расходы у меня есть". Фирмач  заверил,
что завтра их новый представитель в Москве  завезет  ему  чек  домой.  И
спросил, во сколько это удобнее сделать.
   Вечером Филипп доложил интересную подробность. Одна из  видеокамер  в
зале суда была под видом журналистской, но пленку  эту  доставили  не  в
редакцию телевидения, а на дом Гавриле  Петровичу  Самохину  -  старшему
адвокату. Вечером он вместе с Михаилом Максимовым - младшим адвокатом  -
разбирал очень подробно его поведение на суде. Обсуждали план следующего
заседания. Они оба не  ожидали  такого  натиска  и  подготовленности  со
стороны немцев.
   Новое заседание суда началось через день. Как раз к этому  моменту  в
доме у Ниро он, я, Филипп и Паша разработали план действий по  работе  с
кустарями.
   Но теперь это было бесполезно. Милиция нас опередила и взялась за это
очень серьезно. Людей у них было  несравненно  больше.  Меня  это  очень
расстроило, да и Ниро тоже. Но теперь  проверка  этих  темных  личностей
отпадает сама  собой.  Что  ж,  извлечем  положительное  из  создавшейся
ситуации - мы будем в курсе всех кустарных дел, не тратя на  это  своего
времени и сил...
   - Надо что-то придумать еще, - сказал мой любимый. -  Еще  хорошенько
подумать...
 
Глава 25 
МСЬЕ ГИЛИЕМ ЖАККАРДЬЕ 
(Спектакль в двух отделениях) 
 
   В понедельник, в обеденный перерыв, за мной заехала машина.
   В первой половине дня у меня было совещание, где я должна  была  дать
добро на отправку в печать сразу четырех книг.  Совещание,  естественно,
затянулось (я  еще  не  видела  в  своей  жизни  совещания,  которое  бы
закончилось вовремя), и я не успела не только пообедать, но и чашки кофе
выпить. Но...
   Машина  сигналила  уже  в  третий  раз,  и  мне  пришлось  поспешить.
Закончить  с  четвертой  книгой  я  поручила  Елизавете  и  скрылась  из
кабинета.
   Я села в свою машину и направилась через Крымский мост в  Центральный
выставочный зал, где в данный момент свои работы демонстрировали русские
художники-авангардисты. За  мной  следовала  машина  с  двумя  ребятами,
которым было дано задание беречь меня как зеницу ока. Такие формулировки
всегда приятны, тем более когда исходят из уст любимого.
   ...Итак, я должна была предпринять еще одну попытку  познакомиться  с
Гилиемом Жаккардье. Благодаря Филиппу, который переключился на  слежение
за ним, я окажусь  сейчас  на  одной  с  мсье  Жаккардье  художественной
выставке, куда француза пригласила принимающая его сторона. На  выставке
я конечно же совершенно случайно должна  попасться  ему  на  глаза,  ну,
скажем, раза три, четыре или восемнадцать? Сколько  нужно,  чтобы  меня,
красивую, заметили?
   Оказалось, это совсем не сложно. Мсье явно скучал, и по сторонам  ему
было смотреть куда приятней, чем на огромные полотна абракадабры. Я  же,
напротив, была полностью поглощена изображаемым. Протиснувшись к картине
вплотную, я стала ее рассматривать вдоль и  поперек.  И  чисто  случайно
ударилась  о  кого-то.  Надо  же!  Этим  кто-то  оказался  мсье   Гилием
Жаккардье. Я мило извинилась и продолжила  придирчивый  осмотр  шедевра.
Второй раз, уже в другом зале, мы прошли навстречу друг другу. Он, узнав
меня, улыбнулся, я ему ответила.
   Последующие встречи происходили примерно по тому же  сценарию.  Между
третьей  и  четвертой  я  вдруг  почувствовала  легкое   головокружение.
Удивившись такому явлению, я не сразу поняла, что это от голода. И в эту
же секунду я так сильно захотела есть, что  согласна  была  бы  даже  на
студенческую столовку. Сохраняя дежурную улыбку, я  мужественно  провела
четвертую случайную встречу и удалилась в сторону выхода.
   - Все, не могу!
   - Что с тобою? - Меня окружили мои рыцари.
   - Есть хочу! - Они, видимо, ожидали что-то  посерьезнее,  поэтому  не
сразу поняли мое заявление.
   - А-а... - наконец догадался один из них. - Батончик могу предложить.
   - Давай, - без всякого стеснения сказала я  и  тут  же  принялась  за
него.
   Только на улице, выбросив в урну обертку, я поблагодарила его:
   - Спасибо. Не успела сегодня поесть.
   - Бывает, - ответил мой рыцарь, поделившийся со мной батончиком.
   Я  сказала  ребятам,  что  со   своим   заданием   справилась,   они,
улыбнувшись, подтвердили это. Мы попрощались до вечера  и  разошлись  по
машинам. Я попросила не провожать меня. Сидя в машине,  я  представляла,
что первое, что я сделаю, добравшись до работы, -  это  закажу  обед  из
ресторана прямо в кабинет. Конечно, лучшей наградой за мои старания  был
бы обед, приготовленный моим любимым, но...
   Вечером будет продолжение моего спектакля, его  второе  отделение.  А
перед этим, после работы, у меня была заказана парикмахерская. Вот такая
я деловая! И кто меня пожалеет...
   Вечером сделали так, что переводчица не смогла поужинать с  Гилиемом.
Мсье ужинал в одиночестве в ресторане своего  "Палас-отеля".  Через  два
столика от него, также в  одиночестве,  ужинала  я.  (А  еще  через  два
столика сидели два мальчика, которые страховали меня  от  непредвиденных
событий.)
   Томные перегляды сделали свое дело. Закончив  ужин,  два  одиночества
встретились у стойки бара. Он начал словами, что узнал меня, что я - это
единственное,  что  он  приятного  запомнил  на  выставке.   Я   невинно
удивилась, сказав, что мне выставка тоже понравилась, и  добавила,  мол,
какое совпадение, что мы сейчас опять встретились. В моих словах  звучал
намек, уж не следил ли он за мною? Он, улыбнувшись,  заверил  меня,  что
просто здесь живет. Таким образом я избавила себя от лишнего вопроса.
   Моей основной задачей было, по возможности, выспросить у него что-то,
что натолкнуло бы нас на верный след. Но французского языка я не  знала,
а по-русски Гилием Жаккардье не говорил.
   Все же мы нашли общий язык и изъяснялись по-английски,  который  я  с
грехом пополам еще помню. Гилием в отличие от меня был просто  полиглот.
Он говорил на английском и испанском, помимо родного  французского.  Как
выяснилось, все языки романской группы не представляли для него  большой
сложности. Русские слова он тоже схватывал довольно легко. Но  признался
мне:
   - Ваш язык другой, не похожий на наши. (Нашими,  я  так  понимаю,  он
называл те европейские языки, на которых  говорил,  и  те,  которые  мог
понимать.) У вас каждое слово по-разному заканчивается.
   Не понять им, иностранцам,  наш  великий  и  могучий.  Кстати,  самый
согласованный в мире язык. Я так считаю! А вы?
   Зная о моих достижениях в области иностранных  языков  и  поняв,  что
вербальным способом я не смогу добыть нужной информации,  Ниро  придумал
способ наверняка. Главная задача для  меня  была  поставлена  так:  надо
снять отпечатки пальцев Гилиема Жаккардье.
   ...Я продвигалась к  своей  цели.  Наша  беседа  за  рюмкой  розового
"Мартини" шла бурно, даже, можно сказать, весело. Слова были в  основном
английские  вперемешку  с  русскими,  весь  этот   коктейль   соединялся
выразительными жестами. Вечер делал свое дело - сближал  людей,  и  я  и
Гилием, какой мне представился, интересовали друг друга.
   В какой-то момент Гилием закурил сигарету. Опираясь локтем на  стойку
бара, большой палец его левой  руки  уткнулся  в  щеку,  указательный  и
средний держали сигарету. Я поняла, что пора действовать.
   Улыбаясь, делаю движение рукой, как будто что-то  смахиваю  со  своей
щеки. Он улыбается, но не  понимает.  На  английском  объясняю,  что  он
запачкался. Он старательно пытается убрать что-то (чего нет) с лица, и я
в этот момент подаю ему свою пудреницу. Делаю это крайне аккуратно, так,
чтобы мои отпечатки занимали как можно меньше места.
   Пудреница была слегка липкая, и этого должно было хватить  для  наших
целей.  Конечно,  можно  было  применить  специальный  порошок,  но  где
гарантия, что он не  осыпется  у  меня  в  сумочке?  Не  класть  же  мне
коробочку при нем в пакет?
   Волнуюсь жутко!  Но  он  спокойно  берет  из  моих  рук  пудреницу  и
открывает ее. Пальцы его правой руки отлипают от гладкой поверхности, он
их потирает друг об друга, старается, чтобы я этого не  заметила.  Затем
отряхивает щеку (благо  в  баре  не  так  светло)  и  демонстрирует  мне
результат. Я киваю и подтверждаю, что теперь чисто. Он  благодарит  меня
за заботу и возвращает пудреницу. Теперь  с  пальцев  левой  руки  также
пытается незаметно стереть липкость. Ну и неряха же  я,  думает  он!  Я,
стараясь быть непринужденной, принимаю свое орудие обратно  и  осторожно
опускаю его в недра сумочки. Уф! Теперь  это  надо  бережно  донести  до
Ниро.
   Ну и дорого же далось мне это приключение. Нет, оно было .безопасное,
я о другом...  Этот  мсье  Жаккардье  просто  неслыханно  обаятелен!  Не
блондин, но... темные волосы и серые глаза - у него с Ниро было какое-то
неуловимое сходство. От этого  в  моих  глазах  да  и  в  голове  просто
двоилось. Когда дело дошло до предложения выпить чашечку кофе у  него  в
номере, до которого надо было только подняться на  лифте,  мне  пришлось
преодолеть саму себя. Вы меня понимаете...
   - На воздух! Давайте пройдемся, - уже более спокойно проговорила я.
   Мужчина  понял  меня  почти  правильно,  что  мне  душно,  и   охотно
согласился пройтись. На улице я пришла в себя  и  твердо  себе  сказала:
"Нет".
   Дойдя до моей  машины,  я  обрадовалась  ей  как  спасению.  Я  стала
доставать  ключи,  суетно  говоря  моему   спутнику,   что   дома   дочь
одна-одинешенька и не кормленая осталась. Я понимаю, что это  глупо,  но
это единственное, что пришло мне тогда в  голову.  Воспользовавшись  его
секундной растерянностью, я впорхнула в машину и, заведя мотор, скрылась
за  поворотом.  Мои  телохранители,  которые  вышли   вслед   за   нами,
рассказывали, что мсье еще долго недоуменно смотрел мне вслед...
 
Глава 26 
ВЕРОЯТНОСТЬ ОДИН К ТЫСЯЧЕ. НО Я БУДУ ИСКАТЬ... 
 
   Милицейские поиски кустарей за три дня не дали никаких  положительных
результатов. Проверены были многие, если не все, но никто не вывел их  к
следующему шагу.
   Ниро решил действовать сам. Его упертость, интуиция и  привычка  идти
до  конца,  проверяя  даже  почти  безнадежную  версию,   сделали   свое
положительное дело. Ниро с Пашей и еще двое  человек  несколько  вечеров
подряд поздно вечером  выходили  на  дорогу...  Мужчины  брали  такси  и
просили  отвезти  их  по  конкретному  адресу  по  подмосковной  дороге.
Естественно, что платил за это удовольствие  мой  ненаглядный.  А  такси
каждый из них  менял  не  одно  за  вечер.  На  середине  пути  мужчины,
характерно  шмыгая  носом,  начинали  трястись  и  так,  между   прочим,
спрашивали у водителя, не знает ли он, где  купить  немного  химии,  для
приема в организм, а лучше бы и побольше. Ну,  а  многие  таксисты  если
сами не предложат, так адресок всегда могут дать. Так оно и вышло.
   Повезло из всех Ниро. Он, на третий  день  поисков,  поймал  такси  у
Курского и отправился за город  по  северо-восточной  дороге,  именуемой
официально Щелковским шоссе. Когда  они  уже  выехали  из  Москвы,  Ниро
проделал описанную выше процедуру, после чего спросил водителя, нет ли у
него зелья. Водитель сам расстроился оттого, что, у него нет ничего,  но
решил спросить по дороге у местных, заодно и самому прикупить на  всякий
такой случай. Ниро же облегченно вздохнул оттого, что у водителя  ничего
не было, а то на этом бы пришлось и закончить путешествие.
   Они свернули с главной дороги и через несколько километров въехали  в
нечто, напоминающее деревню - десяток старых домов. На завалинке у одной
из вросших в землю  развалюх  сидели  подвыпившие  личности,  которые  и
указали дальнейший путь. На вопрос, хороший ли  товар,  они  заржали,  и
один из них, со скошенной  рожей,  поднял  вверх  большой  палец.  Такси
подъехало к нужному дому.
   - Ты посидишь? - спросил шофер Ниро.
   - Давай с тобой пойду. Подстрахую, если что.
   Мужчины вышли из машины. Вошли через  калитку  и  постучали  в  дверь
дома. Изнутри послышался скрип деревянных половиц.
   - Кто там?
   - Клиенты. Нам немного твоей химии нужно, - ответил шофер.
   Тишину вечера разорвал лязг  открывающегося  замка.  На  пороге  дома
стоял коренастый мужик, лет 55-ти, со злыми, колючими глазами. Он быстро
глянул на них и коротко назвал цену.
   - Согласен, - Шофер посмотрел на Ниро, который стоял слева  от  него,
и, следовательно, свет из  открывшейся  двери  на  него  практически  не
падал. Тот кивнул.
   - Щас вынесу. - Мужик хлопнул дверью.
   Ниро и таксист остались стоять перед закрытой дверью. Ниро  спрыгнул,
какой множество раз уже делал до этого, с крыльца и  пошел  вдоль  дома.
Дом был деревянный, одноэтажный. В одном окне горел свет,  но  оно  было
завешено цветастой шторой. Приникнув к  щели,  Ниро  все  же  рассмотрел
стол, на котором валялись  всякие  банки,  коробки,  оберточные  бумаги,
целлофан...
   О! На полке мелькнула знакомая до боли  упаковка  "Милены",  и  рядом
валяется еще пустой ящик из-под  нее  же!!!  Странно  это  для  местного
"химика". Это возможно, только если...  Только  бы  не  спугнуть  удачу!
Больше  ничего  не  удалось  рассмотреть.  За  дверью  опять   скрипнули
половицы, Ниро вернулся на крыльцо и стал доставать деньги.
   Получив товар, мужчины опять сели  в  машину.  Когда  они  въехали  в
подмосковный город Щелково, Ниро остановил машину  у  первого  высотного
дома и попросил шофера подождать, а затем отвезти обратно в Москву, чему
тот явно обрадовался.
   Зайдя в дом, Ниро поднялся на последний  этаж.  С  помощью  фонарика,
который почти всегда был с ним так же, как и набор,  в  который  входили
ножик, штопор, ножницы и прочие  штучки,  рассмотрел  то,  что  получил,
повнимательней. Он отвинтил пробку и понюхал. Пахнуло очень  характерно.
Конечно, самопальный эфедрой! Ниро наклонил пузырек и  капнул  осторожно
на ладонь. Темно-коричневый! Отвратительного качества... Отлично, мужика
этого не было в списках УВД, а гнал он эту гадость явно самостоятельно.
   Поразмышляв еще несколько минут и закрыв бутылочку, Ниро опустил ее в
карман куртки, после чего спустился к машине. В Москву они вернулись той
же дорогой. Такси отпустил на площади Курского  вокзала.  Дальше  прошел
квартал пешочком.
   В Мельницком переулке Ниро поджидал его "линкольн".
 
Глава 27 
ТЕХНИЧЕСКИЙ ПРОГРЕСС 
 
   Я донесла домой бесценную мою пудреницу. Через час приехал и Ниро.  У
нас у обоих были хорошие новости.
   Пока ждала, столько мыслей пронеслось в моей голове.  Меня  распирали
гордость и смех одновременно. Мои похождения в последнее лето делают  из
меня заправского сыщика. Вот уж никогда не думала увидеть себя  в  такой
роли... и чего только ради любви не сделаешь. Но Матой Хари  мне  совсем
не хотелось бы быть...
   Чтобы занять себя, я стала прокручивать  в  голове  все  сведения  об
очаровательном французе. Гилиема Жаккардье обнаружил Филипп.  Он  следил
за адвокатом и его путаной, когда они пошли в  "Пассаж"  примерить  пару
костюмчиков от "Шанель". Филипп наблюдал за парочкой из соседнего отдела
парфюмерии, которая в это время демонстрировала мсье Жаккардье  торговый
зал.
   Филипп мог беспрепятственно услышать весь разговор и, поскольку часто
упоминалось слово "косметика" в сочетании с "заключить контракт", сделал
правильный вывод, что этот  человек  может  быть  интересен  для  нашего
расследования.
   Информацию об этом мужчине Филипп получил довольно быстро, но сама по
себе она не вела никуда. Все было чисто и гладко, зацепиться было не  за
что. Дальнейшие сведения мог дать  только  личный  контакт.  Вот  только
навести личный контакт в такой ситуации мужчине было не столь сподручно,
с этим могла справиться опять-таки женщина. Поэтому  я  в  свой  медовый
месяц уже который раз выступила в роли борца за справедливость...
   Наконец-то  доносится  шум  подъезжающей  машины.  Это   Ниро.   Бегу
встречать его в прихожую.
   - Здравствуй,  мой  ненаглядный!  У  меня  столько  новостей!  Я  все
сделала, как ты хотел! - И я повисла у него на шее.
   - Ева на шее - это же не про тебя, - мой любимый  выдал  литературную
аллюзию, но отщеплять меня не стал. - Я знаю,  ты  молодец.  Сейчас  все
расскажешь.
   Мы прошли в гостиную. Он вынул из кармана бутылочку:
   - А это мой улов.
   - Что эта? Ты же вроде здоров? - Я подумала, что в пузырьке  какое-то
лекарство.
   - Я здоров, но это не то, что ты подумала. Это наркотический самопал,
именуемый эфедройом. Им сейчас многие травятся,  у  кого  денег  нет  на
что-нибудь более изысканное. - И победно добавил:
   - Мне кажется, я нашел нужного кустаря-химика.
   - Да ты что?! - Мое восклицание вызвало улыбку на лице Ниро.
   - Твое милое личико выражает такой  восторг,  как  будто  я  с  Марса
прилетел только что.
   - Ладно издеваться! Ведь его вся милиция уже неделю ищет.
   - Ты права, но думаю, я не ошибся. Посмотрим. А что у тебя?
   Тут я вспомнила про свои подвиги и стала  выдавать  их  со  скоростью
света. Начала с первого, дневного отделения, в красках  описывая  прежде
всего, как на это "дело" я вышла абсолютно голодная.
   Затем перешла  ко  второму,  здесь,  наоборот,  опуская  подробности,
передала самую суть - что отпечатки  пальчиков  мсье  Гилиема  Жаккардье
находятся у меня в сумочке.
   - Отлично, - сказал Ниро и продолжил, улыбаясь, не сводя с меня глаз:
   - Я рад, что мсье Гилием Жаккардье не задел тебя своим обаянием.
   - С чего ты взял? - Я была в  растерянности  от  такого  неожиданного
замечания.
   - А то говорят про него всякое. Ведь правда же?  Дескать,  рекордсмен
он по этому делу?
   - Да ты, никак, меня ревнуешь?! - дошло до меня. Быть этого не может!
- Да ты ли это? - Я протянула руку к его лицу и шутя пощупала.  -  Вроде
ты... Вот уж не думала, что ты умеешь ревновать!
   - Это не ревность, а проверка женской психологии,  знаешь  ли.  -  На
этих словах он развернулся и пошел в кухню.
   Ну и любовника я себе завела. Ну разве ж так можно!
   Через полчаса, перекусив и переодевшись, мы были  уже  за  работой  в
кабинете.  На  огромном  столе  Ниро  раскладывал   на   первый   взгляд
несовместимые вещи: лейкопластырь, целлофан, две бутылочки  с  какими-то
порошками, маленькие ножницы и прочие миниатюрные  инструменты.  Там  же
уже работал компьютер и к нему был подключен сканер.
   - Ну и?.. - Мне не терпелось.
   - Доставай свой трофей.
   Я положила на стол сумочку, Ниро чем-то вроде большого пинцета извлек
на свет пудреницу.
   - Отлично, - последовало после осмотра, - теперь давай действовать.
   - Давай, я не против. Только что мы будем делать?
   Ниро не отвечал, разрезая пластырь на несколько кусочков.
   Я не могла угадать его последующие действия и  стала  развивать  свою
теорию:
   - А знаешь, у меня есть масочка для лица. Так вот, когда она застынет
на  лице,  ее  можно  снимать  как   второю   кожу,   на   ней   все-все
отпечатывается.  -  Я  была  довольна  своей  находчивостью.  -  Хочешь,
поделюсь?
   - Когда у меня кончатся все необходимые принадлежности, я  непременно
обращусь к тебе, - Даже не глянув на меня, он стал  теперь  вырезать  из
целлофана кусочки чуть больше лейкопластыря.
   - А это зачем?
   - Сейчас увидишь. Выбери пузырек с черным порошком.
   - Они не ядовиты?
   - Нет. Это обыкновенный толченый графит.
   - Нашла.
   Ниро взял у меня пузырек и зачерпнул из него  на  кисточку  чуть-чуть
порошка, поводил кисточкой по бумаге, отчего на ней остался черный след,
а затем стал,  еле  прикасаясь,  водить  кончиком  по  поверхности  моей
пудреницы. Из моей груди вырвался стон.
   - Бедный мой "Кристиан Диор", - со вздохом сказала я.
   - А я богатый, - иронизировал мой любимый. -  Я  тебе  другую  куплю.
Только ты мне ответь, почему такая большая коробка? Там  что,  запас  на
три года?
   - Ничегошеньки ты не понимаешь! Это же комбинированная!
   -  Н-да.  Если  не  секрет  -  это  что  такое?  Что   за   зверь   -
комбинированная? Кого с кем она комби