е.  Теперь  же   они
следовали рука об руку, как лучшие подружки, и шушукались на ушко.
   Трогательная картина, в особенности учитывая  то,  что  мадам  иногда
лупила  себя  пятками  по  икрам,  плюща  кровососов.  Но   в   дом   не
возвращалась. Как видно, красные пятна укусов на холеных ногах  ничто  в
сравнении с событиями, происходящими в доме.
   При моем приближении "подружки" замолкали, и, к огромному  сожалению,
я  не  смогла  выудить  из  разговора  ничего,  способного  хоть  как-то
объяснить перемены.
   Расстались  дамы  очень  тепло.  Мадам  даже  лайкой  помахала  вслед
лимузину, увозящему Ольгу с дочерью.
   Весело напевая, Флора Анатольевна перецеловала  собственных  детей  и
скрылась в опочивальне.
   Я же с трудом удержалась, чтобы не броситься за советом к специалисту
по улаживанию  щекотливых  ситуаций.  Но  специалист  вел  свою  партию,
страдал от зубной боли и гостей не принимал.
   Поздним вечером я прослушала в  своей  комнате  запись  с  диктофона,
немного расстроилась скудности улова, но тем не менее  надежно  спрятала
кассету в детской, в кармане плюшевого кенгуру.
   Утром, едва прозвенел будильник, я вскочила с  кровати  и,  распахнув
окно, прислушалась  к  непривычным  звукам  поместья.  У  кухни  фыркали
грузовики компании по устраиванию банкетов; на лужайке рядом с  фонтаном
устанавливали помост для  оркестрантов;  вокруг  бассейна  развешивались
цветочные гирлянды а-ля Гавайи.
   В этом году мадам решила разделить тусовку по возрастам и  вкусам.  У
фонтана для тучного и  пожилого  контингента  усадят  струнный  квартет,
вокруг бассейна сосредоточатся любители поплясать и пошуметь.
   Подготовкой празднества занималась вездесущая  Тамара  Ивановна.  Как
адмирал Нельсон при Трафальгарском сражении, она  руководила  вверенными
ей   силами,   обеспечивая   племяннице   безусловное   господство   над
превосходящим количеством гостей. Надеюсь,  участь  флотоводца  экономку
минует и сей бой она переживет, имея преимущество бинокулярного зрения.
   Спускаясь к завтраку, я увидела,  что  холл  первого  этажа  уже  под
наблюдением.
   Дверь из  кухни  в  остальные  помещения  перекрыта  охраной,  и  два
бдительных парня следят за каждым лицом,  приблизившимся  к  лестнице  и
апартаментам, в которых наемной прислуге делать нечего.
   Мое лицо было знакомо охранникам более года, пропуска  с  паролем  от
меня не потребовали и спокойно допустили на веранду к чайному столику.
   Ломтики ветчины и сыра на фарфоровых  блюдцах  завершили  превращение
дома в огромную мышеловку. Незримое  присутствие  бдительных  парней  за
спиной напоминало о том, что  в  любой  момент  может  сработать  тайная
пружина, двери лязгнут засовами, и глупый  грызун  в  форме  гувернантки
скончается от ужаса.
   Подобные видения отбили у меня всякий аппетит, я с трудом  проглотила
чашечку кофе и отправилась будить близнецов.
   Сегодня у мальчиков утренний урок  верховой  езды,  потом  занятия  в
классной комнате, репетиционный прогон  поздравительной  речовки  и  так
далее и тому подобное.
   Насыщенный день для малышей,  и  я  решила  дать  им  поспать  дольше
обычного.
   Но каково же было мое удивление, когда в спальнях я обнаружила пустые
кровати и разбросанные пижамы без присутствия в них Максима и Филиппа.
   Остывшие  постели  указывали  на  то,  что  детки  выбрались  из  них
давным-давно, на тумбочках лежали пустые подарочные упаковки.  С  самого
раннего утра ситуация начала ускользать из-под моего контроля.
   Плюнув на приличные манеры,  я  заметалась  по  дому.  Встреченные  в
коридорах горничные пожимали плечами и говорили, что  детей  не  видели.
Тамара Ивановна  бродила  где-то  в  районе  бассейна  вся  в  цветах  и
гирляндах, я поправила выбившийся  из  прически  локон  и  бодрой  рысью
направилась к ней.

***

   Экономка выглядела не многим лучше меня - адмирал  Нельсон  в  разгар
сражения. Для полноты картины не хватало только подзорной трубы и черной
повязки  на  глаз;  воды  вокруг  было  достаточно  -  Тамара   Ивановна
руководила чисткой бассейна от опавшей листвы.
   - Доброе утро, - поздоровалась я.
   - Доброе, - буркнула экономка.
   - Вы случайно не знаете, где Максим и Филипп?
   - Случайно знаю. Философ приехал.
   Даже  предпраздничные  настроения  не  позволили   экономке   назвать
Бурмистрова Геннадия Викторовича по имени. Тамара Ивановна  не  признает
полумер и реверансов.
   Спрашивать, где прячутся двоюродные братья, я не стала и  направилась
в гараж - любимую нору философствующего разгильдяя.
   Дорога от бассейна до гаража занимала  не  более  двух  минут,  но  я
медленно шагала, растягивая время, и никак не могла решить, рада  я  или
нет приезду единственного моего друга в этом доме. Несколько дней  назад
я незаслуженно грубо обошлась с Геннадием, он обиделся и уехал,  оставив
на моем пороге розу как упрек.
   Через час  я  должна  везти  детей  к  Вячеславу  Кирилловичу,  потом
провозить  мимо  охраны  лукавого  специалиста,  весь  последующий  день
требовал максимальной сосредоточенности и.., свободы.
   Или алиби?
   Подходя к воротам гаража,  я  почти  уговорила  себя  быть  любезной.
Малодушное решение. Следовало проявить волю, отрезать от  себя  друга  и
пуститься в автономное плаванье. Нельзя быть слабой, нельзя  подставлять
под удар еще одного человека.
   Если хоть что-то пойдет не так;  пострадает  любой,  находившийся  со
мной в тесном контакте.
   Но, как любую женщину, меня не могла не растрогать роза с запиской, я
струсила, не  выдержала  испытания  и  оправдала  себя  с  точки  зрения
рациональности  решением  использовать  Геннадия  для  алиби,  прекрасно
понимая, что возвращаюсь к политике страуса.
   Из распахнутых дверей гаража неслись  восторженные  крики  близнецов,
бряцанье железа и равномерное гудение  баса  Геннадия.  Народ  занимался
делом.
   Осторожно заглянув внутрь, я увидела среди шикарных лакированных авто
облезлый горбатый "Запорожец",  одним  своим  присутствием  оскорблявший
стиль дома.
   Студиозус в своем репертуаре. Мадам удар хватит, когда по дорожкам ее
поместья проскрипит этот облупленный рыдван, поднаторевший в  испускании
духа лет тридцать назад.
   - Привет, - поздоровалась я. - Почему я вас не видела за завтраком?
   - Доброе утро, - ответили близнецы и начали оправдываться:
   - Гена сказал, что вам сегодня надо выспаться, и увел нас сюда.
   Геннадий отложил инструменты в сторону и подошел ко мне.
   - Здравствуйте, Мария Павловна. Извините, что не предупредил  вас.  -
Вымазанной машинным маслом рукой он осторожно поправил непослушную прядь
из моей прически. - Давно нас ищете?
   Я почему-то засмущалась и пожала плечами:
   - Не очень. А это что?
   - Это Боливар, - ответил Максим  и  любовно  протер  ветровое  стекло
грязной тряпкой.
   - Похож, - кивнула я. - И он не выдержит двоих.
   - Тогда пристрелите меня, Мария Павловна, - грустно произнес философ.
   Следующие  десять  минут  пришлось  потратить  на  краткий   пересказ
творения О'Генри. Не знакомые  доселе  с  творчеством  американца,  дети
выслушали экскурс в мир акул империализма и попросили достать кассету  с
фильмом "Деловые люди". Думаю, вождь краснокожих их  очарует.  Берегись,
родимый профилакторий! Том Сойер, освоенный близнецами недавно, ничто  в
сравнении с Джонни Дорсетом.
   Геннадий с улыбкой вслушивался в нашу болтовню, перебирал инструменты
и, на первый  взгляд,  не  выказывал  никакого  рвения  лично  доставить
гувернантку  и  братьев  на  урок  верховой  езды.  Впрочем,  пока  дети
завтракают, он вполне успеет принять душ и встретить нас  у  крыльца  за
рулем Боливара.
   События следует опережать, решила я.
   - Максим, Филипп, мойте руки и идите завтракать. Если будете хорошими
мальчиками,  вместо  занятий  в  классной  комнате  я  попрошу  Геннадия
Викторовича покатать нас по дорожкам парка.  Договорились?  -  Близнецов
как ветром сдуло. - Гена, нас не будет часа полтора. Вы успеете  за  это
время подготовить Боливара?
   Попался и этот. Философы в быту сущие дети. И, когда  я  выходила  из
гаража, за моей спиной раздалось урчание пылесоса - Геннадий  Викторович
приступил к подготовке скакуна.
   Завтрак накрывала горничная Раиса.
   Подливая в  кружки  горячее  какао,  она  не  переставала  удивляться
хорошему аппетиту мальчиков и едва успевала менять тарелки.
   - Видела бы Тамара Ивановна, - говорила она. - А то только  и  слышно
на кухне:
   "Опять ничего не съели".
   - Они рано встали и обещали быть пай-мальчиками, - объяснила я.
   Воспитанные дети, откушав, поблагодарили Раису,  сбросили  с  коленей
салфетки и побежали в свои комнаты за жокейским снаряжением.
   Я сходила на кухню за морковкой для Звездочки, пересчитала по  дороге
неусыпную охрану и, крайне расстроенная, повезла мальчиков к лошадям.
   С самого утра все шло наперекосяк.  Охранников  было  не  четверо,  а
пятеро, в гараже возился Геннадий, а мадам, по словам горничной,  отбыла
в салон красоты. Интересно, как Феликс собирается ей поныть?!
   В салон по телефону?! И как я упрячу его в свою машину, если в гараже
все время будет Геннадий?
   Вопросы множились с космической скоростью, нервозность возрастала,  и
я  едва  успевала  следить  за  дорогой.   Предположим,   потомственного
Бурмистрова я удалю. Например, отправлю куда-нибудь за чем-нибудь вместе
с соскучившимися двоюродными братьями. Но Феликсу еще надо извести мадам
жалобами на зубную боль, получить приказ выпить снотворного и  исчезнуть
в своей комнате до вечера. И почему в любимых  детективах  Агаты  Кристи
хитроумные  преступники  посекундно  высчитывают  свои  действия  и  все
подчиняется их распорядку?!
   В  безалаберной  России  даже  напакостить  хитроумно   не   удается,
приходится полагаться на авось.
   За уроком верховой езды я наблюдала  как  сквозь  туман.  Общительный
Вячеслав Кириллович несколько раз подходил и задавал  какие-то  вопросы,
но я только рассеянно кивала и в конце концов укрылась  под  флагами  на
трибуне.
   Позвонить Феликсу я не могла. Сотовая связь  отслеживает  поступающие
звонки. Но без корректировки совместных действий нам не обойтись.
   Похоже, Феликс рассуждал так же. И  к  тому  времени,  как  я  успела
извести себя в беспросветной печали, специалист нашел выход.
   Занимаясь упаковкой в багажник снаряжения, я услышала позывной своего
мобильника.
   - Алло.
   - Мария Павловна, это Феликс, - раздался в трубке томно-больной голос
секретаря. - Тамара Ивановна любезно дала мне номер вашего  сотового.  -
Судя по сюсюкающему тону, сама Тамара Ивановна находилась неподалеку.  -
Не могли бы вы по дороге с ипподрома заглянуть в поселковую аптеку?
   - Могу.
   - Ох, как я вам благодарен, - жеманно хрюкнул Феликс.  -  В  домашней
аптечке  не  нашлось  нужного  мне  лекарства.  А  я  так  страдаю,  так
страдаю...
   - Что купить? - оборвала я разошедшегося секретаря.
   Феликс сообщил мне название специфического медикамента и добавил:
   - Если не трудно, занесите его мне  в  спальню,  пожалуйста.  Я  лягу
отдыхать.
   Фу-у-у-у, какое облегчение работать с профессионалами!! Ты и подумать
не успеешь, а они уже все решат.
   Обратная дорога  показалась  мне  привычно  легкой.  "Фордик"  весело
бубнил мотором, близнецы готовились к укрощению Боливара, солнце  дарило
последнее тепло лета, а я  чувствовала  примерно  то  же  самое,  что  и
блудливая жена, вернувшаяся поздно ночью и  обнаружившая,  что  ревнивец
крепко спит. Приговор всего лишь отсрочен, но как приятно!
   Лихо вырулив на поселковую площадь, я  остановила  машину  у  аптеки,
попросила близнецов вести себя прилично и отправилась за лекарством.
   В уютной полупустой аптеке я немного  поболтала  с  дамой-провизором,
купила таблетки для секретаря, упаковку  жутко  полезных  сухариков  для
воспитанников и ушла, оставив за кассой  футляр  с  очками  для  чтения.
Очки, в которых я управляла автомобилем, сидели на моем носу.
   Поселок находился в километре от поместья, и обитателей профилактория
в нем прекрасно знали. Большинство прислуги приходило на  работу  именно
из него.  На  мое  счастье,  кум  дамы-провизора  много  лет  проработал
садовником территории, и я могла быть уверена - через какое-то время для
меня поступит  сообщение:  "Мадемуазель  растяпа,  вы  посеяли  очки  на
прилавке".
   Звонок пройдет через  Тамару  Ивановну,  разрешение  на  выезд  будет
получено, я упакую Феликса и спокойно  проеду  мимо  охраны.  В  крайнем
случае придется "вспомнить" об очках самостоятельно.
   До разговора с Феликсом я собиралась оставить  сумочку  в  тренерской
Вячеслава Кирилловича. Но в каморке отставного профессора такой  бедлам,
что там спокойно могли бы затеряться три рюкзака, четыре сумочки и  пять
пар очков. С аккуратной аптекаршей должно получиться лучше.
   Дама-провизор оправдала мои надежды.
   Едва я затормозила у крыльца, нам навстречу попалась Тамара  Ивановна
и недовольно проговорила:
   - Звонили из аптеки, Мария Павловна, вы там очки оставили.
   - Ох, - спохватилась я, - покормлю детей обедом  и  съезжу.  Надеюсь,
Геннадий за ними присмотрит.
   Безумно занятая экономка только сухо кивнула и отправилась  по  своим
делам.
   - Макс, Фил, быстро в душ, - скомандовала я. - Время  завтрака  вы  и
так уже сдвинули, обед пройдет вовремя. Так что жду  вас  за  столом.  А
пока пойду отнесу Феликсу лекарство.
   "Хворый" секретарь метался по своей комнате и нисколько не походил на
профессионала пакостей. За щекой он держал ком ваты, его лицо  от  этого
перекосило, и выглядел он достаточно больным.
   - В гараже торчит Геннадий, - доложил специалист.
   - Знаю.
   - Его надо удалить.
   - Знаю.
   - Сможете?
   - Постараюсь. Вот таблетки, выщелкните из упаковки две штуки  сейчас,
две вечером...
   - Да, да, - пробормотал Феликс, - все должно быть достоверно...
   Распечатывая  лекарства,  секретарь   немного   успокоился,   спустил
таблетки в унитаз и вернулся к нашим баранам.
   - Флора недавно возвратилась из города, - сообщил он. -  Я  успел  ей
надоесть мгновенно  и  был  отправлен..,  кстати,  не  совсем  цензурно,
отдыхать.
   - Как это? - заинтересовалась я.
   - Она сказала: "Идите к черту, Феликс".
   - У всех нервы, - вздохнула я.
   - Как вы собираетесь разобраться с Геннадием?
   - Минут через сорок начинайте наблюдать за северным районом парка.  -
Я подошла к окну. - Отсюда будет видно. Как только на  дорожке  появится
синий "Запорожец", пробирайтесь к гаражу, я буду ждать вас там.
   - Уф, - только и сказал профессионал.
   Как и все обитатели дома, Феликс проживал  на  втором  этаже.  Охрана
следила  только  за  первым,  лестницей  и  наемным  персоналом.  Думаю,
промелькнувший до левого крыла секретарь никого сильно не заинтересует.
   Обед прошел в том же составе,  что  и  завтрак.  Я,  дети,  горничная
Раиса. Мадам берегла силы для  праздничных  излишеств,  Тамара  Ивановна
жевала что-то на ходу, Геннадий перебивался сухомяткой в гараже.
   Близнецы показательно усердно трудились над телячьими отбивными. Пока
я беседовала с Феликсом, они успели заскочить  в  гараж  и  получить  от
брата обещание "дать порулить". Все мысли детей вращались  вокруг  колес
облезлого рыдвана, впереди  брезжили  кубки  победителей  "Формулы-1"  и
брызги шампанского.
   В три глотка прикончив персиковый компот, мальчики звонко  прокричали
"спасибо" и бросились к стойлу "запорожского"
   Боливара.
   Геннадий успел отмыть автомобильчик, пропылесосить и  даже  сбрызнуть
салон кондиционером с запахом пихты.
   - Прошу, - распахнув дверцы, пригласил он.
   Близнецы устремились в "Запорожец", пыхтя и работая локтями в  борьбе
за водительское место.
   - Увы. - Я развела руками. - Мне  придется  вернуться  в  поселок  за
очками. Я их оставила в аптеке.
   Ни слова не говоря, Геннадий отодвинул Максима и сел за руль.
   - Подождите. - Я чувствовала себя невозможно гадко. - Через полчаса я
вернусь, и вы все меня покатаете.
   Мальчики завопили "ура", а Геннадий поднял ко мне лицо.
   - Гена, вот еще что. - Любая, даже незначительная подлость дается мне
с трудом. - Хочу вас попросить.., катайтесь подальше от приготовлений  к
празднику.
   Самый свободный угол парка - северный.
   Через полчаса я там вас найду. Обещаю.
   Я смотрела, как автомобильчик послушно свернул на северную дорожку, и
чуть не плакала от унижения. Если не считать Андрея и  кашинскую  родню,
Геннадий Викторович Бурмистров - самый милый  и  порядочный  человек  из
встреченных мною за последнее время.
   Пробравшийся к гаражу секретарь  нашел  меня  в  предельно  сумрачном
настроении. Я молча  запихнула  его  в  багажник  "Форда"  и  повезла  к
воротам. Протестовать Феликс не пытался, у маленького "фордика" багажник
на удивление вместительный.
   В него входят два седла, две пары жокейских сапог,  иногда  попона  и
обязательная канистра. Впрочем, ее я как раз таки и выставила.
   Охрана у ворот давно устала от  мелькания  инородного  транспорта,  и
меня парни встретили как родную.  Проводили  дружелюбными  взглядами,  и
только.
   Завернув в придорожные  кусты,  я  вызволила  из  плена  секретаря  и
помогла ему выбраться из багажника.
   - Вы чем-то расстроены, Маша? - спросил Феликс.
   - Что вы, что вы, Феликс, - едко ответила я. - Наслаждаюсь интригой.
   Он внимательно посмотрел на меня, потом на пустынную дорогу.
   - Еще не поздно...
   - Хватит, - перебила его я. - Ни у вас, ни у меня нет выбора.
   - Тогда вот что, Мария Павловна. - Он замолчал на секунду и продолжил
несколько смущенно:
   - В моей комнате лежит видеокамера. Возьмите ее и начиная с  двадцати
ноль-ноль  снимайте  все  подряд.   Комментируйте   четко.   На   пленке
обозначится ваш голос, на каждом кадре  таймер  проставляет  время.  Это
будет вашим алиби. Главное, держитесь подальше от дома, и  все  будет  в
порядке.
   Я ошарашенно уставилась на секретаря:
   - Вы для меня камеру приготовили?!
   - Да.
   - Спасибо, - ответила я и отправилась дальше.
   В поселке я зашла в супермаркет, купила  шоколадку  для  внимательной
провизорши и две пустые видеокассеты. Если Феликс сказал снимать начиная
с восьми вечера, то я начну с шести. Береженого бог бережет. Иногда  мне
в голову все-таки приходят дельные мысли.
   Первая, кого я встретила, вернувшись  в  поместье,  была  мадам.  Она
стояла на крыльце и сквозь  темные  очки  обозревала  тенты  и  столики,
симметрично расположившиеся на лужайках.
   - Мария Павловна, - остановила меня она, - постарайтесь уложить детей
спать.
   Не думаю, что они уснут, слишком возбуждены, но попытаться стоит.
   Дети, до этого выскулившие себе разрешение  не  укладываться  днем  в
постели,  расстроились  невозможно.  Они  возились   вокруг   заглохшего
Боливара, помогали Геннадию в  ремонте  и  просили  передать  маме,  что
первое  слово  дороже  второго.  Я  проявила  твердость,  философ   меня
поддержал, и дети понуро поплелись спать.
   Неожиданно для самих себя близнецы уснули, едва коснувшись подушек. Я
сделала им небольшую уступку и позволила спать в одной комнате, дети это
оценили, и обошлось без сцен и упреков. Я поправила на  них  одеяльца  и
отправилась в комнату Феликса за видеокамерой.
   Охрана не  обращала  на  меня  никакого  внимания.  У  парней  головы
кружились от мелькания крахмальных  фартуков  и  девушек  с  пылесосами,
подбиравшими малейшие соринки. Все должно блестеть и сверкать.
   В своей комнате мне было тоскливо, я позвонила в Кашин и поговорила с
сестрой.
   Свекор сделал для Маши-младшей деревянную колыбельку, и теперь Андрей
шкурил и полировал ее до зеркального блеска. Симе нравилось в провинции,
и если бы не институт, она с удовольствием родила бы в Кашине  и  первые
месяцы провела там. Но мужу придется  вернуться  к  первому  сентября  в
Москву, и с ними поедет его мама. Помогать и присматривать за внучкой.
   После разгов