. - Я ни у кого ничего не занимала. У меня зарплата такая, что еле на
хлеб хватает. Я даже долларов толком в  руках  не  держала,  а  ты  требуешь
какие-то деньги.
   - Я не говорю, что мне их должна ты. Я говорю, что мне их должен Валет.
   - Вот у Валета и спрашивай. - Я постаралась выдавить улыбку.
   - Он сдох.
   - Тогда забудь про деньги. С мертвых взятки гладки.
   - Ты его шлюха, ты должна знать,  куда  он  любил  прятать  свои  деньги.
Вернее, он считал эти деньги своими, но на самом деле они были чужими.
   - Если бы ты только знал, как я тебя ненавижу!
   Я стала светить фонариком по  углам  и  переставлять  какие-то  предметы.
Батон сидел в кресле и следил за каждым моим движением.
   - Какого черта ты все подряд обыскиваешь? У него же должны быть  какие-то
потайные места. Шмонать без разбору мы могли и без твоей помощи,  -  наконец
не выдержал он.
   Не обращая внимания на его слова, я пошарила за камином. Естественно, что
там ничего не было. Оглянувшись по сторонам, я аккуратно поправила волосы.
   - В этой комнате ничего нет. Нужно подняться наверх.
   - Глядя на то, как ты ищешь, мне начинает казаться, что толку  не  будет.
Ищи тайники, о которых  можешь  знать  только  ты.  Он  же  тебе,  наверное,
рассказывал, где прячет деньги.
   - Ну и дурной же ты. Батон! Ты же сам говорил,  что  я  шлюха.  А  шлюхам
разве рассказывают, где хранят деньги! Ты сам себе противоречишь.  Вот  если
бы я была его женой, то это другое дело. Я бы точно знала,  где  что  лежит.
Прикинь сам: ты рассказываешь своим телкам, где прячешь деньги?
   - Я что, похож на идиота?
   - Тогда с чего ты взял, что Валет - идиот?
   - Но ты же наверняка была для него больше, чем  обычная  шлюха,  -  глухо
произнес Батон, посмотрев на меня.
   - С чего ты взял?
   - Ты очень красивая.
   - Ты же сам говорил, что все  шлюхи  красивые.  Я  стала  подниматься  по
лестнице, ведущей на второй  этаж.  Батон  поплелся  следом.  Фонарик  горел
тускло, поэтому приходилось идти почти на ощупь. Неожиданно  где-то  впереди
меня скрипнула половица. Я вздрогнула и встала как вкопанная.
   - Ты что? - налетел на меня Батон.
   - Там кто-то есть, - дрожащим голосом ответила я, изо всех сил вцепившись
в руку Батона. Батон замер и стал прислушиваться.
   - Там никого нет.
   - Я слышала. Наверху скрипнула половица. Там кто-то ходит. Вытяни руку  с
пистолетом, придурок. Какого черта ты его прячешь, если нас в  любой  момент
могут пристрелить!
   - Не пори ерунды, - прошептал  Батон.  -  Кто,  по-твоему,  будет  в  нас
стрелять?
   - Тот, кто находится наверху, в дальней комнате. Не знала, что  ты  такой
трус! Какого черта ты упер пистолет мне в спину? Не вздумай выстрелить! А то
от страха ты уже готов в штаны наложить. Иди впереди  меня,  а  я  пойду  за
тобой. Придурок!
   - Ты чо обзываешься? Осмелела, что ли? Если еще хоть  раз  назовешь  меня
придурком, то я прострелю твою наглую башку Усекла?
   - Усекла. Я же не виновата, что ты так туго соображаешь.
   - Я вполне нормально соображаю. Я даже соображаю намного  лучше,  чем  ты
думаешь.
   - И что же ты сообразил?
   - То, что в доме никого нет.
   - Я сама слышала.
   Батон встал впереди меня. Одной рукой он держал пистолет, а другой -  мою
руку Мы медленно поднимались по ступенькам. Я чувствовала,  как  дрожат  мои
коленки, и готова была в любой момент броситься вниз.
   - Батон, зачем испытывать судьбу? Давай не пойдем наверх, - прошептала я.
- Неужели эти несчастные баксы стоят того, чтобы так рисковать?
   - Эти баксы, детка, далеко не несчастные. На них  можно  купить  шикарную
квартиру, машину, укатить  за  границу,  открыть  собственное  дело.  Деньги
всегда стоят большого риска. Никогда не любил таких куриц, как ты!
   - Почему это я курица?
   - Потому что ты никогда и ничем в жизни  не  рисковала.  Сидишь  в  своей
процедурке в беленьком халатике и задницу боишься оторвать от стула. Даже не
имеешь представления, как зарабатываются большие деньги.
   - Так возьми меня к себе на работу и научи зарабатывать большие деньги. Я
буду послушной ученицей и обязательно научусь рисковать.
   - Я куриц не трудоустраиваю. Зачем мне трудоустраивать  куриц,  если  для
них столько государственных инкубаторов понаделали.
   Не успел Батон договорить фразу, как в дальней  комнате  опять  скрипнула
половица. Мы, как по команде, вздрогнули и остановились. Я уткнулась  Батону
в грудь и тихо прошептала:
   - Я боюсь. Теперь-то ты мне веришь, что в комнате кто-то есть.
   - Сейчас я пристрелю его как собачонку, кто бы он ни был, - сказал  Батон
и хотел было пнуть дверь ногой, но  снизу  раздался  какой-то  глухой  звук,
похожий на выстрел, но только очень сильно  приглушенный.  Батон  подошел  к
перилам и посмотрел вниз.
   - Чертовщина какая-то, - сплюнул он и стал быстро спускаться по лестнице.
   - Что это? - бросилась я следом.
   - Похоже на  выстрел  из  пистолета  с  глушителем.  Серега!  Павлуха!  -
окликнул он, но ему никто не ответил. В доме стояла зловещая, жуткая тишина,
от которой по телу пробежали мурашки и пересохло во рту.
   - Батон, пожалуйста, не оставляй  меня  одну!  -  закричала  я  и  крепко
вцепилась ему в руку.
   Батон постарался вырваться, но я не отпускала.
   - Отцепись, дура, и жди меня здесь. Я сейчас посмотрю, что там, внизу,  и
вернусь. Тебе не стоит туда ходить. Сядь в гостиной и  жди  меня,  -  сквозь
зубы произнес он и вновь попробовал освободиться.
   - Пошли вместе. Я не собираюсь сидеть и ждать своей смерти.  Я  не  хочу,
чтобы он спустился и застрелил меня.
   - Кто он? - расширил глаза Батон.
   - Тот, кто находится в дальней комнате на втором этаже.  Ты  обещал  Илье
доставить меня обратно целой и невредимой. Так что выполняй свое обещание, -
едва сдерживая слезы, произнесла я.
   Батон махнул рукой и потянул меня за собой. Спустившись вниз, мы увидели,
что входная  дверь  приоткрыта.  Один  из  мордоворотов  лежал  на  крыльце,
неестественно подогнув под себя ноги. Батон подошел  к  нему,  опустился  на
корточки и стал трясти за плечи:
   - Серега, ты чо?
   Серега не двигался и смотрел  куда-то  вдаль.  Батон  перевернул  его  на
живот. Вся спина верзилы была забрызгана кровью.
   - Ты же медик, быстро проверь пульс, - чертыхнулся Батон.
   Я взяла верзилу за руку и сразу поняла, что он мертв. Господи, совсем как
в тот раз, когда я убила Валета.
   - Ему уже нечем помочь. Ты бы лучше сходил и посмотрел, где  твой  второй
кореш отдыхает, что-то его не видать, - сказала я.
   Батон вскочил и бросился к калитке, а я стала искать Серегин пистолет. Он
оказался в полуметре от тела. Ну вот, теперь будет легче, по крайней мере, я
смогу постоять за себя в случае опасности. Говорят, человека  убить  трудно.
Может быть. Но у меня уже был  определенный  опыт.  Защищая  себя,  я  убила
Валета. Это было страшно. Сначала мне казалось, что я уже никогда не отмоюсь
от его крови, но потом все прошло. Я перестала бояться. К  тому  же  в  моей
жизни произошли куда более страшные события.
   Прижав пистолет к себе, я посмотрела на труп  и,  удивляясь  самой  себе,
вполголоса произнесла:
   - Спасибо тебе, Серега, за пистолет. Спасибо. Ты настоящий друг. Тебе  он
больше не понадобится, а мне будет в самый раз.
   Вглядевшись  в  темноту,  я  увидела  Батона,  склонившегося  над  вторым
мордоворотом. Тот лежал на земле и не подавал признаков жизни. Сняв пистолет
с предохранителя, я подошла к Батону и приказала:
   - Вставай с земли, придурок, и только не забудь положить  рядом  с  собой
свой пистолет.
   Батон вскочил, огляделся по сторонам и выпучил глаза.
   - Ты чо творишь, ненормальная?! Ты где пушку взяла?
   - У твоего приятеля.
   - Какого приятеля?
   - У Сереги. Она ему больше не нужна.
   - Отдай ее мне. Чокнутым нельзя доверять оружие.
   - Я не чокнутая. Брось пистолет, кому говорю! Батон покачал головой:
   - Маша, кто-то  убил  моих  товарищей.  Этот  кто-то  сидит  в  кустах  и
внимательно слушает нашу перебранку. Нам нужно действовать сообща, пока  нас
не расстреляли поодиночке. Пойми, сейчас нет места для ссор. Нужно бежать из
этого дома.
   - Когда ты тащил меня в этот дом, то не предлагал действовать  сообща,  а
называл самыми гадкими словами. Когда грохнули твоих друзей, ты  предлагаешь
мне сотрудничество. Странный ты все-таки тип, Батон. Если через  пару  минут
ты не выбросишь свою пушку, я прострелю твою бестолковую башку!
   - Машка, ты больная, что ли?
   - Больная, и мне нечего терять. Все, что можно было потерять,  уже  давно
потеряно. С некоторых пор я перестала бояться смерти.  Пусть  смерть  боится
меня.
   Вид у Батона был жалкий, руки его тряслись, в глазах застыл ужас.
   - Маш, успокойся, прошу тебя. Мы уйдем отсюда,  и  я  больше  никогда  не
сделаю тебе плохо, клянусь.
   Я громко засмеялась. Мне не было жалко этого подонка, мне  вообще  никого
не было жалко. Я прошла через самое страшное, что только  можно  испытать  в
жизни, я заболела спидом. По сути дела,  я  уже  труп,  только  живой  труп,
вернее, пока еще живой, но это "пока" и  то  ограничено  во  времени.  Милая
девочка Маша умерла вчера вечером с постановкой диагноза. Я  ненавижу  себя,
но еще более ненавижу окружающих за то, что они здоровы и могут  планировать
свою жизнь. У меня больше нет планов. Я не боюсь смерти. Я  знаю,  что  рано
или поздно она все равно меня нагонит и заберет под свое крыло.
   Отсмеявшись, я сделала неприличный жест и плюнула в  лицо  Батона.  Батон
утерся и уставился на меня бессмысленным взглядом.
   - С чего ты взял, что можешь сделать мне плохо?! Да кто ты такой, что так
о себе возомнил. Стоишь с пушкой, а сам готов сопли распустить!
   Услышав это, Батон вскинул пистолет и направил дуло мне в грудь. Я знала,
что он не промахнется, но сдаваться не собиралась, да и не могла.
   - Если мы оба нажмем на курок, то умрем вместе,  -  нервно  усмехнувшись,
сказал Батон, не спуская пальца с курка.
   - Мы слишком плохо друг друга знаем, чтобы умирать вместе,  -  улыбнулась
я.
   - Ты ничего не поняла, детка, погибли мои самые лучшие друзья. Мы выросли
в одном дворе, - глухо произнес Батон.
   - Мне очень жаль твоих друзей, но  такова  воля  Бога.  Все  когда-нибудь
окажемся там. Но я бы хотела лично разобраться с  тобой.  Ты  притащил  меня
сюда помимо моей воли! Я не боюсь смерти. Я и так должна умереть.  Только  я
не уйду одна, я потяну тебя  следом  за  собой.  Ты  же  сам  предложил  мне
сотрудничать. Я принимаю твое предложение.
   - Маша, ты что, действительно решила убить меня? -  сквозь  зубы  спросил
Батон.
   - А ты сомневаешься?
   Я почувствовала, как к горлу подступила тошнота. Мне больше  не  хотелось
разговаривать с ним. Мне хотелось поскорее нажать на курок,  чтобы  получить
ответную пулю. Я не хочу возвращаться домой, к  человеку,  который  меня  не
любит, а использует  в  своих  целях.  К  человеку,  который  даже  не  смог
заступиться за меня. Ничего, Машка,  потерпи.  Сейчас  все  закончится.  Все
обязательно закончится...
   Закрыв глаза, я нажала на курок, но пистолет  дал  осечку.  И  тут  вдруг
раздался выстрел. Батон вскрикнул и запрыгал на одной ноге. От неожиданности
я выронила пистолет и присела на корточки. Из левой щиколотки  Батона  текла
кровь.
   - Кто стрелял? - прохрипел он, зажимая рану руками.
   - Не знаю, - ответила я и покосилась в сторону кустов. -  Тебе,  кажется,
прострелили ногу.
   - Кто?
   - Не знаю, но точно не я. Кто-то в  кустах.  Неожиданно  прогремел  новый
выстрел. Затем еще один. Я упала на  землю  и  закрыла  лицо  руками.  Батон
истошно закричал и бросился бежать, беспорядочно стреляя в темноту  и  ругая
весь белый свет отборным матом. Я боялась пошевелиться, не  понимая,  почему
до сих пор жива. В соседних домах загорелся свет, залаяли  собаки.  Кажется,
все закончилось благополучно: сейчас здесь появится охрана  и  меня  найдут.
Тело перестало мне подчиняться. Ноги и руки  были  как  ватные,  а  в  горле
застыл ком. Это шок.  Он  обязательно  пройдет.  Немного  времени  -  и  все
пройдет...

Глава 11

   Не знаю, как долго я пролежала. Наверное, от силы несколько минут, но мне
казалось, что прошла целая вечность. А вдруг это стрелял Илья?  Ну  конечно,
это он уложил двух парней и выстрелил в Батона. Господи, как же я  сразу  не
догадалась! Он решил меня спасти, потому что он  меня  любит!  Он  ведь  сам
говорил мне об этом. Я приподняла голову и тихо позвала:
   - Илья! Илья, ты где?
   Мне никто не ответил. Сделав усилие над собой, я смогла сесть. В метре от
меня лежал труп. Мне хотелось  позвать  на  помощь,  но  горло  сжал  спазм.
Неожиданно кусты роз зашевелились, и из них вышел высокий человек в  длинном
кожаном плаще. Большая ковбойская шляпа, натянутая на самые глаза, закрывала
верхнюю часть лица, рот был завязан шелковым платком. Вздрогнув, я принялась
лихорадочно шарить по траве, пытаясь  отыскать  пистолет.  Мужчина  опередил
меня буквально на мгновение, выхватив ствол  у  меня  из-под  рук.  Небрежно
сунув пистолет в карман, он, ни слова не говоря, потащил  труп  в  кусты.  Я
хотела встать и побежать к соседнему коттеджу, где  горели  яркие  огни,  но
ноги  не  хотели  мне  подчиняться.  Пришлось  остаться  на  месте  и  молча
дожидаться своей участи. Мужчина оттащил второй труп в те же самые  кусты  и
вернулся ко мне. "Все, это конец", - подумала я. Моего лица коснулось лезвие
ножа. Задрожав как осиновый листок, я тихо заплакала.
   В эту минуту  раздались  громкие  голоса.  Я  подняла  голову.  В  сердце
затеплилась надежда. Мужчина схватил меня за шиворот, крепко зажал рот рукой
и потащил к кустам. Я нисколько не сопротивлялась, кожей  почувствовав,  что
любое сопротивление будет стоить мне жизни. Не знаю почему, но именно в этот
момент мне захотелось жить. Я не хотела принимать смерть  из  рук  человека,
лица которого я не могла разглядеть.
   К калитке подошли трое мужчин в форме охранников. Один из  них  держал  в
руках фонарик. Рядом с  охранниками  стоял  пожилой  мужчина  в  кашемировом
пальто, из-под которого выглядывала пижама, и женщина с бигуди на голове.
   - Тишина. Никого нет, - произнес кто-то из охранников.
   - Тамара отчетливо слышала выстрелы, - нервно сказал  пожилой  мужчина  и
показал на женщину в бигуди.
   - Мне не спалось, и я решила  принять  ванну.  Вдруг  слышу  -  шум.  Мне
показалось, что стреляют. Жорж спал, но его пришлось разбудить,  все-таки  с
ним не так страшно. Мы побежали к другой соседке, но  у  нее  гости.  Музыка
орет так, что собственного голоса не услышишь, не говоря уже о выстрелах  на
улице. Сначала эти выстрелы были какие-то глухие, а потом палили так,  будто
мы не в Подмосковье, а в пригородах Грозного. Я нисколько не сомневаюсь, что
это были выстрелы, и стреляли, как мне показалось, отсюда.
   Охранник пошел вперед, освещая фонариком кирпичную дорожку. Не  заходя  в
дом, он удивленно пожал плечами и полупьяным голосом проговорил:
   - Нет там никого. Тихо. Вам, Маргарита Степановна, наверное,  показалось.
У нас отродясь здесь никто не стрелял. Может, это кто-то  из  ребят  петарды
пускал, а вам сразу выстрелы померещились. У нас никогда никаких перестрелок
не было. Все жильцы спокойные, цену себе знают, палить почем зря не будут.
   - Что же я, не в своем уме? - возмущалась женщина. - Я отлично знаю,  что
это были выстрелы. Я когда-то водила сына в стрелковую секцию, так что  меня
не проведешь! Вы там сидите в своей сторожке, включив  телевизор  на  полную
катушку, и ничего не слышите, да еще рюмку за рюмкой пропускаете. Даже  если
бандиты  весь  поселок  перережут,  вы  станете  говорить,  что  никого   из
посторонних не пропускали. Управы на вас нет! Да от вас перегаром  разит  за
версту! Ничего, вы еще пожалеете, вы у меня  как  миленькие  поувольняетесь,
чтобы знали, как пить  на  рабочем  месте,  -  кричала  женщина,  размахивая
руками, как ветряная мельница.
   - Маргарита, прекрати, - попытался урезонить ее муж, но ему это было явно
не под силу. - Может, и в самом деле тебе показалось.  Все-таки  поздно  уже
было. Ведь никто этих выстрелов, кроме тебя, не слышал...
   Женщина с  ненавистью  посмотрела  на  мужа,  затем  перевела  взгляд  на
охранников. По ее виду было нетрудно догадаться, что она готова вцепиться  в
глаза любому, кто произнесет хоть  слово  по  поводу  того,  что  она  могла
ошибиться.
   - Я что, похожа на конченую идиотку? - злобно зашипела она.
   - Нет, дорогая, конечно нет, только прошу тебя,  успокойся,  -  пробурчал
мужчина.
   Охранники переглянулись и еще раз посветили фонарем.
   - Ничего тут нет, - произнес тот, который  был  ближе  к  женщине.  -  На
всякий случай завтра еще днем проверим.
   - Вы должны не только в экстренных случаях дома  проверять,  -  не  могла
успокоиться женщина. - Вы должны каждые два часа обходить  поселок.  За  что
вам зарплату платят? Неужто за то, чтобы вы пили в своем вагончике?
   - Вас это не касается, - разозлился один из охранников.  -  Зарплату  нам
платят такую, что курам на смех, но со  своими  обязанностями  мы  прекрасно
справляемся. Да и не вам судить об этом. Если подростки  пускают  петарды  и
устраивают фейерверки, это совсем не означает, что мы должны принимать их за
выстрелы.
   - Ваше дело обеспечить нам покой и  безопасность,  -  продолжала  кричать
женщина, - а я себя в полной безопасности не ощущаю.
   - Шли бы вы, Маргарита Степановна, спать, - примирительно сказал охранник
постарше. - Время позднее. Не ровен час,  вам  что-нибудь  еще  померещится.
Если постоянно ложиться после двенадцати, запросто можно услышать не  только
выстрелы, но и разрывы от бомб.
   - Хам! Я обязательно свяжусь с вашим начальством! Я разберусь с  вами  со
всеми! - выдохнула женщина, пнула попавшую под ноги шишку,  взяла  мужа  под
руку и направилась к своему дому.
   Охранники переглянулись, усмехнулись и  пошли,  судя  по  всему,  в  свою
сторожку. Когда все стихло, незнакомец схватил  меня  за  шиворот  и  силком
поволок в дом. Пользуясь моментом, я хотела закричать, но в эту  минуту  мой
мучитель достал из кармана скомканный платок и небрежно затолкал мне в  рот.
Я попыталась вытолкнуть кляп языком, но у  меня  ничего  не  получилось.  От
платка исходил неприятный запах, меня замутило, но пришлось терпеть. Еще  не
хватало только захлебнуться собственной рвотой!
   Подтащив меня к входной двери,  мужчина  быстро  распахнул  ее  и  знаком
приказал войти. Я не осмелилась ослушаться, сопротивляться не  было  смысла.
Все это походило на кошмарный сюжет из фильма ужасов, с тем  лишь  отличием,
что  главной   участницей   событий   была   не   голливудская   кинозвезда,
отрабатывавшая  многотысячный  гонорар,  а  я,  обыкновенная  медсестра   из
московской больницы, по дурости вляпавшаяся в такое дерьмо.
   Открыв дверь дальней комнаты, той самой,  в  которой  скрипели  половицы,
незнакомец положил меня на широкую дубовую кровать  и  пристегнул  мои  руки
наручниками к спинке. Затем, достав из-под подушки длинный нож, он  разрезал
мою и без того рваную блузку.
   Поводив ножом  вокруг  моих  сосков,  мужчина  тяжело  задышал.  "Все,  я
пропала, - промелькнула в голове заставившая содрогнуться мысль. - Нарвалась
на сексуального маньяка, справиться с которым не под силу даже чемпионке  по
дзюдо".  Закрыв  глаза,  я  мысленно  попрощалась  со  всеми   знакомыми   и
приготовилась к самому худшему, но, к моему глубокому удивлению, худшего  не
произошло. Мужчина  принялся  страстно  целовать  меня.  Делал  он  это  так
искусно, что я неожиданно для себя почувствовала возбуждение.
   Сначала мне  хотелось  честно  сказать  ему,  что  я  больна  спидом,  но
торчавший во рту кляп лишил меня  такой  возможности,  а  потом  я  отдалась
волнующей страсти, полностью охватившей меня. Чувствуя приближение  оргазма,
незнакомец быстрым движением вытащил наконец кляп. Я закричала, но  это  был
крик восторга, сде