. Сохранить на память,  -
он сделал паузу, а потом быстро добавил:
   - Это последнее, что написано его рукой.
   - Разумеется, - невозмутимо отреагировал Аллейн.
   Сверху спускался доктор Янг.
   - Доктор Янг, могу я нанести визит вашей пациентке? - спросил Аллейн.
   Доктор показал, что  все  премудрости  викторианских  книг  по  уходу  за
больными ему хорошо известны.  Он  выглядел  именно  так,  как  там  и  было
рекомендовано выглядеть  настоящему  врачу  -  смесь  степенной  важности  с
мрачной озабоченностью.
   - Состояние ее не из лучших, - задумчиво проговорил он. - А так ли уж это
необходимо?
   - В противном случае я не стал бы вас  тревожить,  -  дружелюбно  ответил
Аллейн. - Это много времени не займет, и к тому же я знаю, как себя вести  с
больными.
   - У нее очень  взвинчены  нервы.  Я  бы  предпочел,  чтобы  ее  никто  не
беспокоил, хотя бы некоторое время, но... разумеется...
   - Разумеется, мистер Аллейн должен поговорить с ней, - вмешался  Хендсли.
- Доктор Янг, у нас сейчас нет времени на пустопорожние разговоры.
   - Но, сэр Хюберт...
   - Абсолютно ничего страшного, -  решительно  прервал  его  Хендсли.  -  Я
хорошо знаю Розамунду. Это молодая женщина со многими  комплексами.  Правда,
нервы свои совершенно распустила. Чем скорее инспектор закончит  здесь  свои
дела, тем лучше для всех нас.
   - Я желал бы только, чтобы каждый в этом  доме  думал  точно  так  же,  -
заметил Аллейн. - Это займет десять минут, доктор Янг.
   Он начал подниматься наверх, не дожидаясь ответа доктора.
   На стук в дверь Розамунда Грант  отозвалась  своим,  как  обычно  сильным
глубоким голосом. Он вошел и  обнаружил  ее  лежащей  в  постели,  с  ужасно
бледным лицом, почти белым, и совершенно бескровными губами. Однако  увидев,
кто пожаловал в гости, в лице она  не  изменилась  и  пригласила  инспектора
сесть.
   - Благодарю вас, - сказал Аллейн. Он придвинул небольшое кресло и  уселся
между кроватью и окном.
   - Мне весьма  грустно  видеть  вас  лежащей  в  постели,  мисс  Грант,  -
торжественно начал  он,  -  и  еще  грустнее  от  мысли,  что  вынужден  вас
беспокоить. Я часто задаю себе один и тот  же  вопрос:  какая  из  профессий
доставляет больше неудобств людям, детектива или журналиста?
   - Ну, по  этому  поводу  вам  следует  обменяться  мнениями  с  Найджелом
Батгейтом. А впрочем, - устало добавила она, -  он  не  пытается  выпытывать
что-то у нас. Полагаю, даже самый пронырливый  журналист  не  станет  делать
материал  на  смерти  своего  кузена,  особенно  если  унаследовал  все  его
состояние.
   - Мистер Батгейт просто один из гостей этого дома. И кстати, он абсолютно
вне подозрений, - сказал Аллейн.
   - Да, да, конечно, - резко бросила она. -  Ну,  а  список  подозреваемых,
конечно, возглавляю я. Не так ли, инспектор Аллейн?
   Инспектор с непроницаемым видом глядел перед собой. Ну  как  узнать,  что
там творится в голове у этой бледной грубоватой женщины?  Как  проникнуть  в
закоулки ее сознания?
   - Я считаю... - произнес он наконец, - я считаю, что тот путь, который вы
избрали сегодня утром, пытаясь ввести меня в заблуждение, ведет в тупик. Вам
кто-то дал дурной  совет.  Такие  вещи  производят  неприятное  впечатление.
Гораздо лучше будет, если вы расскажете мне, куда вы  ходили  вчера  вечером
после ванной. В свою комнату вы сразу  не  пошли.  Флоранс  видела,  как  вы
возвращались откуда-то по коридору. Мисс Грант, где вы были?
   - А вам не приходит в голову, что... что моему  поведению  утром  имеется
весьма естественное и очевидное объяснение.  Есть  вещи,  о  которых  нельзя
рассказывать и неприлично спрашивать. Тем более при всех.
   - Что-то не верится, мисс Грант, - жестко произнес Аллейн. - Вы не из тех
викторианских девиц, которых шокируют подобного  рода  объяснения.  Так  что
скажите, где вы были, мисс Грант? Заставить  говорить  я  вас,  конечно,  не
могу, но искренне советую - расскажите.
   Тишина.
   - Ну, тогда скажите, с кем вы прогуливались в парке? На вас была  красная
шляпка, и вы тогда еще сильно плакали?
   - Я не могу вам сказать, - взорвалась Розамунда, - понимаете, не мо-гу!
   - Как вам угодно, - Аллейн вдруг потерял интерес к этой  теме.  -  Прежде
чем уйти, я хотел бы прояснить несколько фактов. Они касаются  вас.  Первое:
как давно вы знакомы с мистером Ренкиным?
   - Шесть лет.
   - О, довольно давнее знакомство. Наверное, вы были еще  совсем  девочкой,
когда познакомились с ним.
   - Я училась тогда в Ньюнхеме. Чарльз почти на двадцать лет старше меня.
   - В Ньюнхеме? Вот как? С вами могла учиться моя кузина, Кристина Аллейн.
   Прежде чем ответить, Розамунда помедлила несколько секунд.
   - Да, - произнесла она наконец, - я ее припоминаю.
   - Она теперь химик-исследователь.  Живет  в  Найтсбридже.  Ладно,  я  вас
оставляю. Если я задержусь здесь еще хоть на минуту,  доктор  Янг  сдерет  с
меня кожу, живьем.
   Он поднялся с кресла, возвысившись над постелью.
   - Мой вам совет, мисс Грант: подумайте хорошенько. Я зайду к вам  завтра.
Мне очень хотелось бы услышать от вас, где  вы  были  непосредственно  перед
тем, как убили мистера Ренкина.
   Аллейн подошел к двери и открыл ее.
   - Подумайте хорошенько, - повторил он и вышел.
   В холле второго этажа стояли Марджори Уайлд с супругом.
   - Ну, как она? - быстро спросила миссис Уайлд. - Я хочу  зайти  проведать
ее.
   - Боюсь вас разочаровать, но это невозможно. У доктора Янга очень строгие
предписания, - весело ответил Аллейн.
   - Ну чего же ты, Марджори, - сказал Уайлд. -  Я  же  тебе  говорил.  Поди
лучше поговори с доктором Янгом. Я уверен, Розамунда никого не хочет видеть.
   - Но вы же у нее были, - обратилась миссис Уайлд к Аллейну. -  А  это,  я
думаю, гораздо хуже, чем обычный визит.
   - Марджори, дорогая! - воскликнул Уайлд.
   - Да что вы, ведь все кругом  обожают  полицейских,  -  беспечно  заметил
Аллейн. - Увидев меня, она пришла в неописуемый восторг.
   - Марджори! - послышался с лестницы голос Анджелы.
   - Иду! - крикнула миссис Уайлд. - Я иду! Она развернулась и быстро  пошла
к лестнице.
   - Извините ее, - удрученно произнес Уайлд. - Она сейчас  просто  сама  не
своя. И еще вбила себе в голову, что должна повидать мисс Грант.
   И вообще для женщины подобная трагедия - жуткое испытание.
   - Да, несомненно, - согласился Аллейн. - Вы идете вниз, мистер Уайлд?
   Уайлд посмотрел на закрытую дверь.
   - Конечно, - ответил он, и они вместе направились вниз.
   Основную работу во Франтоке Аллейн к этому времени уже закончил, но  дела
еще оставались. Он  направил  свои  стопы  в  полицейский  участок  в  Малом
Франтоке, откуда позвонил в Лондон.
   - Кристина, - произнес он в  трубку,  -  это  ты?  Значит,  мне  повезло.
Послушай,  мне  нужна  твоя  помощь.  Да,   да,   дорогая,   это   я,   твой
кузен-полицейский, и, как ты догадываешься, я опять  за  работой.  Так  вот,
оторвись на пять минут  от  проблем  расщепления  атомного  ядра  и  синтеза
философского камня... да... и  вернись,  пожалуйста,  на  шесть  лет  назад.
Вернулась? Умница. А теперь расскажи мне все, абсолютно все, что  ты  можешь
вспомнить о некоей Розамунде Грант. Она училась с тобой в Ньюнхеме.
   Нежный голосок что-то проворковал в трубку.
   - Да, - оживился Аллейн, хватаясь за блокнот, - да, да... слушаю.
   Голос в трубке говорил и говорил. Аллейн быстро, сосредоточенно писал,  и
мало-помалу лицо его принимало характерное выражение -  в  нем  одновременно
отражались напряженность, сомнение и  невероятная  концентрация  мысли.  Это
выражение лица инспектора Аллейна было в Ярде всем хорошо знакомо.

ГЛАВА IX
УГОЛОК ПАРКА

   - Я провожу вас до ворот, если вы не против, - сказал мистеру Беннингдену
Найджел.
   - Мой мальчик, мне это доставит только удовольствие, - поспешно отозвался
адвокат.
   Он щелкнул замками саквояжа, снял пенсне, задумчиво  на  него  посмотрел,
потом бросил быстрый взгляд на Найджела и принял у слуги Робертса  пальто  и
шляпу.
   - Пошли, - решительно произнес он и направился к двери.
   - Вы всегда были очень впечатлительным юношей, с богатым воображением,  -
сказал Беннингден, когда они зашагали по дорожке. - Я  помню,  ваша  матушка
всегда была обеспокоена этим, но я заверял  ее,  что  у  ваших  подростковых
печалей  короткая  жизнь.  Надо,  дружок,  преодолеть  в  себе  эту   глупую
принципиальность и спокойно принять наследство.
   - Но это так чудовищно, - воскликнул Найджел. - Я знаю, что меня никто не
подозревает, и все же... Ну подумайте, каково сейчас мне. Произошло зверское
убийство, а я вроде бы оказался в выигрыше.
   - Чарльз кое-что оставил и сэру Хюберту Хендсли, и мистеру Артуру Уайлду.
Они, вероятно, тоже чувствуют себя неловко, но, уверен, подход к делу у  них
разумный. Мой дорогой Найджел, не упрямьтесь и последуйте их примеру.
   - Ладно, оставим это. Вы, конечно, правы, тем более что изменить что-либо
я не в силах. Да и деньги, признаться, мне очень кстати.
   - Разумеется. Но  не  думайте,  что  я  не  понимаю  деликатности  вашего
положения.
   - Бенни, прошу вас, хотя бы сейчас не говорите тоном семейного адвоката.
   - А это у меня получается автоматически, - изрек Беннингден.
   Они продолжили путь молча, пока Найджел не спросил  вдруг,  не  знает  ли
мистер Беннингден о Чарльзе что-нибудь такое, что могло бы пролить  свет  на
убийство.
   - Я вовсе не хочу, чтобы вы  выдавали  какие-то  секреты,  -  добавил  он
поспешно, - но все же: у Чарльза был враг или, может быть, враги?
   - Я и сам постоянно задаю себе этот вопрос, с тех пор как это  произошло,
- ответил Беннингден. -  Но  так  ничего  придумать  не  смог.  Мой  дорогой
Найджел, ваш кузен в отношении с женщинами постоянством не отличался. Но это
характерно для всех холостяков его возраста. Я питал надежду,  что  скоро  и
эта часть его жизни стабилизируется. Он как-то зашел ко мне - это  было  два
месяца назад, - по-видимому, для серьезного разговора. Долго ходил вокруг да
около, а потом все же недвусмысленно дал понять, что намеревается  жениться.
Полагаю, у меня  есть  все  основания  так  утверждать,  ибо  он  задал  мне
несколько вопросов относительно брачного контракта и всего прочего.
   - Вот это новость! - воскликнул Найджел. - И кто же эта девушка?
   - Мой мальчик, я не думаю, что...
   - Розамунда Грант?
   - Хорошо, Найджел, но только строго конфиденциально. Да, имя  мисс  Грант
было упомянуто... мм... в этом контексте.
   - А позднее он что-нибудь говорил об этом?
   - Я рискнул завести разговор на эту  тему  две  недели  назад,  когда  он
заходил ко мне по поводу обновления договора на аренду дома. Ответ его  меня
удивил. Он был более чем странным.
   - Что же он сказал?
   Беннингден взмахнул зонтиком,  как  указкой,  словно  желая  этим  жестом
подтвердить свою мысль.
   -  Насколько  я  помню,  он  сказал  буквально  следующее:   "Ничего   не
получилось, Бенни. Я был уличен в браконьерстве, и меня лишили лицензии".  Я
спросил, что все это значит. Он рассмеялся в ответ  -  очень  горько,  я  бы
сказал, и добавил, что брак с женщиной, которая  тебя  понимает,  равносилен
эмоциональному самоубийству. Эффектная фраза,  но  не  означающая  абсолютно
ничего.
   - И это все?
   - Я сле