сь. Но Гюнтер смотрел взволнованно.
     - Ты смотришь на меня как на чудо... - произнес Карл.
     - Впервые вижу человека, который уже умер и живет. Ну и  как  на  том
свете?
     - Не очень приятно...
     - А я думал, - заметил Гюнтер, - тебя определили в рай!  И  пребывать
бы тебе там вечно, если б не господин Герхард Каммхубель.
     - Кто-кто?
     - Господин Каммхубель, учитель местной гимназии.
     - Он показался мне симпатичным.
     - Не то слово, - поднял палец вверх Гюнтер, - он средоточие всяческих
добродетелей!
     Каммхубель ждал их за столом, застеленным белой скатертью.  Смущаясь,
Карл стал извиняться и благодарить, но Каммхубель улыбнулся  так  добро  и
благожелательно, что у парня отлегло от души.
     - Аннет, - громко позвал хозяин. - Неси кофе, пока не остыл!
     И снова Карл стал извиняться, что нарушил уклад  жизни  хозяина,  но,
увидев Аннет, замолчал, удивленный. Ждал появления жены  учителя,  а  кофе
принесла молоденькая девушка лет девятнадцати. Было в  ней  что-то  такое,
что сразу привлекает внимание, может, манера высоко держать голову  -  это
свидетельствовало о решительности  характера,  о  независимости.  Любители
легкого флирта стараются обходить таких, считая гордячками и недотрогами.
     Аннет  улыбнулась  Карлу  и,  поставив  кофейник,  подала  ему  руку;
посмотрела  просто  в  глаза,  без  тени  манерности,  игривости,  немного
вопросительно, мол, что это еще за личность и чего стоит?
     - Моя племянница, - представил  Каммхубель  девушку  торжественно,  и
Карл понял, что старик любит Аннет и гордится ею.
     Сели за стол. Несколько  раз  Карл  перехватывал  любопытные  взгляды
племянницы и немного  смущался,  зато  Гюнтер  чувствовал  себя  свободно,
шутил, громко разговаривал: у него был хорошо  поставленный  голос,  и  он
подчеркнуто демонстрировал это, как бы хотел привлечь внимание девушки.
     Каммхубель ел быстро, искоса  поглядывая  на  Карла.  Тот  понял  это
по-своему и снова стал извиняться, но учитель остановил его, спросив:
     - Вы знаете, кто на вас напал? Наверное, нет! Мне  известно,  что  вы
только вчера приехали в Заген и уже стали костью в горле господина Зикса.
     - Почему вы так думаете? - удивился Карл.
     - Потому что я знаю одного из  двух,  пытавшихся  вас  убить.  Генрих
Роршейдт, известный здесь многим. Говорят, был телохранителем или денщиком
у старшего брата господина Зикса.
     Карл  переглянулся  с  Гюнтером.  Каммхубель  заметил   это,   сказал
рассудительно:
     - Я не знаю, что привело вас в  наш  небольшой  городок  и  не  стану
расспрашивать, но сразу должен предупредить: в  этом  доме  придерживаются
вполне определенных взглядов. Мы не сочувствуем нацистам - наоборот,  если
вы... Моим человеческим долгом было помочь вас, а сейчас...
     Это прозвучало несколько  высокопарно,  как-то  старомодно,  но  Карл
подумал, что Каммхубель имеет право так говорить, в конце концов, человеку
не запрещено иметь те или иные взгляды. Они с Гюнтером тоже не сочувствуют
нацистам, хотя знал бы этот  немного  допотопный  учитель,  кем  был  отец
Карла, вероятно, не вытащил бы его из воды.
     Карлу захотелось выйти из комнаты. Боялся взглянуть на Каммхубеля.
     Ответил Гюнтер.
     - Мы, господин учитель, -  в  его  голосе  прозвучали  даже  какие-то
интимные нотки, - разделяем ваши взгляды, да и вообще, кто в наше разумное
время может сочувствовать фашизму? Разве что подонки!
     - Каждый фашист подонок... - проворчал Каммхубель.
     - Вполне справедливо! И вчера мы имели возможность убедиться  в  этом
еще раз.
     - Да, этот Роршейдт очень опасен. Вам не следует оставаться в Загене.
     Карл уже овладел собой и вмешался в разговор:
     - Но у нас тут дело. Не стоило бы ехать  из  Швейцарии,  чтобы  сразу
удрать.
     - Конечно, согласился Гюнтер, - мы, что бы ни случилось, доведем дело
до конца!
     Карл подумал, как были бы поражены хозяева дома, если  бы  он  сейчас
откровенно рассказал о цели их путешествия. Вероятно,  учитель  осудил  бы
их, а Аннет?
     Искоса посмотрел на девушку - она улыбалась Гюнтеру,  и  на  ее  щеке
появилась такая привлекательная и славная  ямочка,  что  Карлу  захотелось
дотронуться до нее. Правда, видел он  и  не  таких  красавиц,  у  одной  -
ямочка, у другой - черные брови, у третьей...
     Сказал быстро:
     - Вчера я имел честь посетить господина Ганса-Юргена Зикса  и  просил
разрешения на встречу с его братом Рудольфом. Боюсь, что покушение на меня
- результат этого посещения.
     Он замолк так же неожиданно, как и  начал,  -  за  столом  воцарилась
тишина. Карл смотрел на  учителя  и  видел,  что  тот  уставился  на  него
выжидающе...
     И снова на помощь пришел Гюнтер:
     - Мы собираем материал о военных преступниках, а господин Зикс входил
в эсэсовскую элиту. И до нас дошли слухи, что он вовсе не сумасшедший.
     - Когда-то об этом писали в  газетах,  -  заметил  Каммхубель,  -  но
пресса так ничего и не доказала. Да и дело это давнее...
     - Это не оправдывает преступления.
     - Боже мой, - с горечью произнес учитель, - конечно, однако последнее
время у нас здесь, в Западной Германии,  нельзя  вспоминать  старое.  Мол,
было, да быльем поросло, и нет причины ворошить грязное белье.
     - Вы загенский старожил, - вкрадчиво начал Гюнтер, - и  не  могли  бы
подсказать способ встретиться с Рудольфом Зиксом?
     Учитель задумался. Потом сказал поморщившись:
     - Надо попробовать. Но дело это нелегкое и, вы уже имели  возможность
убедиться в этом, опасное.
     - Мы готовы на все! - воскликнул Гюнтер.
     "Конечно, если  речь  идет  о  миллионе,  -  подумал  Карл,  -  можно
рискнуть. Тем более, что к группенфюреру пойду я..."
     Если бы не было другого выхода, он пошел бы все  равно  -  сейчас  не
только ради денег, а из-за принципа. Сказал уверенно:
     - А не стоит ли припугнуть Зикса? Я бы мог опознать Роршейдта,  да  и
вы свидетель.
     Учитель подумал и возразил:
     - Извините, но это имело бы смысл, если бы вас убили. Прокуратура  не
смогла бы отвертеться от дела. А сейчас в  полиции  только  посмеются  над
вами. В Загене все связано с фирмой Зикса и подвластно ей.
     - Вот видите, что вы натворили, спасая меня! - засмеялся Карл.
     - Придется искупать свою вину, - в  тон  ему  ответил  Каммхубель.  -
Сегодня я переговорю с одним человеком. Но вам, господин  Хаген,  пока  не
стоит появляться в городе. Во-первых, это сразу  насторожит  Зикса  и  вам
вряд ли удастся, даже с моей помощью, увидеться  с  группенфюрером.  Кроме
того, Роршейдт может повторить попытку убрать вас - тогда вам  не  поможет
сам господь бог. Оставайтесь у  нас.  Мы  с  Аннет  приглашаем,  если  вас
устроит наша небольшая обитель.
     Карл посмотрел на девушку. Ему захотелось остаться - чувствовал  себя
у Каммхубеля удобно и спокойно, но как отнесется Аннет к предложению дяди?
Не заметил на ее лице неудовольствия  или  фальшивой  учтивости,  смотрела
открыто и, Карлу показалось, выжидающе, но,  может,  действительно  только
показалось, потому что ему хотелось  понравиться  девушке,  и  перспектива
провести в обществе Аннет хотя бы день представлялась заманчивой.
     - А не обременю я вас?  -  начал  с  традиционного  в  таких  случаях
сомнения, которое одновременно было замаскированной формой согласия.
     - Будете развлекать меня, - полушутя-полусерьезно заметила  Аннет,  и
впервые в ее голосе Карл уловил игривые нотки, а  он  уже  знал,  что  это
означает заинтересованность, дружелюбие, по крайней мере, не безразличие.
     - О, мы не позволим фрейлен скучать! - вмешался Гюнтер.
     Это было сказано так, словно он имел уже некоторые права на  Аннет  и
милостиво соглашался на присутствие Карла. Карлу это не понравилось, но он
не мог  не  отдать  должного  находчивости  товарища,  который  так  ловко
оговорил и свое пребывание в доме Каммхубеля.
     - Я поэксплуатирую вас. - Девушка встала из-за стола. - Вам  придется
кое-что сделать в садике, мы с дядей немного запустили его,  и  ваши  руки
здесь пригодятся!
     - Буду счастлив работать под вашим руководством! - Карл хотел,  чтобы
эти  слова  прозвучали  шутливо,  но  произнес  их  серьезно,  и  девушке,
очевидно, понравилась именно эта  серьезность,  поскольку  она  посмотрела
одобрительно.
     - Так или иначе, а поработать придется. И  по-настоящему!  -  сказала
она весело.


     Карл перепрыгивал через ступеньки, считая их.  Задумал:  если  выйдет
парное число - все обойдется. Вот  и  последняя  ступенька  -  а-а,  черт,
неужели и сегодня его поджидает беда?
     Остановился ориентируясь.  Первые  двери  направо  от  лестницы  -  к
кабинету Рудольфа Зикса...
     А если группенфюрер не один?..
     Карл на цыпочках  перебежал  к  дверям,  прислушался.  Тихо.  Постоял
немного, колеблясь, - в последнюю секунду  стало  то  ли  страшно,  то  ли
нерешительность овладела им: стоял, держался за  ручку  дверей  и  не  мог
открыть.
     Три дня он ждал этого момента. Садовник, старый знакомый  Каммхубеля,
вначале и слушать не хотел о том, чтобы провести  постороннего  в  усадьбу
Зиксов, но не мог устоять перед искушением получить полторы тысячи  марок.
Он открыл Карлу калитку у теплиц, тот рядом со стеной за кустами пролез  к
дому и черным ходом поднялся на второй этаж к двери кабинета.
     Карл представил, как Гюнтер  курит  сигарету  за  сигаретой,  сидя  в
"фольксвагене" недалеко от калитки. Гюнтер не торчал бы перед дверью, да и
чего ему бояться? Ну учинит группенфюрер скандал, ну выбросят его  отсюда,
но вряд ли пойдут на убийство, побоятся. Может, обвинят в попытке  украсть
что-нибудь, но он всегда оправдается в полиции.
     И Карл потянул дверь на себя.
     Кабинет, большой и светлый. В дальнем углу, за столом, сидел  пожилой
человек, он оторвался от бумаг и уставился на Карла то ли удивленно, то ли
выжидающе, - трудно было разглядеть издалека.
     Карл с Гюнтером обсудили несколько вариантов атаки на  группенфюрера.
Они сейчас знали, что Рудольф Зикс совсем не  больной,  что  его  спас  от
тюрьмы брат, что Ганс-Юрген  вряд  ли  бы  сделал  это,  если  б  не  жена
Рудольфа, у которой был контрольный пакет акций фирмы. Они  узнали  также,
что группенфюрер большую часть времени проводит в кабинете, только изредка
выходит в сад, что он живет так, будто ничего  не  случилось  на  земле  в
течение двух десятилетий, словно  и  сейчас  существует  фюрер  и  "третий
рейх", и управление имперской безопасности. Однако Карл не ожидал  такого:
за столом сидел человек в эсэсовском мундире.
     Все  варианты  встречи  вылетели  у  парня  из   головы,   но   пауза
затягивалась, и группенфюрер сделал движение, как бы хотел позвонить:  это
подтолкнуло Карла, он выступил вперед, поднял руку, как видел  в  фильмах,
воскликнул:
     - Хайль Гитлер!
     Рудольфа Зикса словно  подбросило  в  кресле.  Вытянулся  с  поднятой
рукой, застыл на секунду-две, хотя Карлу показалось, значительно больше.
     - Группенфюрер, я осмелился побеспокоить вас, поскольку у  меня  есть
поручение государственной важности... - Теперь Карл мог  сказать  то,  что
они придумали с Гюнтером: он приехал  из  Испании  от  Штайнбауэра  -  эта
фамилия называлась во время процесса над отцом.
     Группенфюрер не дал ему закончить. Обошел вокруг стола и положил руки
на плечи Карлу, будто встретил если не близкого родственника, то  хорошего
знакомого.
     - Я рад, очень рад. Расскажите мне, как там у вас?
     Он повел Карла к дивану, над которым висел большой  портрет  Гитлера.
Разговор приобретал нежелательный характер, Зикс принял его за другого, но
за кого? А фюрер смотрел со стены злорадно,  словно  издевался.  Казалось,
вот-вот ткнет пальцем и прикажет: "Взять его!"
     Сели на диван. Карл примостился на краешке, насилу  выжимая  из  себя
слова:
     - Я  счастлив,  что  наконец  имею  возможность  увидеть  одного   из
столпов... О вас так много говорили, и для нас, молодежи...
     Наверно, слушать  это  Зиксу  было  приятно,  ибо  смотрел  на  Карла
приветливо и потирал тыльной стороной ладони подбородок.
     Но не удержался и оборвал:
     - Вы давно видели обергруппенфюрера Либана? За все время я получил от
него только одно известие и думал... Но вдруг узнаю, что от Мартина должен
приехать доверенный человек. Правда, я ждал кого-нибудь из старой гвардии.
- На миг в его глазах промелькнули то ли подозрения, то ли испуг, а может,
это только показалось Карлу, так  как  Зикс  продолжал  дальше:  -  Однако
Мартину виднее...
     Теперь Карл знал,  за  кого  принял  его  группенфюрер,  и  решил  не
возражать ему. О Либане он читал - газеты оповещали,  что  тот  скрывается
где-то в Парагвае.  Следовательно,  надо  сыграть  роль  посланца  Мартина
Либана - в свое время доверенного лица самого фюрера...
     - Доктор Либан, - начал, глядя в  глаза  группенфюреру,  -  чувствует
себя неплохо,  хотя  возраст  иногда  дает  себя  знать.  Да  и  климат...
Парагвайские леса с их тропическими крайностями изнуряют не  только  людей
пожилых, даже нам бывает трудно. Но что поделаешь, все мы  живем  надеждой
вернуться на родину и считаем, что это время не за горами...
     - Но чем вы, юноша, можете доказать,  что  на  самом  деле  являетесь
посланцем оттуда?
     У Карла не было иного выхода, как  идти  напролом.  Сказал  уверенно,
уставившись в группенфюрера:
     -  Условия  строжайшей  конспирации,  в  которых  пребывает  шеф,  не
позволили  мне  привезти  с  собой  каких-либо  бумаг  и  документов.  Но,
инструктируя меня, господин Либан приказал передать следующее:  вы  знаете
две цифры, которые в свое время назвал вам покойный обергруппенфюрер СС  и
начальник главного управления имперской безопасности Эрнст Кальтенбруннер.
Это является государственной тайной  "третьего  рейха",  которая  известна
сейчас трем лицам - господину Либану, вам и мне. Это и есть мой пароль.
     Зикс внимательно следил за Карлом. Немного подумал и согласился:
     - Да, это лучшее доказательство, лучшее, чем  какой-нибудь  документ.
Итак, юноша, что поручил вам Либан? Если ваш приезд связан с  переселением
наших соотечественников на родину, то должен сообщить...
     У  Карла  отлегло  от  сердца.  Он   смотрел   в   глаза   Зикса   со
склеротическими прожилками и думал - этот старый болван в эсэсовской форме
сидит целыми днями в кабинете, целыми неделями или месяцами молчит, сейчас
он захочет выговориться - и тогда уже его трудно будет остановить.
     Произнес учтиво, но твердо:
     - Извините, группенфюрер, вы должны назвать мне эти  две  цифры.  Так
приказал господин Либан.
     Зикс посмотрел на него, как Карлу показалось, презрительно:
     - Я с удовольствием сделаю это, если вы назовете мне пароль.
     У Карла дернулась губа. Кальтербруннер оказался предусмотрительным  и
поставил еще одну препону на их пути.
     Сказал резко, как надлежит человеку,  у  которого  есть  определенные
полномочия:
     - Пароль знал только обергруппенфюрер Кальтенбруннер, он мертв  и,  к
сожалению, унес тайну в могилу. Но деньги не  должны  пропасть,  их  нужно
использовать для обновления великой Германии, - Карл сам не  заметил,  как
голос его вдруг приобрел патетическое звучание, - для создания "четвертого
рейха!"
     Глаза Зикса округлились, стали светлыми и пустыми, Карлу  показалось,
что группенфюрер сейчас или заплачет от  избытка  чувств,  или,  наоборот,
взовьется в экстазе и закричит: "хайль". Но Зикс заморгал и, придя в себя,
ответил:
     - Вы правы, юноша, деньги не должны пропасть, все до последней  марки
надо использовать. Передайте Либану: тридцать семь - мои цифры. Запомнили!
Тридцать семь! И пароль следующему  из  "тройки":  "Видели  ли  вы  черный
тюльпан?" Понятно?
     Карл кивнул.
     - Господин Либан будет благодарен вам, группенфюрер, за  то,  что  вы
сохранили одну из важнейших тайн "третьего рейха".
     - Это моя обязанность! - в тон ему произнес Зикс. И продолжил  дальше
по-деловому: - Передайте Мартину: мы  подготовили  почву  для  переселения
первой партии соотечественников. В ближайшее время сможем  принять  тысячу
человек. Подготовлено жилье,  есть  возможность  устроить  их  на  работу.
Деньги, как и договорились, через каналы нашей фирмы.  Кстати,  вы  видели
моего брата? - внезапно глаза его стали пронзительными, потемнели, и  Карл
понял, что группенфюрер заподозрил его. "А что, - подумал, -  если  сейчас
выскочить из кабинета? Успею ли убежать, пока старый пень забьет тревогу?"
     Но решительно отбросил эту мысль. Объяснил:
     - Он привез меня сюда. Без его разрешения,  вы  же  знаете,  ни  один
посторонний не может увидеть вас. Господин Ганс-Юрген Зикс  задержался,  -
неуверенно махнул на двери, - но это к лучшему, так как у нас разговор  не
для третьих ушей. - Карл понял шаткость своих аргументов, но  чем  еще  он
мог убедить группенфюрера? Сказал уверенно: - Позор Германии, лучшие  сыны
которой находятся в эмиграции!  Но  это  будет  продолжаться  недолго,  мы
наведем здесь порядок! - Вдруг ему стало стыдно, он покраснел и умолк.
     Группенфюрер  понял  это  по-своему.  Подскочил,  стоял  над  Карлом,
высокий, торжественный.
     - Мы вольем свежую кровь в  вены  нации!  -  воскликнул  надменно.  -
Кое-кто уже успел ожиреть и не думает о будущем. Мы возьмем власть в  свои
руки, вначале через фон Таддена,  мы  позволим  ему  немного  поиграть  во
власть, но нам нужен человек, закаленный и с опытом ("Ого, - подумал Карл,
- не себя ли имеет в виду?"), мы  возродим  отряды  СС  и  вермахт,  тогда
увидим, чего стоит Германия! -  Группенфюрер  подошел  к  столу,  выдвинул
ящик. - Вот тут, юноша, - торжественно указал пальцем,  -  детальный  план
создания "четвертого рейха"!
     Карл поднялся.
     -  Не  смею  вас   больше   задерживать,   группенфюрер.   Я   должен
проконсультироваться с  вашим  братом  относительно  некоторых  финансовых
вопросов и, надеюсь, вечером или завтра, когда вам удобнее,  мы  продолжим
разговор.
     - Да... да...  -  неуверенно  согласился  Зикс.  -  Мне  хотелось  бы
услышать от вас... Но в  самом  деле,  лучше  вечером...  Я  позвоню,  вас
проведут.
     -  Не  беспокойтесь,  я  знаю  дорогу,  -  Карл  уже  шел  к  дверям.
Остановился, склонил голову. - Имею честь!
     Выскочив в сад, встретился с каким-то человеком. Тот поднял  на  него
удивленные  глаза,  но  Карл  глянул  свысока  и  с   невозмутимым   видом
проследовал мимо клумбы.  Человек  бросился  в  дом.  Карл  проскочил  под
деревьями к кустам и побежал. Открывая калитку, услышал сзади возбужденные
голоса.
     Гюнтер увидел его еще издали и завел мотор. Ничего не спросил, рванул
машину так, что Карла отбросило к спинке сиденья.  "Фольксваген"  выскочил
на асфальтированную дорогу и помчался, срезая повороты, к дому Каммхубеля.
     - Все в порядке! - наконец нарушил молчание Карл. - Я вытянул из него
цифры.
     Гюнтеру хотелось спросить, какие же, но сдержался.
     Карл машинально смотрел на дорогу. Возбуждение постепенно угасало.
     - Машину сразу поставим в гараж, - сказал он после паузы. Там подняли
тревогу, и следует переждать день-два. Придется просить учителя...
     Гюнтер удовлетворенно хмыкнул.


     "Фольксваген"  загнали  в  бокс,  оставив   "опель"   Каммхубеля   на
асфальтированной площадке перед  гаражом  -  летом  учитель  часто  ставил
машину здесь, и это не могло вызвать никаких подозрений.  Затем  сидели  в
гостиной, и Карл рассказывал, как все было.
     Главное было обойти разговор о цифрах,  а  без  этого  Зикс  выглядел
дураком, но дураком, судя по всему, он не был, и Карл подумал, как  удачно
воспользовался он незначительной  репликой  группенфюрера  о  Либане  -  в
результате у него сейчас есть сенсационный материал, за который  ухватится
любая газета: во-первых, бывший группенфюрер СС  Рудольф  Зикс  совсем  не
сумасшедший; во-вторых, раскрыты