нильский крокодил, чудом добравшийся до берегов Родоса. Египет,  как  мы
знаем, не так уж далек от острова роз.
   - Но на Родосе нет полноводных рек, а крокодил, обитающий  в  морской
воде...
   - Не стану спорить. Но как бы там ни было, великий магистр  до  конца
своих дней носил имя "Победивший Дракона". И, честно говоря,  у  меня  в
этой связи есть одна версия. Вспомните, командор, если вы так уж  хорошо
знаете нашу  историю,  чем,  помимо  уничтожения  дракона,  ознаменовано
правление де Гозона?
   - Победой над турками у берегов Смирны.
   - Верно. И с того памятного сражения  Родос  оставался  единственным,
непобедимым притом, форпостом  христианства  в  Малой  Азии.  Абсолютное
господство турок в  Эгейском  море  было  надолго  пресечено.  И  вот  я
спрашиваю себя, а  теперь  и  вас,  сын  мой,  -  разве  не  жестокая  и
агрессивная Порта была настоящим чудовищем, монстром южных морей? Чем не
дракон, командор, как по-вашему? И кроме того, в истории  противостояния
христианского мира экспансии турок  упоминается  орден  Дракона,  рыцари
которого воевали против османов. Его основал император Священной Римской
империи - а вернее, того, что к тому времени от  нее  осталось.  В  силу
этого прискорбного обстоятельства Сигизмунд был еще и королем  Хорватии.
Но дело не в этом. Еще будучи принцем, он посетил  Родос.  В  конце  XIV
века, если верить летописи. Магистр де Гозон покинул  этот  мир  в  1355
году. Надо ли говорить, что память о его  подвигах  была  еще  свежей  и
рассказы звучали из уст очевидцев?
   - Будущего императора вдохновил "Победивший Дракона"...
   - Настолько, что двадцать лет спустя, когда  турки  всерьез  угрожали
его владениям, Сигизмунд создал орден, объединив под его знаменами самых
доблестных рыцарей... Должен заметить, один  из  них  настолько  увлекся
идеями орденского братства,  что  присоединил  имя  Дракона  к  родовому
имени, назвавшись Влад Дракон или - на местном диалекте - Влад Дракул.
   - Но - Святая  Мадонна!  -  Владом  Дракулой  звали...  Вы  забегаете
вперед, сын мой. Влад  Второй  Дракул  самом  деле  был  отцом  печально
знаменитого воителя, которого, впрочем, звали так  же  -  Влад  Дракула.
Иными словами, насколько я понимаю, Владом, сыном Дракона. Отец, кстати,
был ревностным адептом  ордена.  До  курьезов.  К  примеру,  QH  повелел
элементы орденской символики чеканить на монетах  своего  карликового  -
но!  -  государства.  Подобное   изображение,   естественно,   считалось
сакральным, и...  фальшивомонетчиков  карали  с  утроенной  жестокостью.
Впрочем, вы правы, в историю вошел не простоватый рыцарь ордена Дракона,
а его сын, принявший имя вместе с троном.
   - Его звали дьяволом...
   - Верно. Звали. Во-первых, современники изрядно напутали с переводом,
ибо на местном наречии дьявол и  дракон  обозначаются  одним  и  тем  же
словом. Но дело,  разумеется,  не  только  в  этом...  Жестокость,  море
пролитой крови. Летописцы прямо указывают на  то,  что  Влад  Дракула  -
чернокнижник. Но отчего же  молчат  премудрые  летописцы,  что  кровавый
тиран несколько десятилетий кряду один - заметьте, сын мой!  -  один,  с
горсткой преданных рыцарей, противостоял Порте, преграждая  исламу  путь
на запад. Да, Влад Дракула был  жестокосерден,  и,  надо  полагать,  без
всякой меры. Предосудительно! Хотя ни в коей мере нельзя  сбрасывать  со
счетов нравы и обычаи той эпохи. Что там ни вытворял безудержный  рыцарь
Дракона, все вполне укладывалось  в  тогдашние  "международные  правовые
нормы". Впрочем, его жестокость, скорее уж,  была  его  орудием,  нежели
забавой. В ряду подобных  себе  Дракон  выделялся  именно  тщательностью
расправы.  Звучит  зловеще!  Но  это  парализовало  волю  превосходящего
противника и дарило победу. Устрашение было главным оружием  рыцаря.  Да
простит Всевышний его грешную душу. Возможно,  придет  время,  и  кто-то
захочет воздать ей по заслугам. Не теперь. Однако ж  именно  в  связи  с
воинскими заслугами Влада Дракона, раз уж вы сами изволили  вспомнить  о
сем персонаже, полагаю - да! - говорить о преемственности  двух  орденов
правомерно.
   - Значит, все-таки два дракона. Две ипостаси одной сущности.  Светлая
и темная.
   - Такова природа этого мира,  сын  мой.  Оглядитесь  вокруг  -  везде
присутствуют следы двух противоположностей, связанных неразрывно и вечно
противостоящих. Сказано: величайшая хитрость дьявола заключается в  том,
чтобы убедить мир в своей нереальности. Рискну добавить: равно как  и  в
том, что ему служит именно тот, кто наиболее яростно противостоит.
   - Вы имеете в виду Влада Дракона?
   - Скорее оккультную провокацию, которая, несомненно, имела  место  по
отношению к нему. Вдумайтесь сами, сын мой! Воинское делание есть прежде
всего  мистерия  Крови,  которая  проливается  в  боях.  Но   Кровь   же
воспроизводит род в новых поколениях. И... бесконечно можно говорить  об
этом... Но ни слова более!  Я  дал  зарок  не  касаться  истории  рыцаря
Дракона. По крайней мере теперь.
   Ночь по-прежнему безраздельно властвует над Мальтой.
   Ночь и мрак.
   Только где-то вдали слабо пульсирует свет маяка.
   Коротко вспыхивает он, но сразу же тает в ночи.
   И возрождается вновь, чтобы снова угаснуть.
   Свет и тьма.
   Два проявления сущности мироздания.

Под музыку старого Цюриха

   - Бог мой, значит, это не пустые слухи?
   -  Слухи?  Обидно  слышать,  Рихард,  Затевая   серьезное   дело,   я
категорически исключаю утечку информации. Когда  же  слухи  относительно
проекта начинают гулять по свету, знайте - заработал отлаженный механизм
пропаганды. В дело вступили PR-менеджеры. И  то  и  другое,  разумеется,
происходит отнюдь не спонтанно. Гуляют слухи, вы говорите? Это я  решил,
что им пора выйти  на  прогулку.  Впрочем,  скоро  появится  официальное
сообщение.
   - Представляете, что за этим последует?
   - Нет, не представляю. Я совершенно точно знаю, что  именно  за  этим
последует. Какие слова будут произнесены.
   Кем когда и даже каким тоном. Какие предприняты действия. С точностью
до минуты подписания тех или иных
   Документов. А они непременно будут подписаны. Причем
   На самых высоких правительственных уровнях. Что такое с
   Вашим лицом, Рихард? Вы удивлены?
   - Скорее - обескуражен. Недавно вы заявили, что  выставили  за  дверь
всех своих прославленных аналитиков, потому  что  никакие  прогнозы  вас
больше не интересуют.
   - Кроме прогноза погоды.
   - Это уже пижонство.
   - Отнюдь. Прогноз погоды мне действительно интересен. Но знаете ли вы
почему? Ни дождь, ни снег, ни даже слабый бриз, запутавшийся  в  парусах
яхты, - не говоря уже о каком-нибудь торнадо  -  мне  не  подвластны.  А
биржевые котировки, исход выборов, провал премьеры в La Skala?.. Словом,
все то, что всерьез занимает человечество  сегодня?  Подумайте,  Рихард.
Это просто. Зачем прогнозировать общественную реакцию,  если  существует
возможность ее  программировать!  Должен  признать,  это  стоит  намного
дороже. Но  это  единственное,  на  что  действительно  следует  тратить
деньги.
   - Иными словами, вы можете теперь управлять мировым сообществом?
   - Я? Нет, разумеется! Но я нашел и нанял людей, которые могут. Взамен
отставных аналитиков. Только и всего.
   - Значит, все-таки людей? Ну,  слава  Богу!  Звучало  так,  будто  вы
прикупили по случаю малую толику высших сил.
   - Не стоит поминать высшие силы  всуе,  Рихард.  Тем  более  в  таком
легкомысленном контексте.
   - Мне казалось, что вы не верите в Бога.
   - Без комментариев. Одно замечание,  пожалуй.  Только  одно.  Сводить
понятие "высших сил" к одной  лишь  божественной  составляющей,  на  мой
взгляд, недальновидно.
   - Не стану спорить. Вернемся к людям. Тем  самым,  в  частности,  что
теперь работают на вас. Помнится, вы произнесли слово нанял. Не  следует
ли из этого, что завтра их сможет нанять кто-то другой? Упаси Боже - ваш
конкурент или, того хуже, лютый враг. Дорогостоящая программа заработает
против вас, и... Что же? Обструкция. Крах.
   Гибель.
   - Обструкция. Крах. Гибель. Совершенно верно.
   - И нет гарантий? Стало быть, ваша новая игрушка
   Несовершенна?
   - Все человеческие игрушки несовершенны. Совершенство вообще удел тех
самых высших сил, которые не следует  упоминать  всуе.  Однако  гарантия
есть. Правда, только одна.
   - В чем же она?
   - С вами становится скучно,  Рихард.  Эта  заповедь  стара  как  мир.
Платить немного больше конкурентов. Всегда. Ничего другого.
   - Вопрос в том...
   - Остановитесь, Рихард! Вы разочаруете меня окончательно,  а  мне  бы
этого не хотелось. Где брать для этого средства, хотели вы спросить?  Не
так ли?
   - Именно так.
   - Снять сливки. Первым. Понятно вам?
   - Вполне. Значит, это новая игрушка, то есть ваши  нанятые  люди  так
запрограммируют  общественное  мнение,  что  оно  согласится   с   идеей
клонировать  себе  подобных,  на  которой   вы   заработаете   несметное
количество денег.  Пока  конкуренты  сообразят  перекупить  игрушку,  вы
заработаете с ее помощью столько денег, что  это  станет  невозможно  по
определению...
   - Вы так ничего и не поняли, Рихард.  Некоторая  часть  нанятых  мной
людей действительно заставит общественное мнение рано или поздно принять
идею клонирования себе подобных. Это  первая  часть  проекта.  Не  самая
сложная, должен заметить. Другие нанятые мной люди займутся основной его
составляющей - собственно процессом клонирования. А  потом...  Потом  не
будет уже никаких конкурентов. И потому никто  ничего  не  перекупит.  И
вообще никто, ничего, никогда... вопреки моей воле... Впрочем,  это  уже
очень далекая перспектива.
   - Боже правый!
   - Ну вот, вы снова апеллируете к высшим силам. И снова всуе.
   - Но вы думаете, что они вам позволят?!
   - Повторяю: я не намерен сейчас  загадывать  так  далеко.  И  вам  не
советую. Вернемся к делам насущным. Принимаете мое предложение?
   - Я пока не слишком понял его суть.
   - Чего ж  тут  непонятного?  Вы  специализируетесь  на  средневековой
истории Восточной Европы. Считаетесь наиболее авторитетным  специалистом
в  этой  области.  Я  же,  как  уже  сообщил,  намерен  в  числе  первых
клонировать знаменитого графа Дракулу...
   - Господаря Дракулу...
   - Какая разница?! Хоть императора!  Знаменитого  Дракулу  -  вот  что
главное. От вас требуется  разыскать  его  останки.  Подлинные  останки.
Насколько я понял из  аналитической  справки,  которую  подготовили  мои
люди, - это достаточно серьезная и до сих пор не  разрешенная  проблема.
Верно?
   - В принципе - да. Существует несколько  версий.  То  есть  несколько
погребений. Но останки обнаружены только одни. Хотя я сомневаюсь...
   -  Вот  и  прекрасно,  что  сомневаетесь!  Есть  сомнения  -  значит,
существует потребность их рассеять! Иначе какой вы ученый?! Я собираюсь,
м-м-м...  скажем  так,  максимально  содействовать  удовлетворению  этой
потребности. Иными словами, мне тоже нужны  подлинные  останки  Дракулы.
Это раз. Второе. Они должны быть пригодными для  последующей  обработки.
Но это уже не ваша проблема. В  составе  экспедиции,  разумеется,  будут
другие специалисты. Хотя в целом это будет -  вне  всякого  сомнения!  -
ваша экспедиция, Рихард. Ну как, принимаете мое предложение?
   - Так сразу?
   - Только так! Будем откровенны -  вы  не  единственный,  кто  всерьез
занимается историей средневековья и археологическими раскопками.  Я  же,
насколько мне известно, а известно мне доподлинно, совершенно  одинок  в
своем  намерении.  Странном  -  согласен.  Но  -  согласитесь  и  вы!  -
заманчивом для  исследователя.  Откажетесь  теперь  -  завтра  мои  люди
свяжутся с вашими коллегами и, возможно, конкурентами.  Чье-то  согласие
будет получено уже до конца следующих суток. Сомневаетесь?
   - Пожалуй, нет.
   - Прекрасно! Вы трезвый  реалист  -  и  это  импонирует,  как  многое
другое. Именно потому я - заметьте, лично я, а не кто-то  из  доверенных
лиц - первым говорю об этом с вами. Однажды вы уже принимали  участие  в
моем проекте и - не скрою! - оставили о себе прекрасные воспоминания.
   - Благодарю.
   - Не стоит благодарности. Без реверансов - вы глубоко мне симпатичны.
Но не  советую  злоупотреблять  этим.  Итак,  спрашиваю  последний  раз:
согласны?
   - Я могу задать вопрос?
   - Только один - до того как дадите ответ. Потом - сколько угодно.
   - Почему выбор пал на Влада Дракулу?
   - Его звали Владом? Не знал! Вопрос закономерный.  Я  отвечу.  Он  не
одинок. Существует некий список, составленный теми людьми, о  которых  я
уже говорил. Он включает несколько исторических персонажей, чьи  образы,
скажем так,  особенно  привлекательны  для  современной  публики.  Иными
словами, более всего волнуют ее воображение,  бередят  фантазии  и  тому
подобное... Вы понимаете?
   - Полагаю, что да.
   - И наверняка  собираетесь  задать  следующий  вопрос.  Напоминаю,  я
оговорил условие...
   - Я помню об этом. И пожалуй... Пожалуй, я знаю ответ.
   - Вот как? Любопытно...
   - Возня вокруг этих пресловутых персоналий не просто привлечет к себе
общественное мнение, она полностью увлечет его, а точнее, отвлечет...
   - Не продолжайте, Рихард! Вы слишком близко  приблизились  к  опасной
черте. За ней первичная  информация  превращается  в  знание,  а  знание
становится  доктриной.  Впрочем,  мои   поздравления   -   логика   ваша
безупречна. Можете считать, что это ответ.  Однако  -  последний.  Лимит
ваших вопросов и моих аргументов исчерпан.  Осталось  произнести  только
одно слово.
   - Да.
   - Великолепно! Я рад, что не обманулся в  вас,  дорогой  Рихард!  Что
пьют немцы в торжественных случаях?
   - То же, что и все прочие. Шампанское.
   - Не против бокала "Dom Perignon"?
   - Пожалуй. Теперь я могу задать еще несколько вопросов?
   - Разумеется. Я обещал и не намерен...
   "Dolder Grand Hotel" - пожалуй,  самый  респектабельный  и  роскошный
отель Цюриха.
   Белоснежное здание утопает в зелени на берегу крохотного озера.
   Неспешный, деловой, суховатый и немного чопорный в  своем  финансовом
могуществе город предпочитает держаться на почтительном  расстоянии.  Он
расположен внизу  у  подножия  холма,  со  склона  которого  взметнулись
островерхие башни "Dolder".
   Здесь находят приют самые почтенные гости  финансовой  цитадели.  Эти
превыше всего ценят покой и уединение.
   Убранство пиано-бара в этой связи, похоже, продумано до мелочей.
   Толстый ковер на полу и тяжелые, красного бархата, скатерти на столах
скрадывают шаги и звон посуды.
   Мягкий полумрак позволяет хранить инкогнито.
   Даже музыка звучит здесь не  для  того,  чтобы  быть  услышанной.  Ее
задача - заглушить  случайно  сорвавшиеся  с  чьих-то  губ  неосторожные
слова.
   Задумчивый  пианист  едва  касается  клавиш   старинного   рояля,   в
рассеянности вроде и даже слегка небрежно наигрывая  бесконечную  легкую
мелодию.
   Разумеется, это всего лишь иллюзия.
   Маэстро по-настоящему талантлив - импровизации почти виртуозны.
   Один из двоих полночных посетителей,  доселе  погруженных  в  беседу,
внезапно поднимает голову и прислушивается.
   - Что это? - интересуется он у собеседника, прерывая того едва ли  не
на полуслове. - Вы не знаете, что он играет?
   - Понятия не имею. Признаюсь, я не знаток классики.
   - Это не важно, просто вслушайтесь в мелодию... Она прекрасна, вы  не
находите? Хотя скорее тревожит, нежели
   Услаждает слух.
   - Да? Возможно. Будем считать, что это мелодия старого Цюриха.
   - Похоже на Вагнера...
   - Так думают многие, смею заметить. Но это Липиньский. "Фурии".
   Пожилой официант возник у столика беззвучно, повинуясь слабому взмаху
руки того господина, который,  по  собственному  признанию,  не  слишком
разбирался в классической музыке.
   -  Липиньский?  Ничего  не  говорит.  Но...  "Фурии",  вы   сказали?!
Позвольте, "Валькирии" Вагнера... Вы не находите?
   - Не только я, мой господин.
   - Удивительное совпадение...
   - Вы правы, мой господин. На это иногда обращают внимание. Вы  что-то
хотели, господа?
   - Бутылку "Dom Perignon".
   - Разумеется.
   Официант удалился, неслышно ступая по толстому
   Ковру.
   - Что вас так удивило, Рихард?
   - Валькирии...
   - Это что-то мистическое, по-моему?
   - Мистическое, да.
   - Я бы не стал удивляться. Принимаясь за  такую  работу,  нужно  быть
готовым ко всякому.
   - Вы это серьезно?
   - Время покажет.
   Седовласый официант бесшумно установил подле них
   Маленький столик.
   Через несколько секунд появилось тяжелое серебряное
   Ведерко, запотевшее ледяной влагой.
   Глухо хлопнула пробка, вылетая из массивной бутылки.
   - За ваш успех, Рихард!
   - Быть может, все же - за наш успех?
   - Сначала - за ваш. Я, как водится, пристроюсь на марше.
   Маэстро по-прежнему наигрывал Кароля Липиньского. Мистические  фурии,
казалось, зримо парили в таинственном полумраке.

Черный день на Черной горе

   Гору и в самом деле называли Черной.
   Только что ж с того?
   Много в здешних местах разных "цветистых" названий - Черные, Белые  и
Зеленые горы.
   Реки - опять же! - Черная Тиса и Черный Черемош, к примеру.
   А уж Зеленых поселков,  холмов,  распадков  и  прочей  географической
малости - и того больше.
   Одно слово - Карпаты.
   Легенды о них сложены разные.
   Есть и "черные".
   Мрачные,  пугающие,   населенные   всякой   нечистью   -   колдунами,
оборотнями, вурдалаками, "проклятыми" скалами, "чертовыми" перевалами  и
мостами.
   Да и как обойдешься здесь без страшных сказок?
   Вот она, на пути в крохотный  Селятин,  прямо  по  мелкой,  неширокой
речушке проходит румынская граница.
   А за ней рукой подать до самой Трансильвании  -  места,  если  верить
преданиям, вовсе жуткого.
   Так то ведь - преданиям!
   Мало ли их сложено?
   И какие, скажите на милость, горы обходятся без преданий? На то они и
горы, чтобы хранить в глубоких,  тесных  ущельях  и  потаенных  каменных
пещерах разные тайны.
   Народ здесь - тоже надо признать - несколько странный.
   Не то чтобы злой или  -  того  хуже  -  жестокий,  просто  замкнутый.
Крохотные  города   и   маленькие   деревушки   отгородились   от   мира
неприступными скалами, крутыми перевалами и бурными реками.
   Кажется порой, что и время само не хочет взбираться на
   Эти вершины.
   Все здесь так - или почти так, - как сто, если не двести лет назад.
   Обычаи, привычки, нравы.
   Да и как добраться сюда?
   От вокзала в Черновцах, через Сторожинец и Долишный  Шепит  пролегает
узкая асфальтовая дорога.
   Но и только.
   За Шепитом она кончается, и дальше - вверх в горы,  через  Вижницу  и
Немчич, вниз к Селятину и  потом  к  заповедной  Пугале,  добирайся  как
знаешь, почти наугад.
   Разные тропинки попадаются под ноги - только знать бы еще,  куда  они
заведут, в какую карпатскую глушь?
   Все так.
   Однако ж Богдан Славич десять без  малого  лет  возглавлял  областное
управление уголовного розыска, именуемого  теперь,  на  западный  манер,
криминальной полицией. Да разве в названии суть?
   Суть была в том, что к местам  этим  Богдан,  выпускник  юридического
факультета  Львовского  университета,  привык.  Полагал,  что  знает  их
хорошо. И - слава Господу! - службу нес исправно.
   Правду сказать, случалось за эти годы всякое.  На  памяти  полковника
Славича не было такого дня, когда областной уголовный розыск остался  бы
без работы, заскучал, и уж - тем более! - не доводилось ему почивать  на
лаврах.
   Жизнь не скупилась на малоприятные сюрпризы, часто
   Подбрасывала загадки, порой - страшные, кровавые, порой -  откровенно
жуткие, леденящие кровь.
   И все же картина,  представшая  перед  глазами  Богдана  в  маленьком
деревянном домишке на  окраине  Путилы,  навек  запечатлелась  в  памяти
сыщика, заслонив собой все виденное прежде.
   - Я тут до вашего приезда ничего не трогал. И никому  не  велел...  -
Местный уча