рот.
     Гюнтер быстро развернулся. Возможно, им следовало бы припрятать  свою
машину - швейцарские номера не так часто встречаются  в  этом  поселке,  и
незачем мозолить всем глаза. Подъехал к  траттории  -  хозяин  выбежал  на
веранду, и Гюнтер, с трудом вспоминая итальянские слова, объяснил, что  им
понравилось озеро и они хотели  бы  задержаться  здесь,  вот  только  куда
поставить машину и найдется ли ужин.
     Хозяин  закивал  радостно,  побежал  открывать   ворота,   залопотал,
поднимая глаза к небу, и Гюнтер понял, что только  в  этой  траттории  они
могут съесть настоящие спагетти, такие спагетти можно съесть только в  раю
и здесь, потому что их готовит сам хозяин, а лучшего специалиста не  найти
во всей округе.
     Они прошли со двора в узкий и темноватый зал траттории. Здесь  стояли
длинные столы из грубых досок, посуда на стойке была из дешевого  толстого
зеленоватого стекла, но вино, которое нацедил из бочки хозяин, понравилось
Гюнтеру, хотя и стоило на треть дешевле  минеральной  воды,  которую  пила
Аннет.
     Пока они  утоляли  голод,  мимо  траттории  проскочил  серый  "форд":
послушник не солгал - возвращался один. Гюнтер  предупредил  хозяина:  они
пойдут на озеро и могут задержаться, но тот заверил, что спагетти будут  в
любое время, кроме того, у него есть свободная комната, и, если  синьорине
понравится здесь, можно переночевать.
     Между прочим Гюнтер спросил,  кому  принадлежит  чудесная  вилла  над
озером. Хозяин сложил руки, будто молился, и учтиво объяснил,  что  в  ней
живет очень важный человек, имя которого известно в самом Ватикане: святой
отец осчастливил их поселок, приобретя этот домик еще во время  войны.  Но
жаль, сейчас он редко приезжает сюда, в  вилле  живет  только  его  слуга,
которого местные жители недолюбливают за  хмурость,  но  что  поделаешь  -
немец, старый холостяк, а пожалуй, нет на  свете  больших  нелюдимов,  чем
закоренелые холостяки.
     Болтовню этого толстяка можно было слушать весь день,  он  прямо-таки
источал из себя добродушие и говорил бы  беспрерывно  -  не  так-то  легко
найти слушателей в таком маленьком поселке, но Аннет  оборвала  лавочника:
жара, и ей хочется купаться...
     К  озеру  вела  тропинка  прямо  от  траттории,  и  они  пошли  между
апельсиновыми деревьями.  Не  доходя  до  озера,  Гюнтер  полез  в  кусты,
отделявшие апельсиновый сад от улицы, за ними  тянулся  высокий  забор  из
острых металлических прутьев, дальше начинались  какие-то  густые  колючие
заросли, которые  скрывали  виллу  от  нескромных  взглядов.  От  железной
калитки к зданию вела замощенная бетонными плитками дорожка.
     Гюнтер оставил Аннет в кустах следить за тем, что происходит у входа,
а сам решил обойти  вокруг  усадьбы.  Только  он  исчез,  как  на  дорожке
появились двое - отец  Людвиг  и  его  слуга.  Они  шли  медленно,  монах,
очевидно, наставлял слугу, ибо тот кивал и отвечал что-то  односложное,  а
отец Людвиг энергично жестикулировал и все говорил: жаль, Аннет  не  могла
услышать ни одного слова.
     Слуга вывел из гаража мотоцикл и открыл  ворота.  Выкатив  машину  и,
оставив ее на улице, аккуратно закрыл ворота, отдал ключи  монаху.  Ничего
не сказав, направился к мотоциклу. Уже  хотел  заводить,  но  обернулся  -
забыл шлем на скамейке в саду. Отец Людвиг, стоявший у  калитки,  произнес
насмешливо, и Аннет слышала теперь каждое его слово:
     - Не забудь на обратном пути голову. И завтра утром заезжай.
     Куда должен был заехать слуга, Аннет так и не узнала, тот завел мотор
и уехал. Монах посмотрел вслед, постоял немного и медленно пошел к вилле.
     Скоро вернулся Гюнтер, и Аннет рассказала ему обо всем, что видела.
     - Вероятно, до завтрашнего дня  монах  будет  один,  -  констатировал
Гюнтер. - А я там нашел довольно удобное  место,  чтобы  перелезть:  кусты
совсем низкие и неколючие.
     - Подождем до вечера?
     Гюнтер задумался.
     - А может сейчас? Уже начало пятого, а  святой  кабан  привык  в  это
время отдыхать. Послушник говорил, что встает в пять. Я  полезу,  а  ты  и
дальше следи за входом.
     Продираясь сквозь заросли, Гюнтер поцарапал руки и  лицо.  Сейчас  он
стоял за заботливо ухоженным цветником,  всматривался  в  закрытые  жалюзи
окна, будто на самом деле мог что-либо разглядеть за ними.
     Тишина и только птицы щебечут на  деревьях.  Держась  кустов,  Гюнтер
обошел дом и чуть не натолкнулся на обвитую плющом  и  глицинией  беседку.
Осторожно раздвинул ветки, заглянул  внутрь  и  испуганно  отшатнулся:  на
тахте лежал отец Людвиг - Гюнтер мог дотянуться рукой до его головы.
     Юноша присел, затаив дыхание. Потом пробежал  несколько  метров,  что
отделяли его от клумб с какими-то  высокими  красными  цветами,  спрятался
там. Только сейчас немного пришел в себя: если отец Людвиг молчит  до  сих
пор, значит, или не заметил его, или спит. Переждал еще несколько минут  и
пополз к беседке. Обогнул ее и заглянул так, чтобы  увидеть  лицо  монаха.
Так и есть - старик спал.
     Теперь Гюнтер не раздумывал. Прошмыгнул  к  вилле  -  двери  не  были
закрыты, он  прикрыл  их  за  собой  и  на  цыпочках  пробежал  по  узкому
полутемному коридору.
     Коридор заканчивался ступеньками на второй этаж, слева дверь вела  на
кухню, ее не прикрыли, и Гюнтер увидел немытую посуду, кастрюлю на  столе.
Осторожно открыл дверь напротив. Наверно, здесь жил слуга: узкая  кровать,
застеленная суконным одеялом, несколько ружей на стене и охотничьи  трофеи
- голова кабана, птицы, какие-то шкурки. Шкаф, стол, два стула - все.
     Следующая дверь дальше вела в большую гостиную с цветастым ковром  во
весь пол. В комнате  стояли  старомодные,  но  удобные  диваны  и  кресла,
обтянутые кожей, шкафы с книгами. Очевидно, монах принимал здесь гостей  и
не отказывался от мирских соблазнов, потому  что  стол  под  торшером  был
заставлен бутылками с разноцветными наклейками.
     Гюнтер осмотрел еще одну комнату. Она предназначалась для столовой  -
простенок между окнами занимал сервант  с  посудой,  рядом  стоял  дубовый
круглый стол и такие же стулья с резными спинками.
     Юноша уже хотел подняться на второй этаж, но  заметил  под  лестницей
узкую дверь, обитую стальными  полосками.  Наверно,  она  вела  в  подвал.
Гюнтер на всякий случай нажал на ручку, и дверь  сразу  поддалась,  открыв
крутые каменные ступеньки.
     Внизу горела лампочка. Осторожно ступая, Гюнтер  спустился  и  увидел
просторное помещение без окон, настоящий каменный мешок с низким потолком.
Но это был не погреб - вместо бочек здесь стояли две кушетки и стол, а пол
покрывал грубый шерстяной ковер.
     Двое дверей, дубовых и тоже обитых металлом, вели  из  этой  каменной
гостиной. Гюнтер дернул за ручку  ближней  -  не  поддалась,  вторая  тоже
закрыта.
     Парень хотел уже возвращаться, но услыхал за дверью не то  шорох,  не
то стоны. Прислушался, приложив ухо к дубовым доскам, -  действительно  за
дверью кто-то был.
     Гюнтер поцарапал дверь и затих. Стояла такая тишина,  что,  казалось,
звенело в ушах.
     И вдруг стон.
     Юноша переступил с ноги на ногу. Что делать? А-а, все равно, хуже  не
будет. Спросил громко:
     - Эй, кто там?
     Тишина - и вдруг:
     - Пить... воды...
     Неужели Карл? Кажется, Гюнтер узнал голос.  Прижался  к  двери,  даже
больно стало уху. Позвал:
     - Карл! Карл! Это я, Гюнтер!
     Снова тишина, потом радостный крик:
     - Гюнтер! Как ты сюда попал? Неужели на самом деле ты? Можешь открыть
дверь?
     Гюнтер с тоской осмотрел тяжелые дубовые доски и стальные  полосы  на
них.
     - Нужен лом... Хотя бы топор...
     - Как ты проник сюда?
     Гюнтер рассказал.
     - Погоди, - сказал Карл после паузы, - говоришь, монах спит? Ключи  у
него в кармане сутаны. Связка ключей. Но учти, он вооружен, носит пистолет
в заднем кармане брюк.
     - Да... - Гюнтер уже знал, что делать. - Я пошел, и не волнуйся...
     - Будь осторожен.
     ...Аннет хотелось спать, веки сами закрывались, сон  одолевал  ее,  а
Гюнтер все не возвращался. Аннет подумала, что именно такая пытка -  самая
нестерпимая. Да и солнце припекало, какие-то насекомые нудно жужжали, тоже
навевая сон.
     Боже мой, где же Гюнтер?
     Тот появился, когда противиться сну не было  никакой  силы,  выглянул
из-за кустов, что росли рядом с гаражом, и осторожно огляделся.
     Девушка провела руками по лицу, отгоняя сон. Гюнтер подавал  какие-то
знаки, она не  сразу  поняла,  что  он  хочет,  но  наконец,  догадавшись,
пролезла через заросли и приблизилась к калитке.
     - Давай...  -  прошептал  Гюнтер.  Он  приставил  к  калитке  садовую
лестницу, влез на нее и подал Аннет руку. Девушка через  несколько  секунд
была в саду.
     - Что? - спросила.
     - Карл там, - кивнул на виллу Гюнтер.
     Аннет хотела объяснить  ему,  что  ощущала  присутствие  Карла,  была
уверена, что найдут его, но не могла произнести ни слова, только выжидающе
смотрела большими выразительными глазами.
     - Монах заточил его в подвал, -  объяснил  Гюнтер.  -  Можно  позвать
полицию и поднять шум, но это нежелательно. Ты мне поможешь.  Святой  отец
храпит в беседке, у  него  пистолет  в  заднем  кармане  брюк,  нужно  его
разоружить и достать ключи.
     Аннет все время кивала.
     - Я пролезу в беседку! - предложила решительно.
     - Да, - подтвердил Гюнтер. - Сейчас мы осмотримся и все решим.
     Шли  к  беседке  по  асфальтированной  дорожке,  бесшумно,  и   Аннет
старалась ступать по следам Гюнтера. Согнувшись пролезли к  входу,  Гюнтер
огляделся. Обернулся к девушке, прошептал чуть слышно:
     - Спит в пижаме. Брюки там... - кивнул неуверенно.
     Не успела Аннет что-то сказать, как он поднялся и проник в беседку.
     Отец Людвиг спал, сладко сопя и подложив руку под щеку. Гюнтер прошел
мимо, присел  за  стулом,  на  котором  висели  брюки,  вытащил  пистолет.
Отличный никелированный вальтер. Снял с  предохранителя,  перезарядил,  на
всякий случай вогнав патрон в канал ствола.
     Сейчас ключи. Сутана монаха висела почти рядом - ощупал  карманы,  но
ключей не нашел. Черт, придется поднять церковника. Нежелательно,  но  что
поделаешь!
     Гюнтер встал над монахом, ткнул пистолетом в грудь. Отец Людвиг сразу
раскрыл глаза, хотел вскочить, но Гюнтер толкнул его назад.
     - Спокойно, святой отец! - приказал. - И не думайте кричать, если  не
хотите получить пулю. Где ключи?
     - Какие ключи?.. - начал монах, заикаясь. - Что вы х-хотите от меня?
     Гюнтер махнул рукой Аннет.
     - Обыщи его!
     Церковник сполз с тахты.
     - Я не имею привычки держать деньги дома, и вы ничего не найдете.
     Аннет засунула руки под подушку, вытянула связку ключей.
     - Встать! - скомандовал Гюнтер. - И без шуток, все равно вас никто не
услышит! Продолжим разговор в доме...
     Отец Людвиг покорно двинулся к вилле.  Хотел  зайти  в  гостиную,  но
Гюнтер подтолкнул его к лестнице.
     - Туда... туда... - произнес с насмешкой, - я  хочу,  чтобы  вы  сами
освободили своего узника.
     - Какого узника? - запротестовал монах. - Я никуда не пойду, и вы  не
имеете права!..
     - А вы имели право посадить под  замок  нашего  товарища?  Не  вышло,
святой отец! Просчитались... Ну! - ткнул дулом пистолета в спину. - И  без
фокусов!
     Монах как-то сразу обмяк и стал покорно спускаться в подвал.  Там,  в
каменной комнате, Гюнтер не отказал в удовольствии поставить его  в  позу,
какую видел во многих полицейских фильмах,  -  лицом  к  стене,  руки  над
головой.
     - Открой! - Гюнтер показал Аннет на дверь.
     Та звякнула связкой  ключей,  отыскивая  нужный,  а  Гюнтер  стоял  с
поднятым пистолетом. Аннет подобрала ключ,  открыла  дверь.  И  закричала.
Гюнтер шагнул к ней. Воспользовавшись  этим  моментом,  монах  бросился  к
лесенке, Гюнтер метнулся за ним, подставил ногу, отец Людвиг покатился  по
полу и завопил, будто его убивали.
     Гюнтер зло пнул его ногой.
     - А ну вставай, паршивая свинья, и если...
     Церковник встал,  стоял  с  поднятыми  руками,  смотрел  затравленным
зверем. Гюнтер подтолкнул его в комнату, откуда доносились голоса Аннет  и
Карла.
     В дверях остановился, пораженный:  Карл  стоял  у  стены  с  поднятой
рукой, прикованной стальным наручником к высоко вбитой скобе.
     - Ого!.. - только и сказал Гюнтер. Зло ударил монаха в спину.  -  Ну,
быстрее! Аннет, дай ему ключи.
     Отец Людвиг тонкими  дрожащими  пальцами  взял  связку.  Нашел  ключ,
отомкнул стальное кольцо на руке Карла. Тот сразу обессиленно опустился на
пол.
     - Дайте мне воды...
     Отец Людвиг засуетился.
     - Сейчас... сейчас...
     - К стене! - приказал Гюнтер. Он уже знал, что именно предпримет, это
было не только необходимо, а и справедливо - око за око.  Заставил  монаха
поднять руку, щелкнул наручником, позвенел ключами и спрятал их в  карман.
Сказал с издевкой: -  Придется  вам,  святой  отец,  немного  отдохнуть  в
одиночестве...
     Монах запричитал:
     - Я старый и больной человек, я не выдержу!
     - Выдержишь! - Гюнтер наклонился к Карлу. - Как ты?
     Аннет принесла воду. Карл жадно выпил полный  кувшин.  Хотел  встать,
однако ноги дрожали, и Гюнтер поднял его.
     Карл погрозил церковнику кулаком, крикнул:
     - Ну, жаба, чья взяла?.. Он, - объяснил друзьям, - ничего не знает  о
шифре, но быстро сообразил, чем это пахнет. Заманил меня  сюда  и  пытался
узнать, кого мы разыскиваем. Деньгами запахло, грязные руки свои  протянул
к ним, клялся, что выбьет из меня тайну, что эсэсовские методы  -  детская
забава, а гестаповцы были примитивными и малограмотными, не  изучали  всех
тонкостей пыток святой инквизиции. Может, я вру, святой отец?
     - Я хотел только напугать вас, господин  Хаген,  -  быстро  заговорил
отец Людвиг, - а вы все приняли за чистую монету.
     - И со вчерашнего вечера  простоял  прикованный  к  стене!  -  гневно
блеснул на него глазами Карл. - Он напоил меня не знаю чем,  я  ничего  не
помнил, не мог сопротивляться. Он не дал мне ни капли воды...
     - Что ж, сейчас он сам отдохнет, -  зло  засмеялся  Гюнтер,  -  будет
время на размышление...
     - Вы не оставите меня здесь, синьоры, - начал хныкать отец Людвиг.  -
Мне не простоять до утра, и грех ляжет на вас!
     - А мы  поисповедуемся  у  какого-нибудь  вашего  коллеги,  -  ехидно
произнес Гюнтер, - он отпустит нам этот грех!
     - Я заявлю в полицию! - пригрозил  монах.  -  Вас  задержат  и  будут
судить!
     - Я выключаю свет, в темноте  вам  легче  будет  беседовать  с  самим
собой. Думаю, это  будет  поучительный  диалог!  -  насмешливо  поклонился
Гюнтер. - Пошли, друзья!
     Поддерживая Карла, он повел его к выходу.
     В последний момент Аннет стало жалко монаха.
     - А если его просто закрыть?
     - Нет, - решительно возразил Гюнтер, - таким нельзя прощать!
     Отец Людвиг просил, плакал, угрожал, но Гюнтер спокойно закрыл дверь.
     - Насколько я понял, - заметил он, когда вышли из подвала,  -  святой
отец не назвал цифры шифра.  Но  мы  можем  заплатить  ему.  Я  поэтому  и
приковал его, чтобы стал уступчивее.
     - Ты не понял меня. Я же говорил, монах не  имеет  к  шифру  никакого
отношения, - пояснил Карл. - Вчера вечером разговаривал со слугой, кстати,
никакой  это  не  слуга,  а  оберштурмфюрер  СС.  Здесь,  на  вилле,   был
переправочный пункт эсэсовцев. Поэтому и комната в подвале -  месяц  живи,
никто не узнает. Святой отец уже поставил на мне крест, и  они  ничего  не
скрывали от меня. Есть еще один Людвиг Пфердменгес, бывший штандартенфюрер
СС, кузен нашего монаха. И знаете, где он сейчас? Никогда не  догадаетесь.
В Африке!
     - Где? - переспросил Гюнтер. - Ты не шутишь?
     - Вы на машине? Нельзя задерживаться здесь.
     - Ты пришел в себя? Можешь выйти  на  улицу  и  подождать  нас?  Чуть
подальше, чтобы не привлекать внимания.
     - Конечно. Который сейчас час?
     - Пять.
     - Еще сегодня можем попасть с Рим.
     - Лучше переночевать в Терни, - возразила Аннет. - Посмотри на себя -
измученный! Зачем спешить?
     - Старый пройдоха может предупредить своего кузена, чтобы не  доверял
нам... объяснил Карл. - Мы не имеем права терять время,  ты  останешься  с
машиной, поедешь потихоньку домой, а мы...
     - В Африку? - взволнованно воскликнула Аннет. - Ты сошел с ума! Ну их
к чертям, эти деньги, если из-за них столько мук.
     - Мы журналисты, - сказал Гюнтер, - завтра посетим  посольство,  визу
нам должны дать без осложнений.
     - Тогда и я полечу с вами! - решительно заявила Аннет.
     Карл взял руку Аннет. Держал, ощущая легкое дрожание.
     - Ты же хотела побегать по музеям, - посмотрел ей в  глаза.  -  Кроме
того, могут быть осложнения с визой. Нам  легче  -  у  Гюнтера  тоже  есть
журналистское удостоверение, я устроил ему его, и у нас, думаю, осложнений
не будет. А ты поезжай во Флоренцию. Ты же умеешь водить автомобиль.
     Аннет сердито выдернула руку.
     - Так бы и сказал: не с кем оставить машину.
     Итальянская старина  уже  утратила  интерес  для  Аннет,  но  она  не
призналась в этом.
     Девушка топнула ногой  в  сердцах,  посмотрела  на  пол  и  вспомнила
прикованного к стене отца Людвига.
     - Монаха теперь не стоит оставлять  прикованным,  закройте  его  -  и
все...
     Карл заглянул в холодильник. Достал бутылку молока. Отпил  и  сказал,
как бы между прочим:
     - Знаете, что он делал?  Из  того  вальтера  стрелял  в  меня.  Вчера
вечером. Любопытная  забава.  Открываются  двери,  он  садится  в  большой
комнате и говорит, что сейчас будет расстреливать  меня.  У  святого  отца
твердая рука, всаживал пули за несколько сантиметров  от  головы.  Видели,
там деревянная  стена,  вся  изрешечена.  Постреливали  на  досуге  бывшие
эсэсовцы...
     - И ты хочешь, чтобы я ему простил? - криво усмехнулся Гюнтер.
     Аннет неуверенно пожала плечами:
     - Как знаете...
     - Ну вот и хорошо, - смягчился Гюнтер. - А теперь двинулись...


     После итальянской жары африканское солнце не очень  удивило  Карла  и
Гюнтера. Поразила их буйная  растительность  большого  города  Центральной
Африки, столицы государства, роскошь его  европейских  кварталов.  Думали,
небольшой, грязный, одноэтажный город, а  центр  его  был  многоэтажным  с
широкими асфальтированными улицами, сотнями машин новейших марок, большими
магазинами. На первоклассный отель решили не  тратиться,  остановились  по
рекомендации местного чиновника, который летел вместе с ними, в  небольшом
пансионате. Переоделись, и Карл предложил сразу  же  двинуться  на  поиски
Людвига Пфердменгеса.
     Еще в дороге они разработали план  действий.  Каждый,  кто  был  хоть
немного знаком с тогдашними делами в Африке, не мог не  догадаться,  каким
ветром и зачем занесло туда бывшего штандартенфюрера СС.  В  стране,  куда
они прилетели, то в одной, то в  другой  провинции  вспыхивали  восстания.
Против  партизан  действовали  разные  отряды  карателей  и  наемников,  и
штандартенфюрер СС с его  опытом  был,  безусловно,  находкой  для  разных
авантюристов,  боровшихся  за  власть  и  пытавшихся   подавить   народное
движение.
     Как и где искать Пфердменгеса, с чего начинать? Может, он  вообще  на
нелегальном  положении.   Карл   и   Гюнтер   решили   действовать   через
журналистские круги. Нет людей более осведомленных,  нежели  газетчики,  а
Карл принадлежал к их клану.  У  Гюнтера  тоже  были  документы  одной  из
бернских газет - перед швейцарскими  журналистами  должны  были  открыться
двери всех редакций.
     Сотрудники местной газеты их встретили  приветливо.  Редактор  извлек
бутылку виски и пообещал освободиться через час, а пока что поручил гостей
долговязому брюнету лет тридцати, носатому и худощавому. Казалось, он  был
сплющен с боков и стыдился этого, потому что какая-то стыдливая улыбка все
время кривила его губы.
     - Жорж Леребур, корре