нирует?
   Я сияла от удовольствия. Он все же чего-то не знал!
   - Понимаешь, это значит, что в одной коробочке и  тональный  крем,  и
пудра одновременно.
   - То есть там много чего внутри.
   - Да нет, ты не понимаешь, внутри одна пудра и одна пуховка.
   - Но...
   -  Пудра,  если  ее  намочить,  становится  кремообразная,  а   когда
высохнет, то как сухая пудра.
   - Хорошее изобретение...
   - Ты мне серьезно новую купишь? Если да, то  я  вообще-то  собиралась
поменять фирму.
   - Да, и на какую же? - с усмешкой произнес мой любимый.
   - Ничего смешного. На "Гурлян"!
   Я хотела развить эту тему, но  дальнейший  мой  монолог  был  прерван
требованием серьезного отношения к делу.  Начиналось  самое  интересное.
Ниро  точными,  скупыми  движениями  приложил  один  кусок  пластыря  на
вырисовавшийся отпечаток пальца и,  крепко  прижав  его,  через  секунду
аккуратно отлепил обратно. На  белой  липкой  поверхности  пластыря  был
точно   скопирован   отпечаток   мсье   Гилиема   Жаккардье,   по-моему,
указательного пальца. Черный порошок повторял  все  бороздки  и  изгибы,
данные этому человеку от рождения природой.
   - Вот это да! - не удержалась я. - Ниро, ты гений!
   - Целлофан, - скомандовал он, как хирург требует скальпель.
   Я безоговорочно подчинилась. Кусочек целлофана припечатался на липкое
изображение. Вот это да!  Получился  бутерброд  -  прозрачный  целлофан,
графит, повторяющий все особенности кожи, и белый пластырь,  на  котором
черный графит прекрасно выделялся. Тонкий слой  целлофана  нисколько  не
размыл отпечаток пальца. Было такое впечатление, что его  напечатали  на
белой бумаге!
   Точно, мой Ниро - гений!
   То же самое он проделал с остальными отпечатками. На верхней крышечке
проявились два довольно четких  изображения  подушечек  указательного  и
среднего пальцев Жаккардье и еще  четыре  смазанных  отпечатка,  два  из
которых  были  моими.  На  нижней  крышечке  красовался  хороший  оттиск
безымянного пальца и мизинца француза.
   Дальше  еще  интереснее,  потому  что   Ниро   положил   получившиеся
целлофановые бутербродики на светящуюся поверхность сканера и...
   ...закрыв крышку, нажал нужные кнопочки. Машина погудела минуты  две,
и что-то в ней ухнуло. Потом компьютер выдал какой-то запрос,  Ниро  дал
ему команду, и...
   ...на экране компьютера стали медленно появляться  отпечатки  пальцев
Гилиема Жаккардье...
   - Уф! - вырвалось у меня. - Так быстро?
   - Не три же дня ждать.
   - Конечно. - Я с восхищением  и  неким  испугом  смотрела  на  своего
умнющего любимого. А он, потерев руки от удовольствия, сказал:
   - Теперь займемся следующими. Выберем самые четкие.
   Он вызвал  графический  редактор,  и  весь  экран  заполнил  один  из
отпечатков.
   - Отлично, этот годится! - Он отрезал от  изображения  все  лишнее  и
сохранил изображение в файле. Потом проделал то же со всеми  остальными.
-  Удовлетворительно,  -  сказал  он  свое  любимое   слово,   оглядывая
получившуюся коллекцию через десять минут, - пошлем для верности вот эту
парочку.
   - Куда  пошлем?  -  От  такого  моего  вопроса  Ниро  развернулся  на
девяносто градусов.
   - А ты как думаешь, для чего я все это делаю?
   Я осознала, что такого вопроса я себе не задавала.
   - Как тебе сказать. Мало ли что... - вывернулась я.
   И здесь началось самое захватывающее. Ниро вызвал на экран компьютера
эксплорер, который стал набирать телефонный номер провайдера Ниро, чтобы
соединиться с  Интернетом.  Модем  кряхтел,  щелкал  и  сбрасывал  номер
совершенно безжалостно. Так продолжалось некоторое время,  но  упертость
точит камни, и мы своего добились. Со-е-ди-ни-ло.
   Эксплорер выдал запрос на вход, потом на пароль, Ниро все это ввел, и
открылась стартовая страница провайдера.  Ниро  ввел  какую-то  странную
комбинацию букв и цифр в адресное поле, и на экране замелькали картинки,
какие-то необычные, что я, вроде бы уже давно привыкшая и  работающая  с
компьютером, не могла оторваться от изображения.
   Завороженная и удивленная, в какой-то момент ловлю себя на  том,  что
сижу с открытым ртом, еще минута,  и  у  меня  слюнка  с  боку  потечет.
Девяносто пятый год на дворе. Такого я в Москве еще не видела!
   Наконец картинки перестали меняться, и Ниро щелкнул пальцами:
   - Получилось!
   - А? Где мы?
   - Мы, дорогая моя, в Дании, в  гостях  у  одного  хорошего  человека.
Он-то нас и пропустит в базу Интерпола.
   Я аж присвистнула.
   - Не может быть! - дурацки вырвалось у меня.
   - Может.
   - А как ты туда вошел?
   - На твоих глазах, - ответил мой любимый.
   - Но, но... - столько вопросов в голове,  как  же  их  сформулировать
правильно. Вот! - А я слышала точно, что наша страна еще не  вступила  в
Интерпол. Только ведутся переговоры.
   - Надо же, а я этого и не знал. -  Ниро  уже  спокойно  работал.  Его
пальцы равномерно перебирали клавиши, и взгляд был прикован к экрану. Из
модема, периодически раздавались какие-то завывания.
   - Что это с ним? - поинтересовалась я.
   - Думает, считает, то есть передает. Связь у нас в стране до сих  пор
плохая.
   - Как в анекдоте, легче докричаться. - Я пыталась разобраться, что же
он все-таки делает.
   В это время на экране  появилась  новая  картинка.  Машина  при  этом
запищала и спросила что-то по-английски.  Ниро  набрал  ответ  (сим-сим,
открой дверь), и на экране медленно появилась фотография.
   -  А  где  большая  вывеска  "Интерпол"...  -  Она  мне  была  просто
необходима и вообще - я ничего не понимала!
   - И швейцар у двери... В золотой ливрее!
   - Я серьезно.
   - Это частный сервер, но  поверь  мне,  он  имеет  всю  самую  свежую
информацию и доступен для меня.
   - А, так это ваш шпионский связной!
   - Что-то вроде этого. Так, теперь запустим пальчики, - При этом  Ниро
наступил "мышью" на голову одного из лиц,  изображенных  на  фотографии,
отпустил ее и набрал с клавиатуры какой-то код.
   Только я  собиралась  потребовать  от  него  объяснений,  как  голова
изображения  как  бы  раздвинулась,  образуя  нечто  вроде   рамочки   с
несколькими кнопками.
   Не знаю, где в тот момент была моя челюсть, но точно не на месте!
   Мой возлюбленный нажал одну из кнопок, и компьютер  выдал  запрос  на
передачу файла. Что Ниро и сделал. Сначала один, потом другой.
   - Все, теперь будем ждать.
   - Чего? Ты куда?
   - Сварить кофе. А ты смотри, если что появится, свистнешь.
   - А долго ждать?
   - Минут пять - десять, не думаю, что больше.
   - Ты хочешь сказать, что ты сейчас послал пальчики в базу Интерпола и
он их ищет...
   - Ты почти права. - И он направился к выходу.
   - А в чем я ошиблась? - не унималась я. Ниро остановился на пороге  и
сказал с улыбкой:
   - Рыжик, если ты это серьезно, я расскажу, но подумай сначала,  зачем
тебе это надо.
   Да, действительно, зачем мне это надо? - и поняла зачем. Любопытство,
знаете ли.
   С этой мыслью я предалась  ожиданию,  подперев  голову  левой  рукой,
правой барабаня по столу пальцами. Компьютер пока  молчал.  Прошла  пара
минут.
   Вдруг на экране все замелькало, и...
   ...сверху вниз стала разворачиваться картинка.
   - Ниро! - завопила я дурным голосом. А между тем передо мною уже была
готовая информация. Вот только написана  она  была  по-английски.  Но  с
фотографии на левой стороне экрана смотрел на меня мой  мсье  Жаккардье.
Вот это да!
   - Гилием Жаккардье, француз, 1961 год, я  так  понимаю,  рождения,  -
прочитала я вслух даже по-английски, приподнявшись с кресла.
   - А дальше? - раздалось за спиною.
   - Дальше? Знаешь, мне сегодня пришлось столько говорить по-английски,
я так устала. Ты не  почитаешь?  -  Я  вежливо  приготовила  кресло  для
восседания на него моего возлюбленного, который, кстати, держал сейчас в
руках две чашки наиароматнейшего кофе.
   По лицу Ниро было видно, что он доволен  своей  работой.  Он  сел  на
предложенное мною кресло и пододвинул к себе клавиатуру.
   - Сначала мы все это сольем  к  нам,  на  случай  если  разъединится.
Сколько тут? Ого! Целый роман. Да,  у  твоего  нового  приятеля-француза
богатая биография!
   - Он такой же мой, как и твой, - отпарировала я тут же.
   - Готово. - Он даже не слышал меня, он уже  читал  английский  текст,
листая компьютерные страницы. Для меня это было  что-то  невозможное.  Я
сама видела, что он так же спокойно читал  и  по-немецки.  Для  меня,  у
которой к языкам  не  было  никакой  склонности,  это  было  из  области
фантастики.
   - Ха! - мой любимый хмыкнул, потом еще и еще.
   - Я тоже хочу знать. Ну расскажи-и-и мне, - жалостливо просила я.
   Ниро внял моей просьбе и стал  переводить.  Я  здесь  приведу  только
суть, которая сводилась к следующему:
   Мсье Жаккардье обозначен в базе Интерпола как международный мошенник.
В его деле стоит пометка, что он однофамилец и  одноименец  с  одним  из
совладельцев известной французской  фирмы  "Рикко",  которая  занимается
выпуском и продажей столового и постельного белья, а также косметической
и парфюмерной продукции. Раньше этот Жаккардье  занимался  подделыванием
кредитных карт, где преуспел, но мошенник  любит  играть  в  основном  в
рулетку и много проигрывал. Два года назад  узнал,  что  он  однофамилец
богатого предпринимателя, и придумал  новую  аферу.  Свой  трюк  он  уже
проделал  в  Испании,  Восточной  Германии  и  Венгрии.  Так   же   есть
подозрения, что и на Украине, но точных данных нет, потому  что  Украина
не входит в Интерпол. Он приезжает в страну,  в  крупный,  развивающийся
город, чаще в столицу. Из Венгрии, например, поступили иски  из  четырех
городов. Мсье  Жаккардье  выбирает  крупный  универмаг,  чаще  не  самый
большой, как наш  ГУМ,  а  второй  или  третий  по  величине.  Есть  еще
обязательное условие, чтобы директором этого универмага была женщина.
   Сначала  кто-нибудь  из  персонала   гостиницы   узнает   о   составе
администрации нескольких крупных магазинов - этого он обычно  добивается
самым простым способом - с помощью нескольких крупных купюр.
   Жаккардье выбирает тот магазин, где  вышестоящую  должность  занимает
женщина.  Затем  он  сам  приходит  (отлично  зная,  как  работает   его
внешность) в дирекцию универмага.  Показывает  директору  свой  паспорт,
отдает визитную карточку и говорит о том, что хочет  осваивать  торговый
рынок. Что единоразовые контракты его не интересуют, что он сейчас занят
тем, что выбирает  из  самых  крупных  магазинов  лучший,  стабильный  и
преуспевающий, и после этих слов уходит. Сказав так, между  прочим,  где
он остановился и что он появится через  несколько  дней,  которые  будет
занят тем, что продолжит объезжать другие крупные магазины.
   Дальше он знает наверняка, что его личность будут проверять.  Так  же
он знает, что Россия в нашем случае с Интерполом еще не  связана.  Кроме
того, у него стерильные документы. Он ведь действительно  тот,  за  кого
себя выдает. То есть на самом деле Гилием Жаккардье!
   Максимум, что могут узнать, - мсье Жаккардье  действительно  является
совладельцем очень крупной косметической фирмы "Рикко" во  Франции.  Что
ему и требуется.
   Следующие  события  развиваются  уже  по  отработанному  сценарию.  В
дирекции магазина узнают, кто он такой, и начинают  всячески  стараться,
чтоб такая фирма сотрудничала только с их универмагом. Именно по этим же
причинам они не пытаются узнать, заходил ли этот мсье в другие магазины,
для того чтоб конкуренты не перехватили у них  мсье.  И  зная,  в  какой
гостинице  остановился  мсье  Жаккардье,  как  правило,  предлагают  ему
следующее: они, то есть магазин, хотели бы взять на себя все его расходы
по пребыванию в этой стране. Обязуются ознакомить с магазином,  показать
все имеющиеся склады, рассказать о тонкостях работы на  нашем  рынке.  А
так  же  составить  мсье  культурную  программу,   чтоб   мсье   поближе
познакомился с нашей замечательной страной, и предоставить  переводчицу,
чтоб мсье не испытывал трудности из-за языкового барьера. Мсье,  подумав
сутки, соглашается осчастливить этот магазин, и  его  лучезарная  улыбка
предназначена только директрисе.
   Конечно, здесь есть и сложности. Переводчица, как правило,  моложе  и
красивее, и бедный мсье Жаккардье лавирует между этими дамами. Но ему не
привыкать. А в рабочем  порядке  он  заключает  с  магазином  договор  о
намерениях, в котором подписывается под своим  честным  словом,  что  их
уважаемая фирма в Москве и далее по всей стране  будет  работать  только
через этот достопочтенный универмаг.
   В итоге на все про все  у  мсье  Гилиема  Жаккардье  уходит  примерно
недели две, за которые он  успевает  насладиться  гостеприимством  нашей
(или не нашей) страны, любовью добрых женщин и вообще  неплохо  провести
время, не заплатив при этом ни гроша.
   Да, между  делом  он  не  забывал  о  своей  старой  специальности  -
мошенника по кредитным картам. Дорогих  подарков  он,  как  правило,  не
брал, что производило  дополнительно  благоприятное  впечатление,  да  и
зачем ему улики... но от билета на самолет первым классом до  Парижа  он
не отказывался (если он им не пользуется, то сдает в  кассу  и  получает
деньги).  И  администрация  универмага  терпеливо  ждет  решения  совета
директоров французской фирмы "Рикко". Дело  еще  усугублялось  тем,  что
обманутые таким образом  крупные  руководители  магазинов  не  старались
афишировать свой промах.
   Ведя такую жизнь,  мсье  Жаккардье  хорошо  развлекался.  Мошенник  с
романтическими наклонностями - такое у него амплуа.  Но  все  это  можно
было узнать только через базу данных Интерпола, куда смог проникнуть мой
ненаглядный Ниро.
   В Москве же о мсье Жаккардье, кроме того, что  он  руководит  крупной
торгово-парфюмерной фирмой, ничего узнать было невозможно.
   Именно поэтому на  нем  и  сосредоточилось  наше  внимание,  но  мсье
Жаккардье подвел нас...
   Столько времени на него было потрачено впустую. И  такой  соблазн,  а
если б я не устояла?.. Наши пути пересеклись невыгодно для нас обоих...
 
Глава 28 
КАЛЕЙДОСКОП СОБЫТИЙ 
 
   - Они ищут методично, я использовал  "метод  тыка".  -  Мой  умнющий,
ненаглядный расхаживал по своим владениям. - Тем более у меня  были  все
или почти все адреса, куда бы милиция направилась в первую очередь.  Как
ты думаешь, я это учел? - Этот вопрос был адресован ко мне. - Всех  этих
подозреваемых кустарей-"химиков".
   - Ты учел, я не учла...
   - Ничего, еще каких-нибудь два-три дела, и ты будешь в нужной  форме.
- Музыкальные шарики в его руке подтверждающе мурлыкали.
   - Издеваешься?
   - Нет, я серьезно.
   - Что ты теперь будешь делать?
   - Еще думаю. Милиция его не нашла, нашел его я.
   - Но ты можешь ошибиться.
   - Могу, но не должен. Ну зачем такому мужику крем  для  рук.  Да  еще
целыми упаковками?!
   - Н-да...
   - Вот и я про то же. Все, понял! Звоню Паше.
   - Что ты надумал?
   - Отдаю его.
   - Как! Зачем? - завопила я из чувства протеста, но Ниро уже нажал  на
телефоне кнопку памяти с номером Паши.
   - Рыжик! Не волнуйся... - Он  прижал  плечом  трубку  и  так,  слегка
неестественно вывернув голову, смотрел на меня. - Ты лучше подумай, куда
я его дену, к нам приведу? А в отделении он будет в надежном месте.
   - А ты? - Двусмысленный  вопрос,  но  мой  обожаемый  правильно  меня
понял.
   - А я покажу им, куда надо ехать, и буду  там  при  обыске,  а  также
окажусь в курсе  всех  событий  и  предупрежу  немцев,  -  его  внимание
переключилось на голос в трубке, - алло...
   Пока Ниро  говорил  по  телефону,  я  включила  телевизор  и  поймала
новости. Ага! В суде после выходных шел четвертый рабочий день. Вечерние
новости трубили об этом на все лады. Ситуация складывалась  неоднозначно
и в общем-то стала заходить в тупик. Первый, так  сказать  пробный,  суд
присяжных явно себя не оправдывал. Неопровержимые  доказательства  того,
что пробные пакетики с пресс-конференции не изготовлены на заводе  фирмы
"Милена", но...  обожженная  женщина  пользовалась  продукцией,  которую
купила в магазине...
   Что делать? Где найти виновного? Мафия? - звучит заманчиво, но как ей
приклеить все это? Трудно - если не невозможно! Опять же нельзя  кричать
"Мафия, мафия" просто так. Нужны  же  конкретные  доказательства,  да  и
конкретный человек или  фирма,  на  которых  можно  показать  пальцем  и
сказать: "Вот он, гад!.."
   Сумма, запрашиваемая за физический и моральный ущерб,  о-го-го  какая
кругленькая  -  миллион  долларов!  -  для  нашей  страны  такие  цифры,
наверное, первый раз фигурируют в судебном зале.
   И народ, наш простой "бывший советский" народ,  в  своем  репертуаре.
Вот какая-то тетка из задних рядов кричит, что не то что за  миллион,  а
за десять тысяч долларов даст себе "всю морду ножом исполосовать, не  то
что этим кремом вымазать!". "Не давать ей миллион, на всех  поделить!!!"
- еще один вопль.
   С одной стороны, сочувствие к  пострадавшим,  с  другой  -  страстное
желание эти большие деньги у них отобрать, а  если,  не  получится,  так
чтоб и им не досталось. Менталитет, черт его дери! Сам не  съем,  так  и
другим не дам. Не получится все съесть, так хоть понадкусываю...
   Эксперты же комментируют, что пострадавшая имеет все  шансы  получить
такие деньги.
   Даже в худшем случае она не получит меньше пятисот тысяч все  тех  же
зеленых американских рублей, то  бишь  долларов.  Такую  душещипательную
информацию я получила с голубого экрана.
   Позвонил Филипп,  но  его  сведения  не  пролили  чего-то  нового  на
происходящее.
   Я направила свое внимание опять на  телевизор.  На  экране  очередная
пресс-конференция.  Милиция  делает  заявление,  что  у  них   все   под
контролем, что они обнаружили чуть  ли  не  преступный  синдикат  и  все
преступники уже почти пойманы. Хорошо бы...
   В комнату вошел Ниро.
   - Операция назначена на завтра, -  сказал  мой  любимый  и  загадочно
улыбнулся.
   - А-а...
   Завтра.
   Приехав после "операции", Ниро, опуская рабочие подробности, чтоб  не
травмировать мое девичье сознание (хотя я из  любопытства  перенесла  бы
все  удручающие  подробности  взятия  преступника),  сразу   перешел   к
главному.
   Пашино начальство ухватилось за предложение Ниро с энтузиазмом.  (Как
же,  такое  дело...)  Операция  произведена  успешно.  Кустаря-надомника
взяли, он сознался.
   У Константина Петрухина при обыске было обнаружено достаточно. Он жил
практически между Москвой и областью.  В  деревне  Мамонтовка,  в  своем
деревянном доме. Жил один. Этот дом достался ему от родителей, раньше он
жил в подмосковном городе Электросталь. То,  что  его  нашел  Ниро,  это
поистине тот самый случай, который вершит наши судьбы.
   При советской власти Петрухин был парторгом  на  кирпичном  заводе  в
городе Электросталь. Работать,  будучи  на  такой  должности,  отвык.  В
перестройку оказался не у дел. Деньги обесценились.
   Злой на весь мир, он стал сначала заниматься подделкой алкоголя.  Чем
дальше, тем больше. Сначала гнал из сахара, потом, когда сахар подорожал
и исчез, Петрухин с завода, со  складов,  стал  доставать  любой  спирт,
вплоть до технического, и, не гнушаясь, стал,  разбавляя,  лить  его.  У
него была своя клиентура, иногда сдавал несколько коробок в какой-нибудь
ларек. Или таксистам. Два раза старался в одном месте не показываться.
   Делал он все крайне просто -  скупал  у  местных  алкоголиков  пустые
бутылки с неповрежденными этикетками, а  крышечки  на  них  закатывал  с
помощью пресса, который в свое время "позаимствовал" на родном заводе.
   Когда же чисто "водочный бизнес" стал уже не так прибылен, - ему было
трудно конкурировать с  настоящими  подпольными  цехами,  которые  стали
наводнять  своей  продукцией  страну  по  очень  низким  ценам,   -   он
переключился на производство дешевых наркотиков.
   Наткнувшись на ниве "водочного бизнеса" на одного  бомжа,  в  прошлом
аспиранта химико-технологического и