шение  к
нашей телеграмме, это слова путаны: "Отбей телеграмму  этому  говнюку  и
обязательно с ним встреться, а дальше мы  разберемся".  После  чего  они
предались своему обычному, на мой взгляд, сверхагрессивному сексу.
   - Вот видишь,  с  тобой  обещали  разобраться,  -  сказала  я  своему
любимому, прослушав запись.
   -  Это  далеко  не  первый  человек,  который   собирался   со   мной
разобраться, - пробурчал мой любимый. - Но как видишь... - Он задумался.
-
   Однако некоторые меры принять надо.
   - Ты думаешь?
   - Слишком уж спокойно они все восприняли. Они в этом явно замешаны, а
в этой ситуации их спокойствие достаточно  опасно.  Оно  свидетельствует
либо о том, что они  слишком  глупы,  либо  об  уверенности  и  надежном
прикрытии.
   - Так, может, они глупые?
   - Ты знаешь, если бы я когда-нибудь на это рассчитывал, то мы с тобой
вряд ли бы встретились. По определению! Меня  бы  просто  уже  давно  не
существовало.
   - А тебе что, не попадались глупцы? - Я удивилась.
   - Почему же, попадались. Только,  к  сожалению,  попадались  и  очень
умные. Так что гораздо проще и надежнее всех считать очень умными. А все
прогнозы и меры безопасности  рассчитываются  исключительно  на  публику
умную и уверенную в себе. Всегда лучше немного перестраховаться.
   - Так что же ты теперь будешь делать?
   - Как что?  Сначала  мы  подождем,  когда  они  отправят  письмо  или
телеграмму. Слава Богу, я буду  об  этом  знать  сразу,  а  после  этого
получим  сообщение  и  прочтем  его.  Ну  уж  а  потом  примем  какое-то
решение... И у меня есть еще одна надежда.
   - Да?
   - Завтра с утра они еще раз обсудят эту телеграмму, которую  получили
ночью, и какая-нибудь  информация  всплывет.  Кроме  того,  коли  уж  мы
засунули палку в один муравейник, то, наверное, есть резон сделать то же
самое с другим.
   - Кого ты имеешь в виду?
   Мой любимый почесал в затылке. Этот жест я увидела  у  него  впервые.
Обычно в таких случаях он чешет подбородок...
   - У нас есть всего два варианта:  либо  -  господ  бандитов,  либо  -
маменькина сынка. Кого бы ты предпочла?
   - Наверное, "сыночка". От него можно ожидать гораздо скорее,  что  он
размякнет. Но, с другой стороны, - продолжала рассуждать я, -  эта  идея
явно не его, а если старший и ввел его в  курс  дела,  то  сообщил  лишь
минимум, так что никакой серьезной  информации  с  этой  стороны  мы  не
получим.
   - И что же? - мой любимый вопросительно смотрел на меня. - А бандитам
присылать телеграмму такого содержания просто бессмысленно. У них и  так
пять-шесть афер и прочих делишек на дню. Они просто не поймут,  с  какой
стороны ветер  дует.  Так  что  ты  опять  потянешь  "пустышку".  Да,  -
продолжал Ниро свои рассуждения. - Получается, и ту  и  другую  посылать
бессмысленно. Кроме того, есть  маленькая  неувязочка.  Для  того  чтобы
послать телеграмму, надо как минимум знать, где человек живет. А я  пока
этого не знаю.
   - Ты о бригадире?
   - Да, - раздумчиво ответил он. - Кроме того, не очень понятно, к кому
именно обращаться, слишком их много. Я еще  до  сих  пор  не  знаю,  кто
конкретно  из  них  может  отвечать  за   это.   Но   я   надеюсь,   что
завтра-послезавтра это будет уже окончательно понятно.
   - Ну что ж, - подытожила я. - Телеграмму слать больше некому, звонить
сегодня мы тоже никому не будем, пошли спать...
   ...К сожалению, надежды Ниро на то, что адвокат и  путана  будут  еще
обсуждать телеграмму, так и не сбылись...
 
Глава 14 
БИБЛИОТЕЧНЫЙ ФОНД 
 
   Во вторник, как обычно, в девять  Мамаша  Крокодайл  с  переполненной
продуктами большущей хозяйственной сумкой на колесиках появилась в  доме
Ниро.
   Она, к общей нашей и  своей  радости,  выздоровела  в  руках  умелого
массажиста, которого я  ей  порекомендовала.  И  теперь  набросилась  на
жизнеобеспечение жилища Ниро с удвоенной энергией.
   - А, Ева. Рада тебя видеть, - приветствовала меня Мамаша Крокодайл.
   - И я рада вас видеть здоровой. У вас даже румянец появился!
   - Конечно. Я теперь хоть на мостик встану. -Да-а?
   - Я, между прочим, в отличие от некоторых лентяев, которые по утрам в
постели валяются, в юности гимнастикой занималась.
   Я была рада это слышать. По всему было ясно, что Мамаша  Крокодайл  в
нормальном душевном состоянии.
   - А где Ниро? - тут же спросила она.
   - Я здесь, - откликнулся он из кухни.
   - Ниро, я  сегодня  купила...  -  И,  уже  не  замечая  меня,  Мамаша
Крокодайл поспешила в кухню вместе с огромной хозяйственной авоськой, от
колес которой я еле успела увернуться.
   Известие из Балашихи для  Ниро  пришло  этим  же  утром.  Чуть  позже
принесли саму телеграмму. В ней значилось:
   "ГОТОВ ВСТРЕТИТЬСЯ СРЕДУ ЧЕТЫРНАДЦАТЬ ЧАСОВ ДНЯ ПРИВОКЗАЛЬНОЙ ПЛОЩАДИ
БАЛАШИХИ ЗЕЛЕНЫЕ "ЖИГУЛИ" НОМЕР ТАКОЙ-ТО".
   Телеграмма была без подписи. Учитывая, что был только вторник  и  еще
утро, а встречаться надо было в среду днем и заняться до  этого  момента
Ниро было решительно нечем, он  начал  раздраженно  слоняться  по  всему
дому,  пугая  время  от  времени  Мамашу  Крокодайл  своими   внезапными
появлениями то в одной, то в другой комнате.
   Учитывая  характер  Мамаши  Крокодайл,  ей  это  надоело  чрезвычайно
быстро. И когда он в очередной раз появился в гостиной,  где  она  вовсю
орудовала пылесосом, женщина крайне раздраженно проворчала:
   - Неча слоняться по всему  дому,  коли  дел  нет.  Лучше  б  разобрал
библиотеку, а  то  новыми  книжками  весь  стол  завален,  пыль  стереть
невозможно!
   Вняв мудрому предложению, Ниро решил посвятить оставшееся время этому
занятию, известив меня об этом.
   Мне было очень любопытно, что же Ниро будет делать со своими книгами,
и я решила пренебречь посещением работы (да простят меня мои сотрудники)
и помочь ему в  этом  трудоемком  занятии.  На  самом  деле  мне  всегда
казалось, что характер человека можно  определить  не  только  по  тому,
какие книги он читает, но и по тому, как он их расставляет. И в связи  с
этим мне было очень любопытно, как это будет делать Ниро.
   Надо отметить, что книг у моего любимого было довольно много. Им была
отведена библиотека, расположенная рядом с кабинетом. В  ней  находилось
четыре гигантских шкафа, которые возвышались вдоль  стен.  В  каждом  из
этих книжных монстров помещалось приблизительно  полторы  тысячи  томов,
расставленных в один ряд.
   Ниро как-то говорил, что ставить книги во второй ряд - это все  равно
что убивать их, уж проще выкинуть. (К этой  мысли  стоит  прислушаться.)
Кроме, так сказать, регулярного собрания книг в библиотеке,  был  еще  и
шкаф в кабинете, правда, немножко поменьше.  В  него  могло  поместиться
около тысячи томов, и это  были  как  бы  отборные  книги,  которые  мой
любимый часто перечитывал, которые ему нравились больше всего.
   Ну, а кроме этого, была еще и некоторая свалка, которая располагалась
в том же кабинете. Она лежала грудой на  большом  письменном  столе,  на
креслах, на полу и периодически  пополнялась  свежекупленными  печатными
изданиями. Предполагалось, что эти книги читаются, и если они  достойны,
то занимают положенное место в библиотеке или в кабинете - в зависимости
от их значимости, ну, а недостойные  торжественно  сжигались  в  камине.
(Вроде бы он эту привычку перенял у своего деда, но точно не знаю.)
   Я действительно несколько раз наблюдала такое аутодафе -  когда  Ниро
сжигал особенно не понравившиеся  ему  книги.  Но  скорость  поступления
новых  экземпляров  явно  превышала  даже  огромные  возможности   моего
любимого  по  их  проглатыванию.  И  груда  книг  в  кабинетной   свалке
непрерывно росла.
   Здесь надо отметить еще одну  особенность  любимого  человечища,  ему
крайне нравилось следовать однажды заведенному правилу. В отношении книг
это правило гласило:  тысяча  отборных  книг  в  кабинете,  шесть  тысяч
хороших книг в библиотеке и больше ни одной валяющейся в доме книги.
   Но, как видите, выполнить данное правило было сложно,  поскольку  все
шкафы были практически заполнены,  а  еще  с  полтысячи  томов  валялись
неприкаянными,  поэтому  требовалось   срочно   провести   реорганизацию
библиотечного фонда. Данная реорганизация выглядела так  же  грандиозно,
как и сам Ниро.
   Из всех шкафов были вытряхнуты  книги,  которые  образовали  огромную
кучу  на  полу,  столах,  диванах  и  других  всяческих   плоскостях   и
поверхностях. Не избежала этой  участи  и  коллекция  заветных  книг  из
кабинета. Все это было смешано со вновь прибывшими книгами из "свалки" и
теперь подлежало тщательной разборке.
   К  двум  часам  дня  книжные  емкости  были  опорожнены.  С   помощью
небезызвестной Мамаши Крокодайл шкафы оттерты  до  глянцевого  блеска  и
вновь готовы к приему своего интеллектуального содержания.
   Сначала мой любимый торжественно наполнял шкаф в кабинете. Его я хочу
описать подробно. На почетное место вновь водрузились книги, описывавшие
похождения его деда, знаменитого  Ниро  Вульфа,  причем  сразу  на  двух
языках, на  языке  оригинала  -  английском  -  и  на  русском.  Включая
поваренную книгу этого достопочтенного господина, которую  Ниро-младший,
казалось,  знал  просто  наизусть.  А  также  множество   других   книг,
отобранных на  первый  взгляд  бессистемно.  Но  если  приглядеться,  их
объединяло некое нетривиальное видение  мира,  порой  весьма  необычное.
Здесь можно было найти отдельные вещи Булгакова и Хайнлайна, Шекспира  и
Фейхтвангера, Пастернака и Сименона, Дюма и Дизраэли, Маркеса и  Чехова,
историка Ключевского (кстати, мною тоже  уважаемого)  и  многое,  многое
другое. Среди этих и множества других книг  я  с  удивлением  обнаружила
Филиппа Найта.
   Здесь  надо  заметить,  что   половину   библиотеки,   где-то   около
трех-четырех тысяч книг, составляли книги не на русском, а на полудюжине
других языков,  поэтому  мне  крайне  сложно  было  определить  основные
пристрастия моего любимого. И если на английском языке я могла разобрать
практически все, то на других... Потому что некоторых авторов, а также и
названия я не знала и не могла даже прочесть, к своему стыду.
   Нижние полки шкафа, рассчитанные на  большие  книги,  были  заполнены
альбомами, книгами и даже старинными  фолиантами,  посвященными  оружию.
Так что здесь можно было найти как последние разработки спецслужб, так и
рекомендации по разжиганию фитиля пушки восемнадцатого века.
   Книги, посвященные войнам, военным баталиям  и  техническим  сторонам
ведения боя, были собраны по  разделам:  Великая  Отечественная,  Первая
мировая, русско-японская, турецкая, война 1812 года,  опять  турецкая  и
так далее в обратном порядке. Римские походы до  нашей  эры  и  то,  как
римляне принимали решение воевать и заключали мир, были представлены  не
только художественной литературой, но и документальной хроникой.
   Целые полки были отведены книгам по географии.  Благодаря  этому,  не
выходя из своей берлоги, мы могли попасть в любой уголок мира. Серьезно!
Даже любой город в Венесуэле (все-таки другой конец нашего  шарика)  был
представлен своей картой в собрании моего любимого.
   Ну и, конечно, борьба. Наверное, любой вид борьбы,  по  крайней  мере
для меня, был представлен здесь в  современных  и  старинных  книгах.  В
последних меня часто поражали  иллюстрации.  Они  были  такого  высокого
качества, что есть подозрение, что  их  рисовали  очень-очень  известные
художники своего времени. И, признаюсь  честно,  рассматривать  их  было
намного интересней, чем современные фотографии.
   Для Ниро библиотека значит намного больше, чем даже для меня. Объясню
почему. Я, как и многие простые люди, имела библиотеку в доме с детства.
Сначала родители собирали кое-какие книги, затем моя детская библиотека,
которую я сама начала пополнять по мере взросления, что и делаю  до  сих
пор.
   Мой ненаглядный не  мог  иметь  библиотеку  с  детства  по  известным
причинам, потому что рос он не дома и не  с  родителями.  Дальше,  когда
учился в разведшколе и работал на любимую страну, он  вообще  ничего  не
имел своего, кроме личного номера в ГРУ... или КГБ? - я все время  путаю
их функции...
   У Джеймса Бонда был личный номер 007 - это всем известно.  Интересно,
а какой номер был у моего любимого?.. Или  спецкличка?  Надо  как-нибудь
попробовать выспросить у него...
   Да, так я о библиотеке. Читать мой человечище любил, и первое, что он
стал  делать,  живя  еще  в  коммуналке,  когда  узнал  о  наследстве  и
прорабатывал его перевод в Москву, - это собирать библиотеку. И  как  он
мне признался, сначала стал искать книги, которые он читал, когда учился
и во время работы. Как правило, это были  редкие  книги,  можно  сказать
раритеты, в своих областях. Но ведь и  томика  Чехова  у  Ниро  не  было
никогда своего. Так что и с этой стороны Ниро начал работать  над  своей
библиотекой. Вот как  складывалась  сокровищница  человеческой  мысли  в
подборе моего любимого.
   К  шести  Часам  вечера,   потный   и   голодный,   Ниро   заканчивал
утрамбовывать третий шкаф в библиотеке.  Еще  три  ждали  своей  очереди
пустые.  Гора  книг,  завалившая  библиотеку,  при  этом,  казалось,  не
убывала.  И  если   утром   водружение   книг   в   ореховое   хранилище
сопровождалось ласковым похлопыванием по ним,  протиранием  тряпочкой  и
время от времени перелистыванием, то теперь они паковались  с  некоторым
нескрываемым озлоблением. Решив,  что  это  надо  срочно  прекратить,  и
понимая, что еще три голодных часа я  не  выдержу,  я  предложила  моему
драгоценному пообедать. (Первоначально  предполагалось,  что  все  книги
будут упакованы до обеда и что после  этого  мы  спокойно  переоденемся,
вкусно поедим и проведем вечер в уютных разговорах.)
   Видя невозможность этого и зная упрямство моего любимого, который  ни
за что не пойдет на кухню до того, как не кончит  упаковывать  книги,  я
взяла инициативу в свои руки. И пожалуй, только благодаря  этому  мы  не
пали голодной смертью на книжном поле боя. Только к двумя часам ночи нам
удалось закончить распихивать книжки по  "крошечным  шкафчикам"  Ниро  и
отделить зерна от плевел. Оставшиеся семьсот с лишним книг, которые были
признаны  менее  интересными,  были  упакованы  в  картонные  коробки  и
обклеены  скотчем.  Сжигать  такое  количество  книг   было,   очевидно,
бессмысленно. Поэтому Ниро  сказал,  что  он  их  как-нибудь  отвезет  и
подарит какой-нибудь библиотеке.
   Ну что ж, золотое правило было соблюдено. На  сегодня,  на  два  часа
ночи, в доме не было ни одной валяющейся книги, не помещенной в шкаф! Но
чего же нам это стоило!!!
 
Глава 15 
ЧТО БЫ ВЫ ДЕЛАЛИ БЕЗ ЖЕНЩИН! 
 
   Среда,  два  часа  дня.  Город   Балашиха,   привокзальная   площадь.
Естественно, я прилепилась к Ниро как пиявка. И сказала, что без меня на
эту встречу он не поедет. Не зря же это была моя идея.
   Конечно, мы не стояли на самой привокзальной площади, а наблюдали  за
ней из подъезда здания, выходящего на нее. Ниро прихватил с собой мощный
бинокль, так что нам хорошо было видно, что творилось вокруг.
   Свою выжидательную позицию мы заняли  уже  в  двенадцать  часов  дня,
чтобы не пропустить возможной засады, если такая  предполагалась  нашими
противниками. Под рукой у нас была и  "кавалерия".  И  еще  две  машины,
которые блокировали оба выезда с площади  и  в  которых  находились  уже
известные вам люди, помогавшие Ниро и раньше в подобных ситуациях. Связь
с ними была опробована и работала превосходно.
   Без пятнадцати два на площади появились  обусловленные  в  телеграмме
"Жигули".  К  моему  большому  удивлению,  там  находился  не  юрист,  а
небезызвестная нам путана. Мое предположение о  ее  главенствующей  роли
вновь  всплыло  на  поверхность.  Ниро  был  несколько  недоволен.   Он,
по-моему, не предполагал ее появления. Скорее он ждал юриста, прикрытого
бандитским десантом.
   У нас еще  было  в  запасе  пятнадцать  минут,  и  мы  начали  спешно
обсуждать положение. В конце концов мне в голову пришла  хорошая  мысль.
Учитывая, что у этой дамочки был очень богатый опыт общения с мужчинами,
чтобы лишить ее этого козыря, надо выдвинуть  для  переговоров  женщину.
Это же могло сыграть нам на  руку  и  с  другой  стороны.  Ниро  яростно
перелистывал свои записи.
   - Ага, - сказал он. - Вот то, что нам нужно. - Он  водил  пальцем  по
своей записной книжке. - Четыре дня назад, в субботу, эта коза почему-то
не соизволила провести время в обществе нашего столпа  юриспруденции.  И
неуважаемый законник надрался  почти  до  бесчувствия  в  обществе  двух
каких-то сомнительных девиц. Одну из них  он  потом  уволок  к  себе  на
старую квартиру. Но, судя  по  записи,  -  он  опять  водил  пальцем  по
записной книжке, - если мои ребята  ничего  не  наврали,  он  отключился
почти сразу, как переступил порог своего дома. А девица вытащила у  него
деньги и удрала. Можно сделать вид, - он лукаво посмотрел на меня, - что
это была ты.
   - Ага, - я даже не возмутилась, - ну конечно, у меня самый подходящий
вид не только для дорогой авантюристки, но и для карманного  воришки.  И
как же ты только со мной живешь!
   Несмотря на эти слова, его идея мне понравилась. Она вполне объясняла
то, откуда я могу знать о готовящейся афере. Мужчина, напившийся  вдрызг
в моем присутствии, вполне мог хвастаться своими успехами, пускай  и  не
совсем  законными,  с  тем  чтобы  добиться  моей  благосклонности.  Мне
оставалось лишь разыграть роль не дешевой шлюшки,  легко  отдающейся  за
фиксированную плату, а молодой авантюристки,  искательницы  приключений,
которую могло покорить в мужчине именно его заигрывание с законом.
   Отдав   соответствующие   инструкции   группе   прикрытия   и   заняв
выжидательную  позицию,  Ниро  благословил  меня  на  поход  к  дамочке.
Распустив волосы, чтобы скрыть  "внутриушник",  через  который  я  могла
слышать Ниро, я направилась в сторону "Жигулей".
   Ниро же мог слышать все, что  происходило,  через  часы-коммутатор  у
меня на руке. Если вы помните, это оборудование уже пару  раз  сослужило
нам неплохую услугу.
   Женщинка была крайне удивлена тем, что к ней в машину села именно я.
   - Ты кто такая? - был ее  первый  вопрос,  заданный  весьма  хриплым,
прокуренным голосом.
   - Какая разница, - важно ответила я. - Главное, что я  знаю  то,  что
тебе не хотелось, чтобы я знала. А также знаю, кто ты и твой приятель.
   - Откуда? - явно опешила путана.
   - Ну, видишь ли...
   Тут глаза маленькой прелестницы стали наливаться  яростью.  Я  думаю,
что шевеление в ее мозгу привело к мысли о появлении конкурентки в  моем
образе. Ну что ж, надо разжечь этот костер поярче. И я стала выкладывать
ей  слегка  отредактированную  версию  беседы  в  ресторане,   а   также
дальнейшего и предшествующего поведения ее приятеля. Учитывая, что голос
Ниро не появлялся в моем  ухе,  я  понимала,  что  делаю  все  пока  что
правильно.
   Женщинка почти взбесилась:
   - И эта тварь  выложила  тебе  все,  чтобы  только  затащить  тебя  в
кровать?
   Я важно кивнула головой.
   - И не только это, - сказала я. - Но все остальное будет за отдельную
плату.
   У моей собеседницы  от  возмущения  по  лицу  пробегали  разноцветные
волны. Она становилась то бледно-зеленоватой, то  густо  краснела.  Было
видно, что ей стоит большого труда сдерживать себя.
   - Кстати, о плате, - сказала она. - Надеюсь, тебе этого хватит. - Она
открыла сумочку и швырнула мне  на  колени  тонкую  пачку  стодолларовых
банкнотов. - Здесь тысяча баксов, - сказала она. - Возьми и убирайся,  и
чтобы я тебя больше в жизни не видела и не слышала.
   Даже учитывая, что  мне  никогда  прежде  не  приходилось  заниматься
вымогательством, я поняла, что мне предлагается до смешного мало.
   -  Ты  предлагаешь  мне  дневной  заработок?  -  Я   наивно-удивленно
поглядела на нее и стряхнула со своих колен деньги на пол.
   Дамочка начала шипеть, как яичница  на  раскаленной  сково