е постучали, и я открыл  дверь  с  сонным  видом.  Комнату
обыскали...
   Мы беседовали на ходу рублеными фразами, и я успела еще спросить,  не
заметил ли Феликс чего подозрительного в доме.
   Оказалось, нет. А жаль. Впрочем, с чердака много не разглядишь.
   Праздник приближался к своему апогею.
   Скоро над парком вспыхнут костры фейерверков, и салют прогремит сорок
раз, подводя итог жизни олигарха. Какой торжественный уход. Абсолютно  в
духе времени.
   Ярко жил и умер на фоне праздника.
   Я сидела за столиком рядом с уставшими детьми и наблюдала за гостями.
Или я ничего не понимаю, или с помощью кого-то из них Леонид должен  был
создать себе алиби.
   Кто из них? Не мог же Леня действовать в одиночку?!
   Я продолжала жить в вопросах  без  ответов.  И  их  количество  росло
пропорционально неприятностям. Скоро вопросы  меня  похоронят,  придавят
грузом  поступков,  не  обеспеченных  мотивацией,  и  заставят  отвечать
сообразно статьям Уголовного кодекса.
   Одна из них уже отвесила мне  срок  за  недонесение  о  преступлении.
Надеюсь, условный, как стрелочнику.
   Но бежать к телефону и набирать 02 я не могла. Леонид что-то для меня
подготовил, и мне требовалась передышка, хотя бы для ровного дыхания  на
стуле перед следователем.  Объяснять,  как  труп  хозяина  попал  в  мою
комнату, придется, прежде всего, мне.
   И я очень надеялась, что дети к тому времени будут спать.
   Итак, с точки зрения  разумности,  я  действовала  правильно  (крепко
подумав, всегда можно найти кучу поводов для оправдания своих поступков,
и сейчас все выглядело достаточно благопристойно - дети не должны видеть
тело отца на носилках). Эти размышления я стыдливо убрала  за  скобки  и
принялась размышлять над действительной причиной своей нерешительности.
   Почему Леонид заставлял меня войти в темный  кабинет?  Он  знал,  что
меня тут же схватят, и я залью слезами себя и его обвинениями. На что он
надеялся?! На мое молчиние?! Или убийца все-таки не он?
   Бог мой, как же я устала! Я ничего не понимала и чем  больше  думала,
тем больше запутывалась. Вопросы плавно подводили меня  к  единственному
выводу - Леонид не мог рассчитывать на мое молчание.  Во-первых,  такого
уговора не было. Во-вторых, я не Зоя Космодемьянская и партизан сдаю тут
же.
   Значит, убийца не Леонид? Тогда кто?
   Гости перемещались от скрипок к гитарам, вокруг меня журчали приятные
голоса и достойные речи; я сидела с почти засыпающими детьми и  пыталась
определить самого достойного из гостей на роль злодея.
   По совокупности статей за экономические преступления у  многих  здесь
набиралось на пожизненное заключение. Кто-то мог ответить и за уголовные
дела, но меня интересовал лишь один.  Тот,  кто  сегодня  входил  в  дом
минимум один раз, тот, кого охрана спокойно пропустила на  второй  этаж,
тот, у кого имелся для всего этого повод.
   Дети  совсем  сомлели  от  усталости,  я  растормошила  их  и  повела
прогуляться по парку. Предлагать им лечь в постели нечего было и думать.
Малыши ждали фейерверк и страдали за дело стойко.
   В стороне от гостей я увидела депутата Вохрина, беседующего с  Флорой
Анатольевной. Беседа протекала жарко.  Совсем  недавно,  полчаса  назад,
Аркадий Семенович стоял недалеко  от  меня  и  важно  рокотал  что-то  о
прелестях пейзанской жизни. Теперь же, со сбившимся набок галстуком,  он
то и дело убирал пятерней растрепанную челку со лба и наседал  на  Флору
довольно агрессивно.
   Я прошла по дорожке рядом с ними и услышала могучий депутатский рык:
   - У меня самолет через два часа! Где Дима шляется?! Такой возможности
долго не будет...
   Мадам отвечала очень тихо, по-моему, успокаивала его,  но  Вохрин  не
сдавался:
   - Вы мне за это заплатите! Я все подготовил...
   Флора  развернулась,  увидела  детей  и  гувернантку  и   невозмутимо
произнесла:
   - Что-то случилось, Мария Павловна?
   - Нет. Дети устали от шума, я их прогуливаю.
   Мадам кивнула и обратилась к Вохрину:
   - Пойдемте, Аркадий Семенович, к гостям. Выпьем водки.
   Хозяйка подхватила депутата под ручку  и  повела  к  столам.  Аркадий
Семенович понуро плелся рядом, очень напоминая мне воздушный  шарик,  из
которого медленно выпускали воздух.
   "Занятная сцена", - подумала я. Меня не покидало ощущение, что в доме
что-то происходит. Все играют расписанные роли и выполняют их с натугой.
   Взять хотя бы Веру Филипповну. Она приехала  на  юбилей  на  короткое
время, сухо поздравила племянника, выслушала  несколько  тостов,  словно
отбывая  повинность,  и  уехала  самой  первой,  часов   в   восемь.   Я
сосредоточилась и попыталась  вспомнить,  когда  точно  это  было  -  до
прохода Феликса  в  дом  или  после?  По-моему,  до.  Да,  буквально  за
несколько минут.
   Но клиентка Феликса не она. Даже принимая во внимание, что роман дамы
с Бурмистровым - вымысел, печаль изощренного Эндимиона бабуля с  богатым
комсомольским прошлым вызовет навряд ли.
   Итак, кто?
   Кроме Веры Филипповны, неадекватно ведет себя Вохрин, голландец уехал
буквально тут же после объявления тревоги; остальные гости  пьют,  едят,
вяло ищут юбиляра.
   Леонида я не вижу, но он может быть в  доме,  куда  Ольга  час  назад
увела Тину. Девочка устала, и мама уговорила ее дождаться  фейерверка  у
окна детской комнаты.
   Мои воспитанники тоже бодро не  выглядели,  они  все  чаще  зевали  и
спрашивали, не пора ли бабахнуть из всех стволов и на боковую.
   За пять минут до  начала  фейерверка  я  вывела  детей  из  парка  на
лужайку, и мы застыли лицами в небо. Но, как всегда это  бывает,  первый
залп заставил нас вздрогнуть.
   Звезды погасли,  не  в  силах  соперничать  с  феерическим  зрелищем,
огненные фонтаны поливали темную высь, слепящие букеты возникали один за
другим и вяли, вяли, вяли. Сорок раз.
   Сквозь грохот канонады ко мне пробились слова:
   - Кричали женщины ура и в воздух чепчики бросали.
   За моей спиной  стоял  Феликс,  с  платком  у  щеки,  и  зрелищем  не
любовался.
   - Вы, Феликс, в школьной самодеятельности Чацкого играли?
   Секретарь почему-то испугался и пробормотал:
   - С чего вы взяли?
   - Из цитат.
   Феликс смутился еще больше и, ни слова не говоря,  скрылся  в  толпе.
Странный парень. Чем я его напугала? По-моему, он шел ко мне  поговорить
и - надо же.., исчез.
   Шквал огня разбудил детей, они  восторженно  взвизгивали,  хлопали  в
ладоши и скакали среди гостей. Вероятно, мальчики успели  вздремнуть  на
ходу и теперь они будут прыгать, пока не свалятся где-нибудь под куст  и
не уснут, свернувшись калачиком. Придется быть бдительной и не растерять
воспитанников в темном парке.
   Дремлющую Тину вынесла  из  дома  на  руках  Ольга.  Леонид  попросил
охранника подогнать машину к крыльцу и торопливо прощался с гостями.  За
руль он не сел, или устал, или много выпил, но домой их повез тот  самый
черный пиджак, который не пускал нас писать.
   Вместо "до  свидания"  Тина  смогла  лишь  зевнуть,  чем  моментально
напомнила  братьям  о  постелях.  Близнецы  прикрыли  рты  ладошками   и
медленно, спотыкаясь, побрели в дом.
   В холле, у двери в  столовую,  Тамара  Ивановна  давала  распоряжения
прислуге. Я задержалась рядом с ней и спросила:
   - Тамара Ивановна, извините,  что  напоминаю,  но  пятно  помады  уже
отмыли?
   Мне не хотелось бы всю ночь ждать, а потом дышать химией.
   Экономка недовольно посмотрела на меня.
   - Не переживайте, Мария Павловна,  за  испорченный  ковер  с  вас  не
вычтут. Завтра, все завтра.
   Настаивать дальше было  подозрительно  и  неловко,  и  я  отправилась
догонять мальчиков.
   Без обычных уговоров близнецы разошлись по своим комнатам и  улеглись
в постели,  слегка  побрызгавшись  в  умывальниках.  Заставлять  малышей
чистить зубы мне не  позволила  совесть.  За  одну  ночь  кариес  их  не
одолеет.
   Я стояла над посапывающим Филиппом, смотрела на него и думала. В свою
комнату, где под кроватью лежит тело отца этого мальчика, одна  я  войти
не смогу. Это выше моих сил. Спуститься вниз,  побродить  среди  гостей,
предложить свою помощь экономке? Что угодно я готова  была  сделать,  но
только не идти к себе. Пусть постовой у темного кабинета зафиксирует мое
возвращение позже. Я найду себе компанию и отправлюсь "обнаруживать" то,
что сейчас остывает  под  моей  кроватью,  прикрытое  пологом  шелкового
покрывала.., бр-р-р...
   Оказывается, присутствие воспитанников заставляло меня держаться,  не
поддаваться панике. Лишенная мальчиков, я  стремительно  приближалась  к
первобытному состоянию вечного ужаса. Каждая клетка моего тела вопила от
желания забиться в нору, молила о снисхождении непонятно кого,  но  мозг
удерживал мое сознание от темной  норы  бессознательной  трусости.  Игры
страуса с песком закончены. В бетон голову не спрячешь.

***

   Покидая правую половину дома, я заглянула в левую, кивнула  охраннику
у железной двери и еле отогнала от себя шальную мысль - а не  пригласить
ли черный пиджак к себе  на  чашечку  кофе?  Обнаружение  трупов  -  его
работа, вот пусть и расстарается.
   "Э-э-э, Маша, да ты уже бредишь", - думала я, спускаясь по лестнице в
холл. Но кого пригласить к себе, не вызывая подозрений? Мадам?!
   Флора Анатольевна стояла  у  крыльца  и  провожала  поцелуями  Инессу
Игоревну Шнок. За портнихой приехал красный "Феррари",  Инесса  Игоревна
прекрасно смотрелась рядом с лошадкой  на  капоте  и  молодцом  шофером,
затянутым в черную кожу.
   - Бон вояж, дорогая, -  крикнула  хозяйка  мадам  Шнок  и  с  улыбкой
посмотрела, как кусок яркого  шелка,  прищемленный  дверью,  забился  на
ветру. Инесса оставила снаружи половину подола. Но кого  это  волнует  в
прекрасный  августовский  вечер?  Уж  конечно,  не   Флору   Анатольевну
Бурмистрову. У нее есть дела поважней чужих подолов. -  Дети  уснули?  -
бросила мадам мне в спину.
   Я проходила  мимо  и  поворачивала  к  бассейну,  тон  вопроса  мадам
подразумевал ответ, и я остановилась.
   - Да. Они спят, Флора Анатольевна.
   -  Вы  устали,  Мария  Павловна?  Идите  отдыхать.  Завтра   вы   мне
понадобитесь полная сил.
   - Конечно, конечно. Только найду свои очки.
   И почему в последнее время дельные мысли приходят спонтанно, вот так,
на  ходу?  Что  может  быть   естественней   поиска   очков   рассеянной
гувернанткой, решившей почитать перед сном?
   Вооруженная достойным поводом, я бродила  среди  столиков,  выискивая
сопровождающего в собственную комнату. Просить кого-либо из сбившихся  с
ног горничных идти оттирать ковер? Глупо. Им работы и без пятен до  утра
хватит.
   У эстрады с псевдомексиканцами  сидел  Алекс.  Совершенно  трезвый  и
готовый к подвигам, он пытался соблазнить увешанную бриллиантами дамочку
в изрядном подпитии. Дама уже икала. Думаю, спазм  диафрагмы  вызывал  у
нее значок с лозунгом на лацкане смокинга Алекса.
   Если бы не стойкое отвращение,  сегодня  я  была  бы  согласна  и  на
Алекса. Тем более что его визит в  мою  спальню  продлится  недолго.  До
того, как я начну визжать, увидев под кроватью труп хозяина. Под кровать
можно заглянуть, например, за  эротическими  тапочками,  без  которых  я
спать не ложусь. Этот болван поверит.
   Но Алекса пленила икающая красотка,  он  похлопывал  ее  по  спине  и
отвлекаться не собирался.
   Сквозь нарядную толпу неверной походкой ко мне двигался Гена.
   -  Если  замуж  не  хотите,  предлагаю  выпить   на   брудершафт.   -
Последовательный во всем,  философ  гнул  свою  линию,  не  забыл  ни  о
замужестве, ни об обещании беспардонно набраться.
   - Хорошо, - неожиданно для  него  согласилась  я.  -  Только  сначала
сходим в мою комнату и проверим, не там ли я очки посеяла. Это  не  дает
мне покоя, а переход с "вы"  на  "ты"  потребует  от  меня  максимальной
сосредоточенности.
   Я ерничала, философ воспринимал это  как  очередную  мою  уловку,  но
отказать не посмел.
   - Вы, Мария Павловна, вещь в себе.  Копилка  сюрпризов.  А  живете  в
полшага. Не надоело оставлять вопросы без ответов?  -  Геннадий  говорил
медленно, почти трезво, я смотрела на него и удивлялась  созвучию  наших
мыслей.
   - Вам, Гена, сюрпризов не хватает?
   - О, нет. - Он подхватил меня под руку и, шатаясь, повел  к  дому.  -
Мне не хватает ответов, вы всегда от  них  уходите.  Не  боитесь,  Мария
Павловна, запутаться? Иногда стоит принимать решения.
   - Вы думаете?
   - Уверен. Если количество не переходит  в  качество,  теряется  смысл
поиска.
   Философ начал нести полную околесицу, ушел в изыскания смысла  бытия,
и  я  едва  удерживала  его  в  равновесии.  Как  шерочка  с   полуживой
машерочкой,  окольными  путями,  через  гараж,  мы  миновали  охрану   и
поднялись ко мне. Черные пиджаки проводили нас скептическими  взглядами,
но заставлять такую пару идти  сквозь  строй  гостей  не  стали.  Думаю,
испугались, что потомственного Бурмистрова может стошнить  ненароком.  А
это конфуз. И вероятный выговор перестраховщикам.

***

   В моей  комнате  Геннадий  тут  же  рухнул  на  кровать  и,  засыпая,
пробормотал:
   - Ищите... Мария Павловна.., ваши очки. Я вздремну на секунд очку.
   "Хорош, ухажер", - подумала я, присела  на  край  постели  и,  как  в
холодную прорубь, .опустила голову вниз.
   Под кроватью было пусто. Чистый пол без следов  крови,  ни  тела,  ни
Ники не было.
   Останки  Дмитрия  Максимовича  Бурмистрова  растворились  без  следа.
Вместе с орудием преступления.
   Я вскочила и  заметалась,  обыскивая  шкафы,  ванную  комнату,  углы,
теребила шторы.
   Трупа нигде не было.
   Но куда он делся?! Как же так.., в коридоре стоит охранник... Окно!
   Я подошла к окну и проверила задвижки.
   Оно было закрыто изнутри, решетка заперта, но на подоконнике остались
едва различимые грязные следы. Их оставил Феликс?
   Возможно. Но не думаю, что он был так  небрежен,  от  этого  зависела
наша безопасность.
   На моей кровати спал пьяный мужчина, толку от него не  было  во  всех
смыслах, я выскочила в коридор и помчалась на улицу.
   Несмотря на позднее время, парк был  полон  гостей.  Народ  собирался
отдохнуть как следует и разъезжаться не торопился.
   Я обошла парк до северного, почти пустого его района и  с  замиранием
сердца сквозь деревья глянула на место под своим окном. Тела не  было  и
там. Охранник в полосе  света  топтался  у  раскрытых  дверей  гаража  и
наблюдал за подступами к нему.
   Участок газона под моим окном оказался скрыт от него углом гаража,  а
мне было абсолютно необходимо взглянуть на траву.
   Примята она падением тела или нет?
   Я сделала лишний крюк, собралась уже проскользнуть к газону, но вдруг
остановилась. А зачем мне, собственно,  любоваться  на  примятую  траву,
оставляя кругом свои следы? Трупа там нет, а  исчезнуть  он  мог  только
через окно. Или охрана дома в курсе происходящего? Или  кто-то,  имеющий
власть, снял на время пост  в  коридоре.  Возможно?  Нет,  предположение
слишком невероятно. Пора, Мария Павловна, давать ответы на  поставленные
вопросы.
   Я вернулась под огни гирлянд и нашла экономку.
   - Тамара Ивановна, у меня проблема.
   Геннадий помогал мне искать очки, рухнул на  мою  кровать  и...  -  Я
красноречиво развела руками. - Не знаю, что и делать. Одной мне  его  не
дотащить.
   - Напился, - удовлетворенно констатировала Тамара Ивановна.
   - Как евин, - подхалимски кивнула я.
   - Этого я и ожидала. Очки хоть нашли?
   - Нет. Но это терпит. Главное, перекантовать племянника.  В  коридоре
охранник без дела мается, может, мне его попросить... тело перетащить?
   Такое зрелище Тамара  Ивановна  пропустить  не  могла.  Оставив  свои
прямые  обязанности,  она  поднялась  на  второй  этаж  и   скомандовала
охраннику:
   - Молодой человек, нам нужна ваша помощь.
   - Не могу, - черный пиджак сурово сдвинул брови.
   - Всего на несколько минут, -  проскулила  я.  -  Помогите  перенести
родственника юбиляра из левого крыла в правое. На этом же этаже.
   - Не могу, - упорствовал парень. - У меня приказ не отходить от  этой
двери.
   - Но до лестницы вы бродили?! -  возмутилась  я.  -  Сама  видела.  А
комната родственника дальше всего на пятнадцать метров.
   - Нет. До лестницы могу, а дальше нет.
   Что и требовалось доказать. Охранник подчиняется только своему  шефу,
экономка для него не  авторитет.  А  это  означает,  что  либо  Анатолий
Викторович соучастник, либо тело выкинули из окна. Под грохот  канонады.
А дальше?
   А дальше будем думать. Но позже.

***

   Пока я склоняла черный пиджак к подвигу, Тамара  Ивановна  сходила  в
мою комнату и растолкала своего врага.
   Геннадий  Викторович  вскочил  неожиданно   легко,   вытаращился   на
разгневанную экономку, потом увидел входящую меня и  вздохнул  с  пьяным
облегчением:
   - Фу ты, а я уже думал, что  у  меня  галлюцинации.  Решил,  в  вашей
комнате, Тамара Ивановна, заснул.
   - Не дождетесь, - фыркнула экономка, - алкоголик.
   - А судьи  кто?  За  древностию  лет  к  свободной  жизни  их  вражда
непримирима, ой, - чтеца качнуло на  экономку,  -  сужденья  черпают  из
забытых газет времен очаковских и покоренья Крыма.
   - Хам! - гаркнула Тамара Ивановна.
   - Все лаяться изволите.
   Положительно, поклонники Грибоедова меня сегодня преследуют.  Сначала
Феликс, теперь вот этот.., артист. Это наводит на размышления.
   - Вечер уже закончен? - спросил "артист".
   - Для вас да, - ответила я.
   - А для вас, Мария Павловна?
   - Увы. - Мы шагали по  коридору  в  гордом  одиночестве,  оставленные
разгневанной экономкой, оскорбленной намеком на "очаковские времена".  -
Я последую вашему совету и начну пересматривать свои жизненные позиции.
   - Вам помочь? - очень серьезно спросил Гена.
   - К сожалению, на мои вопросы вы не знаете ответов.
   - Уничтожен, - буркнул философ и рухнул на  свою  дверь.  -  Ключи  в
правом кармане.
   Я обыскала пиджак, выудила связку ключей и открыла дверь.
   - Может быть, по рюмке чаю? - не сдавался мой друг. - На брудершафт?
   - Спокойной ночи, - сказала я и пошла к себе.
   "Что делать?" - вопрос, истерзавший не одно поколение  интеллигенции,
вгрызся в меня с остервенением голодного каннибала.
   Предположим, сейчас я позвоню в милицию и сообщу..,  об  исчезновении
трупа,  обнаруженного  под  собственной   кроватью   два   часа   назад.
Предположим также, что  к  звонку  отнесутся  с  полной  серьезностью  и
нагрянут с обыском.
   Это вряд ли. Через нашу охрану фиг проскочишь и нагрянешь. Тем  более
что повода, то есть трупа, нет.
   Предположим, что проскочили. Я приглашаю криминалистов с собаками под
свою кровать и требую взять след и пробу на анализ наличия крови.
   Далее  следует  вопрос,  а  почему  вы,  уважаемая,  своевременно  не
доложили о преступлении?
   - Потому что сначала решила избить секретаря, - отвечаю я.
   Бред.
   - А зачем вам, Мария Павловна, это понадобилось?
   - Из личной антипатии.
   - Ну-ну. А не было ли у вас иных мотивов?
   - Были.
   - Остановитесь, пожалуйста, поподробнее на этом моменте...
   Блестящая перспектива.
   Может быть, стоит вернуться к  политике  страуса?  Оставить  все  как
есть.., улечься спать.., раньше мне это помогало.
   Нет, нет и нет.
   Я взяла блокнот, ручку и вернулась к началу времен.  Меня  заставляли
войти в темный кабинет, это раз. Потом ждали, что меня схватят, это два.
Но зачем? Это три. И ответов было несколько.
   Самый простой - мелкая  пакость  юбиляру.  Оставим  данный  ответ  на
случай, если Леня здесь ни при чем. Стоп. А  почему  собственно  ни  при
чем?!  Во  время  фейерверка  он  находился  в  доме  и  совершенно   не
обязательно у окна детской, рядом с женой и дочерью!
   Я вскочила со стула и  закружила  по  комнате,  представляя  поэтапно
схему  действий  врага.  Он  говорит  жене,  что  отправляется  в  гараж
подогнать  машину  к  крыльцу.  Сам  же  заворачивает  в  мою   комнату,
выкидывает тело из окна (под грохот залпов это не слышно, взгляды  всех