в любое время и в любом месте... И
тогда им крышка! Да, мне  нужны  тузы.  Те,  кто  держит  в  руках  ниточки.
Понимаешь? - Я улыбнулся во весь рот. - Да, они уже,  убили  сотни  и  сотни
людей, но с той девушкой они просчитались. Они пытались  прикончить  меня  и
разбили мою машину. Это мне особенно не понравилось. У меня была  прекрасная
машина, и мне жаль ее, так что теперь они заплатят за все. Вот так.
   Муси молчал, кусая нижнюю губу. Наконец  он  выпрямился,  кивнул  в  знак
прощания и выскользнул  из  кабинки.  Я  проводил  его  взглядом,  дожевывая
сандвич. Муси медленно открыл дверь, вышел, не глядя по сторонам, и двинулся
по улице в восточном направлении.
   Я расплатился по счету и прошел в телефонную будку. Пат оказался дома.
   - Это я, дружище. Вельда передала, что у тебя имеются для меня  кое-какие
новости.
   - Ты еще жив?
   - Да, но меня уже ищут. Два парня по имени Чарли Макс и Саджер.
   - Известные личности.
   - Да, так мне и сказали. Что о них известно?
   - Они работают вдвоем. Макс выслеживает. Убивают  оба.  Но  Саджер  любит
действовать не торопясь.
   - Тогда в первую очередь я займусь Максом.
   - Имей в виду, что Чарли Макс бывший полицейский. Возможно, он до сих пор
предпочитает носить кобуру на бедре.
   - Благодарю за информацию.
   - Не стоит.
   Я  повесил  трубку.  Ну  что  ж,  получается  хорошенькое  дельце.  Армия
молчаливых людей не может больше молчать. Я не знаю их, но они  меня  знают.
Эти негодяи круты, когда имеют  дело  с  трусливыми  обывателями,  но,  едва
столкнувшись с человеком, который действует вдвое быстрее, вдвое  незаметнее
и вдвое бессовестнее, они сразу теряют половину своего гонора. Где-то  здесь
в городе живут люди, чьи имена нам известны, и другие - которых мы  пока  не
знаем. Они связаны в единое целое. У них есть большие деньги. Их  прикрывают
политики. Но они больше не чувствуют себя уверенно - и не почувствуют до тех
пор, пока я не окажусь в морге. Они прекрасно осведомлены, что можно ожидать
от полицейских и людей из ФБР, но не знают, что могу выкинуть я. Один сопляк
с желтыми зубами уже рассказал им, как он дерзнул  наставить  на  меня  свой
пистолет и что из этого получилось. Они, несомненно,  расспросят  и  других,
если уже не расспросили, и то, что они услышат, вряд ли их обрадует.  Страх,
который всегда был их оружием, теперь обратится  против  них  самих.  И  они
познают его в полной мере, если, конечно, я еще буду жив.
   Я вышел из бара, купил пачку сигарет и отправился в сторону Бродвея.  Там
пропивают казенные денежки подосланные ко мне убийцы. Хладнокровные  ребята,
не ведающие страха. Они знают приказ и готовы исполнить его. Но они не знают
всего. И прежде чем наступит ночь, им станет известно кое-что такое,  отчего
им захочется изменить свое решение. Они сообразят - что  на  этот  раз  игра
идет не в одни  ворота.  И  что  за  охотниками  тоже  охотятся.  То-то  они
позабавятся. О, это хладнокровные ребята, не знающие пощады  даже  к  родной
матери. Пока они еще ничего  не  слышали,  но  к  вечеру  многое  изменится.
Ничего, пусть  почувствуют,  что  за  ними  тоже  охотятся.  Это  становится
забавным.

Глава 8

   "Глобус" дал мне информацию о Николасе Раймонде. Эту старую  заметку  Рэй
Дайкер разыскал специально для меня. Ее вообще вряд ли бы  напечатали,  если
бы она не попала,  как  говорится,  в  струю.  Пресса  тогда  ополчилась  на
лихачей-шоферов и решила использовать этот случай в своих целях.
   Николае Раймонд попал под машину, ступив на проезжую часть в тот  момент,
когда загорелся красный свет.  Его  изуродованное  тело  было  отброшено  на
тротуар и разбило витрину магазина. Свидетелей этого несчастного  случая  не
оказалось, если не считать пьяницы, который видел происшествие с  расстояния
в полквартала, и машину найти не удалось. О погибшем было известно лишь  то,
что ему сорок два года и что он мелкий  предприниматель,  жил  он  где-то  в
меблированных  комнатах,  расположенных  в  районе  Пятидесятой   улицы.   Я
поблагодарил  Рэя  Дайкера  и  попросил   разрешения   воспользоваться   его
телефоном, чтобы позвонить по старому адресу Раймонда.
   Управляющий сказал, что он  отлично  помнит  мистера  Николаев  Раймонда,
который  был,  по  его  словам,  прекрасным  человеком  и   всегда   вовремя
расплачивался  за  квартиру.  Он  тут  же  выразил  сожаление,   что   такой
замечательный парень  умер.  Я  согласился  с  управляющим  и  попросил  его
поделиться со мной своими  воспоминаниями,  после  чего  выяснилось,  что  о
мистере Раймонде нельзя сказать ровным счетом ничего.  Похоже,  он  не  имел
никакого отношения к этому делу.
   С Мак-Гратом было значительно легче. Газеты не сообщали ничего нового  по
сравнению с тем, о чем поведала  мне  Вельда.  Рэй  Дайкер  навел  кое-какие
справки и  добавил  мне  немного  к  уже  известному.  Уолтер  Мак-Грат  был
завсегдатаем  ночных  клубов  и  любил  поразвлечься  с   девочками.   После
некоторого нажима с моей стороны Рэй узнал его адрес. Это оказался  огромный
отель на Мэдисон-авеню. Да, парень жил на широкую ногу.
   - Что тебе еще? - спросил Дайкер, помолчав немного.
   - Ты помнишь Ли Ковальского?
   - Конечно, я его помню. Хороший был парень. Жаль, что  в  свое  время  он
повредил руку на тренировке. Он мог бы стать большим спортсменом.
   - А чем он занимался после этого?
   - Сейчас скажу.  -  Рэй  в  задумчивости  наморщил  лоб.  -  Кажется,  он
устроился буфетчиком к Эду  Руни  и  понемножку  тренировал  других  борцов.
Подожди секундочку.
   Он снова схватился за телефонную  трубку,  позвонил  в  отдел  спорта  и,
выслушав что-то, повернулся ко мне. В глазах его светилось плохо  скрываемое
любопытство.
   - А чем ты, собственно, занимаешься, Майк?
   - В каком смысле?
   Дайкер прищурился и с минуту изучал мое лицо.
   - Оказывается, Ли устроился на работу в  частное  детективное  агентство,
которое специализируется на личной охране. На одном из  первых  заданий  его
клиентом была девица, которую убили несколько дней назад  на  другом  берегу
реки.
   - Интересно... - заметил я.
   - Очень. А что тебе известно об этой истории?
   - Практически ничего. Иначе я не пришел бы сюда. А как он погиб?
   - Это не было убийством.
   - Откуда ты знаешь?
   Рэй достал трубку и принялся чистить ее.
   - Убийцы не водят грузовик с пивом в течение десяти лет. Они не женятся и
не имеют пятерых детей. Они не кричат и не плачут на улице, сбив человека.
   - О, у тебя отличная память.
   - Я был на похоронах, Майк, и достаточно интересовался этим случаем.
   - А свидетели?
   - Ни одного.
   Я поднялся и надел шляпу.
   - Спасибо, дружище Рэй. Если раскопаю что-нибудь, дам тебе знать.
   - А я могу еще как-то тебе помочь?
   - Да. Поработай как следует с этими тремя именами. Собери все, что только
сумеешь, а я в долгу не останусь.
   - Я хочу, чтобы право публикации досталось мне.
   - Возможно, ты его получишь.
   Он усмехнулся и сунул трубку в рот. Я понимал, что на  свете  мало  таких
ребят, как Рэй Дайкер. Он был маленький, жилистый и скупой как черт,  но  не
было на свете такого места, куда он при желании не мог проникнуть.
   Я кивнул ему на прощанье, спустился в лифте на первый  этаж  и  вышел  на
улицу.
   Приемная доктора Мартина Соберина располагалась возле Центрального парка.
Район не самый фешенебельный, но один из лучших. Она помещалась  в  солидном
белом здании с венецианскими стеклами, о чем и сообщала большой вывеской. На
вывеске были указаны часы приема, и я узнал, что доктор сейчас на месте.
   Толкнув дверь, я вошел внутрь. Звук колокольчика разнесся по всему  дому.
Помещение, где я оказался, оставляло еще  более  приятное  впечатление,  чем
можно было ожидать, глядя на дом снаружи. Свежий,  чистый  воздух  с  легким
запахом медикаментов свидетельствовал,  что  здесь  работает  врач,  любящий
чистоту и  порядок,  а  обстановка  говорила  о  том,  что  хозяин  богат  и
независим.
   Стены приемной были сплошь увешаны  полками  с  книгами,  а  на  столиках
лежали медицинские журналы. Все здесь располагало  к  спокойному  отдыху.  Я
присел к одному  из  столиков  и  закурил.  Когда  я  выкурил  уже  половину
сигареты, в приемную вошла медсестра.
   Бывают симпатичные женщины, бывают просто красавицы, а иногда встречаются
- правда, редко - великолепные женщины, вроде той, что стояла сейчас  передо
мною. В первый момент кажется, что кто-то со всей силы врезал тебе в  живот,
потом,  когда  тебе  удается  наконец  перевести  дух,   в   душе   остается
единственное желание - чтобы она всегда стояла здесь, на этом  самом  месте,
где свет падает так, что ее нейлоновый халатик просвечивает насквозь. Но она
шагнула вперед и поздоровалась, и наваждение исчезло.
   У этой девушки были мягкие каштановые волосы и звонкий мелодичный  голос.
Глаза ее были под цвет волос,  и  в  них  дрожали  смешинки,  поскольку  она
прекрасно осознавала, что может ощущать мужчина, глядя на нее.
   - Доктор у себя? - зачарованно спросил я.
   - Да, но сейчас у него пациент. Подождите немного, он скоро освободится.
   - О, я обязательно подожду!
   - Хорошо, тогда давайте пройдем в мой кабинет, я заполню карточку.
   Я торопливо вытащил изо рта сигарету и затушил ее.
   - Видите ли, я не пациент.
   Выражение ее лица не изменилось.  Она  лишь  слегка  приподняла  брови  и
посмотрела на меня более внимательно.
   - Да?
   - Но если это необходимо, я заплачу положенную сумму, - поспешил добавить
я.
   - Не думаю, что в этом есть необходимость, - промолвила она и  дружелюбно
улыбнулась. - Могу я вам чем-нибудь помочь?
   В ответ я тоже улыбнулся и поинтересовался:
   - Доктор еще долго будет занят?
   - Видимо, полчаса.
   - О'кей. Я - детектив. Меня зовут Майк Хаммер,  если  это  о  чем-то  вам
говорит. Я хотел бы получить некоторую информацию о девушке по  имени  Берга
Торн. Некоторое время тому назад доктор Соберин направил ее в больницу.
   - Да, да, я прекрасно ее помню. Но все же будет лучше, если  вы  пройдете
со мной в кабинет.
   Перед ее обаятельной улыбкой не мог бы устоять ни один мужчина.
   Она распахнула дверь и, войдя в соседнюю комнату,  направилась  к  столу.
Там она обернулась и, заметив, что  я  все  еще  стою  в  дверях,  поправила
халатик.
   - Удивительно, но некоторые мужчины сразу же  выздоравливают,  оказавшись
здесь, - проговорила она.
   - А женщины?
   - Кое-кому становится хуже. - Она тихонько рассмеялась.
   Я подошел и опустился в кресло.
   -  Как  случилось,  что  такая  красотка,  как  вы,  работает  здесь?   -
поинтересовался я.
   - Репутация и деньги, если хотите  знать,  -  ответила  она  и  принялась
перебирать в ящике какие-то карточки.
   - А если серьезно?
   Она бросила на меня быстрый взгляд:
   - Вам это интересно?
   Я кивнул.
   - Я училась на курсах медсестер после окончания средней  школы.  Закончив
курсы, я победила на конкурсе красоты и вместо того, чтобы начать  работать,
оказалась в Голливуде. Сначала я просто  позировала,  а  потом..,  В  общем,
через полгода уже работала в выездном буфете, и прошел еще целый год, прежде
чем я поумнела настолько, что решилась бросить все это. Возвратившись домой,
я устроилась работать по специальности.
   - Значит,  вы  оказались  плохой  актрисой?  Она  улыбнулась  и  покачала
головой.
   - Так что же, им не понравилась ваша фигурка? Она мило наморщила лобик:
   - Знаете, у меня оказалась нефотогеничная внешность. Вы можете  себе  это
представить?
   - Нет, не могу, - честно признался я.
   - Благодарю вас, мистер Хаммер. - Ее  голосок  походил  на  пение  лесной
птички, и мне хотелось слушать его без конца.
   Она вытащила несколько карточек и разложила их перед собой.
   - Думаю, это именно то,  что  вам  нужно.  Ну  а  теперь  мне  необходимо
посмотреть ваше удостоверение и запрос страховой компании и тогда...
   - Я не страховой инспектор.
   Она удивленно посмотрела на меня и собрала карточки.
   - Прошу прощения, но, видите ли, эти сведения сугубо конфиденциальны и...
   - Та девушка умерла. Ее убили. Она собиралась что-то сказать, но, видимо,
передумала и, помолчав немного, спросила:
   - Вы из полиции?
   Я кивнул в надежде, что она больше ничего у меня не спросит.
   - Понимаю, - промолвила она, прикусив губку, и посмотрела на дверь слева.
- Насколько я помню, к доктору уже приходил какой-то полицейский.
   - Совершенно верно. Но  я  расследую  это  дело  и  предпочитаю  со  всем
ознакомиться лично, а не по отчетам других. Если  у  вас  возникли  какие-то
сомнения, то я готов подождать доктора.
   - Нет, я думаю, все в порядке, - поспешно проговорила она. - Разрешите  я
вам прочту.
   - Да, пожалуйста.
   - У Берги Тори был нервный срыв, видимо из-за переутомления. Она устроила
здесь истерику, и доктор дал ей успокоительное. Полный покой - вот что могло
ей помочь.  После  тщательного  обследования  доктор  порекомендовал  ей  на
некоторое время лечь в  больницу.  -  Она  приподняла  брови.  -  Откровенно
говоря, я не вижу тут ничего интересного  для  полиции.  Никаких  физических
отклонений от нормы у пациентки не было: обычная неврастения.
   - Могу я взглянуть на карточки?
   - Да, пожалуйста.
   Она протянула мне карточки, и я склонился над столом. Девушка  улыбнулась
и откинулась на спинку стула.
   Я даже не взглянул на карточку, которую она мне  дала.  Я  занялся  двумя
другими. На первой значились фамилия пациентки, домашний адрес и  результаты
предварительного осмотра. В самом низу была  пометка:  "По  рекомендации"  и
стояло  имя  -  Вильям  Виетон.  Другая  содержала  медицинское  заключение,
назначения и сообщение из больницы, что  диагноз  подтвердился.  Я  еще  раз
просмотрел карточки, сделал довольное лицо и вернул их девушке.
   - Ну как, нашли что-то ценное?
   - Пока трудно сказать.
   - Вы по-прежнему хотите поговорить с доктором?
   - Нет, сейчас не стоит. Может быть, в другой раз. Что-то  переменилось  в
ее лице.
   - Приходите, пожалуйста, - проговорила она. Девушка не шелохнулась, когда
я поднялся со своего места. Я подошел  к  двери  и  оглянулся.  Она  сидела,
подперев подбородок рукой, и пристально смотрела мне вслед.
   - Вам все же следует еще раз попытать счастья в Голливуде, - улыбнулся я.
   - Но я и тут встречаю интересных людей, - отозвалась она и добавила:
   - Хотя, конечно,  весьма  трудно  судить  об  этом  по  такому  короткому
знакомству.
   Я подмигнул ей, она ответила мне тем же, и я вышел на улицу.

***

   На Бродвее жизнь кипела. Она открывалась здесь во всем своем  великолепии
- многоцветьем красок  и  неугомонным  гулом  голосов.  Я  шел  по  улице  и
размышлял, пытаясь связать концы с концами, но у меня ничего не  получилось.
По дороге я зашел в какое-то кафе, сел за столик и заказал сандвич. Поев,  я
снова выбрался на Бродвей и не торопясь отправился дальше.  Прошло  уже  два
часа, и еще ничего не случилось. Никто не следил за мной, а  значит,  делать
мне здесь было нечего.
   Я покинул Бродвей  и  оказался  в  восточной  части  города.  Здесь  люди
говорили и одевались иначе - и они были такие же, как я.  Они  не  бросались
миллионами и не купались в роскоши, но они любили  свой  город,  чувствовали
его ритм и дыхание и боялись чудовищ, готовых в любую секунду  возникнуть  у
них за спиной.
   Ускорив шаг, я направился к Двадцатой улице. Я старался не пропустить  ни
одного взгляда, ни одного движения или шепота. В любой момент ко  мне  могли
подвалить мальчики, знающие меня по описанию, и я должен был быть настороже.
В одном месте мне показалось, что за мной кто-то идет,  но  я  сумел  быстро
ускользнуть. На это ушло не более десяти минут. В последующие полчаса ничего
интересного не случилось.
   Я вернулся на Бродвей, прежде чем бары стали закрываться.  Такси  довезло
меня до угла улицы,  а  дальше  я  пошел  пешком.  В  двух  заведениях  меня
встретили вполне гостеприимно, а в третьем бармен попытался захлопнуть дверь
перед самым моим носом, пробормотав, что они уже закрываются. Я  не  обратил
внимания на его лепет, втолкнул его внутрь и вошел сам.
   - Ребята здесь уже были, Энди?
   - Мне это очень не нравится, Майк.
   - Мне тоже. Когда?
   - Около часа назад.
   - Ты их знаешь?
   Он чуть заметно кивнул и бросил настороженный взгляд на окно позади меня.
   - Они пили?
   - Да, взяли по двойной порции,  но  не  допили.  Маленький  парень  очень
нервничал и был крайне раздражен. Он хотел выпить все, но  другой  выплеснул
содержимое на пол. - Энди сложил руки на жирном животе. - Майк... Это  очень
грязное дело... Может быть, тебе лучше бы скрыться на некоторое время,  пока
не пройдет гроза?
   - Не волнуйся, приятель. И передай этим ребяткам, чтобы они не дергались.
Я сам их найду. Пусть не тратят силы попусту.
   - Они - салаги, Майк.
   - Так скажи им это погромче.
   Я открыл дверь бара и выглянул на улицу: она была пуста.  На  углу  стоял
полицейский. Потом проехала патрульная машина,  и  он  отдал  ей  честь.  За
спиной полицейского двое пьяных показали ему язык и, довольные, захохотали.

***

   Я повернул ключ в замке и открыл дверь. Дальше меня не пустила цепочка, и
я негромко произнес:
   - Это я, Лили.
   Сначала ничего не было слышно, потом я уловил тяжелый и печальный  вздох.
Она приблизилась, посмотрела на меня  в  щелку.  В  ее  улыбке  было  что-то
странное. В ней чувствовалось какое-то непонятное отчуждение. Я так и не мог
определить четко, что это было.
   Лили сняла цепочку, и я вошел. Она стояла передо мной  почти  не  дыша  и
смотрела на меня в упор. Ее рот был полуоткрыт, и она водила кончиком  языка
по губам. Потом она опять улыбнулась. У меня мелькнула мысль, что сейчас она
похожа на испуганную птичку.
   - Тебе вовсе не требовалось ждать меня, - бросил я.
   - Я.., я никак не могла уснуть. - Кто-нибудь звонил?
   - Дважды, но я не ответила. - Ее пальчики машинально  проверили  пуговицы
на платье - все, снизу доверху. - Еще сюда кто-то  приходил.  -  Глаза  Лили
расширились от ужаса.
   - Кто?
   - Они стучали и даже пытались открыть дверь, - прошептала Лили.
   Я  заметил,  как  задрожал  ее  подбородок,  и  ненависть,  явившаяся  из
прошлого, отозвалась бешеными ударами у меня в голове. Пальцы  мои  сжались,
словно нащупывая чье-то горло. Она медленно отвела взгляд:
   - Они очень напугали меня... Майк, как они напугали меня!
   Я подошел к ней и чуть приподнял ее голову. Я  смотрел  в  ее  теплые,  с
поволокой, глаза, на ее приоткрытый рот, словно приглашавший попробовать  на
вкус эти алые губки, и мне хотелось  сказать,  что  больше  ей  не  придется
бояться никогда. Но я не мог даже сказать ей  этого,  потому  что  мои  губы
оказались вдруг слишком близко к ее губам. Она испуганно отшатнулась.
   Лили сразу же справилась со своим волнением и улыбнулась, а я напомнил ей
ее же собственные слова, что я порядочный человек, а порядочные люди  всегда
осторожны в присутствии леди. Особенно если леди только что вышла из  ванны,
чтобы открыть вам дверь, и надела на себя лишь шелковое платье, а вы знаете,
что бывает с шелком, когда он намокнет. Она улыбнулась еще шире и скользнула
в комнату, плотно прикрыв за собой дверь. Я слышал ее шаги, потом  скрипнула
кровать.
   Я сел лицом к окну и погасил свет. Включив приемник, я  настроил  его  на
ночную станцию, но ничего не слышал, так как мои мысли были далеко-далеко  в
горах. Я снова ехал по горной дороге, а навстречу  мне  шагнула  из  темноты
девица-викинг.  Заскрипели  тормоза,  но  в  ярком  свете  фар   ее   силуэт
стремительно приближался, пока не исчезла всякая надежда остановить  машину.
Она ужасно закричала, и я почувствовал, как по спине моей побежали  мурашки.
И уже мертвая,  под  колесами,  она  продолжала  кричать...  Меня  вернул  к
действительности телефонный звонок.
   Сняв трубку, я услышал, как чей-то мягкий голос произнес  мою  фамилию  и
сп