вашему нужно было
просто морду набить, и все дела. Чтобы знал!
     Мать несчастного музыканта даже задохнулась от негодования:
     - Как... Как вы смеете! Сам живет неизвестно где, ни дома,  ни семьи не
нажил, а туда же, людей судить.
     Еще немного, и она готова была наброситься на него с кулаками.
     Мика  вскочил,  его  тщедушное  тельце  затрепетало.  Он  встал в  позу
бойцового петуха и выкрикнул сиплым голосом:
     -  В  отличие  от  вас, мадам,  я  занят  очень важным  делом,  сулящем
многомиллионные доходы! И Вольф знал  об этом...Мне вообще  удивительно  Его
убили, чтобы прибрать к рукам наш проект! И точка.
     -  Уймитесь  вы,  Мика, вечно  от вас  шуму  много,  - лениво протянула
незнакомая  вальяжная дама и,  понизив  голос, прошептала: - Его приговорила
любовница...  Блондинка  крашеная. Когда  такой  жирный кусок отпадает, кому
приятно будет?
     Глянув  украдкой на Суперфина, я заметила, что весь  этот треп приносит
ему несказанное  удовольствие. Эдвард  слегка ухмылялся  в  пышные  усы и не
торопился покинуть захватывающее зрелище.
     -  Блондинка...  - пожал  плечами  Мика. - Что теперь,  с  женщинами не
связываться?
     - Вам - нет! - вальяжная сказала, как отрезала.
     - В этой  ситуации  выражение "Шерше ля  фам" абсолютно  не подходит, -
подал голос  крупный седой мужчина  в  квадратных очках. -  Ищите политику и
обрящете.
     - Брат жены Вольфа, - шепнула мне на ухо Лина.
     - Многим не  нравится здесь, что русская партия подняла голову, ("прямо
как гидра империализма", - подумала я), - и Руби был одним из лидеров, ярким
представителем нового  племени!  Кому-то  не понравилась та  власть, которая
сосредоточилась  в  его руках...  Это типичное заказное  убийство.  И  нашей
полиции ни за что не докопаться!
     Суперфин вдруг подал голос:
     - Где власть, там и деньги. Вы согласитесь со мной?
     - Какие деньги? - это вошла в салон Клара  с новой партией бутербродов.
- Руби потратил все на предвыборную кампанию. Уж кому, как не моему мужу, об
этом знать? Он ссужал Вольфа деньгами.
     -  Верно,  -  подтвердил профессор,  -  вот  через  полгода  у  Вольфа,
действительно, должны  были  быть деньги. Он  запасся  поддержкой нескольких
крупных  спонсоров.  Те  заинтересовались  в   его  проекте  благоустройства
набережной.
     - Откуда у него будут деньги, если его любовница щеголяет в натуральном
жемчуге, - вальяжная  особа до сих  пор  не успокоилась, но, увидев,  что  в
комнату вошла Эстер, осеклась.
     Лина поднялась.
     - Валерия, пойдем?
     - Да, пожалуй... А где Эдвард?
     Суперфина мы  нашли на кухне, он  оживленно беседовал с Кларой  Тишлер.
Честно говоря, мне это не  понравилось. Губернаторский имиджмейкер вел себя,
как обычный дамский угодник. Надо будет предупредить Элеонору...

x x x
     Спустя  полчаса  мы  откланялись. Лина  просматривала  свои  записи,  а
Суперфин откровенно зевал: ночной перелет явно утомил его.
     - Решено! Эдвард, я  везу вас в гостиницу, а  вечером будьте любезны  к
нам. Вы согласны?
     - Не спорю,  Валерия, делайте, как считаете нужным. Мне, действительно,
просто необходимо вымыться с дороги и поспать.
     -  Скажите, Эдуард,  - Лина, оторвавшись от  своих  бумаг, вмешалась  в
разговор, - о чем вы разговаривали с Кларой Тишлер?
     -  О!  - он поднял вверх палец. - Это весьма  и весьма интересная дама.
Мне многое стало понятно из разговора с ней.
     - И  что  же вам стало  понятно?  -  мой  голос, как бы  я  не  прятала
интонацию, выдавал меня  с головой.  Все-таки  я  права -  он  бабник!  Вот,
знакомься после этого по интернету.
     - Тема моей последней книги, вышедшей год назад, была проблема среднего
класса  в  различных странах мира,  - Суперфин оживился,  сон  словно  рукой
сняло.  - Интересная все же  эта часть социума  - средний  класс! Вы знаете,
дорогие  дамы,  что люди, принадлежащие к  этой  части населения, составляют
весьма неустойчивую прослойку.
     -  Ну,  почему же? - возразила я, продолжая вести машину. - А по-моему,
это - бюргеры, рантье, в общем, обыватели. Они раз в три года меняют машину,
раз в пять лет - дом и имеют свой маленький гешефт.
     -  То-то  и  оно,  что вы  мыслите несколько  устаревшими  категориями,
дорогая, -  так-то, Валерия.  Не впервой  тебя  щелкают по  носу,  когда  ты
образованность свою хочешь показать. Помнится, еще доктор Рабинович смеялся,
когда я ему про друга-наркомана рассказывала в стиле газетных статеек начала
перестройки. - То, о чем  вы говорите,  было  в  сороковых-шестидесятых. Еще
совсем недавно человек знал, что если он или родители  вложили в образование
достаточную  сумму денег,  то выбранная  профессия  прокормит  его до  конца
жизни. Но с развитием компьютеров все изменилось в мгновение ока. Кому нужна
сейчас   квалифицированная   секретарша?  Ее  вполне   заменит  комбайн   из
компьютера,  факса  и  интернета. А владельцы  магазинов, живущие на разнице
между оптовой  и розничной ценой?  Они  превратились в  ненужное звено,  без
которого  можно обойтись.  А ведь  они относятся  к среднему классу! Сколько
безработных экономистов, инженеров, знания которых устаревают сразу же после
окончания ими университета. Я насмотрелся этого в Мичигане.
     Видно было,  что Суперфин оседлал  своего  любимого конька, но Лина  не
дала ему развить тему.
     - Вы сказали о том, что Клара - интересная женщина...
     - Ах да... - опомнился он. - Эта  пара, я еще не знаком с ее  мужем, но
очень  хочу сделать  это в ближайшем  будущем,  представляет собой  типичных
представителей среднего класса у  вас тут, в Израиле. Они  крепко  стоят  на
ногах и  знают,  чего добиваются. Ее  супруг, если мне не  изменяет  память,
подрядчик?
     Лина расхохоталась:
     - Эдвард,  ну, вы сравнили! Какой же они средний класс? Беньямин Тишлер
- миллионер, берет огромные подряды, строит отели!
     - Кстати, - добавила я, - вот мы и подъехали к вашей гостинице, Эдвард.
Не знаю,  кто ее строил, но вид у нее, прямо скажем, шикарный. Отдыхайте,  а
мы ждем  вас  у  себя в  восемь. Денис,  сын  Элеоноры,  заедет  за вами без
четверти восемь.
     - До встречи, дорогие дамы!  - Суперфин схватил свой  пузатый чемодан и
направился к входу в гостиницу "Хилтон".
     Мы смотрели ему вслед. Невысокий полный человечек не обернулся и спустя
несколько секунд скрылся за дверью-вертушкой.
     - Как он тебе, Лина? - спросила я.
     - В  нем что-то есть... - протянула она задумчиво. - Интересный дядька.
Я бы сделала с ним интервью.
     - Мне кажется, он ловелас... Потом случись что, перед  Элеонорой  будет
неудобно,  -  я  вдруг почувствовала, как жутко устала. Не  хотелось  никуда
ехать, ни видеть никого.
     - Не  думаю,  - серьезно ответила Лина.  - Я  бы им не  разбрасывалась.
Приглядитесь к нему. Он совсем не  прост, хоть росточком не вышел. И вообще,
Лерка, хватит душевных метаний! Отвези меня  на автовокзал, мне еще до  дому
час добираться.

x x x
     Элеонора превзошла самое  себя!  Стол  был накрыт на  пять персон. Ради
такого случая она достала из серванта столовое серебро и хрустальные бокалы.
Каждая салфетка была изящно свернута и охвачена широким кольцом. Топорщились
углы белоснежной скатерти.
     В центре стола располагался невысокий букет  лиловых азалий и нарциссов
с желтыми серединками. Вокруг  -  салаты  в небольших  пиалах.  Внешний круг
венчали белорозовая  семга горячего  копчения, язык в  майонезе  с горошком,
маленькие  тартинки  с   паштетом  и  сырное  ассорти,   украшенное  черными
маслинами..
     Мы  с  Дарьей  ахнули,  увидев такое великолепие! Моя  дочь  немедленно
расчехлила фотоаппарат  и,  настраивая объектив, нацелилась  на азалии.  Она
кружила вокруг стола, аки одноглазый коршун, выбирая выигрышный ракурс, пока
чуть не смела на пол бокал.
     -  Дарья, прекрати!  У  меня  в глазах мелькает от  твоего топтания,  -
приказала я ей. - Сядь и успокойся.
     -  Мам,  ну как ты не понимаешь?! Ведь съедят сейчас эту красоту! А так
для истории останется.
     - Женитьба  Бальзаминова...  -  сказала Элеонора,  входя в столовую.  В
руках она держала блюдо с курицей.
     - Давайте я вам помогу.
     -  Спасибо, Лера, я сама.  Уже  все  готово, -  отклонила  хозяйка  мою
помощь.
     - А когда придет Суперфин? - спросила Дашка. - Я еще его не видела...
     - Дарья,  я тебе уже  десять  раз говорила,  что  в  восемь, а ты снова
спрашиваешь!
     -  Ну вот,  -  надулась  она,  -  как  знакомиться,  так  Дарья, а  как
показывать, так я самая последняя...
     Часы  показывали  пять  минут  девятого,  когда  в дверь  позвонили,  и
Элеонора пошла открывать.
     На пороге стоял  Денис. Один...  Немой вопрос  читался у нас  у  всех в
глазах.
     - Не волнуйтесь, - сказал он с порога. - Портье передал мне записку.
     -  Дай! - потребовала Элеонора и, развернув ее, разочарованно протянула
ее почему-то Дарье, - Дашенька...
     "Дорогие Элеонора и Валерия, а также сын Элеоноры, с которым я  пока не
знаком,  -  читала Дарья,  автоматически переводя  с  английского, -  Я взял
машину в "Рент-кар",  и немного  прокачусь  по взморью. Здесь все прелестно:
виды, сервис,  дамы. Приеду  к вам сам, адрес  мне  известен, не волнуйтесь,
постараюсь не опоздать. Ваш Эдвард Суперфин".
     -  Бабник...  -  выдохнула  я.  Мои  самые  худшие  опасения   начинали
оправдываться.
     - Мама, успокойся, ничего страшного не произошло. У  него мало времени,
он хочет посмотреть достопримечательности.
     Но в голосе моего друга не хватало твердости.
     - Эх,  а я так  старалась...  -  горестно махнула она  рукой.  - Курица
стынет...
     - А вот мы ее сейчас и оприходуем. Давайте за стол, я с работы, страсть
какой голодный. Опоздавшему кость!
     - Ура! - крикнула Дашка! - Чур, маслинку мне!
     - Но, постойте, неудобно же... - пыталась протестовать Элеонора.
     - Не думаю, - возразила я. - У них там в Америке, опоздание, так же как
и  курение,  приравнивается к  смертным грехам. Нечего  тут перед ним  парад
устраивать!  Мы,  может,  каждый  день  на  хрусталях  едим.  Сиживали...  -
заключила я тоном кота Бегемота.
     - А ему мы фотографии покажем, - сказала моя дочь, усердно жуя салат.
     Суперфин позвонил в дверь, когда на часах было четверть десятого. Денис
пошел открывать. Долгожданный гость вошел и изящно поклонился:
     -  Мадам, прошу простить мне эту неожиданную  задержку. Мой  автомобиль
застрял в зыбучих песках, и его с трудом вытащили четверо здоровых парней.
     - Где вы нашли у нас на пляже зыбучие пески? - хихикнула моя дочь.
     - А вы, надо полагать, Даша? - вместо ответа спросил Суперфин.
     - Она самая, - кивнула она.
     -  Счастлив  познакомиться. Ведь это благодаря вам и  происходят  такие
удивительные события!
     - Так где же? - повторила она.
     -  Дарья, не приставай к человеку, давайте  сядем за стол, - пригласила
Элеонора.
     - Возле марины, там, где яхт-клуб.
     -  Вот,  мама,  понятно,  зачем  я спросила? -  торжествующе произнесла
Дарья. - Нужно  обратиться к мэру, чтобы исправил и чтобы больше там не было
катастроф.
     -  Верно,  - согласился с ней Суперфин, - то,  что  со  мной произошло,
могло плохо кончиться.
     - Да уж... - покачал головой Денис. - Вы невезучий.
     - Напротив, - запротестовал гость, - очень везучий! Столько впечатлений
за несколько часов на святой земле! И такие прекрасные дамы!..
     Суперфин  потянулся  к  семге, а Денис откупорил бутылку сухого  вина и
разлил по бокалам.
     -  Вот для чего нужны мужчины  в доме, - произнесла я,  в упор глядя на
Суперфина.
     - Пардон? - не понял он.
     - Жалкое  зрелище представляет  собой женщина, борющаяся со штопором, -
пояснила я. - Примерно такое же, как  женщина  с саксофоном. Ну, не подходит
даме саксофон...
     Дарья  прыснула,  а  Суперфин  недоуменно  кашлянул  и,  подняв  бокал,
провозгласил:
     - За знакомство!
     Мы чокнулись, а Дарья снова достала фотоаппарат и оживленно защелкала.
     Беседа  за  столом   потекла  оживленнее.   Первоначальная   неловкость
растворилась,  Денис  не  забывал  наполнять  бокалы,  Суперфин  рассказывал
смешные  историйки о предвыборном марафоне,  иногда сбиваясь  на английский.
Дарья сыпала интернетовскими терминами,  гость ей отвечал, Элеонора  немного
размякла,  с  ее лица  сошла тревога, и  она, наконец,  почувствовала себя в
своей тарелке.
     И  только  мне  было  не по  себе. Уж  я  себя  и  ругала,  и  мысленно
доказывала,  что ищу  приключений на свою голову там, где их нет. Суперфин -
душка,  Дарья  -  умница,  что нашла  такого  мужика  в  бескрайних  сетевых
просторах, Денис ведет с ним мужскую беседу. А такой проницательный человек,
как мой друг, всегда заметит фальшь. И чего я себе нервы порчу?!

x x x
     Прошло несколько дней. Мы  возили нашего гостя по  городам и  весям. Он
плавал пузырем в Мертвом море,  осматривал  Гроб Господня и Стену Плача, пил
ликер,   купленный   в    монастыре   молчальников-бенедектинцев.   Элеонора
сопровождала  его всегда, как  только  могла.  Вообще-то сказать "мы возили"
было бы неверно. Только на следующий день после торжественного ужина в честь
дорогого гостя  мы поехали  в  Иерусалим  все вместе,  а потом  он прекрасно
обходился без нас. Суперфин изъездил всю страну.
     Мне все-таки  удалось оторваться  от него и  вплотную заняться делами в
конторе.  С каким-то мазохистким остервенением я накинулась на кучу  бумаг и
принялась раскладывать  их по  полкам. Кое-что заносила  в компьютер, что-то
просто  летело  в корзину  для бумаг,  но при этом моя  голова не  прекращая
раздумывала на  тему: ну,  кто  же,  в  конце  концов,  убил  Вольфа?  Какая
изощренная выдумка понадобилась, чтобы увести  в могилу этого,  в  сущности,
неплохого человека?
     Физическая монотонная  работа  не принесла отдохновения,  и  я вышла на
улицу  в надежде, что  бесцельное разглядывание витрин поможет мне придти  в
себя. Прошвырнуться по магазинам и  купить какую-нибудь безделушку  было для
меня лучшей наградой за безнадежную работу уставшего мозга.
     Стоя перед прилавком, заваленным всякой всячиной типа восточных четок и
сандаловых прутиков для курения, я почувствовала, как кто-то схватил меня за
руку.
     - Вот вы мне и нужны! - громко произнес женский голос.
     Я  обернулась.   Передо  мной,  собственной   персоной,  стояла   мадам
Додельзон.
     - Я вас видела на поминках, - громко  сказала  она  и вытащила  меня из
кучи женщин, окружавших прилавок.
     Разозленная такой бесцеремонностью, я выдернула руку и  спросила  одним
междометьем:
     - Ну?
     - Как ну? - удивилась она. - Что они обо мне говорили, когда я ушла?
     - Ничего не говорили, - ответила я. - Чего о вас говорить?
     - Но ведь это же Веню хотели убить! Я же рассказывала...
     Поняв, что мне не  отвертеться  от  кипуче-деятельной мадам, я отошла в
сторону и, заметив скамейку, уселась. Венина мать примостилась рядышком.
     - Меня Фира зовут, - пояснила она.
     - Очень приятно, Валерия.
     - Нет,  ты подумай, Лерочка. Это ничего, что я тебя так называю? Ты мне
в  дочки  годишься.  Только-только  сын  из  Москвы  приехал.  Только  жизнь
налаживаться стала, и вот оно как вышло!
     - Как он себя чувствует? - спросила я.
     -  Спасибо,  немного лучше.  Из комы вышел,  теперь весь в  гипсе.  Как
только он  играть будет? - Фира заохала.  - Ведь для музыканта пальцы  - это
самое  главное! Нет, нельзя ему было  оттуда уезжать! И место его в ансамбле
займут. Особенно этот, змея подколодная...
     - Кто? - удивилась я. - Руководитель?
     - Тот тоже хорош... Нет, я о Левке говорю.
     - Каком Левке? - не  поняла я. Мамаша с ее бессвязной речью действовала
мне на нервы. Просто атавистические остатки  такта на давали мне возможности
встать и преспокойно уйти.
     - Он там  в Москве в каком-то третьеразрядном кабаке пел, на  Тверской.
Да еще своей смазливой физиономией жигуленком подрабатывал.
     - Извозом что ли?
     - Да  не извозом!  С бабами за деньги! Жиголо! А то  и с  мужиками... А
Венечка мой как  это увидел, он тогда уже в Израиль собирался, и сказал ему,
непутевому: "Левка, ты же еврей! Охота тебе тут мараться! Поехали со мной, у
тебя талант!" Если бы не  мой сын, он бы или запил, или СПИД какой-нибудь бы
подцепил, - торжественно заключила Фира.
     Будто СПИД бывает еще какой-то, кроме одного.
     -  И сейчас Лева резко изменил свою судьбу,  верно? - немного  ерничая,
спросила я. - Там он в кабаке пел, а здесь - в оперном театре.
     - Ничего  ты не  понимаешь, глупая! Мой сын  этого Ковалло  от  больших
неприятностей  спас. Быть Левке или в тюрьме, или на  том  свете, если бы не
Веня. А ему хоть бы хны!.. И вообще, заговорилась я тут с тобой, - вставая и
выравнивая складку  на платье, проговорила Венина мать. - Мне к сыну пора, в
больницу, а я лясы точу.
     Будто я ее за руки хватала!
     - Так  поможешь? Похлопочешь, чтобы  убийц этих  проклятых нашли? А я в
долгу не останусь.
     Тут мне в голову пришла неожиданная идея:
     - Чтобы хлопотать, нужно больше знать. Как вы сейчас добираться будете?
     - На автобусе. Полтора часа до больницы.
     -  Я  вас отвезу, - решила я. - На машине  гораздо  быстрее. Но я задам
Вене несколько вопросов. Идет?
     - Ладно, - согласилась она.
     До больницы  "Сорока"  мы доехали  за  сорок минут. Вениамин  Додельзон
лежал в  хирургическом  отделении.  Но в палате его  не оказалось. Мы  нашли
загипсованного саксофониста в больничном садике. Он сидел в тени раскидистой
пальмы и, словно Архимед, водил прутиком по песку.
     - Венечка, сынок! - бросилась ему навстречу  Фира. - А мы тебя в палате
ищем. Познакомься, это Лерочка.
     Вениамин посмотрел на  меня.  Из-под  повязки  "шлем танкиста"  на меня
смотрели живые голубые глаза.
     - Очень приятно...
     - Как вы себя чувствуете? - задала я дежурный вопрос.
     -  По  сравнению  с  Вольфом  неплохо...  - пошутил  он,  но  шутка  не
получилась.
     Мне было  неудобно набрасываться  на  него  с  вопросами.  Наверняка  в
больнице уже побывали полицейские. Но я собралась с духом и попросила:
     - Вениамин, вы позволите задать вам несколько вопросов?
     - А в чем дело? Вы из полиции? - нахмурился он.
     Фира пришла мне на помощь:
     - Сынок, дорогой, ты  только  не волнуйся. Лера не  из полиции.  Это  я
попросила ее приехать. Она меня привезла на своей машине! -  последнюю фразу
мать Вени так  подчеркнула, что любому стало бы  ясно:  кто ее  везет по ее,
фириному, требованию, может надеяться на разного рода привилегии.
     -  Если вам неприятно,  я  могу  уйти... -  пробормотала я, не глядя на
него. Вот чего мне сейчас не  хотелось, так  это уйти несолоно хлебавши. Это
было бы несправедливо.
     - Спрашивайте... - он откинул в сторону прутик.
     -  Веня,  расскажите,   пожалуйста,   как  вы  познакомились   с  Левой
Коноваловым?
     - С Леоном? - задумался он. -  Давно  это было.  Мы  же  с ним  учились
вместе в музыкальном  училище. Потом  я  в армию  пошел,  играл  в  полковом
оркестре. Правда, не на саксе, а на трубе. А  он уже  там себя показал: ведь
Элвиса Лева с шестнадцати лет копирует. Неплохо получается, верно?
     - Верно, - кивнула я. - А что он еще может делать?
     - Ну, это вы у него  спросите, - усмехнулся Вениамин. - Бабам нравиться
он мастер. Он за их счет многое себе позволить может.
     - Альфонс, что ли?
     - Ну, зачем же вы так сразу... - возразил он.- Каждый устраивается, как
может.   Левка  парень  смазливый,  не  без   таланта,  а  уж  как  с  Диной
познакомился,  так  его  как  подменили.  Стал  в  политике  разбираться, на
каких-то  тусовках  вечно  пропадал, даже на  работу  не  приходил. Йоханан,
руководитель наш, даже выгнать его хотел, да разве  такую "звездочку" просто
так пошлешь?
     - Погодите... С какой-такой Диной?
     - Дианой В