ояние. И  поведение,
конечно. Но оно,  собственно,  и  было  вызвано  тем  состоянием...  Вот
видите, я снова говорю путано. И только добавляю вам  оснований  считать
меня сумасшедшим...
   - Я вовсе не считаю вас сумасшедшим.  Однако  лучше  будет,  если  вы
сейчас успокоитесь. Рассудите: вы хотели поговорить со мной, предприняли
с этой целью изрядные усилия - и добились своего. Я сижу и слушаю вас.
   - Вы ведь психолог, госпожа Вронская?
   - Да. Вы что же, пришли сюда в поисках психологической помощи?
   - И да, и нет. Но "раздвоение личности"  -  это,  кажется,  по  вашей
части?
   - Совсем не по моей. Это проблема для психиатра.
   - Значит, дела мои плохи.
   - Может, все-таки попытаетесь объясниться?
   - Да, конечно.  Иначе  для  чего  же  я  здесь?  Видите  ли,  госпожа
Вронская...
   - Меня зовут Полина.
   -  Благодарю.  Полина.  Красивое  имя,  редкое  теперь.  И  по-моему,
нерусское?
   - Отчего же нерусское? Меня назвали в честь бабушки.
   - Но Полина Виардо...
   - О ней я как-то не задумывалась. Однако...
   - Да-да... Простите. Разговор совершенно  неуместный.  Итак,  Полина,
как вам известно, я был ассистентом доктора Брасова. Это - так сказать -
официально. А в сущности - его учеником, помощником, секретарем... Когда
два с лишним года тому назад профессор решил оставить кафедру  и  вообще
университет, я, не задумываясь, последовал его примеру. Хотя  до  защиты
диссертации... Но - Пресвятая Дева Мария! - какое  это  имеет  значение?
Диссертация, карьера, Бухарест... Я не сомневался ни секунды и не жалею,
то есть не жалел никогда, если бы... Господи, как это несправедливо!
   - Что именно, Кароль?
   - Его смерть. И то, как он погиб... Но погодите, я  снова  сбился,  а
надо начать сначала. Итак, мы приехали в  Сигишоару...  Впрочем,  начало
было положено, конечно же, не  в  Сигишоаре.  Начало  было  положено  им
задолго до этого рокового приезда. Задолго до того, как я узнал его.  Он
был еще совсем молод, когда столкнулся с этой проблемой... И заболел  на
всю жизнь. Вы ведь понимаете, о чем я?
   - Понимаю. А потом "заразил" ею и вас?
   - Да.  Я  не  просто  следовал  за  ним  слепо,  как  несмышленыш,  я
постигал... По крупицам постигал то, что открывалось ему, и был так  же,
как он, убежден...
   - Погодите, Кароль! Раздвоение вашей личности, по-вашему, заключается
в том, что дело всей вашей жизни  и  жизни  доктора  Брасова  обернулось
роковой ошибкой. Но вы до сих пор не можете с  этим  смириться.  Не  так
ли?
   - Совершенно так! Душа  моя  разрывается  надвое.  С  одной  стороны,
господарь Дракула... Я и сейчас вижу в нем героя и чуть  ли  не  святого
румынской земли. Оклеветанного напрасно,  а  вернее,  со  злым  умыслом.
Черный PR. Вам наверняка известен этот термин.  Модный  теперь.  Но,  по
сути, то, как  была  возведена  напраслина  на  Влада  Дракулу,  и  есть
классический пример черного PR. Как видите, он был в ходу шесть столетий
назад.
   - Любопытная версия.
   - Версия? Доктор Брасов  собрал  целую  подборку  самых  убедительных
доказательств. Трансильвания! Что вы  знаете  о  ней,  кроме  того,  что
тиражируют сегодня всевозможные триллеры, один глупее  другого.  А  ведь
когда-то это был  чрезвычайно  богатый  край.  Защищенный  Карпатами  от
турецких набегов. Города Семиградья -  купеческая  вольница  -  Шесбург,
Кронштадт... Там жили в основном колонисты секеи  и  саксы  из  Северной
Германии, большие мастера и большие  хитрецы,  должен  вам  заметить.  К
примеру, в Семиградье умели делать ковры  -  точные  копии  турецких  и,
пользуясь  тем,  что  сквозь  Трансильванию  пролегала  одна  из  ветвей
Великого шелкового пути, сбывали их,  выдавая  за  подлинные.  Да  разве
только  ковры!  Немецкие  купцы  привыкли  хозяйничать  безраздельно   и
бесконтрольно, местные торговцы не  имели  связей  с  другими  странами,
конкуренции, стало быть, не было. И никакой державной  власти  над  ними
тоже не было, и  суровых  имперских  законов  -  тоже.  Только  "Золотая
булла", дарованная в незапамятные времена кем-то из венгерских  королей.
А по ней - никаких податей и поборов. В общем, если продолжать  аналогии
- своеобразная оффшорная зона.  И  вот  на  эту  беспредельную  вольницу
покусился  господарь  крошечной  Валахии.  Крошечной.  Но   прикрывавшей
купеческий рай от султанского ига. Надежней крепостной  стены.  Дорогой,
между прочим, ценой - жизнью и  кровью  своих  воинов  платил  валашский
господарь за покой и процветание  Трансильвании.  Имел  он  после  этого
право считать себя ее сеньором?
   - Полагаю, что да.
   - И он полагал так же.  Но  купцы  думали  иначе.  И  придумали,  как
сокрушить непобедимого Дракулу. Не  в  бою.  Воевать  с  ним  не  всегда
решались даже османы. Сначала составился некий  купеческий  заговор,  но
господарь железной рукой сокрушил заговорщиков.
   -  Посадив  на  кол  тридцать  тысяч  человек,  как  пишут  некоторые
историки?
   - Чушь! Вдумайтесь сами, откуда  в  средние  века  в  семи  небольших
городах Центральной Европы взялась бы такая туча народа? Даже если бы он
вздумал посадить на кол всех жителей Семиградья? Однако  заговорщикам  -
сколько бы их ни было, - надо думать, не  поздоровилось.  Но  разве  при
других дворах другие сеньоры в те времена поступали иначе?
   - Не берусь судить. Итак, заговор был  раскрыт  и  обезврежен.  Тогда
купцы...
   - Прибегли к черному PR. В Европу, ко дворам европейских монархов,  и
в Ватикан,  к  самому  папе,  отправлены  были  десятки  писем,  в  коих
утверждалось, что Дракула - чернокнижник, продавший душу дьяволу.  Но  и
писем было мало. На  деньги  одного  из  купеческих  домов  был  заказан
специальный памфлет, в котором  анонимные  авторы  расписывали  в  самых
черных красках злодеяния валашского правителя. Подкуплены  были  многие:
летописцы, путешественники, странствующие  монахи  -  все  заговорили  о
черном рыцаре, посланце преисподней. Доводы их были весьма убедительны -
чем, как не поддержкой самого сатаны, можно было объяснить  удивительные
победы  Дракулы  над  османами,  числом  превосходящими   его   воинство
многократно?
   - Действительно. Разве только заступничеством сил небесных?
   - Вы правильно мыслите, госпожа  Вронская.  По  крайней  мере  те  же
сомнения  одолевали  и  понтифика.  Это  доподлинно  известно.   Дракула
сражался с мусульманским воинством,  стало  быть,  на  стороне  воинства
Христова. Однако глава Ватикана отмел сомнения. Странно, не  правда  ли?
Но доктор Брасов в свое время назвал причину столь странного  поведения:
Влад Дракула был православным. Будь на  его  месте  рыцарь-католик,  все
могло сложиться иначе.
   - Значит, в вампира Дракулу  "превратили"  трансильванские  купцы?  Я
полагала, что это "заслуга" мистера Стокера.
   - Правильно полагали. Купеческий поклеп не простирался  так  глубоко,
по тем  временам  достаточно  было  и  "чернокнижника".  Дракулу-вампира
преподнес миру именно Стокер. Но знаете ли вы, что его интерес при  этом
не ограничивался исключительно литературными дивидендами?
   - Очень смутно. Вроде он был адептом какого-то ордена...
   - Какого-то! Орден Золотой зари был центром  оккультного  возрождения
на рубеже девятнадцатого и  двадцатого  веков.  Это  проливает  свет  на
многое,  по  крайней  мере  для  посвященных.  Для  миллионов   праздных
читателей Дракула стал всего лишь главным вампиром. Это так. Те же,  кто
знаком с оккультными науками, нашли в романе нечто большее.
   - Что же?
   - О! Там зашифрована целая система оккультных символов, основанная на
признании крови носителем "теплой жизни" - то есть души. Поглощая  чужую
кровь, вампир, таким образом, становится  хозяином  души  своей  жертвы.
"Кровь есть душа" - кстати, это сказано в Библии.  Но  са-танисты  верны
себе,  переворачивая,  как   и   требуют   дьявольские   заповеди,   все
божественное с ног на  голову.  Вот  что  дословно  сказано  в  Писании:
"Только строго наблюдай, чтобы не есть  крови,  потому  что  кровь  есть
душа:  не  ешь  души  вместе  с  мясом".  Понимаете,  какой   чудовищный
перевертыш?! И еще...
   - Простите, Кароль. Ващи чувства, связанные  с  образом  Влада-героя,
мне, в общем, понятны. Понятно, что вы и доктор Брасов, а точнее, доктор
Брасов и вы собрали огромное количество примеров и  фактов,  говорить  о
которых можно очень долго. Но  сейчас,  насколько  я  понимаю,  для  вас
открылась оборотная сторона медали...
   - Боже праведный!..
   Его восклицание более было похоже на  стон.  Исполненный  безысходной
тоски и отчаяния. Потом воцарилась тишина.
   Когда Кароль Батори заговорил снова, голос его звучал глухо.
   - Простите меня. Впрочем,  я  предупреждал,  что  могу  заговориться.
Самое страшное, что в эти минуты я почти забываю все,  что  произошло...
Будто снова обретаю гармонию и спокойствие души.
   - Извините, что вернула вас к действительности.
   - Вы здесь ни при чем. Рано или поздно я  всегда  возвращаюсь  к  ней
сам, и тогда...
   - Послушайте, Кароль,  там,  в  кофейне,  я,  пожалуй,  погорячилась,
обвинив вас  в  предательстве  доктора  Брасова.  Понятно,  каково  было
пережить то, что пережито вами. И все же неужели только его таинственная
смерть,  гибель  экспедиции  доктора  Эрхарда  и  три  похожих  убийства
заставили вас так радикально изменить взгляды?
   - Весь ужас в том, что я до сих пор не могу...
   - Да-да, я помню про раздвоение. Но половина души - это очень  много.
И достаточно серьезно. Согласна, убийства жуткие и таинственные. Ни одно
из  них  до  сих  пор  к  тому  же  не  раскрыто.  Но  вы   современный,
цивилизованный человек. Неужто мысль о восставшем Дракуле заслонила  все
другие? Маньяки, сатанисты да мало ли кто, решивший сыграть на известной
страшилке, - почему вы напрочь отметаете эти версии?!
   - Не я.
   - Простите?
   - Не я первый поддался сомнениям, а затем и пришел к отрицанию  того,
во что свято верил. Знаете ли  вы,  как  страдал  он,  получая  все  эти
страшные известия одно за другим?
   - Вы говорите о докторе Брасове?
   - Разумеется, о нем. Весь этот кошмар начался еще  при  нем.  Сначала
смутные известия из Украины. Погибший мальчик...
   - Там совсем другая история...
   - Вы так уверены? Ах да, я и забыл, что вы летали в Россию.  То  есть
на Украину.
   - И в Россию тоже. Я была в Москве.
   - В Москве? Почему - в Москве?!
   - Об этом позже. Пока же повторяю: убийство мальчика не имеет  ничего
общего со всеми прочими.
   - Не могу с вами спорить, но после мальчика были и другие смерти.  Об
этом писали. И кто-то - мы так и  не  смогли  выяснить,  кто  именно,  -
всякий раз пересылал  новые  публикации  по  электронной  почте  доктору
Брасову.
   - Вот как? Любопытная деталь.
   - Да. И это - поверьте! - было ужасно.  Он  мрачнел,  метался,  искал
объяснения происходящему. Но не находил.
   - То обстоятельство, что все материалы были написаны одним и  тем  же
автором, вас не смущало?
   - Одним и тем же? Вы так же уверены в этом, как...
   - Как и в том, что произошло с несчастным мальчиком.
   - Но мы не знали... И не заподозрили ничего подобного!  Нет.  Даже  в
голову не приходило. Они были такие разные.
   - Вы так убедительно говорили о черном PR, неужели мысль  о  газетной
кампании, спровоцированной кем-то, не пришла в ваши ученые головы?
   - Кампания? Но зачем? С какой целью?
   - Этого я пока не знаю.
   - Вот видите, даже  вы,  обладая  информацией,  о  которой  мы  и  не
догадывались. Один автор! Послушайте, а быть может, это он присылал свои
творения доктору Брасову? Но зачем?
   - Откровенно  говоря,  я  не  думала  над  этим  вариантом.  Хотя  он
возможен. Вполне возможен.  Допустим,  он  хотел,  чтобы  доктор  Брасов
вступил с ним в полемику. Это привлекло бы к его материалам  еще  больше
внимания. Доктор Брасов - человек с именем...
   - Да, это может быть. Но если вы знаете автора, можно задать ему этот
вопрос?
   - Нельзя. Он мертв. Убит так же страшно  и  необъяснимо,  как  и  ваш
профессор.
   - Тот журналист, которого нашли в склепе?
   - Тот самый.
   - Боже праведный! Вот вам еще одна  загадка.  Но  это  случилось  уже
после гибели профессора. Он же  в  свое  время  был  потрясен  тем,  что
произошло с экспедицией доктора Эрхарда.
   - Представляю. И кстати, они были знакомы?
   - Весьма поверхностно. Шеф не одобрял затеи доктора Эрхарда.
   - Почему же?
   -  Он  был  противником...  как  бы  это   сказать...   коммерческого
использования имени Дракулы. И уж тем более - его останков.
   - Разве где-то сообщалось о коммерческих планах доктора Эрхарда?
   - Вроде бы -  нет.  Официальной  информации  не  было,  но  профессор
располагал такими данными. Мне кажется, он  имел  контакт  с  кем-то  из
членов экспедиции.
   - С кем именно?
   - Это мне  не  известно.  И  это,  откровенно  говоря,  было  обидно.
Впрочем, возможно, что я ошибаюсь.
   - Но что-то вас натолкнуло на такую мысль.
   - Видите ли... В те дни, когда они прибыли в Румынию и, по-моему, уже
направлялись в наши края, доктора Брасова посетил некто.
   - Некто?
   - Именно некто. Шеф ничего не рассказывал об  этой  встрече,  хотя  я
точно знаю, что она была. Откровенно говоря, профессор  просто  выставил
меня на то время, пока гость  был  у  него.  Разумеется,  я  не  задавал
вопросов, ясно же было, что он хотел сохранить все в  тайне.  Однако  то
обстоятельство, что именно в это время  экспедиция  была  где-то  рядом,
навело меня на мысль...
   - Понятно. А после гибели экспедиции у доктора Бра-сова не  возникало
желание посетить Поенари?
   -  Возникало.  И  пропадало.  В  то  время,  сказать  откровенно,  он
находился в смятении. Он метался. Но я, кажется, уже говорил об этом.  К
тому же в первые дни после трагедии развалины  были  оцеплены  полицией.
Короче, мы несколько раз собирали рюкзаки,  но...  так  и  не  выбрались
туда. А потом... Потом был еще один визит...
   - Чей же?
   - Не знаю... Откровенно говоря, мне показалось, что это  был  тот  же
человек, что и в первый раз.
   - Но экспедиция Эрхарда...
   - Погибла, хотите сказать? Не вся.
   - Да. В живых остались двое.
   - Вот именно.
   - И вы снова ни о чем не спросили доктора Брасова?
   - Нет, госпожа Вронская. Я не привык совать свой нос в дела шефа, тем
более что тот ясно давал понять, что этого не желает...
   - А он давал?
   - Мне снова было предложено погулять часа два.
   - А когда вы вернулись...
   - Профессор был мрачнее  тучи.  В  тот  вечер  он  сжег  очень  много
документов, в том числе уникальных.
   - Это происходило уже при вас?
   - Да. Мне даже пришлось помогать.
   - Молча? Вы и тогда не стали задавать вопросов?
   - Отнюдь. Я спросил... И впервые услышал... сомнения. Впрочем, уже не
сомнения, нет. В тот вечер он впервые заговорил  о  возможной  ошибке...
Это было страшно. Даже сейчас. Он пил. Много, Причем этот отвратительный
местный  самогон.  Хотя  прежде  -  никогда.  Почти  никакого  алкоголя.
Рюмку-другую за обедом. Глоток коньяка на ночь. Понимаете?  И  просил  у
меня прощения...
   - Однако визит герцога Текского он не отменил. И даже не пытался. Вам
не кажется это странным?
   - Напротив. Он ждал его как манны небесной. Знаете,  он  ни  разу  не
произнес этого вслух, но мне кажется, шеф надеялся, что  приезд  герцога
положит конец этому кошмару.
   - Каким же образом?
   - Не  знаю.  Ничего  не  знаю  наверняка,  но  ощущение  было  такое.
Поверьте, за годы работы у доктора Брасова я научился не только  слышать
то, что он говорил, но и чувствовать то,  что  он  думал.  Хотя  в  это,
наверное, трудно поверить.
   - Отчего же? И кстати, это кое-что объясняет...
   - Что же?
   - Скажите, Кароль, вы знакомы с материалами,  которые  доктор  Брасов
направлял герцогу Текскому? Особенно после того, как вопрос его  приезда
стал делом решенным?
   - В принципе, я представляю, чему они были посвящены...
   -  Тогда  уж  -  кому.  Разумеется,  Владу  Дракуле.  Но  что  именно
содержалось в этих материалах,  какие  конкретно  факты,  доводы  и  так
далее?
   - Боюсь, что нет. Детали мне не известны. Он сам  выбирал  что-то  из
своих архивов и отправлял по электронной почте.
   - И вы никогда в нее не заглядывали?
   - Нет. У нас было два компьютера. Один - большой, на нем  в  основном
работал я. Там  хранилась  общая  корреспонденция.  Кроме  того,  доктор
Брасов пользовался своим  note-book.  У  него  был  отдельный  доступ  в
Интернет и, разумеется, пароли. Впрочем, я и так не имел обыкновения...
   - Да, я помню, совать нос в дела шефа.
   - Именно так. А вы что же, знакомы с этим материалами?
   - Да. И, откровенно говоря, кое-что в них сильно меня удивило.
   - Что же?
   - Раздвоенность. Видите,  ваш  термин  пришелся  к  слову.  Прежде  я
говорила о неком алогизме.
   - Это странно. Доктор Брасов был хорошим аналитиком, с логикой у него
все обстояло прекрасно, можете мне поверить.
   - Верю. Я и сама думала так же. И еще более удивлялась.
   - Вы так и не скажете мне, в чем там было дело?
   - Отчего же? Скажу. С одной стороны,  доктор  Брасов  уверял  герцога
Текского в абсолютной исторической правоте Влада Дракулы. Его мужестве и
так далее... С другой же -  все  больше  приводил  примеры  беспримерной
жестокости своего героя. И  ни  одного  аргумента  -  в  защиту.  Только
декларации.
   - Это странно. Он обладал достаточным арсеналом аргументов.  Да,  это
очень странно.
   - Но объяснимо в свете того, что вы сейчас сказали о  его  сомнениях.
Возможно, его отношение к приезду герцога было  именно  двойственным.  С
одной стороны, профессор почему-то очень ждал этого приезда  и  возлагал
на него большие надежды. С другой же - едва ли не подсознательно пытался
предупредить герцога о возможной опасности. Оттого и писал все больше  о
кровавых деяниях Дракулы. Однако я вас перебила. Простите.  Речь  шла  о
том, что вы не только знали, но и  чувствовали,  что  происходит  что-то
неладное. В частности, эти визиты...
   - Да. И в тот... в последний день я тоже чувствовал... Хотя он  и  не
выпроваживал меня, как накануне. Но я чувствовал: он хочет, чтобы я ушел
пораньше...
   - Иными словами, в ту ночь он тоже ждал кого-то.
   - И тот приходил. Я точно знаю...
   - Откуда же?
   - Запах. Когда под утро меня разбудили полицейские и вместе с ними мы
вошли в квартиру профессора - там стоял этот запах. Необычный, пряный  -
скорее всего табачный. Такой же был  в  прошлый  раз.  И  после  первого
визита. Я еще подумал  тогда,  что  гость  курил  трубку.  Или  какие-то
особенные ароматные и крепкие сигареты.
   - Вы говорили об этом полицейским?
   - Говорил, конечно. Но они, похоже, не слишком внимательно слушали.
   - Значит,  сначала  сообщения  по  электронной  почте,  потом  -  три
загадочных визита. Все это вкупе  с  серией  таинственных  убийств  -  и
доктор Брасов начал сомневаться. А потом и вовсе оказался сломленным...
   - Да, это очень точное определение. Он был сломлен, именно сломлен...
   - А вслед за ним сломались и вы, Кароль?
   - Я... я не знаю. Наверное, так. Но что бы вы делали на моем месте?
   - Не знаю. Мне бы разобраться с тем, что должно  делать  -  на  моем.
Впрочем, обещаю, к этому вопросу мы еще вернемся. А пока скажите мне вот
что: в окружении доктора Брасова или среди тех людей, кто так или  иначе
оказался втянутым в водоворот этих событий, были врачи?
   - Врачи?
   -  Врачи.  Фельдшеры.  Медсестры.  Словом,  люди,  имеющие   какое-то
медицинское образование.
   - Вроде  нет...  Хотя  постойте!  Этот  грек  из  экспедиции  доктора
Эрхарда, Костас... Не помню его фамилии. Словом, тот, что остался жив...
Он же врач.  Да,  совершенно  точно.  Про  него  так  и  писали  -  врач
экспедиции...
   - Действительно...
   Газетная  страница,  воспроизведенная  на  экране   монитора,   вдруг
совершенно явственно предстала перед глазами Полины.
   Ночью  в  Лондоне,  изучая  бум