- А ты не оказывайся!  - поддел Цулко.- Улещай заезжих визитеров оттэ-
да, холь, лелей, пои, задаривай, борись за себя. а ты как хочешь?

- Надоело! - процедил зло Холин.

- Ах,  надоело?.. Тогда в сберкассу. милости прошу. начальником район-
ного отделения.  квартплата,  пенсии,  свет, газ. работа с населением.
А?..  Мудило! - Пашка хряпнул вискаря и, что странно, протрезвел, нап-
ружинился,  будто Чугунов через минуту потребует их документацию.- Бо-
роться надо!..  Кто он есть этот Чугунов?.. Копни и выяснится, или пи-
дар  или  еврей,  или в семье отсиденты-несогласные,  или дочура дает.
прикурить, а то и все вместе. Каждого есть за что прихватить. Чуешь?..
А мы ребята пролетарской складки,  чистые.  спим токмо с бабами,  про-
жидью Бог миловал, протестовать, кусать лапу дающую?.. Не сдурели еще.
Наши люди мы! А наших в стране мало, все больше ихние попадаются.

Холин тяжело поднялся, обошел гостиную, дотрагиваясь до предметов обс-
тановки с трепетом, будто прощаясь навсегда, приблизился к окну, отод-
винул белую в белых же набивных хризантемах штору,  посмотрел на выли-
занную улицу внизу,  на вымытые машины, на аккуратную желто-белую раз-
метку. Из приоткрытой форточки доносился треск-пощелкивание светофора,
предупреждающего плохо видящих или слепых сограждан:  идите  -  редкие
щелчки, или стойте - частые.

- Музыка.- обронил Холин.

- Ты о чем? - Пашка деловито возился с выпивкой, составляя свой особый
коктейль под названием "чекист за бугром".

- О щелчках с улицы. мы-то еще когда до такого дойдем. Вон, вижу, ста-
рики, ничуть не нуждающиеся, баночки из-под пива вкладывают в автомат,
а тот отсыплет положенную деньгу. все по-людски..

Пашка опрокинул "чекиста за бугром", замер прослеживая падение горячи-
тельного по пищеводу и,  убедившись в благополучном приземлении пойла,
заключил:

- Это точно. По-людски.- Пашка развалился в белом кресле, покуривая, и
Холин с сожалением наблюдал,  как пепел сигареты марает белую обивку.-
А мне брательник отписал. В Москве водяру уже в бутылки "пепси" разли-
вают, скоро в молочные пакеты станут набулькивать.

- Если будут! - Холин гладил прохладный материал шторы.

- Что.  будут?  - не понял Пашка,  похоже, прикидывая, не повторить ли
"чекиста за бугром".

- Пакеты,  если будут!  - выкрикнул Холин и отлепился от окна.- Завтра
поедем Чугуна встречать.  оба! - подчеркнул Эдгар Николаевич и предуп-
редил.- Ты,  Паш, только не улыбайся. Прошу! У тебя улыбка, как приго-
вор. и, зрачки, будто свинцом заливает. Лучше не улыбайся. кивай, слу-
шай, вставь пару слов к месту.

- "Чекиста за бугром" не желаешь?  -  Пашка  принялся  смешивать  кок-
тейль.- А я повторю!



В кабинете  Черкащенко  за  приставным столом расположилась банковская
рать.  Мастодонт оглядел присутствующих,  задержал взгляд на  Реброве,
затем тщательно,  будто пограничник на паспортном контроле,  обсмотрел
Чугунова, мысленно прикидывая в который раз - не ошибся ли.

Все знали цель сборища - "развинчивание" Панина,  "разборка на  части"
и. последующее увольнение.

Панин, средних лет крепыш,  застыл на стуле, рядом ни справа, ни слева
никто сесть не рискнул.

Вошла секретарша,  сегодня еще более обворожительная, чем обычно. Муж-
чины потупились. Мастодонт подчеркнутым безразличием к красавице выдал
себя,  догадался,  что присутствующие давно в курсе и,  чтобы не длить
скоморошество, перешел к делу:

- Итак,  Панин.  кто желает высказаться?  - в кабинете повисла тишина.
Мастодонт с тоской глянул на телефон с гербом:  когда  нужно  потянуть
время, обдумать, получить фору хоть на минуту-другую - не звонит!

- Тогда  начну  я.  Уже не один год с Паниным творится нечто странное.
Толковый,  вроде бы работник.  правление доверяло ему и. в позапрошлом
году на Панина напал разоблачительный зуд - его предупредили,  по-доб-
рому. В прошлом году все повторилось, и снова спустили на тормозах. и,
наконец,  последняя выходка! Это что?.. Желание поссорить банк с кура-
торами из ЦК?..  Мне плевать, что со всех сторон талдычат: Панин - хо-
роший работник!  Плевать!  Если человек близорук. подчеркиваю, полити-
чески близорук, его деловые качества никого не интересуют. Кто продол-
жит? - Мастодонт упер взор в Чугунова.- Понимаю, вы уже мысленно в Цю-
рихе, но. случившееся касается вашего управления. Прошу!

Чугунов поднялся:

- Я доверяю Панину.  квалифицированный специалист, лучшая отчетность в
управлении.

- Это все? - Мастодонт прищурился.

- Все,- кивнул Чугунов.

- Я просил дать политическую оценку,- напирал предправления.

- Я не понимаю,  что такое политическая оценка, я понимаю лишь что та-
кое профессионально выполненная работа.

- Отлично! - Мастодонт расцвел.- Все знают, что товарищ Чугунов завтра
летит в Цюрих и.  открыто не поддерживает председателя правления.  это
означает лишь одно.  разговоры про запугивание в банке. про расправы -
ложь! Чугунов завтра благополучно отбудет в Цюрих, я не мстителен, хо-
тя кое-кто уверяет всех в обратном. Кто еще желает?

Все молчали.

- Панин.- обратился Мастодонт к подследственному.- Ваши резоны?

Панин неохотно поднялся:

- Я так полагаю, что все решено, благодарю коллег за молчание. в наших
условиях молчание, как вопль в поддержку. Спасибо.- Панин сел.

Мастодонт поморщился:

- Панин разыгрывает из себя рыцаря без страха и упрека.  однако на нем
висят некоторые валютные злоупотребления. я бы вел себя скромнее.

Панин вскочил:

- Все, о чем вы говорите, я делал по вашему прямому указанию.

Мастодонт держался отлично:

- Вы что-то путаете. Какое указание?

- Устное! - выкрикнул Панин.

- Вот видите,- обрадовался Мастодонт,- устное!  Это не серьезно. здесь
же  взрослые люди.  Кто еще желает высказаться?  Ребров?..  Молчишь?..
Так-так.  Вот, что я вам скажу, Панин, то что вы совершили в последний
раз - больше чем преступление,  это - ошибка. Ошибки не прощаются. Фе-
дорчук,  подготовьте приказ об увольнении!  Все свободны!  - Мастодонт
резко поднялся, оттолкнувшись от подлокотников.- Панин, останьтесь.

Все покинули кабинет, Мастодонт достал пачку сигарет, протянул Панину,
щелкнул зажигалкой:

- Разыграли как по нотам!  И ты - молодец, я чуть не взрыднул. Сволочи
кругом!  Никто меня не поддерживает,  все хотят барахтаться в дерьме и
остаться чистенькими. Местечко я тебе заготовил аховое, месяц перекан-
туешься,  вроде в опале. и вдруг тебя берут - дикий случай, везение. и
на новом месте уверены, что я тебя выпер с треском - кто подумает, что
ты мой человек?  Иди,  отдыхай!  - Мастодонт потрепал Панина по плечу,
проводил до дверей, выглянул в приемную, поманил пальцем секретаря.

Женщина вошла в кабинет. Мастодонт запер дверь на ключ изнутри:

- Люблю,  Маш, когда по-моему выгорает. Сил прибавляется.- Подвел жен-
щину к подоконнику. Усадил.- Кровь по жилам, кураж и все такое.- креп-
кие руки Мастодонта гладили тугие бедра  женщины,  обтянутые  матовой,
тонкой черной тканью.

Мастодонт рывком задрал юбку женщине,  ее голова запрокинулась, волосы
цеплялись за зеленые листья цветов в горшках.

Глаза Мастодонта заволокла белесая пелена.  Радио  вопило  об  успехах
привычно, бодро и глупо. Мастодонт дышал все чаще, голова женщины зап-
рокидывалась все больше, пальцы с длинными ногтями цвета сливы впились
в мощные плечи хозяина. Наконец, Мастодонт выдохнул, в безумных глазах
шевельнулось осмысленное:

- Часто думаю,  Маш, какая светлая голова так мастерски рассчитала вы-
соту подоконника.  гений и только. ни сантиметром выше, ни сантиметром
ниже.  в аккурат.  Женщина усмехнулась. Легко соскочила с подоконника.
Осмотрела  себя,  поправила  волосы,  передвинула цветы и уже в дверях
спросила:

- Ваш заказ Коле передать?

- Нет.  Я на другой сегодня.  Коля жену по ювелирным фабрикам возит. Я
место устроил,  панинское,  одному человеку,  а он подсобил связями на
фабриках.  вишь, как закольцовано: панинское место - нужному человеку.
самого Панина - на нужное мне место. и еще проверил сегодня на разбор-
ке,  кто чем дышит. Кофе принеси,- попросил Мастодонт.- Приустал я.- В
глазах  женщины  почудилась  обида.-  В ближайшую поездку возьму тебя,
вроде референта,  и подкину чуток.- Мастодонт кивнул на сейф.- Реброва
позови,- и тяжело направился к столу.



На Московском вокзале в Питере Седого встречали,  тоже черная "Волга",
но не с красной мигалкой, как в столице, а с синей. Седой расположился
сзади, упокоил кожаный кофр с цифровыми замками на коленях.

Машина, разбрасывая снопы синих искр,  подвывая сиреной, пронеслась по
центру города.  Седой любовался разрушающимся городом: на скорости ра-
бота времени над кладкой зданий,  над ажурными ограждениями набережных
не так заметна. голубое небо пронзала золотая адмиралтейская игла, под
мостами, будто вымерли цементные, стылые воды Невы.

- Можно не торопиться,- обронил Седой и шофер тут же сбросил газ.- Па-
ром на Стокгольм отходит в двенадцать?..

Шофер кивнул.

- Сто раз успеем,- успокоился Седой.

Машина подкатила к серому здания питерского морвокзала.  Седого встре-
чал сумеречный мужчина,  однако, умудрившийся скроить подобие любезной
улыбки.  Мужчина взял Седого за локоть, провел мимо таможенников. Юнцы
в мышиных мундирах тормошили унылые очереди к таможенным стойкам, осо-
бенно лютовали размалеванные наглые девицы. Седой остановился, заинте-
ресованно  глянул на пожилого мужчину,  растерянно замершего над выло-
женными на стол двумя банками красной икры и бутылкой водки.

- Это сверх нормы.  не положено.  оформим изъятие. Вам расписку на две
банки и бутылку. получите на обратном пути.

В глазах  пожилого человека застыли слезы,  казалось постоянные униже-
ния, копившиеся десятилетиями сейчас выплеснуться через край. Пожилой,
будто решился на последнее унижение:

- Может разрешите?

На таможенника смиренная мольба подействовала хуже, чем красное на бы-
ка:

- Не положено! - рявкнул юнец, отодвинул в сторону икру и водку.- Кви-
танцию выписывать?

- Подавитесь вы своей распиской! - огрызнулся пожилой и, кажется впер-
вые в жизни поборов страх перед человеком в форме,  направился к  пас-
портному контролю.

- Нервные стали люди.- Седой переложил кофр, полный долларов, в другую
руку и направился за провожатым.  Беспрепятственно миновали паспортный
контроль, зашли в магазин беспошлинной торговли. Седой купил два блока
сигарет и бутылку водки "Смирнофф":

- На дорогу. чтобы не скучать.

Один блок протянул провожатому, тот сдержанно поблагодарил и предосте-
рег:

- Зря покупаете здесь. на корабле еще дешевле.

- Деньги есть. чего их экономить,- весело объяснил Седой.

Вышли на пристань. Высоченный борт морского парома "Ильич" нависал над
головами,  уходя ввысь серой громадой в  черных  кружках-иллюминаторах
кают невысокого класса. Вдоль борта сновали молоденькие солдатики-пог-
раничники с серьезностью на лицах,  превосходящей все мыслимые пределы
оправданной осторожности.

Чайки с  хохотом  и  рыданиями  взмывали из-за бортов,  то устремляясь
ввысь,  то прянув к холодным водам и чиркая  крыльями  по  грязноватой
глади в радужных мазутных пятнах.

Провожатый представил  Седого капитану,  тот вызвал порученца и вверил
странного пассажира его заботам.  Седому показали отдельную каюту пер-
вого класса, просили обращаться с любыми просьбами.

Седой упрятал  кофр,  тщательно запер каюту и отправился в путешествие
по кораблю:  рестораны - валютные,  и со шведским столом  для  простых
смертных.  бары,  исключающие появление обладателей рублей.  игральные
автоматы, незадействованное до вечера зеленое поле рулетки и, наконец,
в центре корабля магазин "Тэкс Фри". Седой прошел меж рядов разномаст-
ных бутылок,  взял фляжку "Чиваса",  полдюжины пива,  соленые орешки и
шоколад.

.Днем Седой изысканно отобедал в валютном ресторане,  сторонясь сооте-
чественников, вечером, после обильного ужина сыграл в карты с сосредо-
точенной  девицей-банкометом и выиграл девятьсот крон.  полез дальше и
просадил три тысячи.  Седой ничуть не огорчился:  никому и в голову не
приходило, чтобы он отчитывался в таких мелочах.

Утром паром  малым  ходом  скользил  меж  бесчисленных островов вблизи
шведского побережья.  Медленно вошел в  гавань  Стокгольма,  пропустив
уходившую  в  открытое  море  многопалубную красавицу "Бирке принцесс"
компании "Викинг Лайн".

Корабль пришвартовался.  Седой с кофром стоял на задней палубе, наблю-
дая,  как к небольшому домику шведской таможни подъехали два полицейс-
ких "сааба", отвалилась задняя часть кормы: на свет божий стали выпол-
зать трейлеры и легковушки из чрева парома.  Таможенники и полиция ве-
село переговаривались с водителями.

Седой бросил сигарету в палубную урну, направился к сходням, по дороге
кивнул  капитану  и по рукаву прямоугольного сечения стал спускаться с
борта.

Паспортный контроль Седой прошел беспрепятственно.  У таможенников  он
прошел в "зеленый коридор",  как человек,  которому нечего скрывать от
властей.

Швед в серой рубашке и лихой черной пилотке скользнул глазом по  пуза-
тому кофру, в зрачках на миг вспыхнуло любопытство. Седой замер!

- Оупн  зис  (Откройте  это),-  попросил шведский таможенник,  ткнув в
кофр.

Седой достал зеленый диппаспорт, протянул.

- О! Сорри! Извините! - швед дружелюбно махнул рукой.

.Седой сел в посольскую машину, признался офицеру безопасности, встре-
чавшему его:

- Сегодня мне показалось, они знают, что я везу.

Офицер безопасности плавно,  не обгоняя,  пропуская пешеходов, как это
принято здесь, вел машину:

- Даже,  если знают.  и черт с ними.  к ним везем,  не от них. чего им
расстраиваться?..  А  вообще у них СЕПО не дремлет.  удивительные люди
шведы,  вроде как снулые судаки,  а все успевают. нам и не снилось,- и
вовремя вспомнив, что разоткровенничался со старшим по званию из "кон-
торы", повинился:

- Простите, товарищ полковник.

- Ничего, ничего,- миролюбиво и чуть устало утешил Седой.

В резиденции на горе Седого принял высокий чин,  может и посол. Курьер
из Москвы поставил кофр на стол и пояснил:

- Три четверти суммы переведете на известные вам счета. остальное.

- Я  знаю,-  перебил  посол,- через две недели официальный визит члена
пэбэ.

- Вот именно,- подтвердил Седой,- остальное ему на руки без оформления
и расписок.

Посол кивнул:

- Когда домой?

- Завтра днем,  теперь через Хельсинки,  есть дела в представительстве
Аэрофлота.

Чин улыбнулся.



Маршал авиации с сожалением и  сочувствием  изучал  генерал-полковника
Лаврова.

Маршал вертел очки за дужку, скреб изогнутой заушиной по листу на сто-
ле с резолюцией министра обороны о переводе генерала Лаврова в тьмуто-
ракань.

- Вот так.- маршал водрузил очки на переносицу.- Министр орал, как ре-
занная свинья,  но это для отвода глаз.  Потом спросил тихо:  что  там
натворил,  твой Лавров?  Знаешь,  что сказал?..- маршал тронул ладонью
редеющую макушку.- Хороший офицер, но. дурак!

Лавров поднялся, глядя под ноги:

- Обнаглели они!

- Ну. ну. не кипятись.- маршал тоже поднялся.- Пересидишь там. на воз-
духе мозги проветришь. пройдет полгодика, все уляжется и. я тебя отзо-
ву на Пироговку.  Там сиди тихо, не бузотерь. Эх, мать честная, я тебя
готовил начальником группы инструкторов в теплые края.  Эх, мать чест-
ная!  - упрятал очки в футляр,  как многие военные,  стесняясь  утраты
остроты зрения.- С ними связываться. не моги!

Лавров согласно кивнул:

- Не моги!

- Давай,  не  тужи,- не скрывая смущения,  подбодрил маршал,- я звонил
командующему округом, все будет в порядке.

Лавров вышел из кабинета. Маршал поднял "вертушку":

- Герман Сергеевич,  ну я ему дал проср., возомнил о себе невесть что,
понимаешь. Округ?.. Жуткий! Хуже не бывает. Средняя годовая температу-
ра минус сто! - маршал хохотнул, как видно, получив одобрение собесед-
ника, и положил трубку.



К восточному подъезду гостиницы "Россия" подъехала "чайка". Сановник и
сопровождающий проскользнули в стеклянные двери,  поднялись на  лифте,
прошли по коридору, остановились у номера 17.

- Жди в машине. ровно через час спущусь.

- Слушаю,  Герман Сергеич,- сопровождающий тихо, по-кошачьи зашагал по
ковровой дорожке к лифтам,  Сановник без стука толкнул дверь,  вошел в
роскошный люкс,  сияющий хрустальной люстрой,  хрусталем в шкафах и на
обильном столе.

За столом восседали в томительном ожидании Седой и.  секретарь  Черка-
щенко - Мария Павловна.

Седой поднялся,  поднялась  и женщина.  Сановник враз оценил стать,  а
также готовность статью и прочими прелестями распорядиться,  поцеловал
руку женщине, мягкую, приятно пахнущую горьковатым кремом.

- Садитесь! - царственно повелел и поддержал женщину за локоть.- Зови-
те меня просто Герман Сергеевич.

Седой разлил мужчинам коньяк,  женщине шампанское, поднял рюмку, поже-
вал губами, сосредотачиваясь:

- Мария Пална наш человек в банке, в святая святых, она одна стоит де-
сятков людей.

Мужчины выпили, женщина пригубила.

- Мы ценим ваши услуги,- Сановник ухватил дольку лимона,- ваши  сведе-
ния  незаменимо исчерпывающи и точны.  облегчают нам решение множества
задач. Вы давно сотрудничаете? - обратился к Седому.

- Мы?..- Седой, похоже, погрузился в прошлое,- С мятежной юности Марии
Палны. райком комсомола, ЦК ВЛКСМ, комитет молодежных организаций, Ге-
на Янаев, между прочим, с ума сходил.

- Гена по ком только с ума не сходил.  было б с чего сходить,- оборвал
Сановник, показывая, что ему эта тема неинтересна и неприятна.

Женщина предусмотрительно молчала,  однако ловкие руки успели неулови-
мым движением потянуть юбку на себя,  так что круглые,  налитые колени
почти вплотную притиснулись к столу.

Сановник обратился к Седому:

- У вас тут, поди, полгостиницы застолблено?..

- Пол.  не пол,- улыбнулся Седой,- но.  приют всегда найти можно, плюс
легкая закуска и щадящая выпивка.

Стол ломился деликатесами и напитками: трели Седого насчет "легкой за-
куски и щадящей выпивки" являлись неприкрытым шутовством.

Сановник намазал  хлеб толстым слоем черной икры,  сжевал немалый кус,
вытер рот льняной салфеткой:

- Так что, если возникают проблемы, Марь Пална, обращайтесь. без стес-
нения. мы помогаем надежным людям.

- И нужным! - ввернул Седой, колдуя над нежнейшей семужьей тешей.

- И нужным,- поддержал Сановник, гримасой дав понять, что в подсказках
со стороны не нуждается.

Седой рассказал анекдот, еще и еще. не слишком дружно посмеялись.

Сановник обратился к женщине:

- Ваши отношения с Черкащенко?

- Ровные,- односложно ответила женщина.

Сановник рассмеялся:

- Наконец-то услышал ваш голос.- Посмотрел на  часы.-  Пора.  Рад  был
познакомиться.  Теперь  знаю кому лично обязан неоценимой.  не то чтоб
информацией,  не люблю это слово,  скорее. неоценимой поддержкой.- Са-
новник еще раз поцеловал мягкую, теплую руку, уперев оба глаза в маня-
щие колени.

Седой проводил гостя, постоял у двери, убедился, что важная птица уле-
тела и заметил с нескрываемым облегчением:

- Блядь продувная!  На ходу подметки рвет.  Но. все у него получается,
всегда масть знает и козырей полна пазуха, как у тебя цицек.

Женщина помрачнела:

- Зачем знакомил?

- С женой он недавно разошелся,  за бугром заквасил  столько,  что  не
привидится  в  страшном сне,  я-то в курсе.- Опорожнил рюмку коньяка.-
Охомутаешь его,  считай куш сорвала,  да какой. Это тебе не Мастодонту
на  подоконнике  отпускать.-  Перехватил  гневный взгляд женщины.- Ну,
молчу. молчу. одно не пойму, у меня глаз-ватерпас, память будь-будь, у
вас там на подоконнике кактусы есть.  как ты не боишься?  Вдруг иголка
да в такое роскошное мясо?..

Женщина залепила в Седого шкурку мандарина.

- Щадишь,- отметила "жертва",- могла и шампанским плеснуть.

Седой отодвинулся от стола, явно захмелев:

- Ну, "источник". "источничек". успокойся. Подоконник - это твое дело,
а этого карася упускать грех.  Я ж видел.