а раскололась на мелкие осколки от телефонного звонка.
     - Валерочка, дорогая, - услышала я  спросонья глуховатый голос Искрина,
- нам нужна твоя помощь.
     -  Который час? - я  помотала головой. Вот уж  не знала,  что  вечерние
медитации обладают таким снотворным эффектом.
     - Почти девять.
     - Боже мой! Я опоздала на работу!
     -  Постой,  постой, какая  работа? -  остановил  меня Искрин. - Ты что,
забыла? Мы же договорились на восемь встретиться у меня в оффисе!
     Оффисом  Искрин называл небольшую комнатушку в приземистом здании,  где
он сидел пару  раз в неделю  и говорил по телефону. О чем говорил деятель  и
как он находил темы для разговора, мне было невдомек, но одно я знала точно:
если звезды зажигают на небе, значит за это кто-нибудь платит.
     Искрин звезд  с неба  не  хватал,  но и в  конторке своей  сидел  не за
красивые глаза.
     Хотя чего я  вдруг его критикую? Работать за так противно моей природе,
чай, не при коммунизме живем!
     И я вернулась к беседе:
     -   Ой,  Валерий,  простите,  я  совсем  замоталась!  Это  происшествие
совершенно выбило меня из колеи...
     - Какое именно? - удивился мой собеседник, будто наш небольшой городок,
по меньшей мере, Чикаго двадцатых или Москва девяностых.
     - Меня допрашивала полиция по делу Вольфа, - ответила я. - Поэтому  я и
позабыла о нашей договоренности. Извините.
     - Так ты была на свадьбе?
     - Кого ж там не  было?! - воскликнула я и прикусила язык:  Искрина  как
раз там и не было. Чтобы загладить неловкость, я выпалила в трубку:
     - Валерий, скоро буду! Уже одной ногой в машине.
     Наскоро   пригладив  взлохмаченные  волосы,  я  несколькими  движениями
нарисовала глаза и губы, и  помчалась  к месту встречи. Пробок на  дороге не
было, сотовый молчал, и я доехала более-менее спокойно.
     Кроме Искрина, в конторе находилось еще четверо. Два бодрых пенсионера,
один - писатель, другой - поэт. Их опусы еженедельно появлялись в бесплатной
газетке,  существовавшей  исключительно  с рекламы, причем  писатель  гневно
обличал  язвы и пороки общества, заключавшиеся в хамстве работников по делам
новых  репатриантов,  и  требовал  незамедлительного (от тех  же работников)
предоставления  квартир в  солнечном Ашкелоне. Что же касаемо поэта, он  был
известен  как  певец   красот  города  на  Средиземном   море.  Каждое   его
стихотворение начиналось со слов: "Дорогой мой  Ашкелон...". Наталкиваясь на
очередное эпическое творение убеленного сединами рифмоплета, я бормотала про
себя: "Служил Гаврила хлебопеком..." - и переворачивала страницу.
     Кроме представителей  творческого  жанра, в  комнате  сидели  две  дамы
бальзаковского  возраста  и  смотрели  на  меня,  только  что   вошедшую,  с
неприязнью.
     - Ну вот, все в сборе! - Искрин махнул мне рукой, приглашая присесть. -
Валерочка, тебе известна наша проблема?
     - Не помню, - я помотала головой, - что-то благотворительное...
     Мне все еще не было ясно, зачем меня пригласили.
     - Объясните, а то мне на работу пора.
     Искрин замялся, а его свита переглянулась. Наконец он решился:
     - Мы знаем, что тебя допрашивал полиция по делу Вольфа...
     - Что?! - возмутилась  я.  -  Причем  тут  полиция и  Вольф?! Когда  вы
назначали мне встречу, Вольф еще был жив и здоров...
     - Да, но с тех  пор  он умер! -  безапелляционным тоном заявила одна из
дам.
     - А я тут причем? И вы,  кстати говоря, тоже! - терпеть не могу,  когда
со мной так разговаривают. Кто она вообще такая?
     - Тише, девочки,  успокойтесь, - примирительно  сказал Искрин. - Сейчас
мы тебе все объясним...
     - Так объясняйте же, черт возьми, а не ходите вокруг да около.
     Нервная дама фыркнула и отвернулась. Другая наклонилась к ней и  что-то
зашептала.
     -  Мы  являемся  правлением  добровольного  сообщества,  борющегося  за
национальное  самосознание, - голос партийного  деятеля окреп, и было видно,
что он  стал на заезженную  колею.  - Несколько  месяцев  назад  нам удалось
связаться  со спонсорами из Бельгии, и  те пообещали перевести нам  на  наши
благородные нужды весьма значительную сумму.
     - Откуда? - тут же машинально вырвалось у меня.
     - Из Бельгии, от весьма состоятельной организации.
     Не перестаю удивляться,  как могут люди находить источники? Может быть,
для этого нужен какой-то особенный талант?
     -   Позвольте   полюбопытствовать,   сколько   же   вам   досталось  от
состоятельных фламандцев?
     - Сто тысяч долларов, - нехотя ответил Искрин.
     - Надо сказать, уважаемая, что эти деньги мы вот-вот получим, - вставил
свое веское слово поэт.
     - Подожди,  Григорий, не  лезь,  - остановил  его Валерий.  -  Дай  мне
договорить.
     -  Так вот, эти  деньги  мы не могли получить  просто  так. Обязательно
нужно было поручительство человека, находящегося на службе  у государства  и
обладающего большими полномочиями. Он должен был выступать  нашим гарантом и
отчитываться перед спонсорами в случае, если произойдут нарушения.
     - И вы обратились к Вольфу, - заключила я.
     - Верно,  Валерочка. - кивнул  Искрин. - Мы  не хотели  вмешивать в это
дело нашего  мэра, иначе эти  деньги пошли бы на поддержку семей наркоманов,
выходцев  из  Северной Африки  и на  тому  подобное.  А  нам  нашу  культуру
развивать надо.
     И он почему-то показал на поэта с писателем.
     - А он так внезапно умер, - сказала вторая дама.
     -  Да,  - кивнула я, - умер, и это  прискорбно. Могу сказать вам только
одно: это не из-за меня.
     - Что ты, что ты, Валерочка! - замахал на меня руками Искрин. - От тебя
нам нужно одно: позвонить спонсорам в Бельгию и объяснить ситуацию. Пусть не
задерживают выплату денег для нуждающихся. А то третий месяц тянут.
     -  И все? - я удивилась простоте просьбы. Зачем им  нужно было мяться и
говорить со мной недомолвками?
     Ответ пришел сразу:
     -  Только,   моя  дорогая,  мы  все   просим  тебя   соблюдать  строгую
конфиденциальность. Договорились?
     -  Разумеется,   -   согласилась   я.  Опять  пролетает  заказ,   опять
общественная нагрузка. А я еще бежала...
     - И все же мне  не понятно, если бы Вольф не умер, на какую бы  тему мы
бы с вами разговаривали? - спросила я.
     - Потом-потом, после звонка, - Искрин протянул мне серый аппарат.
     В  Брюссель, в штаб  квартиру спонсоров - бельгийскую фирму по  продаже
компьютерных изделий, я дозвонилась довольно-таки быстро.
     - Добрый  день, говорит Валерия  Вишневская,  -  четко выговорила  я  в
трубку, - вы слышите меня?
     Мужской голос с сильным французским акцентом ответил утвердительно. И я
продолжила:
     -  Я  звоню   вам  по  поручению  добровольного  сообщества  борцов  за
национальное самосознание, - перевести такое название мне удалось не  сразу,
и я боялась, что меня не поймут на том конце разговора.
     Но меня поняли правильно:
     - Мы ждали вашего звонка, госпожа Вишневская. Расскажите нам, что у вас
происходит?
     Мне  пришлось  начать  с самого  начала. Я рассказала о свадьбе, смерти
Вольфа, о  поисках, проводимых ашкелонской  полицией,  и  закончила тем, что
нахожусь  сейчас среди членов правления, обеспокоенных тем, что из-за смерти
гаранта сорвется такой значительный куш.
     Меня  слушали не  перебивая. Как только я  закончила свою  речь,  голос
ответил:
     - Благодарю вас... Мы обсудим все, что вы нам сообщили.
     - Про  деньги,  Лера, спроси про  деньги,  -  зашептал у  меня над ухом
Искрин, - пусть не забирают их обратно. Мы не виноваты.
     -  Простите  мне мою  назойливость,  но  меня  просят перевести. Что вы
намереваетесь сделать с вашим богатым пожертвованием?
     Мне не  хотелось  задавать  этот вопрос.  Это был типичный вопрос  "про
рюкзак".
     Когда  в армии новобранцам  кричат:  "Стройся!",  всегда находится один
умник,  который спрашивает: "С рюкзаком или без?". И,  как  следует ожидать,
получает вполне логичный ответ: "Тебе с рюкзаком!"
     - Нами  уже выслано распоряжение вашему банку,  с уведомлением  вернуть
деньги обратно в Бельгию. Скорей всего, мы не сможем более помогать вам, так
как у вас творятся совершенно  невообразимые  вещи.  У нас есть определенные
обязательства   перед  обществами  из  Сенегала  и   Бангладеша.  Всего  вам
наилучшего, госпожа Вишневская.
     На том конце повесили трубку.
     - Что, что он сказал?! - четыре фигуры бросились ко мне.
     - Что забирает деньги. У него Бангладеш на очереди.
     - Какой такой  Бангладеш?  -  возмутились общественные деятели. - Разве
там есть евреи?
     - Причем тут евреи? - удивилась я.
     - Притом, что эти спонсоры - протестанты, которые верят в то, что евреи
- избранный народ, и помогают нам.
     - Да, я нечто  подобное  слышала, -  пробормотала я. Эта история начала
мне порядком надоедать. - Мне пора.
     - Спасибо,  Валерия,  вы  нам  очень  помогли, - сказал Искрин,  а дамы
посмотрели на меня уже без прежней неприязни.
     - Не первый раз и, как всегда, бесплатно, - ответила я и вышла.
     Зря дамы поспешили изменить мнение обо мне в лучшую сторону.

x x x

     Дома меня поджидала Дарья.
     - Мам, у меня к тебе дело.
     - Какое,  интересно  мне знать,  - и я,  скривившись,  стянула  с  ноги
лодочку с двенадцатисантиметровым каблуком.
     - К нам едет Суперфин! - торжественно объявила моя дочь.
     -  Это становится интересным... - я прошла в кухню. - Похоже на  "к нам
едет ревизор". И кто же он такой?
     -  Мамуля,  ну  какая же  у  тебя  память  дырявая!  Я же тебе  сто раз
рассказывала.
     И  вдруг  я  вспомнила...  Моя  дочь  сыграла  во   всей  этой  истории
немаловажную   роль.  Большая  поклонница   интернета,   она   скользила  по
электронным  волнам,  как только удавалась  малейшая возможность. А  так как
меня  практически не бывало дома,  то  эта возможность  ограничивалась  лишь
величиной  счета за телефон. Даше  не  разрешалось  переходить  определенную
грань.
     Когда  мы  с  Денисом поехали  отдыхать  в  кибуц,  Дарья  переехала  к
Элеоноре.  И там  бросилась  в  пучину интернета. Все  объяснялось просто: в
отличие  от  меня -  Денису электронное  время  оплачивала  работа,  и Дашка
ошалела от безнаказанности.
     В  это  время  ей  пришла  в голову  гениальная  мысль:  скорее  всего,
воспитательные приемы  Элеоноры стали действовать ей на нервы, и она  решила
познакомить мать Дениса с  кем-нибудь,  чтобы  та  переключилась  на  другой
объект.
     Моя  дочь в  меня. Уж если  она  за что-то берется, то  доводит его  до
логического завершения  или  до абсурда. Дарья перерыла  огромное количество
сайтов-знакомств  на  трех  языках  -  русском,  английском  и  иврите.  Эта
пятнадцатилетняя чертовка написала очень элегантное письмо от лица Элеоноры,
стащила  и  просканировала  ее  самую  удачную  фотографию  - с  отливающими
голубизной волосами и  даже убрала пару морщин методом компьютерной графики.
Довольная получившимся  художественным  произведением, она разослала  его по
всем адресам.
     Для писем  поклонников Дашка  открыла специальную электронную  почту  и
завела  отдельную  потайную  директорию  в компьютере  Дениса.  Она  искала,
критически  выбирала,  отбрасывала  в  сторону  неподходящие  кандидатуры  и
одновременно переписывалась с дюжиной потенциальных женихов.
     Суперфина Дарья  нашла  не  сразу. Его письмо к Элеоноре  выглядело  не
лучше других. Простые стандартные  фразы: надоело одиночество,  американский
гражданин, самостоятельный  и обеспеченный, без вредных привычек... Моя дочь
сначала даже пропустила  его объявление,  тем более что  в  электронной сети
среди  тех,  кто  желает  познакомиться, мужского  пола примерно в  два раза
больше, чем женского.  Видимо,  компьютеры  пока  еще  являются прерогативой
сильной  половины  человечества.  Но  что-то  Дарью  заинтересовало,  и  она
ответила  на его  виртуальный призыв  покончить с его одиночеством. Послание
Суперфина мало чем отличалось от доброго десятка "пен-френдов", но  когда он
ответил на ее второе письмо, то между пятнадцатилетней девочкой-подростком и
пятидесятилетним взрослым человеком завязалась оживленная переписка.
     Когда  письменные  отношения дошли до  стадии  "позвони  мне, позвони",
Дарья стала проявлять  некоторую нервозность. Нужно было  объяснить Элеоноре
положение  и склонить ее к сотрудничеству. Но каким образом - непонятно... И
тогда в  один прекрасный момент Дарья выложила ей все, как на духу. Поначалу
мать Дениса  даже и слышать не  хотела о матримониальных планах моей дочери,
но потом постепенно сдалась, прочитав первые его письма
     Посмотрев фотографии других претендентов,  Элеонора  одобрила  разумный
выбор моей дочери, и последующие  письма Суперфину  она писала  уже сама.  А
потом  согласилась  сначала на телефонный  разговор,  а  потом  и на  приезд
Эдварда в Израиль.
     ??Итак, он к нам едет... И когда?
     ??Прилетает через неделю. Я только что получила письмо.
     ??Не понимаю, Даша, вот так, с бухты-барахты, как снег на голову, чужой
человек... -  я  тщилась  придумать еще несколько эпитетов, но после,  поняв
свою несостоятельность, махнула рукой.
     ??Мы уже все обговорили, мама. Он будет  жить в гостинице "Хилтон", а к
нам ходить в гости. То есть к Элеоноре.
     ??А она сама знает о его приезде?
     ??Пока  нет, я  письмо скачала  с нашего компьютера,  но  я  сейчас  ей
позвоню, - Дашка бросилась в другую комнату.
     А  я  без  сил свалилась на  диван,  размышляя  о том, как  современные
технологии меняют человеческое мышление.

x x x
     Набрать  сил мне  помешал  Денис. Он пришел внезапно и  протянул  Дарье
небольшой сверток.
     ??Что это?
     - По отзывам Парфенова из "Намедни", это игрушка 99 года.
     Моя дочь с треском разорвала упаковку:
     ??Мамуля, Ферби!
     Внутри  прозрачной коробки  сидел  рыжий гремлин  с длинными ресницами.
Дарья  вытащила  его  наружу  и  существо, похожее  на Чебурашку-иностранца,
издало странный всхлипывающий звук и захлопало глазами.
     В   течение   нескольких    последующих   минут   слышен   был   только
нечленораздельный  диалог   моей   дылды-дочери   и  ушастика,  причем  она,
естественно,  визжала  громче  от  восторга.  Ферби выглядел благодушным и с
ленцой.
     ??Ты  только с ним  почаще разговаривай,  -  посоветовал  Денис.  -  Он
способен обучаться.
     ??Спасибо, - поблагодарила моя дочь и покинула нас.
     ??Вот  уж  не  думала,  что  вы  с  Дарьей  до  сих  пор  интересуетесь
игрушками...
     Мне было ужасно приятно,  что  Денис  принес ушастика. Я  уже несколько
месяцев приходилось  отбивалась  от  ее  настойчивых  просьб  купить собаку.
Собаку завести  можно, но  кто ее будет выгуливать, если я круглые  сутки  в
бегах, а  Дарья не способна на длительные подвиги. Недавно я поделилась этой
проблемой с Денисом, и он решил ее со свойственным ему изяществом.
     ??Как тебе пришло в голову купить этого монстра? - спросила я.
     ??Ты разве не поняла,  Лерочка, что твоей дочери  не хватает тепла? Она
одна, без  братьев  и сестер,  даже дед  с бабушкой  в  Петербурге.  Что  ей
остается? Один компьютер... Поэтому она и попросила собаку.
     ??Неужели ей так плохо? - всполошилась я.
     ??Ну, не  преувеличивай... -  Денис присел на диван и обнял меня. - Как
ей может быть плохо с такой замечательной мамочкой? Ты, вообще-то, заметила,
что она выросла?
     ??Заметила. А вот ты, кажется, нет, поэтому и принес  дочери игрушку, -
я улыбнулась. - Узнаю тебя,  дорогой.  Ты,  как  всегда, мастер компромисса.
Филипп Дик...
     ??Что? - не понял он.
     ??У этого писателя есть роман: "Снятся ли андроидам электронные овцы?".
Там  люди  будущего  заводили  на  крышах  электронных  овечек  и мечтали  о
настоящих, с кругленькими какашками.
     ??Именно  эта  особенность живых  существ  пугает  тебя  больше  всего.
Поэтому ты не хочешь собаку, - с утвердительной интонацией сказал Денис. - А
не напоить ли тебе меня чаем?
     ??Чай так чай... - кивнула я. - Идем, я тебе кое-что расскажу.
     Рассказать  действительно  было  что.  Весть  о  приезде   виртуального
знакомого заставила задуматься моего друга. Отложив вилку, Денис кивнул:
     ??Ладно, чему быть - того не миновать. Надо устроить иностранцу встречу
по всем правилам.
     Когда мы обсуждали  все  перипетии  этого  дела,  зазвонил мой  сотовый
телефон. Я нехотя нажала на кнопку:
     ??Алло, Лера! Это Искрин!
     ??Слышу вас, Валерий. Что случилось?
     ??Деньги, Лерочка, деньги!
     ??Вы имеете в виду деньги фонда?
     ??Мы  думали,  что спонсоры  задерживают вклад  из-за смерти Вольфа.  А
оказалось, что позавчера Вольф получил сто тысяч долларов! Я звоню из банка,
мне с трудом удалось получить эту информацию.
     ??Как позавчера? Он же умер?
     Денис хмурился все сильнее и сильнее.
     ??Вольф  утром   получил  деньги  и  тут  же  перевел  их  на  какой-то
неизвестный счет.  Где  этот  счет,  в Израиле или  уже за границей, мне  не
сказали! - Искрин кричал так, что мне невольно пришлось отодвинуть трубку от
уха.  -  Прошу  тебя, Лера. Мы все просим,  позвони снова спонсорам,  может,
Вольф вернул им деньги обратно? Может...
     ??Господин  Искрин,  говорит  Геллер,  друг Валерии,  - Денис  внезапно
отобрал  у меня сотовый телефон. - Оставьте, пожалуйста, ее в покое. Она  не
будет участвовать ни в каких ваших махинациях! Увольте...
     И он нажал кнопку "End".
     ??В чем дело? - удивилась я. - Чего ты хватаешь трубку?
     ??Остынь, - посоветовал мне он, - ты что, не видишь, что тебя втягивают
в грязное дело? Зачем ты туда лезешь?
     ??Действительно,  зачем? -  я  немного  пришла в себя.  -  Давай  лучше
поговорим о встрече иностранца.
     ??Давай... Но  лучше  это  делать  в  горизонтальном  положении.  Ты не
против?
     - Я - за!

x x x
     Всю  следующую неделю  я была с головой погружена в  работу.  Переводы,
докладные записки, просьбы о  пожертвовании. И все  это нужно было закончить
"вчера",  как требовали  мои  клиенты. К концу  дня,  жмуря  воспаленные  от
компьютера  глаза, я добиралась до дому, и сил  хватало только  на то, чтобы
почистить зубы и рухнуть в кровать. Дарья, видя мое состояние, старалась  не
мешать  и уединялась в  своей комнате.  Но зато  завал на  работе был  почти
ликвидирован.
     На  электронном автоответчике моего сотового накопились  непрослушанные
телефоны,  и  как-то вечером мне  ничего не  оставалось делать, как включить
запись.
     ??Говорит Элеонора. Валерия, я не могла тебя застать.  Денис на работе.
Ты бы не смогла бы поехать со  мной в аэропорт? А то  я совершенно не говорю
по-английски. Только письма могу писать.
     Посмотрев на часы, я поняла, что от поручения не отвертеться, тем более
что моя  дочь  сыграла  в этом деле не  последнюю роль, вернее говоря,  даже
первую, и со вздохом набрала знакомый номер.
     Элеонора сразу же подняла трубку:
     ??Лера, добрый вечер, я тебе звонила буквально несколько минут назад.
     ??Да, я знаю, я прочитала сообщение.
     ??Приезжает   наш   заморский  гость,  -   в   ее   голосе  послышались
извинительные нотки,  -  Денис  с  утра  на  работе, а  у  меня  проблемы  с
английским... Ты не могла бы мне помочь встретить Эдварда?
     ??Когда он прилетает?
     ??Завтра, в восемь часов утра. Мы могли бы выехать в шесть.
     ??Хорошо. Завтра, без четверти шесть, я у вас. Собирайтесь.
     ??Спасибо, дорогая, - Элеонора повесила трубку.
     Вот  я уже  и дорогая... А ведь  мне  помнится, совсем  недавно  я была
похитительницей юношей, Медузой-Горгоной и неистовой вакханкой в одном лице.
Как меняется психология женщины, когда в ее жизни появляется мужчина!
     Следующий телефон был от Лины Коган.
     ??Лера! Я тебе уже несколько раз звоню! Мы  же  идем  к Вольфам на семь
дней, ты забыла?
     Черт! Совсем вылетело из головы! Со дня  смерти Вольфа прошла неделя, и
надо был