етство. Две  бутылки  разом  заполняют
вакуум, нуждающийся в заполнении. Возможно. Я не уверен.
     -- Я тебе вот что скажу, дорогой. Тебе нужен психиатр.
      --  Хорошо.  Но  пока его нет, могу я получить две бутылки  китайского
пива?
     Подошел крупный мужик в грязном белом фартуке.
     -- Что за базар, Бетти?
     -- Он хочет две бутылки китайского пива. Без стакана.
     -- Бетти, может, он ждет друга.
     -- Блинки, у него нет друга.
      Блинки посмотрел на меня. Очередной толстый мужик. Нет, он был как два
толстых мужика.
     -- У тебя нет друга? -- спросил он меня.
     -- Нет, -- сказал я.
     -- Тогда зачем тебе две бутылки китайского пива?
     -- Я хочу их выпить.
     -- Так почему не закажешь одну -- выпьешь ее, закажешь другую?
     -- Нет, я хочу так.
     -- Никогда о таком не слышал, -- сказал Блинки.
     -- Почему мне нельзя? Это противозаконно?
     -- Нет, просто странно, больше ничего.
      --  Я сказала ему, что ему нужно к психиатру, -- вмешалась Бетти.  Они
оба стояли и смотрели на меня. Я вынул сигару и закурил.
     -- Эта штука воняет, -- сказал Блинки.
     -- Твои экскременты тоже, -- сказал я.
     -- Что?
     -- Подай мне, -- сказал я, -- три бутылки китайского пива. Без стакана.
     -- Это психопат, -- сказал Блинки.
     Я посмотрел на него и рассмеялся. Потом сказал:
      --  Больше со мной не разговаривай. И ничего, ничего не делай  такого,
что  могло  бы  меня  раздражить. Иначе я размажу твои губы  по  всей  твоей
гнусной харе, дружок.
      Блинки  замер. Он глядел на меня так, как будто ему вдруг понадобилось
опорожнить кишечник.
     Бетти стояла рядом.
     Прошла минута. Потом Бетти сказала:
     -- Что мне делать, Блинки?
      --  Подай ему три бутылки китайского пива. Без стакана. Бетти ушла  за
пивом.
      --  А  ты,  --  сказал  я Блинки, -- садись-ка напротив  меня.  Будешь
смотреть, как я пью три бутылки китайского пива.
     -- Сейчас. -- Он протиснулся за мой столик и сел. Он потел. Все три его
подбородка дрожали.
     -- Блинки, -- спросил я, -- ты видел Красного Воробья? Или нет?
     -- Красного Воробья?
     -- Да, Красного Воробья.
      --  Я  его не видел, -- сказал Блинки. Бетти принесла китайское  пиво.
Наконец.
43
      На следующий вечер я стоял перед ее домом. Туфли у меня были начищены,
и  я  успел принять всего три или четыре пива. Шел мелкий, немного  зловещий
дождь.  "Бог  сикает", -- говорили мы в детстве, когда шел дождь.  Я  ощущал
усталость  и  в теле, и в мыслях. Мне надоела эта игра. Хотелось  на  покой.
Куда-нибудь  вроде Лас-Вегаса. Бродить между игорных столов с  умным  видом.
Смотреть,   как  дураки  просаживают  состояния.  Вот  что  такое   в   моем
представлении   веселье.  Расслабляться  при  ярком  свете,   когда   могила
раскрывает для тебя зев. Но черт возьми, у меня не было денег. И  надо  было
найти  Красного Воробья. Я нажал кнопку в квартиру 9. Подождал. Снова нажал.
Ничего.  Ой-ой-ой.  Ой-ой-ой. Мне даже думать об этом не  хотелось.  Неужели
смылись? Дежа и этот поганец. Надо было прижать их вчера. Неужели я  дал  им
ускользнуть?
      Одной рукой я зажег сигару, а другой нажал на фомку. Дверь отворилась,
и  я  вступил в коридор. Дошел до номера 9. Прижал ухо к двери. Тишина. Даже
мышь  не  шуршит.  Ой-ой. Черт возьми. Я подковырнул дверь и  вошел.  Прошел
прямо  в  спальню, открыл шкаф. Пусто. Одежда исчезла. Ничего,  кроме  голых
вешалок.  Какое  жуткое  зрелище!  Моя первая  ниточка  к  Красному  Воробью
превратилась в 32 пустых вешалки. Потерял след. Как сыщик я дурак. Мелькнула
мысль  о  самоубийстве, я ее отогнал, залез в карман, достал бутылку  водки,
врезал, выплюнул сигару.
      Потом я повернулся, вышел из квартиры в коридор и по коридору дошел до
нужной двери. На ней значилось:
УПРАВЛЯЮЩИЙ М.ТОХИЛ
     Я постучался.
     -- Да? -- послышался ответ. Кажется, еще один верзила.
     -- Цветы, мистер Тохил. Посыльный из цветочного магазина к М.Тохилу!
     -- Как вы сюда попали?
     -- Парадная дверь была открыта, мистер Тохил.
     -- Не может быть!
     -- Мистер Тохил, выходила дама, и когда она выходила, я вошел.
     -- Так делать не полагается.
     -- Я не знал. А как полагается?
      --  Полагается позвонить мне с улицы и сказать, кто вы такой и что вам
надо.
      --  Хорошо,  мистер  Тохил. Я выйду на улицу,  позвоню  и  скажу,  что
доставил вам цветы. Это будет нормально?
     -- Не надо, мальчик. Иди...
      Дверь распахнулась. Я прыгнул внутрь, пинком захлопнул дверь и схватил
его  за  пояс.  Там  было что схватить. Крупный мужик.  Небритый.  Попахивал
серой. Потянет килограммов 110.
     -- Ты что, гад, делаешь? Где цветы? Отпусти к чертям мой пояс!
      -- Спокойно, Тохил. -- Я отпустил его. -- Я частный сыщик с лицензией.
Я хочу выяснить местонахождение Дежа Фаунтен, квартира 9.
     -- Поцелуй меня в жопу, приятель, и убирайся отсюда. Я отступил.
      --  Спокойно, мистер Тохил. Я хочу получить эту информацию, и тогда  я
уйду.
      -- Информация не для посторонних, и ты уйдешь без нее. Я выдворяю тебя
отсюда!
      -- У меня черный пояс, Тохил. Это смертельное оружие. Не вынуждай меня
применить его!
     Он засмеялся и шагнул ко мне.
     -- Ни с места! -- заорал я. Он остановился.
      --  Тохил, я должен обнаружить Красного Воробья, и Дежа Фаунтен  имеет
отношение  к  моей  задаче. Мне надо знать, куда она  отправилась  со  своим
дружком.
      -- Они не оставили адреса, -- сказал Тохил. -- А теперь убирайся, пока
я не пернул тебе в лицо!
     Я вытащил 0,32 и направил ему в брюхо.
     -- ГДЕ ДЕЖА ФАУНТЕН? -- заорал я.
     -- Иди в жопу, -- сказал он, надвигаясь на меня.
     -- Стой на месте! -- приказал я.
      Он  продолжал наступать. Он был дурак. Я запаниковал, нажал  спусковой
крючок.
     Осечка.
     Тогда он схватил меня за горло. Руки у него были как окорока, окорока с
громадными,  тупыми,  неутомимыми пальцами. Я  не  мог  вздохнуть.  В  мозгу
сверкали грохочущие вспышки. Я ударил его в пах коленом. Безрезультатно.  Он
был урод. Его половые органы располагались где-то в другом месте, может быть
под  мышкой.  Я  был беспомощен. В воздухе уже разливалась  смерть.  Но  моя
прошлая  жизнь  не  мелькнула передо мной. Только голос в  голове  произнес:
"Тебе надо сменить шину на правом заднем колесе..." Глупость, глупость.  Мне
конец, крышка. Все кончено.
      И  вдруг  я  почувствовал, что его руки отпустили меня.  Я  попятился,
всасывая воздух стратосферы и всех остальных слоев.
     Я посмотрел на Тохила. Он нехорошо выглядел, совсем нехорошо. Он глядел
на  меня, но он не глядел на меня. Я увидел, как он схватился за левую руку.
Он  схватился за левую руку, и лицо его искривила ужасная гримаса  боли.  Он
охнул, поднял к небу глаза и упал на пол.
      Я  подошел, наклонился над ним и пощупал пульс. Нет пульса. Умер? Будь
здоров.
      Я  отошел,  сел  в  кресло. А на кушетке, напротив  меня,  собственной
персоной -- кто? Леди Смерть. Красива как никогда. Какая девочка! Никогда не
подведет. Чистое золото. Она улыбнулась.
     -- Как дела, Билейн?
     -- Не могу пожаловаться, леди.
     Она была одета во все черное. Она хорошо смотрелась в черном. В красном
тоже.
     -- Ты следи за своим весом, Билейн. Слишком много ешь жареной картошки,
картофельного пюре, десертов... пиво дуешь из горла...
     -- Да. Вообще-то...
      Она  опять улыбнулась. Крепкие, без единой щербинки зубы. Газовый ключ
перекусят.
      --  Ладно,  --  сказала  она,  --  мне  пора  идти.  Небольшое  дельце
поблизости.
     -- Кто-нибудь знакомый?
     -- Ты знаком с Гарри Доббсом?
     -- Не уверен.
     -- Ну, если знаком, забудь его.
     Она исчезла. Как не было ее.
      Я  подошел к Тохилу, вытащил его бумажник. Там была полусотенная,  две
двадцатки, пятерка и доллар. Я сунул их в правый брючный карман.  Подошел  к
двери,  открыл  ее, закрыл и двинулся по коридору. Вокруг -- никого.  Открыл
парадную  дверь,  шагнул на улицу. Дождик еще моросил.  Он  приятно  остужал
лицо. Я вдохнул, выдохнул, направился к моей машине. Она стояла на месте.  Я
обошел  ее  сзади и осмотрел правую заднюю шину. Ну точно, лысая. Мне  нужен
новый скат.
44
      Ну  вот,  снова испорчено настроение. Я приехал домой, вошел и  открыл
бутылку   шотландского  виски.  Мой  старый  друг,  шотландское   с   водой.
Шотландское виски не тот напиток, к которому привязываешься сразу. Но  когда
ты  поработал с ним немного, он действует на тебя чудесно. Я находил  в  нем
.a.!cn теплоту, которой нет в бурбоне. Словом, у меня была тоска, и я  сидел
в  кресле,  а  рядом -- 0,7. Телевизор я не включил -- я давно заметил,  что
если тебе плохо, то от этого подлеца становится еще хуже. Одно тупое лицо за
другим,  и  конца  этому  нет.  Бесконечная  череда  идиотов,  в  том  числе
знаменитых. Комики не смешные, а драма третьесортная. Обратиться не к  чему,
кроме бутылки.
      Тихий дождик превратился в сильный дождь, и я слушал, как он стучит по
крыше.
      Я  позволил  этим говнюкам ускользнуть. И знал, что никогда  не  найду
моего  первого информатора. Все надо начинать сначала. Красный Воробей  ушел
из  моих  дурацких  рук.  Мне 55 лет, и я по-прежнему  блуждаю  в  потемках.
Сколько я еще протяну? И заслуживает ли что-нибудь бестолочь, кроме пинка  в
зад?  Папаша говорил мне: "Иди в любое дело, где сперва тебе дают деньги,  а
потом надеются получить их обратно. Это банковское дело и страховое. Бери  у
людей  вещи  и давай им взамен листок бумаги. Пользуйся их капиталом,  и  он
пойдет  к тебе в руки. Ими движут две вещи: алчность и страх.  Ты  же
оседлай одну -- удобный случай". Совет как будто бы неплохой, только  папаша
умер нищим.
     Я налил себе еще.
      Черт,  и даже с женщинами у меня не задалось. Три жены. Каждый раз  --
ничего  такого  серьезного.  Все  подтачивалось  мелкими  препирательствами.
Перебранками из-за пустяков. Склоками по любому поводу. Изо дня в  день,  из
года  в  год  пилежка. Вместо того чтобы помогать друг другу, вы  грызетесь,
цепляетесь.  Придирки.  Бесконечные придирки. Все  превращается  в  грошовую
борьбу.  И  когда ты занялся ею, она входит в привычку. Ты уже не можешь  из
этого  выбраться.  Да  и  почти не хочешь выбраться.  А  потом  выбираешься.
Совсем.
      И  вот, пожалуйста. Сижу и слушаю дождь. Если я сейчас умру, в мире не
прольется ни одной слезинки. Разве этого я добивался? Как странно. До  какой
степени  можно  быть одиноким? Но мир полон таких старых ослов  вроде  меня.
Сидят, и слушают дождь, и думают, куда это все катится. Вот когда понимаешь,
что ты стар, -- когда сидишь и думаешь, куда же это все катится.
     Да никуда это не катится, и катиться некуда. Я на три четверти мертвый.
Я включил телевизор. Шла реклама. ОДИНОКИ? ПОДАВЛЕНЫ? ВЗБОДРИТЕСЬ. ПОЗВОНИТЕ
ОДНОЙ  ИЗ  НАШИХ  ПРЕКРАСНЫХ  ДАМ.  ОНИ ЖЕЛАЮТ  ПОГОВОРИТЬ  С  ВАМИ.  ОПЛАТА
КРЕДИТНОЙ  КАРТОЧКОЙ МАСТЕР ИЛИ ВИЗА. ПОГОВОРИТЕ С КИТТИ,  ИЛИ  ФРЭНСИ,  ИЛИ
БЬЯНКОЙ. ТЕЛЕФОН 800-435-8745. Показали девушек. Самая красивая -- Китти.  Я
врезал виски и набрал номер.
     -- Да? -- Голос был мужской. Противный.
     -- Китти, пожалуйста.
     -- Вам 21 и больше?
     -- Больше, -- сказал я.
     -- Мастер или Виза?
     -- Виза.
      --  Сообщите номер и по какое число действительна. Кроме того,  адрес,
номер  телефона, номер карточки социального обеспечения и номер водительских
прав.
     -- Э, а почем я знаю, что вы не воспользуетесь этими сведениями в своих
целях?  Может,  вы хотите меня наколоть? Использовать эти сведения  в  своих
интересах?
     -- Слушай, друг, ты хочешь поговорить с Китти?
     -- Ну наверное...
     -- Мы даем объявления по телевидению. Мы работаем уже два года.
     -- Ладно, сейчас выковырю это из бумажника.
     -- Друг, если мы тебе не нужны, то и ты нам не нужен.
     -- А о чем со мной будет говорить Китти?
     -- Тебе понравится.
     -- Откуда ты знаешь, что понравится?
     -- Эй, друг...
     -- Ладно, ладно, минутку...
      Я  сообщил  ему все данные. Потом была пауза, пока они  проверяли  мой
кредит. Потом я услышал голос:
     -- Здравствуй, малыш, это Китти!
     -- Здравствуй, Китти, я Ник.
     -- У-у, какой у тебя сексуальный голос! Я уже немного волнуюсь.
     -- Да нет, у меня не сексуальный голос.
     -- Ах, ты просто такой скромный!
     -- Нет, Китти, я не скромный...
      --  Знаешь, я ощущаю такую близость к тебе! Такое чувство,  как
будто  я  свернулась  калачиком у тебя на коленях. И  гляжу  на  тебя  снизу
глазами.  У  меня большие голубые глаза. Ты наклоняешься ко мне,  сейчас  ты
меня поцелуешь!
     -- Это ерунда, Китти, я сижу здесь один, сосу виски и слушаю дождь.
      --  Слушай,  Ник, напряги немного воображение. Не стесняйся  --  и  ты
удивишься,  как много мы можем сделать вместе. Тебе нравится мой  голос?  Он
тебе не кажется немного... э-э, сексуальным?
      --  Да,  немного,  но не очень. Он у тебя как будто  простуженный.  Ты
простужена?
     -- Ник, Ник, мальчик мой, какая простуда? Я вся горю!
     -- Что?
     -- Я сказала: я вся горю, какая простуда?
     -- А говоришь как простуженная. Может быть, слишком много куришь?
     -- Я курю только одну вещь, Ник!
     -- Какую, Китти?
     -- Не догадываешься?
     -- Нет...
     -- Посмотри вниз, Ник.
     -- Ну?
     -- Что ты видишь?
     -- Стакан. Телефон...
     -- А что еще, Ники?
     -- Туфли...
      --  Ник,  а  что  это такое большое торчит,  пока  ты  со  мной
разговариваешь?
     -- А, это! Это мое пузо!
      -- Говори со мной, Ник. Слушай мой голос, представь себе, что я у тебя
на  коленях и у меня немного задралось платье, видны мои колени и  бедра.  У
меня  длинные белокурые волосы. Они падают мне на плечи. Представь себе это,
Ник, представь...
     -- Хорошо...
     -- Ну, что ты теперь видишь?
     -- То же самое: телефон, мои туфли, стакан, пузо...
      --  Ник, ты плохой мальчик! Так и хочется прийти и отшлепать тебя! Или
чтобы ты меня отшлепал!
     -- Что?
     -- Нашлепать, нашлепать, Ник!
     -- Китти...
     -- Да?
     -- Можно я отлучусь на минуту? Мне надо в туалет.
      --  Ну,  Ник, я знаю, что ты хочешь делать! Тебе не надо в туалет,  ты
можешь сделать это прямо по телефону, разговаривая со мной!
     -- Нет, Китти, не могу. Мне надо пописать.
     -- Ник, -- сказала она, -- можешь считать наш разговор оконченным!
     Она повесила трубку.
      Я пошел в туалет и помочился. И все это время слышал шум дождя. Что ж,
разговор  получился  паршивый, но хотя бы отвлек меня от  мыслей  о  Красном
Воробье  и  о  других  предметах. Я спустил воду, вымыл  руки,  посмотрел  в
зеркало, подмигнул себе и вернулся к своему виски.
45
      И  вот на другой день я снова в кабинете. Ничего я не выполнил, и дела
обстоят довольно говенно. Никуда я не продвинулся, да и остальной мир  тоже.
Все мы болтаемся без толку, ждем смерти и заполняем время мелкими делишками.
А  некоторые  и мелких делишек не делают. Овощи. И я один из них.  Не  знаю,
какой  я  овощ.  Я  ощущал  себя репой. Я закурил сигарету,  вдохнул  дым  и
притворился, будто знаю, какого черта.
     Зазвонил телефон. Я поднял трубку.
     -- Да?
      --  Мистер  Билейн, на вас выпал выигрыш. По вашему выбору: телевизор,
поездка  в  Сомали,  5  тысяч  долларов или  складной  зонтик.  Вас  ожидает
бесплатная комната и бесплатный завтрак. Вам следует лишь посетить  один  из
наших семинаров, где мы предложим вам неограниченных размеров недвижимость.
     -- Слушай, приятель, -- сказал я.
     -- Да, сэр?
     -- Беги воруй!
      Я  бросил  трубку.  Я смотрел на телефон. Проклятая  штука.  Но  можно
позвонить по ней 911. Неизвестно, когда понадобится.
     А мне нужен был отпуск. Мне нужны пять женщин. Мне нужно вынуть серу из
ушей. Сменить в машине масло. Я не заполнил налоговую декларацию. И дужка на
очках для чтения сломана. В квартире у меня муравьи. Пора почистить зубы. На
туфлях  каблуки  стесались.  У  меня  бессонница.  Кончилась  страховка   на
автомобиль.  Режусь при каждом бритье. 6 лет не смеялся.  Беспокоюсь,  когда
беспокоиться не из-за чего. А когда есть из-за чего беспокоиться, напиваюсь.
     Снова зазвонил телефон. Я поднял трубку.
     -- Билейн? -- спросил голос.
     -- Возможно, -- ответил я.
      --  Не валяй дурака, -- продолжал голос, -- или ты Билейн, или  ты  не
Билейн.
     -- Ладно, твоя взяла. Я Билейн.
     -- Ну вот, Билейн, нам известно, что ты ищешь Красного Воробья.
     -- Да? Из каких источников?
     -- Из интимных.
     -- Мало ли что у тебя есть интимного -- ты же иногда показываешь?
     -- В данном случае мы воздержимся.
     -- Ладно, -- сказал я, -- ближе к делу.
     -- Десять тысяч, и мы кладем тебе в руки Красного Воробья.
     -- У меня нет десяти.
     -- Сведем тебя с человеком, который тебе одолжит.
     -- В самом деле?
     -- В самом деле. Всего под 15 процентов. В месяц.
     -- Но у меня нет никакого обеспечения.
     -- Обязательно есть.
     -- Какое?
     -- Твоя жизнь.
     -- И только? Поговорим.
     -- Конечно, Билейн. Будем у тебя в кабинете. Через десять минут.
     -- А как я пойму, что это вы?
     -- Мы тебе скажем. Я положил трубку.
      Через десять минут в дверь постучали. Громко. Вся дверь затряслась.  Я
проверил, в столе ли мой люгер. На месте, красавец. И обнаженный.
     -- Открыто, черт возьми, входите!
     Дверь распахнулась. Свет заслонило огромное тело. Горилла с сигарой и в
розовом костюме. При нем две обезьяны поменьше.
      Я  показал  ему на кресло. Он сел, заполнив его целиком. Ножка  кресла
чуть разъехались. Обезьяны встали по бокам.
     Главная обезьяна рыгнула, наклонилась ко мне.
      -- Я Сандерсон. Гарри Сандерсон. Эти, -- он кивнул на шестерок, -- мои
мальчики.
     -- Ваши сыновья? -- спросил я.
     -- Мальчики, мальчики, -- сказал он.
     -- Ну да, -- сказал я.
     -- Ты в нас нуждаешься, -- сказал Сандерсон.
     -- Ну да.
     -- Красный Воробей, -- сказал Сандерсон.
      --  Вы  связаны с этой девицей и ее лошаком, которые сбежал  вчера  из
своей квартиры?
      --  Ни  с  какой девицей я не связан, -- ответил он. -- Я  просто  ими
пользуюсь для одного дела.
     -- Для какого? -- спросил я.
     -- Для подтирки нижней палубы.
     Обе обезьяны захихикали. Они подумали, что это остроумно.
     -- Не думаю, что это остроумно, -- сказал я.
     -- Нам все равно, что ты думаешь, -- сказал Сандерсон.
     -- Справедливо, -- сказал я. -- А теперь поговорим о Красном Воробье.
     -- 10 тысяч, -- сказал Сандерсон.
     -- Я сказал -- у меня их нет.
      --  А  я сказал -- мы найдем тебе заимодавца на выгодных условиях,  15
процентов в месяц.
     -- Ладно, давайте вашего Заимодавца.
     -- Мы -- Заимодавец.
     -- Вы?
     -- Да, Билейн. Мы даем тебе деньги, ты отдаешь их нам. Потоп платишь 15
/`.f%-b." от десяти тысяч каждый месяц, покуда полностью не выплатишь  долг.
Все,  что  от  тебя  нужно, -- подписать бумажку.  Живые  деньги  вообще  не
возникают. Мы держим их у себя чтобы не передавать туда-сюда.
     -- И за это вы...
     -- Отдадим Красного Воробья тебе в руки.
     -- А почем я знаю?
     -- Что знаешь?
     -- Что вы отдадите Воробья мне в руки?
     -- Ты должен доверять нам.
     -- Да, кажется, ты так сказал.
     -- А ты, Билейн?
     -- Что?
     -- Не доверяешь нам?
     -- Почему? Но лучше бы вы мне доверяли.
     -- Это как?
     -- Сперва отдайте Воробья мне в руки.
     -- Что? За кого ты нас принимаешь -- за портновских болванов?
     -- Ну...да...
     -- Не нагличай, Билейн. Если хочешь увидеть Красного Воробья, ты должен
нам доверять. У тебя нет другого выхода. Подумай хорошенько. У тебя есть  24
часа.
     -- Ладно, подумаю.
      --  Думай,  Билейн. -- Большая обезьяна в розовом костюме  встала.  --
Подумай  хорошенько  и  сообщи нам.