- А что надо? - спросил плюгавый, когда они отошли в сторонку.
     - Ты - Шакин? - удивился Смирнов.
     - Ну, я.
     - Шакин В.В., проживающий в доме 16  "а",  квартира  178?  -  уточнил
Смирнов.
     - А ты кто такой? - насторожился Шакин.
     - Вот кто я такой, - с угрозой сказал Смирнов, вытащил из  нагрудного
кармана сочиненную в электричке бумажку и, не  давая  ее  Шакину  в  руки,
распорядился:
     - Читай.
     - "Я, Шакин В.В., номер паспорта ХХVII  МЮ  629813,  взял  в  долг  у
Смирнова Александра Ивановича двести пятьдесят  рублей,  которые  обязуюсь
возвратить не позднее 6 июня 1988 года. Шакин. 20  апреля  1988  года",  -
растерянно прочитал слух Шакин.
     - А сегодня какое? - потребовал Смирнов.
     - Двадцать третье сегодня.
     - Деньги возвращать собираешься?
     - Да не брал я у тебя  никаких  денег!  -  заблажил  Шакин.  И  вдруг
обрадовался, догадавшись: - Подпись-то не моя!
     - Я не я, и подпись не моя, -  понятливо  заметил  Смирнов.  И  вдруг
заорал: - Я что, не вижу, что это не ты, но паспорт-то твой!
     - И паспорт не мой! У меня теперь новый!
     - А старый ты, конечно, потерял? - зловеще догадался Смирнов.
     - Потерял. В феврале еще потерял.
     - Если ты, сучий порох, не скажешь мне, кому  ты  продал  паспорт,  с
которым меня заделали, как фрайера, я тебя удавлю, гнида!
     Хромой, но здоровый. У хромых всегда руки сильные. В натуре,  удавит.
Но - на всякий случай:
     - Сказал, потерял, значит, потерял.
     Смирнов двумя пальцами левой - указательным и средним - не сильно, но
акцентированно  ткнул  Шакина  в  печень,  глядя,  как  у  того  от   боли
округляются ничего не соображающие глаза, сказал тихо и участливо:
     - Ишь, как тебя корежит. А все от того, что печень  твою  раздуло  от
безобразия. Ты кончай жрать аптеку и парфюмерию, не то скоро  окочуришься.
Интеллигентный  человек,  а  таких  вещей  понять  не  можешь.  Так  кому,
говоришь, паспорт продал?
     - Я его не знаю, - покорно ответил пришедший в себя Шакин.
     - Ты что, паспортом на рынке торговал?
     - Да нет, меня с покупателем официант  Жека  в  болшевском  ресторане
свел.
     - Гляди, по ресторанам ходишь! - удивился Смирнов.
     - Когда деньги есть. Хочется иногда за чистой скатертью выпить.
     - Тогда пошли.
     - Это еще куда?
     - Пошли, пошли. За чистой скатертью посидим.


     В аляповато отделанном лакированным, с  подпалинами  тесом  зале  они
устроились в боковой, похожей на вагонное купе кабине. Время настало:  уже
подавали. Расщедрившись, Смирнов заказал для Шакина сто пятьдесят.
     - Жека где? - спросил у официанта Шакин.
     - Он по четным работает. Завтра будет.
     - А сегодня его позвать никак  нельзя?  -  осторожно  поинтересовался
Смирнов.
     - Где его найдешь! Он же из  Москвы!  -  Официант  поправил  бумажные
салфетки в стакане и осведомился: - А горячее будете?
     - Подумаем, - сказал Смирнов, и официант удалился.
     - Дела, - заметил Шакин и опасливо покосился на Смирнова.
     - Завтра, часов в шесть вечера, я буду здесь, Шакин. И ты чтобы здесь
был. Но запомни: если предупредишь Жеку обо мне, плохо, очень  плохо  тебе
будет. Я мальчонка добрый, но иногда суровый. Ты меня понял, Шакин?
     - Понял.
     Официант принес графинчик - малое  шакинское  утешение.  И  салат  из
огурцов и помидоров.
     - Пей за мое здоровье, - предложил Смирнов. Шакин покосился на  него,
хотел что-то сказать, но  передумал  и  выпил.  За  смирновское  здоровье,
выходит.


     - Что же это такое? - растерянно спросил Смирнов, входя в переулок.
     - А пожар! - радостно сообщила ему оказавшаяся  тут  как  тут  бойкая
старуха.
     Старуха была не  совсем  права:  пожар  уже  закончился,  он  недавно
завершился под брандспойтными струями лихих пожарников и еще потому, что в
ряду ожидавших капитального ремонта домов гореть было  уже  нечему.  Трупы
превратились в скелеты. Вместо забитых окон  -  закопченные  дыры,  вместо
крыш - неряшливые провалы, вместо крашеных разноцветных стен - почерневшая
голая кирпичная кладка.
     - Когда загорелось-то?
     - Как магазин открыли. В два часа! - старуха знала все.  -  Мальчишки
подожгли.
     В отделении милиции Смирнов застал Леонида Махова.
     - А, Александр Иванович! - без энтузиазма поприветствовал  отставного
полковника замордованный капитан. Он  с  какими-то  бумажками  пристроился
рядом с дежурным. Видимо, расспрашивал его о своих делах.
     - Как это произошло, Леонид? - спросил Смирнов.
     - Что - это? - не понял Леонид.
     - Пожар.
     - Пожар-то? - с трудом осознав, о чем речь, Леонид впроброс  пояснил:
- Пожар-то оттого, что мальчишки подожгли.
     - Ну, мне об этом одна бабушка сказала. А точнее?
     - Точнее вот лейтенант знает. - И  лейтенанту:  -  Расскажи  товарищу
полковнику, как все было.
     Полковнику. Тактичен, тактичен капитан Махов.
     - Проникнув в помещение, пятеро  пацанов  найденной  там  зажигалкой,
балуясь, нечаянно подожгли разбросанную бумагу. Ну, и началось.
     - Как они проникли в помещение?
     - Говорят, открыта была дверь. Но врут, по-моему. Еще  вчера  Трындин
двери проверял, - сказав это, лейтенант пригорюнился.
     - Так. - Смирнов настырничал. - Они  что,  специально  поджигали  или
случайно вышло?
     - Говорят, что и не поджигали вовсе, будто все само загорелось. Опять
же врут со страха.
     - Ну, врут так врут, - почему-то успокоился Смирнов. - Леонид, у тебя
для меня минутка найдется?
     - Пойдемте, Александр Иванович. - Махов взял Смирнова под руку и, как
больного или раненого, бережно повел в комнату,  которую  отвело  ему  для
работы местное начальство. Уселись.
     - Наворот продолжается, Леонид, - начал разговор Смирнов.
     - Да нет, я думаю, здесь все чисто. Очередное  совпадение.  Только  и
всего...
     - Тоже может быть.
     - Я, Александр Иванович, кое-какие зацепки  по  марафету  нашел.  Мне
быстренько ковать надо, пока горячо.
     Не мешай, мол, старичок. Но старичок въедлив:
     - Ты узнавал по поводу кафе?
     - Райисполком не давал никакого разрешения на его открытие.
     - Как же так? - Вот сейчас Смирнов удивился по-настоящему. -  Трындин
уверял меня, что у кооперативщиков этих все в порядке...
     - Видимо, хорошей липой его в заблуждение ввели.
     - Да, нет, он говорил, что лично в исполкоме проверял.
     - Вероятно, вы не так поняли его...
     - Старость  не  радость,  ты  прав,  Леня.  -  Смирнов  поднялся,  но
напоследок: - Почему они тайник на крыше  устроили?  Ведь  можно  было  на
чердаке. И удобнее, и безопаснее.
     - На крыше - под постоянным присмотром,  Александр  Иванович.  Весьма
сподручно для контроля.
     - Резонно. - Смирнов направился было к двери, но в дверях остановился
и снова спросил: - А зачем им тайник-то?
     - Чтобы с поличным не прихватили, - устало пояснил Махов.
     - Э-хе-хе, - прокряхтел Смирнов и  пошел  к  дежурному.  Лейтенант  в
одиночестве посредством маленького зеркальца разглядывал свои зубы. Поздно
заметив  Смирнова,  лейтенант  смутился,  замельтешил  лицом   и   руками,
предупредительно поинтересовался:
     - Чем могу служить, товарищ полковник?
     - Я в отставке, лейтенант. Зови меня  Александр  Ивановичем.  К  тебе
несколько вопросов.
     - Слушаю, Александр Иванович.
     - Перед тем как лезть на крышу, Трындин заходил к вам в отделение?
     - Он каждый день заходил.
     - А вчера?
     - Про вчера я не знаю. У меня отгул был. Вчера Ночевкин дежурил.
     - Как мне его найти?
     - Он в отгуле. К теще в Серпухов поехал. Завтра будет.
     - Все меня сегодня завтраками кормят! - раздраженно заметил  Смирнов,
но тут же спохватился. - Спасибо, лейтенант. Я к вам завтра зайду.


     Казарян повертел самшитовую трость, подкинул слегка и помял, проверяя
тяжесть. Потом кинул ее Смирнову и спел развязно давно забытое:

                         Дрын дубовый я достану
                         И чертей калечить стану:
                         Почему нет водки на луне?

     Алик же вкрадчиво спросил:
     - Зачем тебе, Саня, дубовый дрын?
     - Самшитовый, - поправил его Смирнов. - Ничего себе палочка, да?
     - От кого отмахиваться собираешься? - поставил вопрос ребром Казарян.
     - Пока не знаю, - признался Смирнов и начал  вроде  бы  о  другом:  -
Ребятки, я вас на завтра приглашаю в ресторан. За город.
     - Алька, он копает, - брезгливо заметил Казарян.
     - Свинья - она грязь всегда отыщет, - грустно откликнулся Алик.
     - Ответил бы вам, козлам, как следует, но смолчу.  Вы  мне  нужны  на
завтра. Ну, как?
     - Бросать слабоумного друга в  беде  -  неблагородно.  А  мы  -  люди
благородные, - с чувством  сказал  Алик  и  положил  благородную  руку  на
благородное плечо Казаряна.
     - С вами в ресторане от скуки сдохнешь. Я дамочку прихвачу,  -  решил
Казарян.
     - А дамочка ничего? - оживился Смирнов.
     - Дамочка ничего себе, - успокоил его  Казарян.  -  Моя  ассистентка.
Галей зовут. - И уже серьезно спросил: - Может, без тебя  разберутся?  Тот
же капитан Махов, а?
     - Не разберутся.
     - Втянешь ты нас в историю, - тоскливо подытожил Казарян.


     С утра Смирнов отправился в райисполком. Для  солидности  нацепил  на
джинсовую рубаху внушительную свою орденскую колодку - получилось  забавно
- и отправился. Он долго бродил по коридорам, отыскивая нужный ему  отдел.
Отдел  нашел,  но  там  ничего  определенного  сказать   ему   не   могли,
посоветовали  обратиться  к  начальнику,  который,  естественно,  был   на
совещании в Моссовете. Ждал до обеденного перерыва, не дождался,  пообедал
вместе с работниками районного мозгового центра и дождался наконец.
     Гражданин хороших начальнических лет - вокруг пятидесяти - принял его
прекрасно,  можно  сказать,  демократически  принял.  Встал  из-за  стола,
усадил,  трогал  руками,  смотрел  на  рядового  посетителя  участливо   и
доброжелательно. Успокоился, поняв, что все в порядке, сам уселся  и  взял
быка за рога:
     - Слушаю вас, Александр Иванович!
     Успели уже доложить сотрудники. Поэтому Смирнов начал с вопроса:
     - Вам о моем деле уже, наверное, доложили ваши подчиненные?
     - Доложили, доложили, - мягко, с юмором подтвердил начальник.
     - Тогда у меня к вам всего один вопрос, Лев Сергеевич, -  начал  было
Смирнов, но начальник перебил его с еще большим юмором:
     - И вам доложили мои сотрудники?
     -  Не  доложили,  а  предложили.  Предложили   называть   вас   Львом
Сергеевичем.
     - Как вас теперь называть... - со смешком вспомнил старый  фильм  Лев
Сергеевич. - Но меня  действительно  так  зовут.  И  теперь,  и  с  самого
рождения.
     Пошутили достаточно. Теперь можно и по делу. Смирнов заскорбел  лицом
и спросил:
     - Могу ли я узнать у вас, давалось  ли  райисполкомом  разрешение  на
открытие кооперативного кафе в Тихом переулке? Ваши сотрудники постарались
избежать официального ответа на этот вопрос.
     - Мои сотрудники поступили совершенно правильно.
     - Сведения такого рода - государственный секрет? Или  тайна,  которая
может быть использована во вред кому-нибудь?
     - Все проще, Александр Иванович, все значительно проще. По роду своей
деятельности, деятельности органа, избранного народом, мы  обязаны  стоять
на страже интересов наших клиентов, деятельность которых определена  новым
законодательством.
     - Значит, вы дали разрешение на открытие кафе гражданину Шакину В.В.?
     - Откуда вы это взяли?
     - Раз вы защищаете интересы ваших клиентов,  значит,  такие  интересы
имеются. Следовательно, вы  дали  разрешение.  А  если  вы  разрешения  не
давали, значит, и интересов нет, и защищать нечего.
     - Вы  по-прежнему  мастер  вопросов,  Александр  Иванович.  Или,  что
точнее, мастер допросов. Я ведь вас очень хорошо помню.
     - Да и я тебя, Лева, сразу узнал.
     -  Хорошая  профессиональная  у  вас  память,   Александр   Иванович.
Запомнить мелкого чиновника из управления в  те  времена,  когда  вы  были
легендой розыска, - дело непростое.
     - И давно тебя, бывшего капитана милиции,  народ  в  свои  избранники
определил?
     - Да уж шестой год я здесь.
     - Вот что, Лева, - Смирнов перестал церемониться.  -  Быстро,  точно,
без утайки: ты давал разрешение Шакину?
     - Я, Александр Иванович, Шакина этого и в глаза не видывал.
     - Будем считать, что ты не давал. А твои люди?
     - А мои люди таких прав не имеют - давать.
     - Что ж, быстро, точно, без утайки, - Смирнов с  трудом  выбрался  из
глубокого кресла, встал, опираясь на палку. - Трындин к тебе  в  последний
раз когда приходил?
     - А кто такой Трындин?
     - Участковый  тех  мест,  где  несколько  дней  функционировало  кафе
"Привал странников", не зарегистрированное отделом, которым ты руководишь.
Плохо руководишь, Лева.
     - Вам, человеку со стороны, виднее,  Александр  Иванович.  Как  время
проводите на заслуженном отдыхе?
     - С пользой, - непонятно ответил Смирнов и дружески пожал  руку  Льву
Сергеевичу.


     В отделении он Ночевкина не застал:  не  заступил  еще  на  дежурство
гостивший у тещи в Серпухове старший лейтенант. Смирнов ждать не мог - уже
пора было ехать в загородный ресторан. Он ругнулся про себя  и  отправился
домой.


     Из "восьмерки", стоявшей около подъезда, на него  нахально  и  весело
смотрела хорошенькая  дамочка.  "Восьмерка"  -  казаряновская,  и  поэтому
Смирнов дамочке фривольно подмигнул.
     - Вы - Смирнов! - догадалась дамочка в автомобильном окошке.
     - А ты - Галочка.
     - Галина Дмитриевна, - поправила  его  дамочка  и  улыбнулась,  давая
понять, что поправила не всерьез.
     - Пойдем к Альке, Галина Дмитриевна, - пригласил Смирнов.
     - Сейчас Роман Суренович подойдет, он за хлебом побежал, и пойдем,  -
согласилась Галочка.
     Поднялись, когда пришел  Роман  Суренович,  посидели,  ожидая  Алика,
который, как всегда,  очень  медленно  чистил  перышки,  спустились  вниз,
веселой гурьбой влезли в автомобиль и поехали.
     За калининградским  путепроводом  над  Ярославской  железной  дорогой
свернули  направо  и  покатили   мимо   производственных   зданий,   жилых
многоэтажных домов, мимо остаточных сосновых островов и  маленьких  дачных
построек.
     У входа в ресторан маялся Шакин В. В. К  вечернему  посещению  гнезда
разврата он был в  приличной  паре,  в  белой  рубашке,  при  галстуке,  в
начищенных башмаках. Вполне достойный пролетарий умственного труда.
     - Это что ж вы опаздываете? - предъявил претензию Шакин.  Видимо,  за
сутки  отвык  от  Смирнова,  который,  изумленно  подняв  брови  от  такой
наглости, тут же предупредил:
     - Скромнее будь, Шакин. - И, усмирив бунт на корабле, спросил: - Жека
твой на месте?
     - Вы же запретили мне без вас в ресторан входить. Не знаю.
     - Ох, врешь, Шакин, ох, врешь! - опроверг его  Смирнов  и  представил
честной компании: - Прошу любить и жаловать. Шакин В.В., пенсионер.
     - Вадим Владимирович, - расшифровал свои  инициалы  Шакин.  Опасаясь,
руки не протянул, кивнул лишь интеллигентно.
     - Очень приятно, - протяжно отозвалась Галочка. Одна.
     - Пошли, приказал Смирнов.


     Заняли купе, указанное Шакиным. Его, по идее, Жека обслуживал.  Стали
Жеку ждать.
     Жека явился в зал, как герой появляется на сцене:  вместе  с  первыми
тактами музыки. Был он  и  впрямь  герой  -  под  два  метра,  с  волооким
взглядом, в густых запорожских усах. Кивнул дружески Шакину, на  остальных
вопросительно посмотрел.
     Смирнов, скользя задом по лавке, выбрался из-за стола, встал, ласково
и подхалимски положил руку на плечо Жеке:
     - Шеф, я  вместе  с  тобой  хочу  друзьям  сюрприз  сделать.  Пойдем,
пошепчемся.
     Жека  одарил  улыбкой  компанию,  которой  будет  делать  сюрприз,  и
согласно зашагал за  ковыляющим  уже  Смирновым.  На  лестничной  площадке
Смирнов уселся на подоконник и осмотрел место действия. Справа  -  вход  в
бар, где было  довольно  людно  (дверь  его  была  полуоткрыта),  слева  -
пустынная двухпролетная лестница на  первый  этаж,  к  выходу,  гардеробу,
бездействующему по летнему времени, и сортиру. Жека стоял  над  Смирновым,
ожидая.
     - Тебе о моих делах все рассказал Вадик Шакин, - не спросил, а сказал
как об определенно происшедшем Смирнов.
     - Владимыч-то? - спокойно отозвался Жека. - А что он мне  должен  был
сказать?
     - Друг мой Жека, - задушевно обратился к официанту Смирнов.  -  Очень
прошу не держать меня за лоха. Вадик  испугался  меня  разок.  А  тебя  он
боится всегда. Так что о нашем с ним  разговоре  тебе  известно  все.  Для
ясности уточняю вопрос: кто тот гражданин, что купил паспорт Шакина?
     - Я не знаю, кто купил паспорт Шакина.
     - Одобряю твою осторожность и ставлю  вопрос  по-другому:  с  кем  ты
познакомил Шакина в феврале?
     - Да не помню я! Сколько времени прошло!
     - А ты вспомни, вспомни, Жека. Мне очень нужны  мои  деньги,  а  тебе
совсем не нужен скандал.
     - Да вроде  был  такой  случай:  в  конце  зимы  мужик  один,  вполне
солидный, попросил меня свести его с человеком,  которому  позарез  деньги
нужны.
     - И ты ему сказал, что деньги нужны всем, - перебил его Смирнов.
     - Вот именно, но он все давил и давил,  а  тут  мне  на  глаза  Шакин
попался, ну, я их и свел.
     - И все? И больше ты ничего не знаешь?
     - И все. И больше я ничего не знаю.
     - Тогда про мужика. Возраст, внешность, одежда.
     - Ну, лет сорока - сорока пяти.  Небольшой,  но  здоровый.  По-моему,
чернявый с проседью. Одежда серьезная, без крика фирма.
     - А еще что?
     - А больше ничего.
     - Ладно. - Смирнов поднялся с  подоконника.  -  Считай,  что  я  тебе
поверил и убедился, что должника мне не найти. Теперь о заказе. Сделай все
по высшему разряду.
     - На какую сумму рассчитываете? - облегченно поинтересовался Жека.
     - По твоему усмотрению.
     - Будем считать - половина того, на что вас накрыли.
     - Считай так.
     - Легко с деньгами расстаетесь. А из-за  четвертака  людей  за  пищик
берете. Непонятно.
     - Из того, что тебе понимать положено, серьезно усвой одно,  Жека:  я
очень не люблю, когда из меня фрайера лепят, - сказал Смирнов  и  пошел  в
зал.
     Подойдя и не садясь, обнял Шакина за плечи, налил фужер водки,  фужер
пепси, проследил, как Шакин выпил и запил, сунул ему  в  верхний  кармашек
пиджака червонец и задушевно посоветовал:
     - Иди домой, Вадя.
     Все в купе внимательно следили за тем, как через ресторанный зал прет
домой Вадя.
     Смирнов  задвинулся  за  лавку,  со  старческим  благодушием  оглядел
заскучавшую в ожидании компашку и пообещал:
     - Сейчас все будет.
     - И сюрприз? - азартно догадалась Галочка.
     - Главный для нас сюрприз, что вы с нами, - заявил Смирнов.
     - О чем тогда с  половым  шептался?  О  качестве  или  количестве?  -
спросил Алик.
     - О количестве, переходящем в качество, - ответил диалектик Смирнов.
     - Трепач ты, Санька, - заклеймил его Казарян.
     И в этот момент подошел с подносом Жека. Поставил на стол  объемистый
графин, равномерно расселил бутылочки с пепси-колой и  у  каждого  прибора
положил по алой плоской пачке невероятно дефицитного "Данхила".
     - Нет, он не трепач! - восторженно  вскричала  Галочка  и  поцеловала
Смирнова в щеку.
     - Раньше,  чтобы  добиться  благосклонности  прекрасной  дамы,  купцы
дарили  тысячные  перстни,  а   теперь   пачки   сигарет   достаточно,   -
прокомментировал Галочкино душевное движение Казарян.
     - От вас-то и пачки сигарет не дождешься, - обиделась Галочка. - Сами
вечно у меня стреляете.
     - Не  подарок  дорог,  а  внимание,  -  заключил  диалог  заскорузлый
народной мудростью Алик, потому что уже надвигался со вторым подносом -  с
холодной закусью - Жека.
     Приступили с энтузиазмом. Выпи