о себе и стояло, никто из него не вылезал, а разглядывал его некий Гленбер, вообще-то он в автосервисе работает, но на бюллетене был, потому что ногу себе повредил.
     Ходить не может, поэтому сидел и приятелей ждал, а со скуки запоминал все, что видит. Потом это такси уехало в сторону Яблонова, а Хойжак говорит, что оно ему коня напугало на дороге от Дыб до шоссе. Ну, то есть Хойжак коня молодого объезжал, и машина его напугала, но он не разобрал, чья это была машина, так что явно чужая и вроде бы такси. Но это было спустя час, если не больше, так что он не уверен.
     - Дальше.
     - С теми, что совсем чужие, это все...
     - Ты же говорил, что было три машины.
     - Ну три и есть. В Вечфне, в Заленже и в Дыбах.
     - Я тут вижу либо две, либо четыре.
     - Какая-то была та же самая, так что у меня вышло три, - защищался сержант. - Такси, например.
     Только вот время не очень-то совпадает.
     - Ну хорошо. А мотоциклы?
     - С мотоциклами сам черт не разберет, их там полно носится. Разве что уж какой совсем необычный, но такого не было. Каждый ребенок бы заметил.
     - Ну что ж, ты неплохо поработал, - к полному изумлению сержанта похвалил его Бежан, когда тот уже готов был почувствовать себя незаслуженно обруганным. - Еще только уточни для меня время и сообщи адреса свидетелей.
     - В рапорте все имеется, - гордо ответил сержант и подал Бежану трактат, отпечатанный на старенькой и крайне разбитой пишущей машинке. - "Е" там чуток западает и "F", да и хвостиков не хватает, но, думаю, прочесть можно будет...
     Бежан кивнул и сразу же позвонил куда следует.
     Михалину Колек они застали в доме бывшего благодетеля за приведением в порядок его одежды.
     Она крайне старательно отглаживала брюки, а рядом с гладильной доской на двух стульях громоздилась аккуратная стопка свежевыглаженных рубашек.
     Разве что кальсон не было видно.
     - Зачем вы это делаете? - жестко спросил Бежан. - Ведь он же их никогда больше не наденет.
     - А причем здесь это? - ответила Михалина с неприязненным упрямством. - Пусть он с того света видит. На могилы ведь тоже цветы кладут, а откуда вы знаете, что покойник их не нюхает?
     Возразить было нечего, ибо Бежан действительно не мог быть в этом уверен. Он прикинул, сколько же у нее брюк в запасе - две пары, так что ей с ее тщательностью будет чем заняться до самого вечера. Он обнаружил Михалину в спальне, когда открыл дверь конфискованными ключами. Он вовсе не намеревался быть ни любезным, ни тактичным, наоборот, решил продемонстрировать грубость, жестокость, хамство и все самое что ни на есть дурное. Минуту он раздумывал, где это хамство у него лучше получится, здесь, в спальне, или внизу, в салоне. А может быть, в том, ранее недоступном кабинете?
     А, ладно, не помешает опробовать каждое помещение.
     - Вы тут, я вижу, совсем, как у себя дома, устроились, - сказал он с иронией. - Надеетесь остаться навсегда? Так ведь вы вроде бы не наследница?
     - У него есть сын, - коротко и мрачно отпарировала Михалина.
     - Да что вы говорите! Ну надо же, какой противный человек! Ведь если бы не этот выродок, то имущество - в пользу государства, а какая-то доля и вам бы досталась, разве не так?
     - А вы как думаете? Я тоже много чего знаю...
     Она замолчала, но Бежан быстренько ухватился за эту тему.
     - И за эти знания вы получили разрешение находиться в доме покойника, да? И кто же вам дал это разрешение? Ну, быстро!
     Михалина никогда не была излишне пугливой, однако безвременная утрата своего божества окончательно ее доконала. Так что, несмотря на все опасения Бежана, она вовсе не замкнулась в молчании.
     - Как кто дал? Прокурор.
     - Какой прокурор?
     - Ну какой-какой? Самый главный. Что вы тут из себя несмышленыша изображаете, полицейский - и вдруг да не знает. Ваш помощник-то уже все забрал, пока меня тут не было, потому как, если бы я тут была, он бы ни единой бумажки не получил.
     Тайна она и есть тайна, уж лучше в печку...
     - Отличная идея. Вот бы убийца-то обрадовался!
     Какой убийца?
     - Как какой? Тот, что совершил это преступление.
     Михалина отставила в сторону утюг и посмотрела на Бежана с жалостью, осуждением и нескрываемой обидой.
     - А на кой шут той сучке все эти бумажки? Она в них и носа никогда не сунула, уж он всю дорогу держал их от нее подальше. У него были свои секреты, и ей до них никакого дела не было, а убил его никто иной, как только она!
     Именно тему сучки Бежан непременно хотел обойти, чтобы вынудить эту бабу назвать других врагов убитого Доминика, которых она так упорно ни в грош не ставила и скрывала. Конечно, он мог выловить этих врагов по документам, но их там были сотни, так что пришлось бы с ними разбираться годы. Разумеется, все они боялись, но по-разному. У некоторых этого страха было абсолютно недостаточно для того, чтобы толкнуть их на преступление. Сучка, откровенно говоря, выходила в лидеры всего на полголовы, а не на пару корпусов. Однако Бежан не любил оставлять какую-либо ситуацию невыясненной до конца.
     - Ну ладно, - неожиданно согласился он. - Но какой у нее мог быть повод? Непосредственный?
     Михалина снова схватила утюг и, послюнявив палец, коснулась раскаленной поверхности.
     - А на кой черт ей повод? - презрительно процедила она, вернувшись к глаженью. - Бросил он ее - и все тут. Отомстить хотела.
     - Когда?
     - Что когда?
     - Когда он ее бросил?
     - А кто их там разберет? Только что, не так давно. И вы думаете, она ему простила? Письмо даже ему прислала.
     - Какое письмо? Где оно, это письмо?
     Михалина вдруг замолчала. Она продолжала яростно утюжить - глуха, слепа и зла на весь белый свет, в особенности же на Бежана. Бежан уже сообразил, что она сумела столкнуть его с темы, что он позволил ей втянуть себя в полемику на тему сучки, вместо того чтобы выяснить другую сторону вопроса, к тому же он совершенно забыл о своем жестоком хамстве.
     Да и брюки покойника ему уже порядком надоели.
     - Хватит! - ни с того, ни с сего рявкнул он вдруг. - Выключите свой утюг! Это допрос по делу об убийстве! Вниз! Немедленно!
     Михалина на мгновенье замерла, потом послушно выключила утюг и выполнила приказ. Спускаясь вслед за ней по лестнице, Бежан грустно подумал, что, похоже, с ней так и нужно обходиться, хотя подобное обращение вовсе не принадлежало к числу его любимых методов...
     - Вот теперь мы с вами поговорим, - зловеще объявил он, чем чрезвычайно заинтересовал Роберта Гурского, поскольку до сих пор его начальник почти никогда не прибегал к такому тону. - Кто прислал письмо?
     - Она. Та сучка.
     - Фамилия!
     - Иза Брант.
     - Откуда вам это известно?
     - Я сама видела...
     - Вы это письмо в руках держали?
     - Держала...
     - Вы его читали?
     - Нет...
     - Так откуда же вы знаете, что письмо было от Изы Брант? На нем была фамилия отправителя?
     - Нет. Но я знала, что оно от нее. Я знаю ее почерк...
     - И что с этим письмом произошло?
     Михалина снова замолчала. Бежан разнервничался: письмо, черт бы его побрал, могло хоть что-то прояснить, возможно, это действительно Иза Брант, и какого дьявола им тогда копаться в политико-финансовом гнилье, если убийца по личным мотивам был бы у них, как на ладони. Знание жизни заставляло его везде искать второе дно, а эта ужасная 6абища опять все перемешала.
     - Где. Это. Письмо, - сказал он с таким невероятным нажимом, что и авианосец бы прогнулся.
     Михалина была почти, как авианосец. Но только почти.
     - У меня... - прошептала она нехотя.
     - Где у вас? Дома?
     - Дома... - И тут ее прорвало:
     - Дома. Я его вообще ему не отдавала. Как вынула почту, так сразу же увидала, и знала, что это от нее, я же знала, что он мог бы к ней еще вернуться! Открыть не посмела, хотела его сжечь, боялась, но не отдала! Не отдала!!!
     Она вдруг расплакалась. Казалось, заплакал сам Дворец культуры <Дворец культуры и науки - высотное здание в самом центре Варшавы, построенное после Второй мировой войны как дар Советского Союза.>. Бежан и Гурский в изумлении уставились на нее.
     И так бы они и смотрели неизвестно сколько времени, если бы у Бежана не зазвонил телефон. Он ответил.
     Транспортный отдел в порядке дружеской услуги молниеносно нашел ответ на вопрос, который был ему задан сразу же после беседы с Вильчинским и получения номеров автомашин, виденных в Вечфне Костельной и Заленже. Одна из них, "тойота авенсис", была зарегистрирована на фамилию Изы Брант, улица Круткая, три, квартира три, вторая, "тойота карина", такси - на имя Лукаша Дарко, улица Бонифация, восемнадцать.
     К Бежану немедленно вернулись силы, энергия, быстрота и сообразительность.
     - Это письмо вы доставите завтра в управление мне лично. К восьми тридцати утра. Кроме того, вы составите список тех, кто бывал у пана Доминика за последние годы. Всех, кого знаете: фамилия, имя, адрес. Не позже восьми тридцати утра. До свидания.
     - И она принесет? - с сомнением спросил Гурский, когда они поспешно покинули дом жертвы, оставив Михалину в состоянии окаменелого протес га.
     - Честно говоря, я бы удивился, - мрачно ответил Бежан. - Но если не придет, мы сами к ней тайком заберемся, так как прокурор ни за что не даст нам санкции. Священная корова. Как мне кажется, она и сама не знает, сколько она знает.
     - Да она просто-напросто не успеет, - выразил свое мнение Роберт, трогая с места. - Она еще здесь посидит...
     - Потом в порядке утешения снова начнет гладить портки покойника, а потом опоздает на последний автобус до Млавы...
     - Тогда зачем было назначать ей срок на утро?
     - Потому что завтра до нее дойдет. Иначе бы она сидела тут еще дня три. А сегодня, прежде чем мы обнаружим Изу Брант, нам еще нужно будет проверить, что из нее смог выжать Забуй, и она ли это вообще. А уж потом мы отправимся к ней на вежливую беседу...

***

     Сержант Забуй не мог пережить своего поражения, поэтому не стал сразу же возвращаться в управление, а поехал в комиссариат по прежнему месту жительства подозреваемой. Там он был знаком с заместителем начальника, когда-то они случайно повстречались, даже понравились друг другу, и Забуй надеялся что-нибудь от того узнать. Если уж не о поведении этой проклятой Изы Брант, то хотя бы о ее характере. И, возможно, удостовериться - точно ли это она или нет.
     Сержанту пришлось немного подождать, прежде чем заместитель начальника, освободившись от дел, смог его принять.
     - Иза Брант? - задумался заместитель начальника. - Возможно, такая и жила здесь, но я о ней ничего не знаю. Никаких преступлений, никаких нарушений, никаких жалоб... Хотя, постой, что-то мне припоминается...
     Напрягая память, он вспомнил случай, имевший место несколько лет тому назад, когда жильцы того дома, где жила Иза Брант, написали жалобу на некую Марлену Бобек, устраивавшую по ночам бедлам. Понадобилась не одна неделя, чтобы несколько утихомирить охочую до развлечений Марлену. Все это было страшно весело, поэтому зацепилось в памяти, и как раз тогда Иза Брант выступала в качестве свидетеля. Заявила, что в общем-то грохот она слышит, но к ней он доходит слабовато, так как это на другом конце дома и двумя этажами ниже, а больше она ничего не знает. В целом, насколько он помнит, она произвела приятное впечатление.
     - Приятное!? - горько фыркнул сержант и поделился уже своими впечатлениями от встречи в подозреваемой пани, тем самым весьма заинтересовав заместителя начальника.
     Время шло к полудню, поэтому сержант поспешил вернуться в управление, но, видно, такой уж выдался у него невезучий день, потому что он сразу же оказался свидетелем грабительского нападения на пару иностранцев на окраине парка Дрешера. Он даже не мог сделать вида, что не имеет с полицией ничего общего, так как был в мундире, и не мог как-либо отговориться, чтобы не скомпрометировать исполнительную власть в глазах чужеземцев, к тому же по глупости он признался, что знает немецкий язык. Когда Бежан с Гурским, пробившись через сравнительно небольшие пробки, приехали в половине третьего в управление, сержанта еще не было. Усиленно разыскиваемый по телефону, он объявился только около четырех.
     Забуй кратко изложил свои неудачные приключения, что было встречено с пониманием, получил кофе и гамбургер, окончательно убедился в необычайно благородном характере Бежана, немного успокоился и приступил к изложению хода допроса подозреваемой, чем вызвал немалое удивление у своего временного начальника.
     - Она все отрицает, - мужественно заявил он в самом начале.
     - Подожди минуточку, - сказал Бежан. - Все по порядку. Ты туда пришел и что?
     - Она долго не открывала, потому что, видите ли, было раннее утро. Потом подтвердила, что Иза Брант - это действительно она, однако отказалась предъявить документы. Заявила, что удостоверения личности у нее нет и никогда в жизни не было. Тринадцатого была дома, конкретных свидетелей не назвала...
     - Вот это да! - вырвалось у Роберта. - Дома она была, ага...
     - Все отрицает. С Домиником была знакома, но лишь со священником в детстве...
     - Погоди-ка, - прервал его теперь уже Бежан. - В ее детстве или священника?
     - В ее. Он учил ее в школе.
     - И что дальше?
     - Ничего. Велела мне быть вежливым, вот я и был, но она все равно сказала, что я на нее давил. Да чтоб мне сдохнуть, я стоял у порога, как дрессированная обезьяна, внутрь не лез, даже сама королева английская не обиделась бы!
     - Представляю себе, как английская королева лично открывает тебе дверь. Ну так что в конце концов? Ты выяснил ее личность?
     - Она сама сообщила, может, и соврала, но описание внешности совпадает, разве что она здорово постарела.
     - А откуда ты взял описание ее внешности?
     После недолгой внутренней борьбы сержант признался, что заходил в комиссариат, за что не был обруган. Внешность он обсудил с заместителем начальника, и у них почти все сошлось.
     - Блондинка, среднего роста, примерно метр шестьдесят пять, средней полноты, глаза голубые, возраст, по его мнению - тридцать лет, по моему - пятьдесят. Может, она чем-то болела или какие переживания у нее были, он ее видел по крайней мере три года назад...
     - Доминик ее бросил, и из-за этого она постарела, - неуверенно предположил Роберт.
     - На двадцать лет? - засомневался Бежан. - Впрочем, у женщин это бывает. И раннее утро? Ты ее разбудил, что ли?
     - Ясное дело. Очень было похоже.
     - А от Доминика отказывается?
     - В жизни, говорит, такого знать не знала. Ну, кроме священника.
     Иза Брант заинтересовала Бежана. Может быть, она такая же дура, как и Михалина Колек, и безо всякого смысла пошла в несознанку? В таком случае придется помахать ей перед глазками перепиской с Домиником и рапортом дорожной полиции.
     Некоторое время он молчал, погрузившись в свои мысли. Затем, словно сбросив оцепенение, оживился:
     - Звони Вильчинскому, - велел он Роберту. - Пусть пошлет в дом Доминика кого-нибудь, чтобы проверить, что там делает Колек. Пусть сообщит, когда она уедет, а ты... - он взглянул на сержанта и заколебался. - Нет, ты ее не знаешь, поедешь со мной.
     Роберт проверит, добралась ли она до дома. Постой, это еще не все, нужно найти таксиста, как его там?..
     Лукаш Дарко, он был там в то же время, может быть - с клиентом. Разузнай о нем все. Поехали!
     Перед домом Изы Брант стоял мощный автокран, на этот раз - белого и голубого цвета, а вот в квартире у нее никого не было. А если кто и был, то глухой или вообще мертвый. Постояв некоторое время у двери, прислушиваясь к невероятно громкому гонгу, Бежан с Забуем спустились вниз.
     В автокран как раз садился симпатичный молодой человек.
     - Скажите, вы живете в этом доме? - спросил его Бежан.
     - Живу. А что?
     - Это ведь небольшие дома. Может, вы знаете, не живет ли здесь пани Иза Брант?
     - Конечно, живет. На втором этаже. А что?
     - И вы ее знаете?
     - Знаю. А что?..
     - Ее, похоже, нет дома. Может, вам случайно известно, когда я мог бы ее застать?
     - Голову на отсечение не дам, но, думаю, вечером. Или утром. Так мне кажется.
     - А может быть, у нее есть телефон?
     - Вот этого я не знаю, я ей не звоню, - откровенно соврал Рысек, полный самых разнообразных подозрений. - Здесь телефоны есть не у всех, потому что у них там какие-то сложности с подключением к АТС. А если я ее случайно увижу, может, ей что передать?
     - Нет, спасибо. Мне все равно нужно будет самому с ней повидаться.
     В этот момент позвонил Роберт. Он как раз получил сообщение от Вильчинского о том, что Михалины Колек в доме Доминика давно уже нет, кто-то видел ее на автобусной остановке, и похоже на то, что она уехала спустя полчаса после них. В ее собственном доме ее тоже пока нет. Зато он через радиотакси обнаружил Лукаша Дарко и знает, на какой стоянке тот сейчас находится. Так что ему делать?
     - Выловить Лукаша Дарко, - приказал Бежан. - А потом вернуться к дому Михалины и проверить, там ли она. А мы тут еще малость подождем.
     За это время кран отъехал вместе с молодым человеком. Бежан вернулся и, немного подумав, позвонил в дверь на первом этаже. Ее моментально открыла молодая женщина, темноволосая и очень лохматая.
     - Тише! - прошипела она с порога, прижав палец к губам.
     Бежан еще не успел ничего сказать, но, подчиняясь такому приказу, заговорил шепотом:
     - Извините, пожалуйста. Подынспектор Бежан, Главное управление полиции. Вы знакомы со своей соседкой сверху, Изой Брант?
     - Тише! Знакома. А что?..
     Даже и без явного сходства лиц Бежан по одному этому ответу мог бы определить, что это - сестра молодого человека с краном. Он начал шептать еще тише.
     - Мы почему-то не можем застать ее дома. Может быть, вы могли бы сказать...
     - Тише! - приказала сестра молодого человека.
     С пальцем на губах она вышла из квартиры и осторожно прикрыла за собой дверь. - Внутрь я вас ни за какие сокровища не пущу, потому что дети спят. Если они, не дай бог, проснутся, то включат такую сирену, что пожарная команда и судно в тумане могут отдыхать. Слушаю вас, в чем дело? Только потише!
     - Речь идет о пани Изе Брант. Где ее можно найти?
     - А я откуда знаю? Где-то мотается...
     - Может, она работает? У нее есть какое-то место работы?
     - Она работает по-разному и в разных местах, дома тоже.
     - А в отпуск она не уехала?
     - Что вы, наоборот. К ней какая-то родня приехала, как мне кажется: из-за своих детей я не успеваю даже сориентироваться, что у людей делается.
     Вам бы мог побольше рассказать мой брат, он только что отъехал, снова какой-то кран пробует. Он ее любит, только вы ничего такого не думайте, ведь по-хорошему он мог бы быть ее сыном.
     - Она одна живет?
     - Да нет, с детьми. Двумя. Сейчас они вроде бы на каникулы уехали.
     - А чем она вообще занимается?
     - Это я знаю. Случайно. Она читает корректуры, разные там тексты, книги, газеты, что подвернется. Мне пора, сейчас вернется муж, а у меня еще обед не готов, я специально делаю все так, чтобы у него ничего на зубах не хрустело, а то дети проснутся...
     Бежан на всякий случай живо заинтересовался детьми и узнал, что это близнецы, мальчик и девочка, примерно полуторагодовалые и очень активные.
     А что касается Изы Брант, то она живет здесь столько же времени, что и остальные, так как дом новый, и все въехали в него около двух лет назад. Сама же она, мать близнецов, приехала немного позже, когда у нее уже появились дети, и вообще она не в курсе, что тут вокруг происходит. Некоторых соседей даже в лицо не знает. Времени нет...
     Сочтя, что больше он здесь ничего не узнает, Бежан на цыпочках удалился, а сержант Забуй последовал за ним.
     Позвонил Роберт Гурский и избавил своего начальника от сомнений, сообщив, что Михалина Колек только что вернулась. Он ее видит, она прошла через сквер и открывает наружную дверь одного из домов в Служевец