рались  расходиться.
Было три с четвертью, и за окном начало светать. Паша  был  в  азарте  и
предложил встречать рассвет. Меня спасло,  что  Марина  призналась,  что
очень  хочет  спать,  ей  завтра  на  работу,  я  поддержала  ее,  и  мы
разделились.
   Мужчины пошли на улицу встречать рассвет, а мы, бедные женщины, пошли
спать. Ведь нам завтра на работу... В отличие от этих бездельников...
   Не знаю, когда лег Ниро. Но утром, когда он еще спал, я как оголтелая
собралась и выскочила из дому, без завтрака  (!),  благо,  что  все  еще
спали. Было семь  часов  утра.  Заведя  своего  верного  "жигуленка",  я
отправилась в Москву.
   Впервые за наше знакомство я благодарила Бога, что  тот,  которого  я
люблю, не стал меня будить  для  нежных  забав.  Я  бы  не  выдержала  и
разревелась. Но что бы я ему сказала?
   Полвосьмого я была уже около своей работы (дороги  в  это  время  еще
пустые и пробок нет). Мне открыл сонный охранник,  очень  дивясь  такому
раннему визиту. Я прошла в свой кабинет и на старом диване,  свернувшись
клубочком,  прокоротала  время  до   десяти.   Начался   рабочий   день.
Позавтракала я кофеем и черствой булочкой, завалявшейся в столе.
   Работа - это величина постоянная, ее всегда  много,  и  конца  ей  не
видно. Это меня и спасло. Два дня подряд я приходила  первая  и  уходила
последняя, не обращая внимания на недоуменные  взгляды  работников.  Мои
девчонки пытались вызвать меня на разговор, но я отнекивалась правдами и
не правдами и говорила только о работе. Ночевала я у себя  в  московской
квартире. Вот уж где я наревелась. Родные стены меня выслушали.
   На третий день чувство равновесия вроде бы стало возвращаться ко мне.
Примерно в полдень я ехала из типографии в свое  издательство.  Стоя  на
светофоре, я вдруг увидела через дорогу  налево  от  перекрестка  машину
Ниро! Она стояла около кафе. Я так обрадовалась, что, позабыв все, стала
пристраиваться  после  поворота,  чтоб  остановить  машину.   Только   я
притормозила, а мои глаза уже судорожно  искали  любимое  чудовище...  и
скоро нашли. Он сидел в кафе около окна  и  премило  болтал  с  какой-то
крашеной блондинкой.
   Нога судорожно нажала на газ, да так, что я чуть было не врезалась  в
столь знакомый мне багажник.
   Да как он может! Бабник! Ненавижу его! Кот гулящий! У-у!
   Проехав сколько было возможно и  уткнувшись  в  очередную  пробку,  я
свернула в первый попавшийся переулок. Во втором переулке на  мои  глаза
попалась вывеска "Парикмахерский салон - африканские прически".
   Ну и черт с ним! Остановив машину, я вышла из нее, закрыла и вошла  в
салон.
   Меня встретили с удивлением, но доброжелательно поинтересовались, что
мне угодно. Я, подумав секунду, сообразила, куда я зашла, и ответила:
   - Прическу.
   - Но вы знаете?..
   - Да, я хочу прическу, давно слышала о вашей  парикмахерской  и  хочу
попробовать. Мне кажется, что мне пойдет, - хотя, сознаюсь честно,  даже
о существовании такого салона до этой минуты не знала.
   - Хорошо, проходите, - ответил мне администратор, все еще надеясь  от
меня отделаться.
   Мы прошли в салон, где сидели несколько  представительных  темнокожих
дам и одна совсем молоденькая девчонка. Меня усадили в удобное кресло, и
мастер - симпатичная африканка - повторила вопрос:
   - Что бы вы хотели?
   Я ответила почти честно:
   -  Я  слышала  о  чудодейственной  силе  вашего  искусства.  Я   хочу
попробовать поносить такую прическу... и мне надо успокоиться.
   Женщина улыбнулась, поняв мое состояние.
   Она накрыла меня черным  парикмахерским  пеньюаром-накидкой,  а  сама
стала смешивать  какие-то  масляные  составы  в  специальной  посуде.  Я
огляделась. Дамы, находящиеся в салоне, уже перестали обращать  на  меня
внимание и мирно переговаривались между собой. То, что сооружалось у них
на головах, признаюсь честно, вызвало  у  меня  восхищение,  потому  что
подобного я никогда не видела. Такие архитектурные композиции  в  наших,
то  есть  я  имею  в  виду  русских,  то   есть,   я   хотела   сказать,
европеизированных салонах не увидишь никогда. В эту минуту мой мастер, у
нее было красивое имя - Маура, спросила меня еще раз, что  же  мы  будем
делать.
   Я стала рассуждать вслух:
   - Я понимаю, что нечто, что  делают  тем  дамам,  мне,  наверное,  на
первый раз не стоит пробовать. Я бы хотела что-нибудь легкое, - я как бы
начала уже отступление, - но... -  поняв  недоумение  мастера,  -  чисто
африканское.
   - Хорошо, - ответила Маура и принесла мне журналы, - Выбирайте,  а  я
начну готовить голову. Вы красите волосы?
   - Нет, - гордо ответила я. Хоть что-то у меня было в порядке.
   Маура стала приготовленный состав втирать  мне  в  голову  и  волосы.
Блаженство! Истинное блаженство испытала я при этом! Мои нервы,  которые
столько  выдержали  за  последние  дни,   стали   из   натянутых   струн
превращаться в мягкие нити. Первые минут десять я просидела закрыв глаза
и расслабилась. Потом парикмахер начала  меня  накручивать,  а  я  стала
листать журналы.
   С глянцевых страниц на меня смотрели  чернокожие  красавицы,  которые
демонстрировали мыслимые и немыслимые прически-башни, прически-косички и
прочие, прочие, прочие... Что же мне выбрать? -  это  я  уже  сама  себе
задаю вопрос.
   - Может, вот это? - сказала я неуверенным голосом и показала  пальцем
на нечто, что мне приглянулось.
   - Пожалуйста. Пятьсот двадцать  долларов.  Восемь  часов  работы.  Не
успеем сегодня, придете завтра доделывать.
   - Н-нет... мне надо сегодня.
   - Хорошо. Тогда, может, вот это, - она  показала  пальцем  на  другую
картинку, - всего пять часов. Хотя нет... К вашему лицу это не подойдет.
   Ну конечно, а что вообще может здесь подойти к  моему  лицу,  которое
даже со своим загаром выглядит кислым молоком на фоне остальных  женщин,
присутствующих в салоне.
   - А можно как у молодой девушки? - неуверенно  произнесла  я.  Потому
что разобраться в таком многообразии предлагаемых причесок, вот  так,  с
ходу, было просто нереально.
   Маура обернулась, посмотрела и спросила что-то на незнакомом языке  у
другого мастера, та ей ответила той же тарабарщиной, и обе улыбнулись.
   Поначалу я все еще пребывала в том же блаженстве, но скоро  пришла  в
себя, и мне с моим темпераментом надо было уже  куда-то  бежать.  Прошло
два часа. Я спросила:
   - А долго ли еще?
   - Ну, два часа мы работаем, - девушка посмотрела  на  часы,  а  потом
критически оглядела мою голову, - еще  часа  два,  два  с  половиной,  и
закончим. У вас волосы не очень подходящие для такой прически...  Обычно
укладываемся часа в четыре, но здесь будет побольше...
   Как же я не подумала о времени! Моя работа и...
   - А... может...
   - Если не хотите, я могу расплести, - она обиделась, -  но  это  тоже
займет часа полтора.
   Бедная я женщина, мое положение  было  безвыходным.  Мне  опять  себя
стало жалко. Из моей груди вырвался стон. Мастер посмотрела  на  меня  и
что-то крикнула по направлению в  другое  помещение.  Через  пять  минут
вошла женщина с чашкой чаю:
   - Это вам. Выпейте. Вам станет лучше.
   И действительно. Чай был травяной, с терпким ароматом. Не знаю,  было
ли там что-либо незаконное, но следующие почти два с  половиной  часа  я
выдержала спокойно.
   ...Итак, моя прическа  готова.  Мои  рыжие  волосы  были  сплетены  в
несколько десятков косичек, но не наших, то есть узбекских, а совершенно
африканских. Косички были  толстенькие  и  полукруглые.  Некоторые  были
приподняты и закруглены прямо  у  головы,  а  дальше  спускались  прямо.
Другие   представляли   из   себя   аккуратненький   полукруг.   Косички
заканчивались не  как  у  нас,  хвостиком,  а  были  как-то  спрятаны  и
образовывали шишечку, и куда были спрятаны волосы, совершенно непонятно!
   На самой голове в трех местах были еще свиты,  как  бы  это  сказать,
гнездышки или то, что балерины называют кичечками. Я понятно изъясняюсь?
Вот такая я была красивая!
   - А вам идет, - сказала мастер. Другие тоже  согласились  с  ней.  На
меня пришли посмотреть со всего салона. - Все. Я закончила.  -  И  Маура
сняла с меня пеньюар-накидку.
   Я опять почувствовала себя полной идиоткой. (Что-то часто у меня  это
состояние в последние дни!)  Мой  голубой  деловой  костюм  с  короткими
рукавами и торчащие из него белые  руки  и  ноги  испортили  впечатление
последней  минуты.  Женщины,  собравшиеся  вокруг  меня,  стали   как-то
расходиться. Да, мой триумф был недолгим.
   Я рассчиталась с мастером. Сумма было ого-го  какая  кругленькая,  но
все же меньше, вполовину меньше,  чем  за  восьмичасовую  прическу.  Моя
прическа была рассчитана на неделю носки - это без расчесывания и мытья!
И спать надо было тоже с таким сооружением на голове. Все  инструкции  я
получила от мастера, и мы договорились встретиться через  неделю,  чтобы
она мне их расплела.
   Такая красивая я вышла на улицу. Было около пяти. Первая же встречная
бабушка отшатнулась от меня на другую сторону переулка.  Так  я  поняла,
что эффект я произвожу неизгладимый. Мне стало смешно. Нервы я свои  все
же успокоила, и трезвость рассудка вернулась ко мне.
   Я продолжила свой путь, прерванный более четырех часов назад, и через
пятнадцать минут была в своем издательстве.
   Эффект, производимый мной, я уже знала  и  предвкушала,  как  я  буду
смотреть на их растерянные лица. И я  не  ошиблась.  Образное  выражение
"сразить наповал" начало работать физически,  когда  я  вошла  в  здание
своего издательства.
   Охранник, тот же, что открывал мне дверь утром два дня назад, сначала
держал улыбку, когда я только открывала дверь.  Затем,  когда  предстала
перед ним во всей красе, его нижняя челюсть оказалась у него  на  груди.
Но когда он все же меня узнал, он  стал  подниматься  со  своего  места,
издавая гортанный хрип, при этом книга, которую он держал, просто выпала
у него из рук.
   - Добрый день, - сказала я.
   - Э-э... здрасьте, - как-то странно прохрипел он.
   На что я улыбнулась и прошла мимо.
   Следующим помещением была приемная  (кто  помнит  расположение  моего
издательства). Секретарша Любочка поливала  цветы  из  лейки  и  поэтому
находилась спиной к двери.
   - Привет, - радостно заявила я.
   - Здравствуйте, Ева Ильи... - И тут она наконец повернулась и увидела
меня. - Ой, мамочки, что это с вами?! - Бесхитростная Любочка не  смогла
скрыть своей реакции.
   - Прическу поменяла. Осторожно, сейчас вода в туфли натечет.
   Любочка опустила голову, вода уже лилась к ней в туфлю.
   Через минуту в кабинет влетели мои девчонки. Сценарий был  тот  же  -
первая минута остолбенения, затем буря невоздержанных эмоций.
   - Ой!
   - Ох!
   - Что с тобою?
   - Ха-ха-ха!
   - Вот это да! Дай потрогать!
   - Га-га-га!
   - У-хрю!!!
   Десять минут я молчала, предоставив Елизавете и Елене выкладывать  их
эмоции, разрешив даже потрогать себя.
   Дальше мы заварили кофе, и я им все рассказала. Ну не  все,  конечно,
главную причину я опустила. Выглядело для них все так,  что  жизнь  меня
достала, надо было что-то поменять. А эта  формулировка  понятна  каждой
женщине. Надо что-то поменять, и точка!
   Прошло около получаса, и я наконец-то приступила к работе. Секретарша
докладывала ситуацию.
   - Три звонка от  начинающих  авторов  -  просят,  чтоб  их  почитали.
Типография ждала вашего ответа, та, куда вы  утром  уехали.  Звонили  из
банка,  просили  перезвонить.  Приглашение  на  презентацию.  Ваша  мама
звонила, не может вас нигде найти. Да, и ваш, - она  хихикнула,  -  Ниро
звонил.
   "Дура! Ведь с этого надо было начинать!" - не бойтесь, это я про себя
сказала. Ответила я совсем другое:
   - Спасибо, можешь идти.
   Когда она дошла до порога, я, как будто между прочим, переспросила:
   - Да, а Ниро во сколько звонил?
   - В одиннадцать. Примерно в одиннадцать утра.
   Ах ты, Ниро-свин!!! И часа не прошло, как звонил  мне,  а  уже  успел
белую лахудру завести!
   - Ну, сейчас я ему все скажу! - А мои пальцы уже набирали  его  номер
телефона.
   Через два гудка он взял трубку:
   -Да.
   Прошла целая вечность  длиной  в  одно  мгновение,  когда  наконец  я
ответила:
   - Это я. Мне передали, что ты звонил по делу. Что-то срочное?
   - А, африканыч, привет. Я тебя ищу повсюду.
   - Почему это африканыч? - Я оторопела от такой неожиданности. Как  он
мог догадаться? Или уже установил за мной слежку? Хвоста приклеил?!!
   - Потому что только ты можешь выдерживать такую жару. Нормальные люди
уже давно плавятся.
   - А-а, - это был вздох облегчения. Хвоста за мной нет,  и  он  ничего
еще не знает!
   -  Ну  ты  как,  еще  участвуешь  в  расследовании?  -  Он  даже   не
поинтересовался, где я была эти три дня! - А  то  приезжай.  Много  чего
появилось.
   - Я сейчас приеду. Я покажу тебе африканыча!!!
   Еще не донеся трубку до рычага, я уже сияла от счастья. Благо, что за
эти  два  с  половиной  дня  проделанный  мной  объем  работы   равнялся
нормальному недельному, поэтому я позволила себе расслабиться и  уйти  с
работы без семи минут шесть.
   Выйдя из издательства, я села в машину и уехала.
 
Глава 20 
НАШИ НЕПРЕДСКАЗУЕМЫЕ ОТНОШЕНИЯ 
 
   С вечерними пробками, которые появились в Москве за последние годы (а
как было хорошо раньше, лет десять назад, когда пробки мы видели  только
по телевизору!), добралась я до  Николиной  горы  только  через  полтора
часа.
   У меня было время подумать. Все же он позвонил первый, отчего радость
переполняла меня через край. Хотя он и не поинтересовался, где я была  и
почему сбежала... но, может, он сделает  это  сейчас,  когда  я  приеду,
хотя... зная Ниро, в это верилось с трудом. Но все же он меня  пригласил
к себе, а это можно рассматривать как прогресс в наших отношениях!
   А блондинка? Мы еще выясним, кто она такая... или забыть про нее?
   С такими рассуждениями я подъехала к дому.  Отбарабанив  на  клаксоне
условный сигнал, на что Ниро открыл дверь гаража, въехала внутрь.
   Волнуясь, входила я в холл,  готовя  целую  речь,  но  это  оказалось
совершенно напрасно. Мой любимый разговаривал по  телефону  в  гостиной.
Как только он обратил на меня внимание, на  его  лице  мелькнуло  что-то
вроде  удивления,  но  ненадолго,  на  секунду.  Закончив  говорить   по
телефону, он сказал:
   - Тебе идет. Только костюмчик надо поменять.
   Если честно, то такой реакции я не ожидала. Но насчет  костюмчика  он
верно заметил, хотя об этом я еще не успела подумать.
   Да! Вот такой неординарный мой любимый мужчина. Все в  шоке  от  моей
прически, а ему понравилось! В это время зазвонил телефон. Он  кинул  со
столика мне газету, а сам взял трубку.
   В газете фломастером было обведено объявление:
   "Компенсация выплачивается.
   Пострадавшие от продукции фирмы "Милена"  приглашаются  в  московский
офис фирмы для выдачи компенсации".
   Мои мозги сразу переключились на  другой  режим.  Кто  мог  дать  это
объявление? Сама фирма точно такого не сделает. Адвокаты? Может быть.
   - Ты выяснил? - спросила я, когда он положил трубку.
   - Да, только что. - Ну???
   - Не фирма точно, не адвокаты. Не-из-вест-ный. Пришел  опять  молодой
человек в сером костюме, представился секретарем  фирмы  "Милена",  даже
показал удостоверение под пластиковой корочкой и дал такое объявление. В
трех крупных газетах: "Вечерке", "Комсомольце" и  "Правде".  Этого  было
достаточно, чтобы офис "Милены" сегодня опять  атаковали.  Что  скажешь?
Или ты уже в это не играешь?
   Даже не обращая внимания на его колкости, я пыталась найти ответ:
   - А что ты сам думаешь?
   - Думаю, что в Москве мода поменялась. Мужчины предпочитают  бордовым
пиджакам серые костюмы, а белые женщины носят африканские прически.
   - Я серьезно!
   - Я тоже. Потому что это все, что можно сказать. Расследование  ведет
никуда. Любой может прийти  и  заказать  объявление,  даже  без  корочек
фирмы. Здесь было все явно подготовлено, чтобы сфокусировать  акцент  на
документе фирмы "Милена". Мол, представитель пришел, а не просто Федя  с
улицы. Удостоверение все приемщицы в газетах запомнили.
   - Но, может быть, тогда имя что-то скажет!
   - Ага. Вася Иванов,  или  что-то  в  этом  роде,  было  на  фальшивом
удостоверении. Ты, если понадобятся фальшивые документы, напишешь на них
свое имя?
   - Нет, конечно, не совсем же...
   - Они, эти некто, тоже так думают.
   - Но что же делать, Ниро, нельзя же отступать?
   - Я рад, что ты так думаешь, в  этом  я  с  тобой  согласен.  Милиция
прорабатывает версию мафии, но что-то мне  в  это  мало  верится,  да  и
расследование у них уже застопорилось.
   - Но ведь и у нас не продвигается.
   - К. сожалению. Не складывается тут  многое.  Выпадают  целые  куски.
Логики нет. Но подставные факты все это затмевают собою. Слишком уж  они
явные  да  к  тому  же  жестокие.  Посмотри  заголовок  статьи  рядом  с
объявлением.
   - "Танцовщица осталась без лица и работы". Кошмар!
   - Пока "Милена" против таких обвинений может сказать только: "Это  не
я".
   - Неубедительно. Что же нам делать?
   - Появилась на горизонте одна личность странная. Надо  проверить.  Но
Ева ведь занята. Говорила, что любит, а сама бросила  Нирулечку  на  три
дня.
   Он еще и издевается! Хотя отчасти и прав, ведь действительно это я от
него уехала... Мне стало смешно. Ладно, Бог с той Африкой,  ведь  лет...
дцать назад это было. Но теперь я точно знаю,  что  это  чудовище  умеет
любить. А эта женщина, где она сейчас? А я здесь рядом с  ним...  каждый
день... если захочу. От этой мысли мне стало еще веселей.
   В этот момент Ниро потянулся ко мне с поцелуем, а  я  отвернулась  от
него, не рассчитав свои новые  возможности.  Потому  что  половина  моих
косичек проехалась по его лицу.
   - Ну вот, - сказал он обиженно.
   - Иди сюда, я тебя пожалею... И я его пожалела...
   Утром, предупредив секретаршу, что задержусь, я отправилась  в  бутик
"Колизей", где нашла то, что искала, -  соответствующий  наряд  под  мою
новую прическу. Брючный костюм от  Жан-Поля  Готье,  цвета  раскаленного
кирпича с африканскими мотивами, которые, кстати, были  в  этом  году  в
моде. Теперь я выглядела потрясающе. Брюки были заужены на бедрах и чуть
расклешены от колена.
   Верх - теперь это называется  "топ",  а  раньше  можно  было  назвать
верхней половинкой купальника с короткими рукавами  -  при  движен  и  и
открывал живот. Конечно, это был не совсем  деловой  костюм,  подходящий
для моей работы, но было лето, и  было  жарко.  К  тому  же  цена  этого
костюма позволяла появиться в нем где и когда угодно.  В  таком  виде  я
потом пришла в  парикмахерскую,  когда  надо  было  расплетать  косички,
успев.еще дозагореть у Ниро в саду, и меня оценили по достоинству!
   А пока в обеденный перерыв я начала выполнять задание Ниро.
 
Глава 21 
УМНЫЙ В ГОРУ НЕ ПОЙДЕТ, УМНЫЙ ГОРУ ОБОЙДЕТ 
 
   Интерес к делу о "Милене" не  ослабевал.  Его  не  могли  затмить  ни
вредность герболайфа, ни крушение "МММ" и прочих пирамид.  К  сожалению,
это было так, потому что факты, как говорится, были на лице.  Журналисты
вели  репортажи  уже  из  больниц,  где  следили  за  ходом   возможного
выздоровления пострадавших от "Милены".  Правда,  в  этих  же  больницах
можно было  найти  и  пострадавших  от  герболайфа  и  уж  тем  более  в
кардиологических  отделениях  можно  было  найти  людей   с   сердечными
приступами и инфарктами после потери денег  у  "МММ".  Но  их  никто  не
искал.
   Ситуация вышла на  правительственный  уровень.  Западные  коммерсанты
(русские, к сожалению, практически ничего не производят) просят защитить
их от произвола (никто не сомневается, что это дело рук русской  мафии).
Косметические фирмы все это время несут колоссальные убытки, кто им  это
возместит? А надо признать, что простой за день  -  это  уже  много  для
нашей страны, а неделя с налогами, арендами, НДСами и уже  с  возвратами
товаров пахнет разорением для мелких